"Прости, Отец, за боль твою"

— … и это её кружевное бельё… Оно мне потом снилось ещё неделю, — Снейп усмехнулся, покачав головой, будто бы упрекая самого себя за развратные мысли, — В общем, чёрт знает, что происходит. — Северус, скажи мне вот что, — лукаво улыбнулся Люциус, подавшись вперёд и сверля многозначительным взглядом растерянные глаза друга, — Как давно у тебя не было девушки? — Давно, — брякнул тот, понимая, к чему клонит блондин, расположившийся в его кресле. Мужчины собрались в поместье профессора за очередной дружеской беседой под выпивку. — Вот то-то и оно, — протянул Малфой, — А почему? — Ты же знаешь, меня мало кто терпит, — скептически отозвался зельевар. — Ну да, ты редкостный зануда, — согласился Люциус, хохотнув, — Но ведь ты бываешь вполне адекватным человеком, с хорошим чувством юмора… Я искренне не понимаю, в чём твоя проблема. — Работа сказывается, — скривился Снейп, — Когда по сто раз на дню делаешь замечания всяким недоноскам, потом оставшееся время лицо не можешь расправить. — А я-то думаю, чего ты мантии перестал носить! Красуешься, значит, — озорно потёр подбородок Малфой. — Нет… Кстати, она пришла ко мне в кабинет вчера вечером, — задумчиво пробормотал Северус. — И? — Люциус уже не знал, как бы сдержать рвущийся наружу злорадный смешок. — Просила позаниматься. Лично, — процедил зельевар. Блондин прыснул. — Ничего смешного не вижу, — Снейп закатил глаза, — У неё что-то там не получалось. — Помог? — Помог. С зельем. — Ох, не с тем ты помог, — снова засмеялся Малфой-старший. — Мерлин, Люций, она моя студентка. Меня же попрут… — Погоди, два месяца осталось, — махнул рукой мужчина, — Знаешь, мне почему-то всегда казалось, что твоя нелюбовь к этой девчонке неспроста. — Всё, довольно, — бросил Снейп, переводя тему, — Давай лучше о твоём сыне поговорим. Тебе не кажется, что последние месяцы он себя как-то странно ведёт? Улыбка Люциуса потухла: — Да, есть немного… Он постоянно за учебниками, как ни спрошу, говорит, что просто занимается… Но я-то вижу, что его что-то гложет. — Мальчик слишком напряжён и ни с кем не общается, — кивнул профессор, — И слова из него не вытащишь… Нет, если ты не против, я конечно могу воспользоваться сывороткой… — Не смей, — мгновенно прервал его мужчина, — Вливай эту гадость кому угодно, а сына моего не трожь. — Как знаешь, Люц… Только мне кажется, что не к добру это всё… *** Взволнованный Драко скомкал очередное письмо от Бальти, сидя на диване в гостиной Слизерина. Маг писал, что их ряды пополнил ещё один молодой волшебник, которому вчера исполнилось семнадцать, и сегодня днём на кладбище Хайгейт они с последователями собираются для того, чтобы заключить с бедолагой Непреложный обет. Бальти указал, что та же участь постигнет и Малфоя сразу после пятого июня. «Своеобразное посвящение», — так называл это тёмный волшебник. А после дня рождения Драко, когда все они будут связаны с Бальти обетом, шайка намеревалась отправиться исполнять «свой долг»… Внезапная идея закралась в голову мальчика, и он бросился к гостиной Гриффиндора. — Пароль? — Полная Дама скептически осмотрела слизеринца. — Пароль — мне срочно нужна Грейнджер, и если ты сейчас же не откроешь, я тебя проткну вот этой вот палочкой! — взбесился Драко, понимая, что просто так он в гостиную факультета не попадёт. — Пароль не верный, — устало изрекла Полная Дама. — Да я тебя…! Внезапно картина открылось; из проёма вышел Поттер, протирая глаза. — Слава Мерлину, Поттер, срочно позови мне Грейнджер! — нетерпеливо вымолвил блондин. — Ты чё, Малфой, факультеты попутал? Или время? — гриффиндорец неспешно водрузил на глаза очки. — Ещё рано. Я тут спустился по нужде, слышу — ты орёшь за портретом как резаный… — Она нужна мне. Прямо сейчас, — процедил парень. — И что я, по-твоему, должен пойти в спальню девочек? «Тук-тук, девочки, а это Гарри, извините, что в шесть утра, но Драко срочно понадобилась Гермиона…» — Хватит паясничать! — заорал вышедший из себя Малфой. — Что у вас происходит? — послышался сердитый голосок из гостиной. Под облегчённый выдох слизеринца на пороге показалась сама Гермиона. — Вы перебудили весь факультет! — девушка гневно смерила парней взглядом. — К тебе пришли, — сонно бросил Поттер и ушёл восвояси. — Чего тебе? — потребовала всклокоченная