Своеобразная романтика

— Гокудера, я, конечно, понимаю, что ты горячий парень, но где, черт подери, твоя шапка? — ты возмущенно и пристально смотришь в глаза пепельноволосому парню, отмечая, что снежинки на его волосах практически незаметны. Однако видно, что некоторые пряди уже мокрые и висят сосульками. — Успокойся, женщина, — он корчит гримасу, держа меж зубов только что взятую сигарету. — Думаешь, надымишь и согреешься? — хмыкаешь ты и складываешь руки крест-накрест.       Парень делает первую затяжку и выпускает дым в сторону, чтобы твои волосы, выбившиеся из-под неопрятно надвинутой на лоб шапки, не пропахли табаком. На его лице появляется подобие улыбки, как бывает у мужчин после первой рюмки. Ты недовольно на это смотришь, хочется даже передразнить его, но ты не делаешь этого. Мороз щиплет руки, ведь варежки ты впопыхах оставила дома, а карманы пропитаны тем же холодом и совершенно не спасают. Хочется взять парня за руку, но ты отчего-то надулась и не хочешь делать это первой. Пусть сам заметит, что твоя девушка замерзла. Сделай что-нибудь, hot boy.       Гокудера, все еще корча гримасу, посматривает на тебя. Ты же делаешь то же самое. В итоге никто из вас не делает первых шагов навстречу друг другу и вы, как два барана на мостике, стоите с непонятным выражением лица на морозе. — Не хочешь взять меня за руку? — начинаешь ты. В твоем голосе улавливается непринужденное недовольство. — Зачем? — Мои руки замерзли.       Гокудера открывает рот, чтобы ответить, но ничего не говорит. Он бросает на снег сигарету, притаптывает её и расслабляет мышцы лица, делая выражение непринужденности. Ты стоишь, ожидая его действий, немного отвернувшись в сторону, якобы не при делах. Твоей руки касаются аккуратные пальцы пианиста, постепенно обхватывая полностью твою ладошку. Его руки такие же ледяные, если не еще холоднее, но он старательно пытается тебя согреть. Поднеся твою руку к губам, он греет её своим дыханием, которое остается на коже, и после оставляет легкий поцелуй на ладони. Ты чуть ли не взвизгиваешь от такой неожиданности и смены настроения у парня.       Ты поднимаешь свой взгляд на него, но тот не смотрит тебе в глаза. Ты не успеваешь придумать, что сказать, как Гокудера первым подает голос: — Согрелась, мартышка? — он кривит губы и сдвигает брови.       Вот теперь ты действительно удивляешься такому резкому перепаду настроения парня, хотя таким он тебе больше нравится. Его вечно хмурое лицо привлекает тебя намного больше. Ваши отношения находятся на уровне «глупая женщина» и «осьминожья башка». Но тебе это нравится куда больше всякой сопливой романтики, к которой ты не привыкла. Вы чувствуете себя комфортно друг с другом, когда кидаете друг в друга какие-то детские оскорбления, от которых тебе больше смешно, чем обидно. Ваши ссоры похожи на детские перепалки, чем на ссоры двух влюбленных. Но ты ценишь моменты, когда парень позволяет себе зарыться носом в твои волосы и вдыхать аромат твоего медового шампуня. А он ценит, когда в порыве эмоций ты бежишь именно к нему, утыкаясь ему в грудь, оставляя на рубашке слезы и сопли. — Согрелась! — ты хочешь скорчить рожицу и высунуть язык, но получилось лишь как-то непривычно мило улыбнуться.       Все-таки романтика какая-то получается в ваших отношениях. Такая вот своеобразная романтика.