Зеркала вампиров

      Мрачно. Мрачно родиться вампиром. Ты достигаешь определённого возраста и перестаёшь стареть. Вечная жизнь, ммм, она ведь прекрасна? А если ты, как во всех канонах про вампиров, боишься чеснока и не отражаешься в зеркалах?  — Чанёль, чёртов кровосос, убери бутылки, я спотыкаюсь о них! — Бекхён пытается обойти всю баррикаду из стекла, чтобы лечь на пол к Чанёлю. — От кровососа слышу, — отзывается Чанёль, — сам убери, ты тоже пил всё это. — Я не могу, меня ноги не держат, — отвечает Бек, икнув. — Тогда ляг и не пизди.       Эти двое решили напиться, когда осознали, что никогда не смогут увидеть себя со стороны. Вампирский закон запрещал увековечивать себя в картинах, дабы исключить возможность раскрытия расы. Поэтому вампиры и выпили не один литр крепкого алкоголя. Им-то много надо, чтобы опьянеть. — У меня идея! — воскликнул Бекхён. — Я опишу тебя, а ты — меня.  — Хм, — Чан вскинул брови, — хорошо.       Чанёль встал и начал раздеваться, объясняя это тем, что он хочет знать всё своё тело, каждый его миллиметр. — Хорошо. Я начну с головы. Твои волосы каштанового цвета, немного кудрявые и в идеальном беспорядке. Лицо немного вытянутое, с ярко выраженными скулами и круглыми карими глазами. Глаза. Они сильно выделяются на твоём лице. Ровные, белые зубы, которые ты оголяешь, когда улыбаешься. Губы персикового оттенка. Кстати, у тебя очень топорщатся уши, но тебе дико идёт. Ты кажешься нереальным из-за них, таким прекрасным… Ты высокий. Твои руки, ноги и тело хорошо сложены и подкачены. Рельефные мышцы выпирают из-под кожи, будто стремясь наружу, как и твои ключицы. Я бы мог описать твой зад и гениталии, но первое мне не доступно для просмотра, а последнее ты и сам можешь разглядеть. Твои щёки красные, Чанёль. Это из-за алкоголя? — Разденься, — немного скашливает Чанёль, обращаясь к Бекхёну. — Теперь моя очередь: Бек с полуулыбкой выполняет сей «приказ» и ждёт. — Твои волосы светло-каштановые, с прямым пробором посередине и лёгким, вечным ветром в них. Впрочем, и в голове у тебя так же. Улыбка в форме прямоугольника и чарующий оскал. Твои щёки немного впавшие, что позволяет увидеть скулы. Янтарного цвета глаза, которые блестят сейчас под градусом выпитого. А тело… Тело немного исхудавшее, но с мышцами, которые кричат: «прикоснись!». Твои руки… Признаюсь, я не встречал таких длинных и ровных пальцев, которые созданы для музыки.       И Чанёль подходит всё ближе и ближе к оголённому Бекхёну. Беку становится интересен вкус губ Чанёля с оттенками вина, виски и чего ещё только можно придумать. И когда высокий вампир подходит вплотную, то замирает, глядя в глаза напротив.  — Бекхён, я вижу! — вдруг выкрикивает Чанёль. — Я вижу себя, это… Это удивительно!  — Что? — не понял Бекхён. А потом увидел, как в глазах Чанёля можно разглядеть самого себя.       Оба стояли так, не шевелясь, не двигаясь, боясь даже дышать, а руки сами начали скользить по телу друг друга, совершая приятные прикосновения. Бекхён не смог сдержаться и прикрыл глаза.  — Не закрывай, я хочу видеть, — молит его Чанёль.       Бекхён вновь открывает глаза, смотрит на шатена и, приподнимаясь на носочки, целует его. Возможно, потом он всё спишет на алкоголь, но пока он проникает, буквально вталкиваясь в чужой рот, языком, пользуясь тем, что Чан ещё не успел опомниться.  — Бекхён? Что? — Чанёль не успевает договорить, как его снова начинают целовать.  — Просто молчи, я прошу тебя, — шепчет Бекхён.       Бекхён снова целует, немного наступая вперёд и толкая парня к креслу. Ченёль перестаёт сопротивляться, когда его не совсем нежно усаживают на то самое кресло и садятся на него. Пока эти двое шли, задели пару бутылок и разлили немного на пол.       