Грейнджер, скрестив руки на груди. — Послушай, — начал Драко, беспокоясь, как бы гриффиндорка не отказала ему в просьбе, — Мне нужен твой смартфон. — Ага, уже, — Гермиона махнула рукой и уже почти ушла обратно за портрет. — Да ну послушай же! — взмолился мальчик. — Мне нужно кое-что заснять! Это крайне важно! Это ради безопасности нас всех! Девушка развернулась, недоверчиво глядя на слизеринца, который явно был чем-то озабочен. — Могу одолжить фотоаппарат, — неохотно промямлила Грейнджер, — У него качество видеозаписи получше будет, да и не нужен он мне сейчас… — Неси, — закивал Драко и смущённо добавил, — Спасибо… … Ещё минут пять, стоя в холле, девушка объясняла Малфою, как пользоваться техникой. Юноша поблагодарил ещё раз и устремился вперёд по коридору, уронив на прощание: — Если я опоздаю на первое занятие, передай, что мне нездоровится… *** На свой страх и риск Драко прибыл в Малфой-мэнор. Войдя в дом, он шёпотом позвал: — Пинки! Эй, Пинки! — Пинки отбыл, хозяин, — прокряхтел Роч, появившись из неоткуда перед мальчиком. — Тихо ты! — шикнул на него блондин. — Отец услышит. — Хозяин пятнадцать минут назад уехал в министерство. — Чёрт, мне нужен Пинки…, — парню показалось, что всё зря, — Когда он будет? — В четыре, хозяин… — Это поздно! — в отчаянии выпалил Драко, схватившись за голову. — Хозяин, — пробормотал домовик, серьёзно покосившись на мальчика, — Нет ничего, с чем бы Роч не справился. — Отстань, Роч, ты уже стар, — махнул на него рукой юноша. — Да, хозяин, я стар и скоро, вероятно, покину Вас, — эльф медленно поклонился, — Я преданно служил Вашей семье много лет, и почту за честь сделать для Вас, хозяин, что-то стоящее. Пусть даже это будет стоить мне жизни. Драко окинул престарелого домовика снисходительным взглядом, в котором отчётливо читалась жалость: — Роч, ты не выдержишь трансгрессии. — Я вижу, хозяин, что Ваше дело весьма тревожит Вас, — эльф ещё раз низко поклонился, — Я справлюсь и выполню свой долг. Малфой тяжело выдохнул, с сомнением глядя на домовика, в конце концов, произнеся: — Хорошо, Роч. Слушай… Драко ввёл его в курс дела и приказал отправиться в час на кладбище Хайгейт, повесив на шею домового эльфа фотоаппарат и наспех обучив его, как пользоваться этой штуковиной. Трясущимися руками Роч медленно нажимал кнопки, пока не довёл движения до автоматизма. В итоге, слизеринец, сидевший на коленях перед эльфом, выпалил: — Прошу, Роч, только вернись. Я буду в школе, так что трансгрессируй прямо туда. Домовик пристально заглянул в глаза Малфоя-младшего; во взгляде его читалась глубокая преданность и нечто грустное, что мальчик не мог не заметить. Внезапно пальцы Роча коснулись руки Драко. Неслыханная наглость для домового эльфа, но парень застыл на месте, чувствуя, как шершавая рука сжимает его ладонь. — Я люблю Вас, хозяин, — проскрипел эльф, — Роч всё сделает, как Вы сказали. Драко отпрянул, но не стал ругать домовика за фамильярности; Роч смотрел на него так, будто видел своего молодого хозяина в последний раз… *** Несколько часов мальчик не мог сконцентрироваться на предметах, всё размышляя, не провалится ли его план и не заметят ли волшебники эльфа. Малфой и сам бы мог втихомолку слетать на кладбище, однако его присутствие могли заметить. А вот обнаружить домовика крайне сложно (эти существа весьма хитро обходят заклятия, предназначенные для того, чтобы сигнализировать о наличии человека в конкретной локации). Отвлечься Драко смог только к четвёртому занятию, с головой уйдя в новую тему по трансфигурации… … Малфой неспешно плёлся в Большой зал на обед, погружённый в мысли о том, как это он до сих пор не сообразил соорудить из какого-нибудь податливого материала мужское достоинство своего отца, которым мог бы украдкой удовлетворять себя по ночам. Мальчик также остро нуждался в ласке Люциуса в последнее время и намеревался прямо после обеда написать тому письмо, в котором убедительно попросил бы его приехать на днях, дабы у парня была возможность хотя бы обнять дорогого отца, которого он не видел уже целую неделю и успел порядочно соскучиться. Его мысли прервали испуганные охи, которыми был наполнен Большой зал. Драко заметил столпившихся посреди зала студентов, которые уставились на пол; некоторые в ужасе прижимали руку ко рту, кто-то