Вало никак не мог ожидать, что встреча их окажется столь внезапной, еще и при таких обстоятельствах. После всего, что случилось, и после того, что она практически сбежала в прошлый раз, Вилле вообще не предполагал, что они пересекутся снова. Увидев Ракель, он просто не поверил своим глазам. Его адвокат? Серьезно?!
Приняв дозу лекарства, он почувствовал себя лучше, немного успокоился и готов был к адекватному диалогу на свежую голову.
— Расскажите мне все с самого начала. Я обещаю вам, что все сказанное сегодня останется только между нами, — сказала Ванамо, махая в сторону зеркала. Вилле покосился на него, возможно, там отключили динамик или что-то еще, он не знал. Рокер вздохнул, прежде чем начать рассказ.
— Он угрожал мне и распускал грязные слухи! — Вало раздул ноздри и снова обратил взор к зеркалу, а потом к адвокату.
— Что именно он говорил? — Ракель сидела напротив Вилле, сцепив руки в замок. Взглянув на них, он вспомнил о татуировке на безымянном пальце и поспешил прикрыть ее ладонью. Вероятно, она уже заметила инициал.
— Орава разболтал всем, что не так давно видел меня с девушкой…
— Ну и что в этом такого? — спросила Ванамо, складывая руки на груди и откидываясь на спинку стула. Вилле был поражен ее отстраненностью, несмотря на то, что адвокат сразу узнала его, держалась она очень профессионально.
— Во-первых, это не его дело, а во-вторых, он был чертовски прав! — Вало сделал паузу. Ракель вздернула бровь, ожидая, что он скажет дальше. — Ты была со мной тогда, — тихо добавил он.
— Так, замолчи! — она ударила ладонью о столешницу, резко подавшись вперед. Ракель максимально приблизилась к нему и грозно глядела, нахмурив брови.
Вилле был обескуражен и напуган ее реакцией, и словно язык проглотил. Оказавшись не в своей тарелке, он понял, что перечить адвокату не стоит. Ванамо посмотрела на камеру видеонаблюдения, убеждаясь, что она выключена, а потом взглянула на часы.
— С минуты на минуту сюда явятся заявитель с адвокатом, состоится встреча с их стороной. Слушай и запоминай… Никакой девушки не было!
— Но…
— Не перебивай меня… — все так же профессионально хладнокровно продолжала она. — На тебя заведено уголовное дело по статье «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью». До суда дело, скорее всего, не дойдет, потому что твой сосед попытается выбить из тебя круглую сумму за моральный ущерб. Я встречалась с его защитником, и он активно намекал мне на то, что у Орава сейчас тяжелое финансовое положение. Если все пройдет хорошо, то максимум, что тебе грозит — это штраф. Сейчас они зайдут сюда, ты сделаешь серьезное лицо, только не переигрывай! Я буду твоим голосом. Адвокат говорит, ты соглашаешься. Все ясно?
Вилле кивнул.
Ракель порылась в папке, достала оттуда заполненное заявление с печатью, и вместе с ручкой протянула его Вало.
— Это наш запасной план. Подписывай!
Музыкант нервно сглотнул, пробегаясь взглядом по напечатанному тексту. Он поднял ручку и собрался поставить подпись, но адвокат внезапно выдернула у него бланк.
— Нормально расписывайся, это документ, — предупредила она и, видя его реакцию, немного смягчилась, — Вилле, я на твоей стороне. Тебе нужно лишь довериться мне, вместе мы выиграем.
Ракель улыбнулась, и музыкант быстро подписал заявление. Рокер промолчал, но от ее слов и улыбки у него по телу пробежал неприятный холодок.
Девушка успела спрятать бланк и пересесть рядом с ним, когда в комнату для допросов вошел Орава на пару с представляющим его интересы юристом и Линдквист с давешним сержантом. Вало сжал кулаки под столом, когда увидел довольное, полное решимости вражеское лицо.
— Давайте не будем терять ни минуты и сразу же перейдем к делу, — предложила Ракель. — Наша сторона предлагает досудебное решение конфликта мирным путем.
— А ты, я вижу, не промах, Ванамо! — усмехнулся адвокат Ярвинен, — Наставника с собой привела.
