infinity of pains

Меламори Туоли.

       Кровь сочилась сквозь пальцы, окрашивая рубашку в бурый цвет. Она нерешительно вздохнула, тут же сморщившись от боли и попытавшись выплюнуть кровь, давясь ей. В недоумении смотрела огромными глазами, полными ужаса и боли на Мучителя . Он же улыбался, впитывая ее боль в себя, поглощая ее страдания, ее слабость, ее ничтожность. Жалость и совесть забились где-то в уголок его сознания и ждали ночи, часа расплаты, часа его мук и страданий в отместку за чужую боль.        Меламори сжалась в комок и устремила взгляд медовых глаз к кровавую лужу возле своего плеча. Мучитель прошептал что-то невнятно, будто говоря с самим собой и нанес последний удар ножом, теперь уже в сердце девушки. Та дернулась, издав короткий стон, и замерла в океане своей боли, ожидая смерти. Смерть же шла неспешно, с наслаждением наблюдая за тем, как ее сестра жизнь прощается с очередной игрушкой. Наконец то дошла и подала костлявую руку помощи, уводя девушку из этого мира. *** Резко села на кровати, судорожно вдыхая воздух и хватаясь за горло. Сон был слишком реалистичным, Меламори даже чувствовала эту боль. Жадно глотая воздух, она обрушилась на подушку и зарылась в нее носом, сдерживая слезы. Она была измучена, обессилена и разбита. Очередной день начался. В комнату вбежала мама, белая как смерть с уставшим взглядом золотистых глаз. Она подошла к дочери и, печально посмотрев на нее, как-то безразлично и безучастно произнесла голосом, полным усталой заботы: — Проснулась, милая? Как раз во время. Медсестра только что пришла и я как раз поднималась будить тебя и звать вниз, когда услышала… — женщина выразительно прервала свою речь и подошла к двери, — Я жду тебя, Ламори. С этими словами мама ушла, оставляя в комнате противную тишину, будто бы пропитанную болезнью Туоли. Девушка печально вздохнула и встала с кровати, встречая новый день. День, полный новой боли.