печально качал головой, парочка ребят показывали пальцем, усмехаясь… Горестная догадка накатила на Малфоя, который уже расталкивал учеников, в глубине души боясь увидеть только одного… Того, что в итоге всё же предстало перед его взором: на полу зала лежал его домовик Роч, тяжёлые веки которого были прикрыты, а грудь не вздымалась. В руках эльфа был крепко стиснут фотоаппарат Гермионы. — Роч, — выдохнул слизеринец, мучительно скривив губы и сдвинув брови. Немедленно воцарилась тишина. Малфой вышел вперёд, с сожалением глядя на домовика, который постарался выполнить своё последнее поручение. Глаза парня заблестели, когда он приблизился к худому морщинистому телу. — Малфой, твой что ли? — оскалился Забини. — Ты чё, это всего лишь домовик, — опешил Уоррингтон, наблюдая, как Драко наклоняется над Рочем. На шум подоспело несколько преподавателей во главе с Дамблдором. Казалось, весь Хогвартс с недопониманием смотрит на блондина, поднимающего на руки мёртвого эльфа. Одинокая слеза, вызвавшая удивлённые ахи, скатилась по щеке Драко, скорбно поджавшего губы и шествующего вдоль зала. Проходя мимо Альбуса, пристально смотрящего на него сквозь свои очки-половинки, Малфой остановился, холодно произнеся: — Директор, мой эльф умер. От старости. Я должен похоронить его. — Понимаю, — тихо ответил Дамблдор, кивнув. Драко ушёл под шёпот переговаривающихся между собой студентов, которые пребывали в смятении от того, что увидели: Драко Малфой скорбел по домовому эльфу. *** Вечером Люциус связался с сыном через школьный камин. Где-то вдалеке раздавались вопли. — Пинки воет, — объяснил мужчина, — Я уж не ругаю его, а он ходит и извиняется постоянно… Драко, Пинки сказал, что ты сам похоронил Роча, так? — Да, — Малфой грустно вздохнул. — С чего вдруг? — поинтересовался Люциус. — Роч сослужил нам хорошую службу. — Это верно… — Знаешь, я благодарен ему. — Что ж, пусть так, — спокойно отозвался Малфой-старший. — Отец, ты приедешь ко мне? Тебя очень не хватает, — робко протянул мальчик. — Драко, сын, дождись своего дня рождения, — попросил Люциус, — Всего одна неделя, хорошо? Меня опять запрягли в министерстве: начались какие-то странные убийства на юге Лондона, у меня теперь дел невпроворот. — Ладно, отец. Но я страсть как скучаю. — И я, сокровище моё. Безумно. Попрощавшись с Люциусом, Драко уселся на диван, взяв в руки фотоаппарат, и вновь включил видеозапись. Он уже в восьмой раз смотрел на двух волшебников, сцепивших руки, охваченные огненной петлёй. — Обещаешь ли ты, Генри Палмер, — громко вопрошал Бальти у темноволосого испуганного паренька, — произнести Авада Кедавра, направив палочку на своего врага, Доба Брукса? Обещаешь ли выпустить в него зелёный луч?.. Внезапно Драко озарило. Он прервал запись и удалил её из памяти фотоаппарата, взглянув на потрескивающий камин. В его горящих глазах отражалось пляшущее пламя. «Я убью Уизли. Обязательно убью. Теперь я знаю, как именно», — по лицу мальчика поползла зловещая ухмылка. *** В воскресенье пятого июня почти четверть школы гуляла на дне рождения Малфоя, несмотря на то, что через два дня должны были начаться экзамены, и ребятам стоило уделять подготовке каждую свободную минуту. С раннего утра Драко получил письмо от отца, в котором тот писал, что вечером заедет за ним; с того самого момента мальчик ждал только одного — встречи с Люциусом, не обращая внимания на выпивку, развлечения и компанию поздравляющих его однокурсников. К вечеру к ребятам, устроившим настоящий погром в гостиной Слизерина, присоединился и их декан, который, недовольно оглядев своих пьяных студентов, горланящих что-то под громкую музыку, всё же согласился посидеть с ними «минуты три», заодно поздравив Драко с его семнадцатилетием. Три минуты плавно перешли в час; слизеринцы заставили профессора распить за компанию зелёный эль и уломали спеть с ними очередное нецензурное творение Забражски. В какой-то момент Малфой, уставший от шума, вышел прогуляться по территории школы. Уже темнело, а Люциуса и на горизонте ещё не было. Мальчик стал откровенно беспокоиться, когда вдруг натолкнулся на Поттера и компанию, гуляющих неподалёку. Только завидев Уизли, парень с ненавистью закатил глаза и хотел уже было отправиться обратно, как его неожиданно окликнула Гермиона: — Драко, постой! Тот