Они с Орава уселись напротив своих оппонентов, а Линдквист остался наблюдать за происходящим в углу. Сопровождавший их полицейский вышел и закрыл дверь.
Краем глаза Вилле заметил, что Ракель зафиксировала в своем маленьком блокноте какую-то важную, на его взгляд, деталь, но, как ни старался, он не смог увидеть, что именно.
— С вашего разрешения, я начну. Итак, вы утверждаете, что мой клиент проявлял по отношению к вам агрессию и грозился убить вас? — игнорируя язвительное замечание, обратилась адвокат к истцу.
— Да, именно так все и было, — твердо сказал он.
Вилле все еще был зол на соседа и еле сдерживался, чтобы снова не начать драку.
— Вы, наверное, не поняли, но причина гнева господина Вало в том, что вы распускали о нем нелепые слухи. Вернувшись домой из заграничного тура, он узнал о вмешательстве в свою личную жизнь. Какой реакции вы от него ждали? — Девушка пожала плечами.
— Ванамо ты слышишь себя вообще? О твоем клиенте слухи ходят далеко за пределами нашей страны, причем самые невероятные. Твой подзащитный обязан был обратиться в полицию, а не размахивать кулаками! — вступил в полемику Ярвинен. — А то, что господин Орава оклеветал Вало, еще следует доказать!
— Все же, — как всегда, поднимая руку вверх и призывая собеседника замолчать, продолжила она, — я хочу отметить, что каждый имеет право на личное пространство. Даже если слухи и ходят где-то за границей, господин Вало не намерен терпеть посягательства на свою частную жизнь. Домой он приходит, чтобы отдыхать, а не выслушивать клевету. На него так пальцами начнут показывать. Кроме того, у него разбито лицо, а также мне известно о нанесенном ему оскорблении.
— Он первый напал на меня, — заявил безучастный Юха.
— Разве? А господин Вало утверждает, что это вы первым ударили его.
Изо всех сил старающийся держать себя в руках Вилле чуть не поперхнулся, когда услышал ее, он посмотрел на своего защитника и увидел в ее глазах такую уверенность, что и сам был готов поверить в то, что она сейчас сказала. Ярвинен покачал головой и поджал губы.
— Ну, Вало тоже не промах оказался! Давай пригласим сюда госпожу Орава, она подтвердит, что он напал на ее мужа. Кстати, полицию вызвала именно она!
— Я бы очень удивилась, будь все иначе, — Ванамо казалась просто непрошибаемой. — Муж и жена — одна сатана, не так ли? Уверена, госпожа Нюгрен, в свою очередь, вступится за Вилле, и до истины мы никогда не доберемся.
Музыкант с уверенным лицом согласно кивал, но в душе у него по-прежнему пылал огонь. Теперь он понял, почему менеджер сказал не переживать и лишь следовать указаниям юриста.
— Конечно, мы можем пригласить эту таинственную особу, которая стала причиной всей этой феерии, и Орава подтвердит, что видел именно ее. Как фамилия той девушки, Вилле? — Ракель наконец-то повернула к нему голову.
Вало развел руками и пожал плечами, делая вид, что не понимает, о ком говорит его адвокат. Ярвинен возмущенно мотал головой.
— Кстати, я слышала его слова, и больше, чем уверена, что это ложь. Вилле — порядочный человек, он обручен с Нюгрен и не стал бы приводить в свой дом постороннюю девушку… А вы, Орава? У вас ведь плохое зрение, верно?
— Н-ну, да, — истец тут уж стушевался, поняв, что его слова и вправду могут не иметь подтверждения. Уверенность с каждой секундой все дальше отступала от него.
Ракель быстро вписала еще одну пометку в свой блокнот, а затем спрятала его в кармане пиджака.
— Поэтому вы могли его спутать с кем-то другим.
— Спутаешь его… Этот чудик действительно тащил кого-то к себе домой! — Юху одолела паника. Он поднялся с места, тыкая в Вилле пальцем и глядя в лицо каждому из присутствующих представителей закона, в поисках поддержки.
— Что ты сказал?! — У Вилле окончательно лопнуло терпение, и он вскочил со стула, опрокинув его на пол. Адвокат попыталась сдержать подзащитного, крепко хватая за запястье и призывая сесть. Вало грубо выдернул руку из крепкой хватки, поднял стул и шумно на него опустился.
