Корё. 959 г.н.э.
Джун Ки проснулся. Солнечные лучи приятно касались щеки теплым светом, так, что хотелось всего себя подставить солнцу. Ён Хва лежала рядом и еще спала. Сейчас она была похожа на спящего ангела, в которого поверил актер. Боясь потревожить сон, Ли аккуратно отодвинул ее голову со своего плеча и выбрался из постели. Вот он и обрел семью. Актер вдруг представил, что было бы, если бы он вернулся в свой мир с этой женщиной. Если бы он вернулся… Смогла бы она выжить там? И сможет ли он теперь жить без нее? В том мире вряд ли они бы смогли когда-нибудь встретиться… А может, все неслучайно, и это она призвала его сюда, зачаровала, и обвязала узами страсти, которая становилась все больше похожей на зыбучие пески, неотвратимо затягивала, закрывая все обратные пути. И в тоже время, он ощущал тепло и счастье, настолько влекущее, что не хотелось расставаться ни на миг. Может, она колдунья? Сколько бы ни было у Джун Ки женщин, ни с одной он не чувствовал себя так: не актером Халлю, а самим собой. То, что он чувствовал, нельзя было описать, просто не хватило бы слов, зато он ощущал вкус этой связи — яблоко с корицей. Да, сладкий запретный плод для многих вот так легко оказался с головой засыпан ароматной пыльцой, которая растворялась и проникала в мякоть все глубже, достигая самой сердцевины. Она открыла глаза и поняла: все, что произошло не сон. Впервые она провела ночь в покоях Императора, там, куда для нее дверь всегда была закрыта. Но сейчас ее никто не гнал, а перед ней стоял ОН, повернувшись обнаженной спиной. Каждая частичка его тела, пусть и украшенная шрамами, стала родной. При свете дня Ван Со казался ей еще более привлекательным. Хотелось прижаться и навсегда прирасти к нему. Да, возможно, он изменился, стал другим, но ей нравилась эта подмена. Ведь находясь рядом с ним, она забывала обо всем, даже о себе. Сама не замечая того, Ён Хва завороженным взглядом рассматривала тело своего мужа, которое словно светилось от солнечного света, как вдруг он, словно почувствовав ее взгляд, обернулся. — На что вы только что смотрели, мэм? — прищурившись, улыбнулся император, так как Даэмок резко отвела глаза в сторону и покраснела. — На вас, Ваше Величество, — медленно ответила она. — Ну, и что же вы во мне увидели такого, что заставило вас покраснеть? — усмехнулся Джун Ки и подошел совсем близко. Ён Хва не могла смотреть ему в лицо и, не поднимая головы, посмотрела прямо… прямо на обнаженный впалый живот Со, который слегка поднимался при вдохе. От этого ее еще больше бросило в жар, и сглотнув слюну, женщина решила перескочить на другую сторону футона. — Очень интересно, почему же вы не смущались меня ночью? — продолжал издеваться Ли, ему нравилось наблюдать за ее реакцией. Он слышал, что влюбленные ведут себя глупо, но никогда не думал, что и его настигнет этот недуг. Ускользнуть далеко он ей не дал, крепко схватил в объятия и прижался к ее спине так, что она слышала биение его сердца. Потом легонько укусил за мочку уха и прошептал: — Император спросил, что вас в нем смутило? Разве почтительно не дать ответ? — Ваша спина… ямочки на пояснице, никогда не замечала… — проговорила Ён Хва, и от произнесенных слов еще больше смутилась и хотела убежать подальше от этого мужчины, от которого так и веяло жаром. Но он крепко держал ее, и этот порыв остался незамеченным. — Рад, что это были не шрамы… Прошу, не убегай от меня и не отворачивайся, — повернул ее к себе Джун, и провел раскрытой ладонью по нежной зардевшейся щеке. — Смотри на меня, запоминай, я хочу, чтобы даже если меня не будет рядом, ты смогла увидеть меня мысленно. Я хочу поселится не только в твоем