нехотя развернулся. Девушка быстро подошла к слизеринцу, сунув ему в руки небольшую тонкую книжицу со словами: — Это тебе. Как подарок с Днём рождения. Я-то её наизусть выучила, подумала, может тебе тоже пригодится. Блондин с сомнением посмотрел на заголовок серебристой книги: «Тайны наитемнейшего искусства». Его глаза полезли на лоб от удивления: — Ты серьёзно, Герми?! Я видел её в Запретной секции! Не могла же ты стащить… — Нет, не могла, — скептически отозвалась Грейнджер, — Неужели ты думаешь, что она в единственном экземпляре? Но… даже не спрашивай, откуда она у меня. — И... я могу её взять? — парень не верил, что такое сокровище теперь принадлежит ему. — Это подарок. — Как мило, — раздался бархатный голос слева. Драко резко развернулся. — Отец! Люциус, накинув дежурную приторную улыбку и сцепив руки за спиной, стоял у крыльца школы, оглядывая гриффиндорку и сына, сердце которого ёкнуло от радости, когда тот устремился к мужчине. Уизли брезгливо скривился, глядя на то, как Драко кидается к отцу на шею, и начал что-то горячо шептать Поттеру на ухо. — Мисс Грейнджер, — прошелестел Малфой-старший, в знак приветствия кивнув девушке, стоящей неподалёку, когда наследник отстранился от него. — Мистер Малфой, — пробормотала Гермиона, слегка смутившись и уставившись в пол. Взгляд Люциуса скользнул по рыжему парню, который, не стесняясь, показывал в сторону блондина пальцем, шушукаясь с Гарри. — Уизли, — пропел Малфой. — Па, давай уже поедем домой, — тихо произнёс Драко, потянув отца за рукав, но тот опасно сверкнул очами в сторону гриффиндорца. — Ты ещё не притомился подставлять моего сына? Рон нахмурился, смотря на мужчину исподлобья. — Я не забыл тот случай с заклятием иллюзии. Правда, ума не приложу, как оно получилось у такого никудышного волшебника…, — Люциус явно получал удовольствие, глядя, как мальчик вскипает, но не может что-либо ответить, — Я также знаю, что ты встал на внутришкольный учёт после своей выходки. Что ж, поделом. И да, мисс, — он перевёл лукавый взгляд на Гермиону, топчущуюся на месте «меж двух огней», — Вы были правы, оставив такого нерадивого кавалера. Щеки девушки тут же вспыхнули. — Вам нужен кто-то постарше. И посерьёзнее, — продолжил Малфой, — Кстати, вот, неплохой кандидат, — мужчина кивнул в сторону вышедшего во двор Северуса. — Чего? — спросил тот, явно не понимая, о чём идёт речь. Гермиона же поспешила ретироваться, густо покраснев и резво направившись в сторону озера, игнорируя оклики парней. — О чём это ты вы тут говорите? — подозрительно спросил Снейп, сдвинув брови. — О любви, конечно, — растянулся в ухмылке Люциус, — Но нам с сыном уже пора. Я ещё не успел его поздравить. Профессор зельеварения, скрестив руки на груди, скептически наблюдал, как блондин приобнял Драко за плечо и неспешно поплёлся с ним по тропинке от школы… *** — Мой Дракон, — прошелестел Малфой-старший, заходя с сыном в гостиную и кивнув на бар, — Хочешь выпить? — Отец, с меня уже хватит на сегодня, — усмехнулся мальчик, нетерпеливо добавляя, — Может, мы в спальню переместимся? — Погоди минутку, — напрягся Люциус, замечая на столике письмо, — Проклятье, это от министра. Мужчина быстро открыл конверт и вынул пергамент, нахмурившись. — Что-то случилось? — парень нервно сглотнул. — Нет, малыш, — расслабился Малфой, — Но мне нужно срочно написать ответ… Драко насупился, глядя на то, как Люциус расселся в кресле и притянул к себе перо с пергаментом, будто что-то может быть важнее семнадцатилетия его сына. — Отец, это не может подождать? — раздражённо произнёс юноша. — Не хочу терять время. — Драко, две минуты, — не отрываясь от письма, брякнул блондин. — Но отец! — Сын, успокойся! — внезапно рявкнул тот, — Если я сейчас не отвечу, у меня будут проблемы, пойми. Не отвлекай меня лучше. Драко неожиданно обожгло нарастающим возбуждением. Его отец, такой серьёзный, сосредоточенный, деловито восседал в кресле, сурово делая мальчику замечание… Парень подошёл ближе к Люциусу, который склонился над писаниной. Последовал внезапный пинок в ногу мужчины коленом Драко. Малфой оторопело поднял глаза на сына, который стоял над ним, неровно дыша. — Мальчик мой, ты забываешься… — Пошли, — приказал наследник. — Одна минута, — рассеянно пробормотал Люциус, продолжив старательно