Ярвинен также попросил своего клиента успокоиться, но более вежливо, а сидящий чуть поодаль директор адвокатской конторы уже еле сдерживал смех, глядя на их представление со стороны.
— Господа, — примирительно произнесла Ракель. — Суть не в том, что кто-то кого-то куда-то таскал, а в том, что, повторюсь, никто не в праве совать в чужую жизнь свой нос, по которому можно получить. И если вы, Орава, не прекратите этот цирк, выйдите отсюда в наручниках, как минимум, по трем статьям.
— По двум! — поправил Ярвинен. — И то, притянутым за уши!
Начавшая уже ликовать адвокат записала третий пункт в своем блокноте, а потом придвинула его к оппонентам, с огромным удовольствием наблюдая за расширяющимися глазами Юхи и недоумением его юриста, нервно клацающего ручкой. На мгновение в помещении повисло молчание.
— Орава, я думаю, вы зря все это затеяли, — победоносно заявила Ракель. — Я, как видите, не брезгую ковыряться в
вашем грязном бельишке, но не думаю, что в ваших интересах выставлять это на всеобщее обозрение… Хотите компенсацию за моральный ущерб? Будет вам компенсация. Хотите войны? Готовьтесь к поражению!
Юха поспешил что-то прошептать на ухо своему защитнику. Невооруженным взглядом было заметно, что он сильно заволновался, услышав намек на некий компромат.
Вилле понимал, что Ракель, почувствовав под ногами твердую почву, уже вовсю блефует, а значит, отсюда он выйдет свободным человеком. Еще чуть-чуть, и она проглотит обоих, и не подавится. Он взволновано посмотрел на своего адвоката и снова увидел в ее глазах такую решительность, что вряд ли у противников были какие-то шансы на победу. Сердце его дико стучало. Придя в себя после гнева, рокер осознал, что может быть, если сосед не заберет заявление. Теперь он ожидал вердикта противоположной стороны.
— Ладно, мы отзовем иск, — недовольно выпалил Ярвинен.
Музыкант облегченно выдохнул и снова уставился на Ванамо, которая уже не стеснялась победно улыбаться, глядя на противников. Оппоненты торопливо засобирались и быстро покинули помещение, а сидящий в углу Линдквист громко захлопал в ладони, когда они остались втроем. Он знал, что дело это получит громкий резонанс не только в прессе, но и среди юристов, и гордился еще одной сильной победой в своей копилке.
Ракель уложила папку в портфель и зашагала к выходу. Дождавшись, когда выйдет ее начальник, девушка немного помедлила и развернулась.
— Впредь будь немного сдержаннее, — уже не с таким веселым видом сказала она, прежде чем закрыть за собой дверь.
Вилле остался в полной растерянности. С одной стороны, он ликовал, но с другой — его душу словно кошки раздирали. Эта девушка будет долго терзать его мысли. Музыкант глубоко вдохнул и резко выдохнул. В помещение вошел конвоир.
— Господин Вало, прошу вас пройти за мной.
~~~
Они ехали в машине. Молча. Каждый думал о своем, а точнее, об одном и том же. Ракель лежала на заднем сидении, свернувшись калачиком, и тихо плакала. Свет придорожных фонарей мелькал на ее побитом лице. Девушка уткнулась носом в ладони — сейчас ей хотелось лишь темноты. Хотелось провалиться туда и не выходить долгое время. Чувствовала ли она удовлетворение от того, что только что произошло? Ракель не знала. Не хотелось ни о чем думать.
Человека, который вез ее в своем автомобиле, она практически не знала, но то, что случилось сегодня, теперь должно сильно сплотить их. Наверное.
На коврике перед ней лежала сумка с крупной суммой наличных купюр. Ванамо приподнялась на локте и посмотрела в окно: близился рассвет. «Мы успели» — подумала она. Ракель перевела взгляд на водителя, но из-за слез не могла его рассмотреть. Она устало положила голову на сиденье и закрыла глаза.
У Вилле всю дорогу тряслись руки. От сильного стресса он растерял внимательность и частично перестал ориентироваться в пространстве, а окружающая реальность сейчас воспринималась им в искаженном виде. Не было «до», не будет «после», только «сейчас» и то, что произошло. Даже под действием алкоголя его рассудок никогда не был так затуманен.
