Король и Шут.

Сеул, наши дни.

      Разглядывая огромные постеры и афиши, украшающие стены коридоров, спутник Ха Джин то и дело издавал негромкие кашляющие звуки. Она даже сбегала к ближайшему автомату и принесла ему бутылку минералки. Джун Ки посмотрел удивленно, но бутылку взял. Неуверенно спросил:       — Я что-то делаю не так?.. Теперь пришла ее очередь смущаться. Поставила человека в неловкое положение… Овца глупая. Девушка замотала головой:       — Все в порядке, просто вы кашляете, и я подумала… Вам же сейчас на сцену…       — Точно, — как-то обреченно сказал он. — А вы, судя по всему, работаете у нас в агентстве?       — Да, совсем недавно.       — И как? Нравится? Вас кроме этого… кхм… придурка никто не обижает?       — Нет, — засмеялась Ха Джин. — Вообще-то я сама кого хочешь обижу. Просто этот кретин слов не понимает, но, думаю, после сегодняшнего он притихнет. А у вас не будет неприятностей из-за этого?       — Мне все равно, — пожал плечами Ли. — Я очень не люблю, когда обижают слабых и мириться с этим не буду. Поэтому… Го Ха Джин, — он взглянул на ее бейдж, — если что — обращайтесь… Что такое?       Он в недоумении моргнул, когда Джин вдруг прыснула и тут же закрыла рот рукой.       — Что?       — Ничего-ничего, — губы Джин сами растягивались в улыбке, и она никак не могла их собрать. — Просто… Вы такой благородный, прямо, как средневековый рыцарь… А мы с подругой не так давно были на выставке древних картин… И заметили, что вы, Ли Джун Ки, очень похожи на короля Ван Со-Кванджона…       Джун поперхнулся водой и закашлялся уже по-настоящему.       Девушка заботливо постучала его по спине, и тут откуда-то сбоку раздался гневный женский голос:       — Что вы делаете, любезная?! Вас правилам хорошего тона не учили? Го Ха Джин вздрогнула и оглянулась. В дверях одной из гримерных стояла высокая молодая особа, в которой она без труда опознала известную певицу. Да-а, с актерами — еще куда ни шло, а вот с певцами у Го отношения явно не складываются… Ну и пусть.       — Надо было позволить ему задохнуться? — ядовито поинтересовалась она. Неизвестно, что бы ответила возмущенная певица, но в диалог встрял сам виновник инцидента:       — Ин Ха, все хорошо, мисс Го мне действительно помогла. Я сегодня, как никогда, неуклюж…       Джин решила, что самое время удирать, пока не запахло жареным: судя по всему, Пак Ин Ха все же собиралась последнее слово оставить за собой. Поэтому стилистка, изобразив улыбку и поклон, повернулась и исчезла за углом…       …Со проводил ее глазами, а потом, разом ослабев, привалился к стене. Сегодня ему пришлось туго. Мерзавец Дон Ю с утра куда-то подевался, не заехал и трубку не брал. Вот и пришлось бедняге-королю, хоть и бывшему, самостоятельно выйти «в свет». Первый после аварии, ну, а по сути — в жизни, фанмитинг! Ван Со много времени провел за просмотром видео с выступлениями Ли Джун Ки перед поклонниками, пытался перенять его повадки и манеру говорить. Но уверенности ему это не добавило. Стыдно признаться, но гордый и бесстрашный Ван Со отчаянно трусил!       А тут еще эта раздражающая особа, Пак Ин Ха… Оказывается, они друзья! И даже поют дуэтом! Честно говоря, Со попробовал дома спеть несколько песен из репертуара Джун Ки. Ну… Слух у него всегда был острее, чем у летучей мыши. Голос у этого ТЕЛА поставлен неплохо. Проблема заключалась в том, что Со с трудом давались эмоции, точнее, неважно получалось скрыть свои. И выглядел он этаким поющим истуканом.       Впрочем, ушлые менеджеры быстро нашли решение для фанмитинга: пригласили Пак Ин Ха принять участие в мероприятии, тем паче, эти двое недавно закончили съемки в общем проекте и повсюду вместе пиарились. Надо отдать ей должное — опытная дива всего за пару репетиций сумела объяснить «беспамятному», что от него требуется, и Со перестал казаться самому себе глиняной свистулькой. Однако, Ин Ха требовала взамен слишком много внимания. Рассказывала какие-то бессмысленные эпизоды из прошлого, вспоминала общих знакомых, о которых Со не имел представления, странно шутила… Он не сразу догадался, что под видом дружеского панибратства, девица пытается с ним флиртовать.       