сердце, но и в голове. — Вы очень похудели из-за болезни, — попыталась перевести тему смущенная и сбитая этим с толку Ён Хва. — Ну, полнота никогда не красила мужчину, — приподнял бровь Ли. — Женщину тоже, — подхватила Даэмок, не подозревая, что он ждал именно такого продолжения его фразы. — А я бы был не против, если бы ты временно пополнела, — хмыкнул Джун Ки и лениво потянувшись, улегся на колени своей Мадонне. Сказанное императором дошло до нее не сразу, но когда дошло, Ён Хва счастливо улыбнулась и легонько поцеловала своего ручного зверя в лоб. А зверю этого показалось мало, и он ответил поцелуем в губы, увлекая за собой свою жертву, которая была совсем не против почувствовать еще раз вкус яблока и корицы. Генерал Ван Чжон не спал всю ночь: Его Величество пока не вынес ему приговор, и по поводу малышки Се Уль была тоже тишина, от которой становилось еще страшнее. Как только рассвело, 14-й принц запер дочь во временных покоях и отправился на поиски своего брата. Но нигде не мог найти его. Потом выяснилось, что его величество еще не покидал своих покоев. К счастью, императрицы тоже не было видно. Сделав глубокий вдох, генерал отправился в казармы, чтобы погонять немного солдат, а может, чтобы просто попрощаться с ними. Вымотав себя до состояния «нестояния», Ван Чжон рухнул прямо в саду и провалился в сон. Время перевалило за полдень, и только сейчас император соизволил всех осиять своим светящимся ликом. Его летящая походка и кивок приветствия каждому встречному заставляли людей застывать в недоумении, словно статуи. Но Джун Ки не обращал на это никакого внимания, он летел на крыльях амура, а переполняющая его любовь выплескивалась наружу неконтролируемо. Пролетая мимо покоев генерала, Ли остановился: до него донесся какой-то странный звук, похожий на кряхтение. Он завернул за угол и чуть не лопнул от смеха. Это была малышка Се Уль, которая, видимо, пыталась вылезти из окна, но юбка ханбока зацепилась за что-то внутри, и бедняжка просто повисла в воздухе, бестолково дрыгая руками и ногами. — Какой интересный способ выходить из дома, — присел актер, заглядывая снизу ей в лицо. — Надо и мне как-нибудь попробовать. — Чем зря болтать, лучше бы помогли, — обиженно проскулила девочка, видимо, висела она уже прилично. — Помочь? Но императоры никогда не помогают просто так, — с умным видом произнес Кванджон и положил подбородок на ладони. — Но, думаю, мы сможем договориться. — Может, сначала снимете меня?! Вниз головой неудобно договариваться! — Тогда сначала пообещай, что поможешь мне, — стоял на своем Джуня, но уже потянулся в окно, чтобы отцепить непослушную ткань. — Обещаю-ю-ю-ю…- только и успела воскликнуть Се Уль, как оказалась на земле. Ей было неприятно такое обращение, и она решила проучить злобного тирана, притворившись дохлым тушканчиком. — Эй, ты чего? — позвал озадаченный император. — Тут же невысоко было, хватит дурака валять! Но девочка по-прежнему лежала, не подавая признаков жизни. Джун Ки поднял ее руку, но когда отпустил, она упала обратно плетью. Сначала он испугался и хотел было бить тревогу, но потом заметил, как юная обманщица приоткрыла на мгновение один глаз. — Ну что ж, ты не оставляешь мне выбора, придется переходить к крайним мерам, — цокнул языком Его Величество, засучил рукава, размял пальцы и принялся щекотать проказницу. Обычно это срабатывало в детстве с его сестрой. Сработало и с Се Уль. Девчушка задыхалась от смеха и пыталась увернуться от атак Его Величества, но даже пинки ногами не смогли остановить эту жестокую пытку. — Пожалуйста, хватит, я сдаюсь! Сдаюсь! — молила девочка и, совсем не контролируя свои движения, врезала пяткой