Диффузия

      Аллен лежал головой на скрещённых руках, прикрыв глаза. Лекция ещё не началась, так что можно отдохнуть. Тем более, преподаватель должен задержаться по какой-то причине, да и Аллен всё равно на галёрке сидит, куда внимание никто не обращает. Глаза закрывались, долгая ночь с работой давала о себе знать.       Хоть иногда работа могла затянуться, но Аллен не жаловался, даже думал, что устроился удачно. Под крыло его взял Мариан Кросс — взрослый и вполне состоявшийся мужчина, живущий в своё удовольствие. Договор был простой — Аллен разбирает его документацию «и прочую нудятину», как он сказал, и получает за это довольно неплохие деньги. После краткого разговора Уолкеру дали ключи от квартиры и кабинета.       Сам Кросс был огромным любителем погулять и выпить, как узнал парень позже. Истинный теплокровный. Иногда Аллену приходилось встречать его на ногах не стоящим и заталкивать в душ, чтобы хоть немного протрезвел. Затем следить, чтобы Кросс не убился и с чистой душой уходить к себе домой. А оплата приходила в конверте исправно каждый месяц. «Хорошо живу», — думал Аллен.       Уолкер тоже был теплокровным, и это было заметно. В свободное время любил хорошо погулять, иногда проснуться с гудящей головой на утро. В детстве любил хорошо подраться, огрызаясь на сверстников и взрослых, из-за чего прослыл знатным бунтарём. А когда закончил школу, гормоны немного улеглись, на драки уже так не тянуло. Но резкий характер дал знать о себе, и Аллен успешно съехал от родителей, поступив в институт. Поначалу жил в общежитии, а найдя работу, прикупил небольшую квартиру.       А Кросс стал чем-то вроде второго отца. На мозги не капал, так как сам любил загулять, но мог помочь советом или в нужный момент прописать по башке, благо нрав позволял. Зато это отлично возвращало способность думать, так что Аллен хоть и рычал, но не особо злился. Ведь Мариана он по-своему уважал.       Начало лекции Аллен едва не проспал, но разбудил его лёгкий толчок в плечо. Только он хотел не самым вежливым образом послать раздражителя, как повернул голову на стук со стороны.       Дверь аудитории с размаху открылась ударом чьей-то ноги. И под шокированными и заинтересованными взглядами студентов зашёл… нет, не преподаватель. К кафедре подошёл какой-то парень с необычайно длинными волосами, твёрдой походкой и прямой спиной, держащий папку в руках.       — Аспирант-практикант, должен буду провести у вас несколько лекций. Так как вы готовы не были, можете задавать вопросы, — ровным безэмоциональным голосом сказал он. А ведь не скажешь, что это «приветствие» он на ходу придумал. — Вопросы есть?       Поняв, что теперь будет ещё скучнее, чем раньше, Аллен повторно уронил голову на скрещённые руки.       Пришедший явно был хладнокровным, судя по тону и манере поведения. Аллен был знаком с хладнокровными близко, да что там, у них в группе тоже их было хоть ложкой ешь. По мнению самого Уолкера это были скучные ребята, сидящие в тени и говорящие через раз. Он их даже за людей нормальных не считал и на контакт идти отказывался. Вот и к «практиканту» отношение было такое же.       — А как к вам обращаться? — спросил чей-то, явно девчачий, голос.       — Зовите Кандой, — кротко ответил тот. — Предлагаю больше не задерживаться. Уложимся раньше времени, отпущу раньше, если настроение не испортите. Галёрка! Я сейчас ваши головы оставлю на столе лежать и после лекций! — гаркнул он. Ребята подкинулись и выровнялись на месте, лишь Аллен приподнял глаза.       «Кричащий хладнокровный? Экзотика. Или он не из них?» — подумал он, встретившись взглядом с чужими глазами, а смотрели они явно на него.       — К тебе я тоже обращаюсь, белобрысый, не действуй мне на нервы, — сказал он и, открыв папку, достал какие-то бумаги. — Хотите, записывайте, хотите — нет, но зачёт сдавать всё равно будете.       — И чего это ты такой деловой? — вырвалось у Аллена. Впрочем, забирать свои слова назад он не стал, недопреподаватель был слишком надменным.       — Потому что в отличии от некоторых придурков мне знакомо слово «ответственность», — ровно ответил парень, смерив Уолкера убийственным взглядом.       — Это ты меня так унизить пытаешься, мистер смазливое личико? — достаточно громко сказал он и услышал смешок по группе. Хоть с задних рядов видно не было, но казалось, что лицо у парня должно быть реально красивое.       — Разберёмся после лекции, — коротко сказал Канда и вернулся к бумагам. Большую часть он говорил и упрощал материал, не выпуская заумных словечек за редкими исключениями. Давал основу, но сразу было понятно, что она пригодится на сессии.       «Допустим, дурак умеет преподавать. Но это не повод звездиться», — негодовал Аллен, что-то записывая. Но по большей части он рисовал на свободном месте чёртиков и каких-то странных существ, подозрительно напоминающих пришедшего практиканта.       После лекции, собирая вещи, он увидел, как Канду окружили девушки. Естественно, с такой мордашкой чужое внимание ему точно привычно.       — Канда, а Вы свободны после пар?       — Нет, мне нужно зайти к старику Тидоллу и сдать отчет. По пути захватить некоторые материалы, — отрезал тот с таким взглядом, что девушек как ветром сдуло.       «Недотрогу из себя строим?» — хмыкнул под нос Аллен.       — Эй ты, мелкий, стоять! — услышал он требовательный голос, когда хотел прошмыгнуть мимо. Чёрт, таки заметил, зараза.       — И чего тебе надо? — спросил он, демонстрируя, что ему абсолютно равнофигственно на любые слова, сказанные Кандой.       — Мне надо, чтобы ты перестал возникать, мелкий, — сказал парень, складывая бумагу в папку.       — Меня зовут Аллен, — тут же возмутился тот.       — Кем назову, тем и будешь, — невозмутимо сказал Канда. Затем поднял глаза и наконец осмотрел юнца. — Да ты явно теплокровный.       Смерил взглядом от ног до головы, задержавшись на шраме через левый глаз и на обесцвеченных волосах. Так ещё и неформал. Настолько выделиться хотелось?       — Да. И что, какие-то претензии? — серые глаза смотрели с воинственной готовностью. Решив не оставаться в долгу, Аллен смерил собеседника ответным взглядом.       Хорош, тут не отступишь, звание «мистера смазливое личико» было дано не за просто так. Легкие, но в то же время твёрдые черты лица, чуть бледноватая кожа и глубокие синие глаза, которые смотрели с лёгкой насмешкой. Аллен даже готов был признать, что парень перед ним красивый, только вот в силу характера не сделает этого, упрямо поджав губы.       — Претензий нет, что ты, — хмыкнул Канда. — Просто избавь меня от своего внимания.       — А что, мистеру практиканту невмоготу глаз от меня оторвать? — хитро улыбнулся Аллен, сузив глаза и подойдя ближе. Когда Канда отступил на шаг, он останавливаться и не думал. Подойдя ближе, взглянул в синие глаза, в которых отразилось лёгкое недоумение.       — Ты берёшь на себя слишком много, Шпендель, — медленно, но верно глаза темнели, разгораясь адским пламенем. — То, что ты меня явно бесишь — факт, но не обольщайся особо. Ведь при удобном случае могу успокоить о стеночку. Так что угомони свою горячую кровь и не высовывайся, — тихо и чётко сказал парень. Но чем тише он говорил, тем проникновеннее становился голос, отдаваясь вибрацией в груди. Честно, у Аллена даже мурашки по коже пошли.       Решив, что разговор окончен, Канда развернулся и собрался было уходить, подхватив папку. Но только он дошёл до двери, как Аллен резко активизировался, словно переключатель щёлкнул. Преодолев путь до двери, он беспардонно схватил парня за руку и резко развернул, толкнув к стене. Тот такого поворота не ожидал, поэтому поддался довольно легко.       — Тебе жить надое… — но договорить ему не дали. Потянувшись к уху, Аллен хищно ухмыльнулся, всё ещё сжимая чужую руку. Прохладная, но ни разу не отрезвляла, только больше заводила. А затем он как можно тише прошептал:       — Что делать со своей кровью, я решу сам. А вам, профессор, советую быть осторожнее на поворотах и слегка остудить холодную кровь. Впрочем, ты интересный хладнокровный, Канда, такого я вижу впервые. Так что внимание к себе скорее обращаешь ты сам.       