выводить буквы иссиня-чёрным пером. Ещё один пинок. Рука мужчины дрогнула; в его глазах отчётливо промелькнуло негодованием. — Сын, успокойся, — повторил Малфой-старший, грозно понизив голос. Он почти дописал письмо, как вдруг внезапно Драко грубо ткнул его кулаком в плечо. Ярость накатывала на Люциуса с бешеной силой; он размашисто и небрежно поставил свою подпись. — Пинки! Отправь, — прорычал он, швырнув пергамент в домовика, который был уже тут как тут. Мужчина грозно впился взглядом в вызывающе смотрящие на него глаза подростка, посмевшего отвлекать его от важных дел. — Что это значит, сын? Ты нарочно выводишь меня из себя?! — голос Малфоя не предвещал ничего хорошего. Но его взгляд вдруг упал на приоткрытые губы мальчика, который тот чувственно облизнул, на его подрагивающие пальцы, на выпирающий бугорок его брюк… Приятное осознание окатило его волной успокоения, смыв остатки гнева, вызванного недопониманием. — Так вот оно что, — прошептал Люциус, — Хочешь, чтобы я наказал тебя, так, Драко? Парень не ответил; его рука вновь занеслась над мужчиной. Малфой-старший проворно перехватил её и резко опрокинул юношу к себе на колени. При падении Драко больно ударился ключицей о подлокотник кресла и хотел было уже взвыть от боли, но быстрые движения рук отца отвлекли его от неприятных ощущений: Люциус приспустил с него брюки вместе с бельём, поудобнее расположив ягодицы мальчишки у себя на колене, одной рукой придерживая его спину, чтобы тот не смог вырваться. — Семнадцать лет — ума нет, — бурчал себе под нос Малфой, — А как тебе это, негодник? Его тяжёлая ладонь рывком опустилась. Раздался смачный шлепок. Драко вскрикнул, вздрогнув. Люциус, оскалившись, заворожено смотрел на проступившую пятерню на упругой юношеской попке… Возбуждение не заставило себя ждать, и мужчина, под раскатистый хохот внутреннего демона, решил продолжить, тем более что мальчик сам возжелал подобной порки. Ещё шлепок. И ещё один… Люциус убыстрялся, слушая болезненные стоны и всхлипы сына, который в свою очередь отмечал, что его эрекция с каждым ударом становится только сильнее. — Будешь ещё себя так вести? — прошипел Малфой, покрывая ягодицы наследника беспорядочными ударами. — Обязательно, — нагло выдавил из себя Драко между стонами. — Ах, ты…, — на этот раз возмущённый дерзостью сына Люциус отвесил ему поистине крепкий увесистый шлепок. Парень взвыл от боли и задвигал бёдрами. Малфой-старший ощутил, как мальчик трётся пахом о его колено. — Ты хотел этого, не так ли? — прошипел он. — Хотел, чтобы папочка был строгим, а? Его средний палец скользнул меж покрасневших от ударов ягодиц и упёрся в сжатую дырочку, слегка надавив. — Ты отдаёшь себе отчёт, сын? Ты представляешь, что я могу сделать в порыве гнева? — прорычал озверевший от собственной похоти Люциус. — Папочка! — прохрипел юноша, чувствуя, как ничем не смазанный палец болезненно продвинулся внутрь на сантиметр, причиняя острый дискомфорт, но продолжал тереться горящим от страсти членом о грубую ткань отцовских брюк. Разрядка была близка, но внезапно Малфой бесцеремонно скинул мальчика с колен. Тот повалился на пол, ничего не понимая, наблюдая за тем, как Люциус расстёгивает свои брюки. — Теперь встань, — приказал мужчина, — И подойди ко мне. Блондин вытащил из брюк своё достоинство внушительных размеров, которое обильно истекало прозрачной смазкой. Мальчик робко поднялся, но не решался подойти, опасливо посматривая на отца. — Не вынуждай меня применять силу, сын, — прошипел Люциус. — Ты же не изнасилуешь меня, папа? — Драко испуганно покосился на эрегированный орган, который так хотелось облизнуть, но в то же время парень боялся, что отец войдёт в него вот так, без дополнительной смазки. Малфой поджал губы и быстрым движением палочки нанёс на свой член щедрое количество лубриканта. — Подойди! — взревел мужчина, всем своим видом показывая, что если наследник не послушается его сейчас, то он сотворит с Драко нечто страшное. Малфой-младший медленно приблизился к креслу, в котором сидел его распалённый отец, волосы которого растрепались, а на лбу выступила испарина. — Брюки. Сними, — процедил Люциус, неотрывно глядя на юношу. Тот повиновался и трясущимися руками стянул с себя на всякий случай всю одежду. — Теперь садись, — надменно вскинув