императору в нос. Джун Ки запрокинул голову, полюбовавшись кружащимися звездочками, и почувствовал, как теплая кровь струйкой потекла из ноздрей. Машинально провел под носом пальцем и от вида крови распластался на траве. — Ваше Величество! Что с вами?! — закричала малышка. При виде крови паника усилилась. Что, если вдруг она убила Императора? Се Уль судорожно начала трясти его, но реакции не было, и слезы покатились из ее глаз. Наконец она догадалась и прислонилась ухом к его груди. К ее великому облегчению, сердце билось. Вдруг большие руки обняли ее, прижав плотнее, и низкий голос пророкотал в самое ухо: — Ну что, ты выполнишь свое обещание? Девочка в испуге только хмыкнула, но больше не плакала. Ее провели ее же шуткой, только она поверила по-настоящему. Джун Ки освободил малышку и присел рядом: — Мне нужна помощь, чтобы спасти твоего папу. Ты можешь изменить свое старое желание и попросить новое? Ведь сейчас гораздо важнее спасти его жизнь, верно? — Се Уль кивнула. — Тогда попроси меня помиловать отца, а я, в свою очередь, если хочешь, могу оставить тебя жить здесь, во дворце. Мы же друзья, будем весело проводить время, к тому же, мне будет опять нужна твоя помощь. Теперь есть еще одно место, которое надо загримировать… — Император улыбнулся и указал на нос. Девчушка тоже засмеялась, радуясь, что ее друг оказался таким добрым, и пусть сейчас ее желание не исполнится, зато у нее появилась возможность просто находиться рядом с ним. Генерал проснулся от того, что кто-то тыкал в его нос травинкой. Этот «кто-то» был император: — Ну, и долго вы намерены спать, службо-уполномоченный братец? Или у вас сегодня выходной? — Ваше Величество, простите, — подпрыгнул Чжон и замер в поклоне. — Ладно, ладно. Оставь эти церемонии, давай лучше присядем, — махнул рукой Джун Ки и присел первым. — Давай поговорим просто, как братья. — Как братья? — переспросил генерал и подумал, что дело совсем худо — видать, прощаться пришел. — Хочешь сказать, что моя судьба решена, и все скоро закончится? — Да, к сожалению… — кивнул головой император с наигранной грустью в глазах, хотя сам еле сдерживался, пытаясь не расколоться. — Увы, мой друг… Но тебе… Тебе придется еще меня потерпеть. Так получилось, что с твоим наказанием уже покончено, и все остается по-старому. — Как по-старому?! А как же Ён Хва? — выкатил глаза брат. Со действительно спятил? — Не ссы, она мой друг и, думаю, больше вреда никому не принесет, так что давай лучше расслабимся. Как у вас тут развлекается местная интеллигенция? — Ли шутливо ударил генерала по плечу и почувствовал, что атмосфера теплеет. — Эх, зря ты доверяешь этой змее, не думаю, что она так легко все это спустит нам с рук. Уверен, ударит исподтишка, — вздохнул младший брат. Конечно, хотелось бы верить, что сестра изменилась, но его предчувствие говорило об обратном. — Тогда считай меня заклинателем змей, — засмеялся Джуня. — Или мангустом. Просто доверься мне. Ну, так чем мы можем заняться, чтобы отпраздновать победу такого очаровательного мангуста, как я?! — Кого? Мангуста? — хихикнул Чжон и целиком поддался настрою своего оптимистичного правителя. — Знаешь, пока ты был при смерти, у нас тут на территории завелась парочка блудных волков. Думаю, нужно объявить на них охоту и показать, кто тут главный. Ты еще не разучился метить территорию? — Что? Метить территорию? Я что, собака? — возмутился император и уставился на генерала, готовый разозлиться не на шутку. Почуяв опасность, Ван Чжон вскочил и перед тем, как засверкать пятками, выкрикнул: — А разве вы не промышляли этим в молодости, грозный принц-волк?! Так что доставайте из сундука свою пыльную волчью