Чанёль держит Бека за талию, пока сам Бек одну руку кладёт на шею Чанёля, а другой гладит его волосы, потом спускается ниже, к соскам, заставляя того выгибаться в спине от новых ощущений. Его руки блуждают по всему телу, изучая всё новые территории. Бекхён отстраняется и берёт с пола бутылку, открывает и отпивает из неё, проглатывает, отпивает снова и целует Чанёля, вливая алкоголь ему в рот. Пара капель стекает с их губ, но обоим нет до этого дела. Своей рукой Бек нежно массирует плечи Чанёля, немного царапая их ногтями.       Бекхён переключается на шею Чана. Сначала нежно целует, затем начинает оставлять засосы, а потом и вовсе впивается зубами в проступившую вену, отчего Чанёль ловит такой неописуемый кайф, что сложно представить что-либо лучшее на свете для вампира. Бек смотрит на Чанёля полностью почерневшими, от уголка до уголка, глазами и, с окровавленным ртом улыбается и целует Чанёля, встаёт и стаскивает с себя оставшееся белье, видя, как Чан следует его примеру. И, если бы можно было нарисовать Чанёля, то Бекхён нарисовал бы именно его большой член, хотя, вряд ли ему бы хватило листа.       Чанёль понимает, что одного кресла им явно будет мало и решает перейти на кровать в соседней комнате. Он подхватывает Бекхёна, который находится в какофонии своих эмоций, и с сумасшедшей вампирской скоростью перемещается туда. Лишь зайдя в комнату, бросает его на кровать, отчего спинка кровати бьётся от стену и немного трескается. Бекхён язвительно улыбается и подрывает Чанёля к себе, издавая рычание, будто готовится напасть.  — Я никогда никому этого не говорил, Чанёль, но хочу, чтобы ты трахнул меня, как в последний раз.       И Чанёлю срывает крышу, белки его глаз приобретают ярко-алый цвет, появляются клыки и он издаёт страшный шипящий звук на всю комнату, набрасывается на Бекхёна, преодолевая расстояние между ними одним прыжком, и начинает кусать, целовать его куда попало. Потом кусает за ягодицы и тут же сливает проступившую кровь, собирает капельки смазки с члена Бека и размазывает по своему и, наконец, начинает исполнять просьбу Бекхёна, рывком переворачивая того на живот и ставя на колени. Животное. Они оба просто животные… Он начинает надрачивать Бекхёну, задевая ногтями мошонку, пока сам пытается поудобнее устроиться между ног Бека и войти в него. Бекхён даже не пискнул, когда Чанёль резко вогнал в него свой член. Он высунул язык и лишь поскуливал, пока Чан выходил до головки из него и входил обратно до упора, а когда он начал двигаться под определённым углом, Бекхён словил пару звёздочек с неба.  — Сука! — кричит Бекхён. — Это всё, что ты можешь, бездушный? Я бы так и сам мог себя поебать! Сильнее, я не чувствую тебя!       И Чанёль, как всё то же дикое животное, продолжает увеличивать темп и впивается в шею Бекхёна, двигая бёдрами, наращивая амплитуду своих движений. Кровь стекает по шее на простыню и Бек кладёт свою руку в собственную кровь, чтобы затем испачкать её и провести ею же по лицу Пака, и обмякший ложится спиною на кровать, немного вздрагивая от оргазма. раз  — Наконец-то, Чанёль, — стонет Бек. два  — Я думал, ты никогда… — его голос слабеет, как и сознание. три  — Мразь такая.       И Бекхён лежит, обескровленный, на кровати под Чанёлем, пока тот, делая последние толчки, кончает в него.       Через пару часов Бекхён восстанавливается. Он лежит в своей кровати, на втором этаже особняка, чувствуя себя просто прекрасно, а рядом записка от Чанёля: Повторим? Лет так через сто, а может, завтра?