На глаза постоянно наворачивались слезы, а он сразу же их смахивал. Ему не хотелось показаться слишком сентиментальным перед пассажиркой. Сейчас он не мог оценивать ситуацию, но все равно постоянно прокручивал ее в своих мыслях, снова и снова возвращаясь к тем ужасным событиям. Он стиснул зубы и стукнул по рулевому колесу. Кажется, девушка этого не заметила, или заметила, но не собиралась и не хотела обращать внимания на такую мелочь. Мелочь… Все теперь казалось мелочью, все проблемы превратились в сущие пустяки.
Сейчас они оба пребывали в состоянии полнейшей апатии.
Машина остановилась у дома Вилле. Он вышел и, открыв заднюю дверь, увидел, что девушка все также неподвижно лежит. Силы резко покинули ее, да и сама она, похоже, мало что соображала. Вилле вздохнул и поднял Ракель на руки, та лишь прижалась к нему и обняла за шею. Она сильно дрожала и стучала уцелевшими зубами.
В спальне Вилле опустил ее на кровать, присел рядом на корточки и оглядел разбитое лицо, а Ракель смотрела на него, не переставая всхлипывать. Вало тихо цокнул и пошел за аптечкой. Быстро вернулся, в одной руке сжимая пакет с ватой, в другой — бутылку известной финской водки. Ракель закрыла глаза, когда Вилле заботливо прикладывал тампон, смоченный антисептиком, к ее ранам. Щипало сильно, но она лишь морщилась, даже ни разу не пискнув. Девушка отобрала у него водку и жадно набрала ее в рот, но тут же выплюнула все на пол, когда сильно защипало. Она застонала, прикладывая ладонь к губам.
— Ты осторожнее, — оповестил ее Вилле. Он первым осмелился нарушить двухчасовое молчание.
Девушка медленно, из последних сил поднялась с постели и неуверенно огляделась в незнакомой обстановке, а затем посмотрела на свои грязные руки.
— Ванная там, — Вилле уселся на пол и указал направление, отпивая из горла.
Пошатываясь и держась за голову, Ракель добрела до санитарной комнаты. Яркий электрический свет нещадно резал глаза. Девушка зажмурилась, на ощупь добралась до раковины и вцепилась в нее, стараясь не упасть. Перед глазами все расплывалось, и она почти вплотную приблизилась к отражающей поверхности, чтобы себя разглядеть. Из зеркала на нее смотрел другой человек: корни темных волос поседели, по виску расплылся некрасивый синяк, под припухшей губой красовался кровоподтек, а на лбу была приличная ссадина, не говоря уже о нескольких глубоких порезах. Ее взгляд за одну ночь постарел на несколько лет. Из глаз снова покатились слезы. Девушка прикусила губу и, зажмурив припухшие веки, отвернулась от зеркала. Сейчас ей не терпелось смыть с себя всю грязь.
Вилле приоткрыл дверь и татуированной рукой просунул ей одну из своих футболок с символикой любимой рок-группы.
Ракель вышла из ванной. Вытягивая руками края мужской футболки, она старалась прикрыть худощавые бедра. Вилле сидел, забравшись с ногами на подоконник, и курил третью сигарету подряд. Заметив ее появление, музыкант повернул голову и указал рукой.
— Ложись туда… — он выдохнул струю дыма, — а я посплю на диване.
Девушка улеглась под одеяло и поморщилась от боли в голове.
— Принеси мне воды, пожалуйста, — сипло пробормотала она.
Вало молча слез с подоконника, выкинул окурок в окно и проследовал на кухню. Ракель закрыла глаза.