шкуру! Встретимся на королевской охоте, сир! — Эй, стой, засранец! Посмотрим, кто будет смеяться последним! — побежал следом Джун Ки, уже предвкушая занимательный вечер. Но самое занимательное было впереди. Во-первых, «шкура волка» -шуба из волчьей шкуры — оказалась не такой уж легкой и мягкой, во-вторых, за спиной торчал колчан со стрелами, а в ножны на поясе был вложен меч, и в-третьих, во всем этом обмундировании ему нужно было опять сесть на копытное животное, а последний опыт «ездюка» совсем не внушал желания его повторить. Генерал с интересом наблюдал за скисшим вдруг королем и не понимал причину такой перемены. Глаза Со выражали некий полустрах, полумольбу, но никак не походили на взгляд охотника. Только когда император угнездился в седле, выпрямил спину и взялся за узду, его вид более-менее стал похожим на обычного Ван Со. Лошади трусцой направились в лес во главе с императорским гнедым. Вся эта прогулка оказалась не такой уж и веселой. Когда они притопали на место и спешились со своего транспорта, было предложено разделится на группы. Джуне же вообще не нравилась идея убивать бедных зверушек, и он еще по дороге решил куда-нибудь заныкаться и просидеть всю охоту. И вот, когда группы разбрелись по разные стороны, актер, делая вид, что пошел за своей, «нечаянно» потерялся. «Да, прекрасно! А что: свежий воздух, птички щебечут, травка зеленеет, солнышко блестит… Лучше бы я сидел на попе ровно… Ащщ, еще и комары жрут, ничуть их время не изменило, такие же злые и голодные. Что, кровушки захотели царской?» — говорил сам с собой Джуня и резко наклонился, чтобы убить кровососущее насекомое, что пристроилось чуть выше щиколотки. И в этот момент над его головой просвистела стрела, которая воткнулась в дерево и все еще трясла своим хвостом от сильного удара. Испугавшись не на шутку, и мысленно поблагодарив насекомое за спасение жизни, Ли спрятался в кусты, надеясь, что там безопаснее. Следом просвистело еще две стрелы, и стало ясно, что кусты никак его от них не спасут. Вариант был один — бежать. — Чжо-о-он! Где вы?! Кажется, тут произошел сбой системы, и охота началась уже на меня! Но разве я похож на дикого кабанчика?! — в панике орал император, перебирая ногами с бешеной скоростью. Только вот не в ту сторону. Через мгновение он столкнулся с людьми в черном. Но охотились они отнюдь не на пришельцев. Актер не успел вякнуть и слова, как эти трое накинулись на него с мечами. Рефлекторно выхватив свое оружие, Джун Ки вспомнил сразу все, чему учили. Но только обычно это не было игрой на выживание. — Эй, эй… ребята полегче, эти штуки очень острые, можно и пораниться… — лепетал наш боец и ловко уворачивался от мощных ударов. Убийцы были немного сбиты с толку своеобразным танцем жертвы и тем, что никак не могли загнать его в тупик. Рядом послышался топот и свист извлекаемых из ножен катан: видимо, тот крик раненого волка (кабанчика) был услышан, и остальные уже спешили спасать неудачливую императорскую тушку. Противники Кванджона заторопились и начали действовать агрессивнее. Один отвлекающим ударом скользнул вправо, и пока Джуня увиливал в сторону, второй резко налетел слева, вынуждая ударить по нему. Актер зажмурил глаза и ткнул мечом туда, где только что была грудь врага. Но вместо этого оружие воткнулось в древесный ствол. Немного потанцевав вокруг дерева, Джуня был вынужден спасаться бегством, ибо колющий предмет отказывался покидать свои новые ножны. Преследователи не отставали, и время от времени Ли Джун Ки чувствовал потоки воздуха над своей головушкой, говорящие о том, что еще чуть-чуть — и он не жилец. На горизонте показался генерал с луком в руках, и