Для Со это было в новинку. Его никогда не считали привлекательным мужчиной. Из-за шрама, постоянно скрытого полумаской, в Корё он прослыл чудовищем, способным внушать лишь страх и отвращение. Одной Су было плевать на его увечье. Она словно и не замечала его. Хотя, нет, еще Ен Хва порой смотрела на него голодными глазами. Ван Со всегда думал, это оттого, что она мысленно видит его на троне, и себя — рядом с ним. Но в свете слов, недавно сказанных Чи Моном, он впервые подумал, что у принцессы, вероятно, была и иная причина…       А в Корее — напротив, Ли Джун Ки был признанным красавцем, несмотря даже на всю «неканонность» его внешности. И Со постепенно привыкал к женскому вниманию. Ему это приятно щекотало нервы, однако, манера одеваться и держать себя у современных барышень вызывала в нем недоумение. А поначалу, так и вообще — шокировала. Дон Ю, хоть и старался, но не сумел до конца переубедить его относительно легкости их поведения. Ведь рыба клюет на приманку! А какая приманка — такая и рыба.       Короче, напористая Ин Ха императора напугала. Робкие женщины были ему все же привычнее. Нахальство и дерзость он согласен принимать только от Су. От нее он все готов был принять, лишь бы найти ее. Лишь бы она его простила… А от леди Пак он малодушно сбежал, сославшись, что ему надо туда, куда и царь, пардон, император пешком ходит. Вот и ушел император пешком, да не в тот коридор. И заплутал. Наверное, Само Провидение привело его к полуоткрытой двери, из-за которой доносился надменный мужской голос:       — Ты совершенно не готова работать со звездами моего уровня! Вместо того, чтобы подчеркнуть мою исключительность, ты пытаешься смешать меня с толпой! Кто только тебя нанял? Эй! Моя кожа должна быть светлее! Ты совсем дура? Или такие, как ты, только и умеют перед мужиками хвостом крутить? Было б чем крутить-то… Так себе, хвостишко. Через дверь нельзя было рассмотреть говорящего. В поле зрения Со попадала только часть стены с краешком зеркала. И в этом зеркале вдруг отразилась злющая мордочка Су…       У императора вспотели ладони. Он придвинулся вплотную, желая видеть и слышать все, что происходит в этой гримерке, и боясь поверить глазам. Это ОНА! Здесь, рядом! Живая…       Сердце подпрыгнуло и ухнуло куда-то вниз, а затем резко подкатилось к горлу. Дыхание стало рваным. Все его существо жаждало ринуться вперед, схватить, обнять, прижать к себе, чтобы на этот раз уж точно не отпустить. Никогда, никуда и ни с кем. Но… нельзя. Чи… то есть, доктор Квон сказал, что в ее мозгу включилась защитная система, блокировавшая тяжелые воспоминания, и если эту систему взломать, Су, то есть, Го Ха Джин может сойти с ума.       Со осторожно просунул нос внутрь и принялся исподтишка наблюдать за своей воскресшей мечтой. Как же она близко… Только руку протянуть… Стоп. Что это она собирается делать? Уж не навалять ли этому белобрысому клоуну? Ну да. Су есть Су. А клоун, хоть и не принц, но, пожалуй, будет поопаснее простачка Ына, тоже когда-то попавшего под раздачу… Пора спасать непутевую, пока снова дров не наломала. Спас. «Познакомился». И, кажется, вызвал жалость. Но… почему-то сейчас эта ее жалость грела сердце. Пусть жалеет. За ручку водит. Воду приносит. Да все равно, лишь бы вот так смотреть на нее, вдыхать знакомый запах и тихонько сходить с ума от счастья…       Или просто сходить с ума. Сравнила его — ЕГО! с Кванджоном! И — ничего. Ни проблеска. Тут еще Ин Ха эта… Со готов был волком завыть вместо пения. Прямо на сцене.       Су убежала, и у Со подломились колени. Он ее нашел!!! Именно здесь! Стало быть, подсунув ему роль шута, судьба не одурачила его, а наградила. И он ни за что не пренебрежет этой наградой!       Но, когда в лицо ударил свет софитов, он на миг ощутил себя тем принцем-изгнанником, которому поручили провести обряд призывания дождя. Увидел искаженные яростью лица толпы, швыряющей в него комья грязи и вопящей проклятия. Отшатнулся назад, прикрываясь рукой, и…       Наваждение исчезло. Это не он. Это Ли Джун Ки, кумир миллионов стоит на сцене и впитывает глазами, ушами, кожей обожание поклонников. Со опустил руку и несмело улыбнулся. Овации усилились. Он улыбнулся шире и решил: играть — так играть!