брови, мужчина кивнул на свой колом стоявший член. Драко забрался на колени отца, чуть приподнявшись, намереваясь медленно насесть на горячую плоть, помогая себе рукой, однако Люциус схватил его за ягодицы и, раздвинув их, без всякой подготовки резко натянул на себя. Мальчик болезненно заскулил и забился в его руках, в панике пытаясь отстраниться, но отец держал крепко: войдя на всю длину в неподготовленную узкую дырочку парня, он зажал его талию цепкими руками, удерживая на месте. — Папа, мне больно! — Ты хотел этого, сын, — холодно произнёс Малфой, стараясь сдерживать хаотичные движения тела мальчика. Резко обмякнув, Драко заплакал. — Чшшш, — Люциус притянул его ближе к себе, поглаживая по голове нежной ладонью, голос его смягчился, — Дракон мой, расслабь там мышцы… Будет не так больно. Юноша судорожно всхлипывал в голос, ощущая руки отца на своей спине, ласково касающиеся его. — А теперь прислушайся к себе, — раздался тихий шёпот в ухо. Люциус мог бы с уверенностью сказать, что это были не его слова — его внутренний демон-садист рвался наружу и был настолько реальным в ту минуту, насколько это было возможно. Драко же затих, крепко обняв шею отца; он ощущал, как быстро бьётся его трепещущее сердце, как большой член мужчины пульсирует в нём, как саднит его анус от распирающих ощущений, как тонкие изящные пальцы Люциуса с силой надавливают на его бёдра, оставляя следы… Мальчика вдруг захлестнула новая волна возбуждения; он понял, что имел в виду отец — нужно дать себе возможность прочувствовать боль, принять её, понять, какие острые ощущения она даёт. Чтобы в полной мере ею насладиться. — Ммм, — слабо промычал парень, чуть поёрзав бёдрами и взглянув в пронзительные глаза Малфоя, в которых отражалось пламя камина. — Ты чувствуешь меня? — прошептал тот. Конечно, он чувствовал. Он чувствовал пульсацию, чувствовал похоть отца внутри себя. — Да, папа. — Ты готов? — произнёс Люциус прямо в губы сына. — Да, папа, — покорно повторил мальчик. Малфой скользнул ладонями под его ягодицы, слегка приподнимая… Далее последовали жёсткие толчки. Настолько жёсткие, что парень уже не мог отследить, что именно делает мужчина; он только всецело сконцентрировался на своих ощущениях. Грубые, размашистые, яростные толчки; рычание отца, его горячее дыхание в лицо; его собственное хрупкое юношеское тело, которое ему более не принадлежало; ноющие ощущения в анусе; плоть Люциуса, прочно заполняющая его нутро. И страстное, мучительное желание того, чтобы эта пытка продолжалась. Драко приобнял отца нежнее, задвигавшись в такт быстрым толчкам, ритмично и отрывисто постанывая. — Да… Да, папа… Ещё… Быстрее… Ааа, папа… Ммм… Трахай меня… Ещё…, — как заведённый шептал мальчик, вряд ли подозревая, как подстёгивают его отца эти выдохи, напрочь отшибая у того сознание. Люциус уже не мог держать себя в руках: он яростно вколачивался в мальчишку, не отдавая себе отчёт и не заботясь о том, что может причинить ему вред. Член юноши, трущийся между животами, начинало ощутимо саднить от желания. — Ох, папочка… Я сейчас кончу, — проскулил парень, судорожно хватаясь за свой член. — Да, мой Дракон, кончи! Кончи для меня! — прохрипел мужчина, чувствуя, как его живот орошает тёплое вязкое семя. Мальчик кричал. Настолько сладко и похотливо, запрокинув голову, что Люциус сам не сдержал громкого стона, изливаясь в горячий анус сына, обильно заполняя его своей спермой, стиснув пальцы на бледных подрагивающих бёдрах. Кончив, Драко неожиданно заревел, уткнувшись в шею отца. — Сын? Малыш, тебе больно? — забеспокоился Малфой, бережно обхватив спину парня и пытаясь перевести дыхание. — Нет, — всхлипнул тот, — П-просто… Мне хорошо, отец. Люциус любовно поцеловал мальчика в лоб, тихо усмехнувшись. Он понимал, что от переизбытка чувств тот уже не мог контролировать свои эмоции, не знал, чего хочет… И мужчине показалось, что Драко безмерно счастлив открыть в себе новые ощущения, полагая, что это был лучший секс в жизни мальчика… Впрочем, если бы Малфой-младший мог читать его мысли, он бы, не задумываясь, согласился. *** Пробуждение Драко было поистине приятным: он отошёл ото сна, чувствуя, как его полуэрегированный член зажат в плену горячего рта. Мальчик открыл глаза, слегка щурясь от летнего утреннего солнца, лучи которого