его стрела пронзила одного из убийц. Император чуть не умер от счастья — неужели он спасен?! Добежав до брата, он спрятался за его спиной, на что тот прикрикнул: — Что ты делаешь, Со? Почему ты бежишь от них? Где твой меч? — Это долгая история, расскажу как-нибудь потом… — трясся Джуня, заметив, что их окружает еще четверка злобных монстров. Генерал протянул ему свой меч и вытолкнул вперед: — Ты рожден, чтобы сражаться, и ты лучший боец, которого я когда-либо видел! Ты один стоишь сотни таких, как эти ничтожества! Поэтому вперед, а я прикрою твою спину! «Я — лучший боец?! Ну да, я лучший! Я всегда все бои делал сам, всегда дрался со стаффом на равных. Я же Ли Джун Ки, и зомби обители зла мне нипочем! Гы-ы… А это тоже самое, нужно лишь представить, что это все не по-настоящему. Да здравствует Голливу-у-у-уд!!!». Джун Ки на мгновение закрыл глаза и крепко сжал рукоять, внутренне попросив прощения у земли, на которую, возможно, он прольет кровь. Ведь он это делает не просто ради забавы, а чтобы выжить. Далее все происходило, как во сне, каждое движение, словно в рапиде: отразил удар одного, следующий направил на другого. Полетели брызги крови, но Ли не мог остановиться, пока все они не упали к его ногам. Глаза застилала мутная дымка, ритм сердца был хаотичным и неровным, а руки дрожали от колоссального напряжения. — Это люди императрицы, — сказал Чжон, подходя к нему. — У одного из них мы нашли это. — Генерал протянул его величеству кольцо. — Что это? — непонимающе прохрипел Джун Ки, тяжело дыша. — Печать Хванбо Ен Хва. Свидетельство того, что эти люди выполняли ее приказ, — с ноткой сожаления выдохнул младший брат. — Не может быть… Этого не может быть! — прорычал император и в сердцах оттолкнул Ван Чжона, вырвав злосчастное кольцо. — Я не верю тебе, слышишь? Не верю! Я должен их допросить! Услышать это от них! Кто-то же должен был выжить?! Мужчина беспорядочно подбегал к распростертым на земле трупам и пытался найти у них признаки жизни. Осознание, что это он их убил еще не пришло, зато, он чувствовал, что его сердце вырвали с корнем, зажали в тиски и заставили истекать кровью. Он зарыдал, точнее завыл в агонии от мучительного понимания того, что его предали, жестоко и низко, и это понимание разрывало его на части. После тщательного прочесывания леса, люди императора смогли найти одного из убийц, который был без сознания, но в нем еще теплилась жизнь. Кванджон приказал перенести его во дворец и предоставить лекаря, чтобы тот к утру смог привести его в чувство для личного допроса его величеством. А до тех пор он распорядился никого не подпускать к этому человеку. С Чжоном Ли не обмолвился и словом по дороге, даже не смотрел на него, весь погруженный в свои мысли. Вернулись они поздно: Джун Ки, скинув с себя охотничью амуницию, первым делом отправился в купальню — смыть грязь, пот и чужую кровь. А гнетущее чувство предательства только росло. Актер со злостью ударил по глади воды и погрузился в нее с головой. Неужели его смогли провести, как незрелого слепого щенка? И все, что так пытались донести до него Чи Мон и братья, оказалось правдой? От этого внутри вскипела кровь, и то недавнее светлое чувство счастья начало свою мутацию — превращение во всепоглощающую ненависть. Но рано еще превращаться в свирепого льва, нужно сначала получить ее ответ, а к этому он пока не был готов. Уснуть так и не удалось, но сейчас пойти к ней и учинить допрос было бы верхом глупости. Он решил дождаться утра, вынуть душу из преступника, в надежде, что это кольцо было украдено, а уже потом спешить с обвинениями к Ёе Величеству.Стрельба по бегущему мангусту.
18 февраля 2017 г. в 11:23