Звук соприкосновения стекла с деревом вернул ее в реальность. Вилле уже развернулся, чтобы уйти, но Ванамо поймала его за руку и, с непонятно откуда взявшейся у нее силой, потянула к себе. Он чуть не оступился и покорно лег рядом, ожидая дальнейших действий. Девушка закинула на него коленку и навалилась грудью. Ракель молча смотрела на оказавшегося в ее власти музыканта, проводила кончиками пальцев по гладкой щеке, подбородку и шее, наслаждаясь мягкостью его кожи. Вилле также смотрел на нее, призывно раскрыв губы, и ласково гладил по бедру, он ждал
ее инициативы. Полумрак в спальне подогревал их обоюдное желание. Ракель приблизилась и припала к нему жадным поцелуем. Утомленный ее недолгой лаской, он углубил этот поцелуй и нетерпеливо откинул девушку на подушку, а его ладонь уже проникла под футболку и начала исследовать то, что было скрыто от глаз…
— Мальчик с дрэдами? — засыпая, тихо позвала она его. Вало промычал в ответ. — Я забыла, как тебя зовут.
Он вздохнул, понимая, что она бредит после полученной травмы, и поцеловал ее в макушку.
— Вилле. Зови меня Вилле.
Ракель едва заметно кивнула и, наслаждаясь теплом мужских объятий, сразу провалилась в сон.
~~~
Придя домой, он закрыл за собой дверь, облегченно выдохнул и прислонился затылком к деревянному полотну. Вало не знал, есть ли кто-то в его квартире, ему еще предстояло это выяснить. Неестественный холод в помещении тонко намекал на то, что, скорее всего, там никого нет.
Вилле наконец-то снял тяжелую обувь, которая была на нем почти двое суток, стянул грязные влажные носки и отбросил их в угол, рядом со злосчастным презервативом. Он сладко потянулся и покрутил головой, разминая уставшую шею. Наконец-то, дома!
Он щелкнул выключателем. Представшая его взору картина развеяла все сомнения — Йонна действительно ушла от него. Сама. Да неужели?! Глядя на белые стены, расписанные отборными финскими ругательствами и некрасивыми символами, Вилле громко рассмеялся. Здоровый смех, казалось, восстанавливал все нервные клетки, потерянные накануне.
Все еще сотрясаясь от хохота, музыкант достал из кармана оба телефона и отключил их, чтобы никто не искал. Сейчас его не волновало, понадобится он кому-либо или нет, душа просила покоя, а тело — горячей ванны… «Черт!» — он вспомнил, что таковой нет в его квартире, и разочарованно вздохнул. Что ж, придется воспользоваться сауной. Финскую баню Вилле не любил, из-за нее обострялась астма.
«Надо бы заснять эти художества» — про себя отметил он, когда все еще разглядывал «наскальную» живопись.
Распинывая разбросанную по полу изрезанную одежду преимущественно черного цвета, Вилле поднялся на верхний уровень, чтобы включить парилку. Он был неприятно удивлен, когда обнаружил, что дверь, ведущая в предбанник, была разбита, как и окно.
«Она и здесь постаралась!» — музыкант покачал головой, а потом посмотрел под ноги. Как оказалось, очень вовремя. Еще чуть-чуть и наступил бы на стекло.
«Не мешало бы среди всего этого беспорядка найти тапочки… если они, конечно, целы. О, то, что надо!» — Вилле заметил резиновые шлепки на пороге сауны и потянулся за ними. Конечно же, он порезался о торчащий острый край стекла. Обувая ноги, плюнул на ладонь и размазал кровь по плечу. «Снова кровь!» — Вало поморщился от ее упоминания. Рана оказалась неглубокой и не должна была долго кровоточить.
Вилле развернулся, когда поток февральского ветра ворвался в помещение и неприятно коснулся спины. Он почесал голову, припоминая, где мог заваляться скотч. Последний нашелся в кухонном шкафу вместе с мусорными мешками. Подойдет!
Вало взял из ящика нож для разделки мяса и ремонтные материалы, и отправился заклеивать разбитое окно. «Надо будет в клининговую службу позвонить завтра… Нет, послезавтра, или через два дня. И замок еще сменить на двери, мало ли что». Он отрезал кусок скотча и взглянул на левую руку, а потом на правую, где держал нож, затем снова на безымянный палец, и сам не заметил, как занес режущий предмет прямо над инициалом бывшей невесты.
Музыкант затряс головой. Он отпустил наваждение и разжал пальцы, роняя нож на пол. Когда тот упал рядом с его ногой, Вало осознал, что мог себя уже трижды за сегодня травмировать. Не много ли?
Вилле откусил скотч зубами. Он устал. Пора заканчивать с ремонтом и идти греться!