прорезали спальню, невольно застонав: по стволу его пениса быстро двигался влажный язык, дразнящими движениями описывая немыслимые узоры. — Мммм, папа, — пропел сиплым голосом Малфой, зажмурившись от наслаждения и подумав про себя, что проснуться от минета, который делает любимый человек, — ни с чем не сравнимое удовольствие, — Я люблю тебя, папа… … Позже отец с сыном ещё долго лениво валялись в постели, обнимая и поглаживая друг друга, шепча на ухо слова любви. Это был бы прекрасный день, пропитанный нежностью и лаской, день, когда можно позволить себе чуть больше радости… Однако его слишком сильно омрачало событие, которое должно было состояться в полдень: Драко надлежало прибыть на кладбище Хайгейт для церемонии заключения Непреложного обета. Соврав Люциусу, который был весьма озадачен, так как хотел провести с сыном больше времени, мальчик сказал, что ему срочно нужно в Хогвартс «готовиться к самому сложному экзамену», который наступит через день. Отец нехотя отпустил его, прекрасно понимая, что для Драко этот экзамен будет решающим; подбодрил парня, сказав, что будет мысленно с ним каждую минуту и непоколебимо верит в него… Малфой-младший украдкой глотал слёзы от того, что приходится обманывать самого дорогого человека, но успокаивал себя: «Это во имя нашего блага. Блага всего магического мира». … Спустя час Драко стоял в окружении последователей нового Тёмного Лорда, решительно схватив Бальти за руку. Их руки уже опоясывала огненная петля. «Всё. Обратного пути нет. Мужайся, Драко. Соберись же, ну». Кажется, Бальти только веселил суровый взгляд парня исподлобья, которым он сверлил волшебника. — Обещаешь ли ты, Драко Малфой, произнести Авада Кедавра, направив палочку на своего врага, Рона Уизли? Обещаешь ли выпустить в него зелёный луч? — губы Одли растянулись в насмешливой улыбке. Блондин шумно втянул в себя воздух и твёрдо изрёк: — Обещаю. Волшебники одобряюще закивали, послышались радостные возгласы. «Давай же, Бальти, прошу… Продолжай, — взмолился про себя Драко, — Я же видел на записи, что ты говорил тому парню… Пожалуйста, продолжай!» На мгновение Малфою показалось, что весь его план вот-вот рухнет, но Бальти, помолчав минутку, оскалился и промолвил: — Готов ли ты принять следующие условия?.. Драко замер, задержав дыхание. Сердце гулко билось и готовилось выпрыгнуть из груди. «Чёрт, дыши… Дыши, иначе спалишь себя!»  — Естественно, что ты умрёшь, Драко, если не выполнишь клятву, — прошелестел Бальти, глаза которого сверкнули безумным огнём, — Но, как я уже говорил, мы любим поиграть… Чтобы добавить остроты ощущений в это дело, — «тебе бы член моего отца такие острые ощущения б добавил, ручаюсь!», — я тоже умру. Волшебники замолчали; воцарилась гнетущая тишина. — Клянусь, — протянул Бальти, — что в том случае, если твой враг не умрёт после произнесённого тобой убийственного заклятия, я погибну на месте. — Зачем ты это делаешь? — решился поинтересоваться Драко, прищурившись. Волшебник расхохотался и лишь сильнее сжал руку мальчика: — Меня не берёт Авада, — пропел он, посмеиваясь, — Меня уже пытались убить. Да только всё без толку. Если я и умру, то только за счёт подобной клятвы. — И? Всё-таки зачем тебе умирать? — настаивал Малфой. — Затем, что я уникален, — «бля, чёртов фанатик, мать твою», — И если в мире есть ещё один волшебник, которого не тронет заклятие смерти, — я отказываюсь жить на этой земле. Так что? Принимаешь условия? — Принимаю, — выпалил Драко… … Клятва была завершена. Чувствовал себя блондин скверно, но, тем не менее, он знал, что всё идёт как надо. По его собственному плану, а не по плану полоумного волшебника, возомнившего себя пупом земли. «Да, Уизли пострадает… Но это во благо. Всё будет хорошо», — убеждал себя слизеринец, возвращаясь в Хогвартс. *** Уже поздно вечером, сидя на своей кровати в спальне, отрываясь от чтения учебника, которые было скорее механическим и ничего не откладывало в воспалённом сознании, Драко всё анализировал то, что произошло на кладбище. Перед своим отбытием в школу, мальчик попросил Бальти о том, чтобы убийство его злейшего врага, Рональда Уизли, было первым в списке. Тот чуть не прослезился от умиления — настолько «искренним» и ярым был напор юноши, которому «не терпелось начать», и, разумеется, разрешил. Конечно, тёмному волшебнику было невдомёк, как Малфои умеют держать лицо… Вконец утомив себя излишними волнениями, Драко улёгся спать, намертво опечатав постель заглушающими чарами, заодно и оглушив себя на всякий случай — парень очень хотел выспаться перед завтрашней напряжённой подготовкой к экзамену и не желал, чтобы его потревожил хотя бы малейший шорох… … Слизеринец проснулся рано и пребывал в прекрасном расположении духа. Он чувствовал, что за ночь набрался сил; мысли, беспорядочно роившиеся в голове, устаканились, всё теперь было разложено по полочкам. Мальчик точно знал, что всё сделал верно, теперь осталось с блеском сдать ЖАБА (а в своём успехе он ни капли не сомневался, как и в том, что желанная должность мракоборца ему обеспечена) и отправить письмо Бальти о том, что он готов… Но… Почему в спальне пусто? Драко ещё раз глянул на часы — было начало восьмого. Юноша встал и ещё раз оглядел спальню: постели были пусты и не заправлены, чьи-то вещи и одеяла небрежно валялись на полу. «Что за…», — мальчик спросонья не мог понять, что к чему. Он оделся и понуро поплёлся в гостиную факультета, никого там не обнаружив. Малфой даже испугался, подумав, что перепутал дни, и самый сложный экзамен по зельям стартовал сегодня. «Но, блин, я же не сошёл с ума… Почему так тихо, чёрт возьми?» Тут Драко вспомнил, что наколдовал себе невидимые «беруши», благополучно позабыв об этом. Он вынул палочку и снял с себя оглушающее заклятие. Внезапно блондин почувствовал, как задребезжали стёкла от громогласного мужского голоса, доносившегося снаружи: — … ПОВТОРЯЮ! ЭТО НЕ ШУТКИ! «Мракоборцы, что ли?» — пронеслось у Драко в голове. Но было что-то знакомое в этом молодом задорном голосе… Мальчик поспешил выйти в холл и направился в Большой зал. По пути ему также не встретилось ни души, и он чувствовал, как мерзко засосало под ложечкой. — МЫ НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ ВОЛШЕБНИКОВ, ЧЕЙ ВЕЛИКИЙ ДАР НЕ ПОДЛЕЖИТ СОМНЕНИЮ! — прогремел голос. «Бальти! — Драко резко остановился, узнав, кому принадлежат эти насмешливые нотки. — Нет… Нет, нет, нет, НЕТ, НЕТ!!!» Слизеринец стремглав полетел вперёд по коридору, замедляясь в проходе: перед главным входом в школу собрался весь Хогвартс: студенты и преподаватели тихо стояли у открытой настежь двери, смотря куда-то вдаль. — ЭКЗАМЕНЫ ГРЯДУТ! ПО ИХ ИТОГАМ МЫ ВЫБЕРЕМ ЛУЧШИХ И ПОДАРИМ ИМ ЗАМЕЧАТЕЛЬНУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ ПОПОЛНИТЬ НАШИ РЯДЫ! ХОТЯТ ОНИ ТОГО ИЛИ НЕТ! На негнущихся ногах Драко подошёл ближе к толпе. — ПОВТОРЯЮ ЕЩЁ РАЗ! — он увидел Бальти и его последователей, парящих над землёй примерно в пятидесяти метрах от здания школы, устремляя свои недобрые взоры в сторону испуганных учеников и преподавателей, сжимающих палочки. — С НАМИ УЖЕ ОДИН ИЗ ЛУЧШИХ ВАШИХ СТУДЕНТОВ! ДРАКО МАЛФОЙ! Сердце блондина забилось так, будто он вот-вот должен умереть от инфаркта. — ЭТОТ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ЧИСТОКРОВНЫЙ ВОЛШЕБНИК УЖЕ ЗАКЛЮЧИЛ СО МНОЙ НЕПРЕЛОЖНЫЙ ОБЕТ! НА ДНЯХ ОН С РАДОСТЬЮ УБЬЁТ СВОЕГО ЗАКЛЯТОГО ВРАГА! — Бальти расхохотался. — ТОЛЬКО ИМЯ ЕГО НАЗЫВАТЬ НЕ БУДУ! ПУСТЬ БУДЕТ СЮРПРИЗОМ! Кое-кто из ребят уже заметил позади толпы побледневшего Драко и показывал на него пальцем. — ГРЯДЁТ НОВАЯ ЭРА! — прогремел волшебник. — МЫ ЕЩЁ УВИДИМСЯ! А ТЕБЯ, ДРАКО, МЫ ОЖИДАЕМ В НАШЕМ СЕКРЕТНОМ МЕСТЕ! На этих словах Бальти и последователи просто… растворились в воздухе. Школа замерла, все молчали, медленно развернувшись в сторону Малфоя и слегка расступившись перед ним. Бедный парень чувствовал себя, будто во сне — настолько нереально было то, что с ним происходило в ту секунду. Вперёд вышел Дамблдор, серьёзно и печально посмотрев на мальчика. — Директор…, — выдохнул Драко, голос которого отчаянно задрожал. — Не беспокойтесь, мистер Малфой, — тихо проговорил Альбус, — Сегодня я не сообщу мракоборцам о случившемся и дам Вам шанс. Вы сами направитесь к ним и объяснитесь. Парень краем глаза заметил в толпе профессора Снейпа, прикрывающего глаза рукой то ли от стыда, то ли от горя. — Но к экзаменам Вы не допущены, — добавил Дамблдор и грустно покачал головой, разочарованно глянув на своего студента, которого всегда считал достойным волшебником, — Мы вынуждены исключить Вас из Хогвартса.