Канда даже не рыпался, слушая каждое слово. А горячее дыхание опаляло его холодную кожу. Он впервые так близко с теплокровным, невольно ещё больше похолодели руки. А от слегка свистящего шепота чуть не подогнулись ноги. В теле появилась непонятная тяжесть, но подобное бессилие и стало двигателем.       Собравшись с духом, он отпихнул от себя оскалившегося пацана и рывком распахнул дверь, едва не ударив её о стену.       — Лучше бы валил на лекции, мальчишка, а не приставал к старшим. Все вы, теплокровные, тупые, — прорычал он и вышел из аудитории, только хвост мелькнул.       «Точно, лекция», — сорвавшись с места, Аллен побежал к нужной двери. А по пути пытался переварить произошедшее. Он сам не понял, что сделал и зачем, но в душе чувствовал некое удовлетворение, ведь смог поставить зарвавшегося парня на место. Непроизвольно губы тронула торжествующая улыбка. Будучи неуверенным и удивлённым, Канда уже не казался таким суровым и устрашающим.       Зайдя в аудиторию, Аллен собрал на себе взгляды однокурсников, но даже не заметил этого (или сделал вид) и прошёл к своему месту. Достав конспекты, сел и снова лёг на руки, уйдя в себя. Закрыв глаза, он ощутил, как по левой ладони, которой он коснулся руки Канды, расползается холодок. Почему-то было приятно и успокаивающе…       В их мире касаться людей противоположного класса люди боялись. Так как все с детства знали, что если этим человеком окажется твоя родственная душа, то ты потеряешь свой характер, изменив его на противоположный. Что за ужасная участь — потерять самого себя! Но большинство теперь в эти россказни не верили, так как если ты будешь рядом со своей половинкой, то установится идеальный баланс. Можно будет сказать, что ты стал абсолютно нормальным, а поведение твоё не зависит от крови и класса.       Аллену было абсолютно всё равно. Он свободно касался и людей своего класса, и мог коснуться противоположного. Помнится, в детства у него была подружка — Линали, кажется. Она была хладнокровной, но это не мешало ей быть милой по характеру и приветливо улыбаться Уолкеру, снова пришедшему с синяками и ссадинами после драки. Правда, дороги их разошлись, и общались они разве что в Интернете, поддерживая связь. Зато брат её остался жить в городе и был довольно успешным доктором, к которому множество людей обращалось. Хороший человек, хоть и себе на уме.       У Канды была холодная кожа, это ощущение не отпускало Аллена до сих пор. Он помнил, как, приблизившись в чужому уху, ощутил лёгкий исходящий от чужого тела холодок. А руку всё ещё приятно холодило, странное ощущение расплывалось по всему телу.       Решив потом вымыть руки, Аллен поднял глаза и увидел, что преподаватель уже зашёл в помещение. Дальше уже было не до нахальных аспирантов, ибо под бормотание нужно было не только разобрать нужные слова, но и записать их…

***

      Изменения в себе он заметил далеко не сразу. Поначалу всё шло как надо, разве что пыл свой поумерил. Правда, на лекциях, которые Канда всё ещё вёл вместо Тидолла (кажется, тому решили устроить маленький отпуск), он не чувствовал никаких изменений. Всё так же игнорировал его, изредка что-то записывая. А стоило им столкнуться взглядами, как атмосфера сразу становилась мрачнее, а между этими двумя едва ли не молнии летали. Впрочем, это стало чем-то вроде развлечения.       — Задолбал дрыхнуть, Стручок! — как-то крикнул Канда, запустив через всю аудиторию в парня мелом. Удивительно, но попал он весьма прицельно, вызвав возмущённый возглас у Аллена и тихий смешок среди однокурсников. Подавив торжествующую ухмылку, невозмутимо продолжил лекцию. Аллен же в долгу не оставался, после лекции мел попадал за шиворот парню, и Уолкеру стоило быстро уносить ноги, смеясь на яростные рыки в свой адрес.       Работа шла гладко, Кросс как-то по доброте душевной вытащил бутылку виски, дождался, пока Аллен закончит с бумагами, и пригласил посидеть с ним. А почему бы и нет? Дорогой алкоголь на дороге не валяется. Посидели до вечера, говоря ни о чём, затем Аллен собрался и пошёл домой.       А потом он понял, что что-то с ним явно не так. Неожиданно пропало желание затворничать. Поначалу не обратил на это внимания, решив устроить перерыв. А потом он хотел погулять и оттянуться. Но когда Лави (друг со старших курсов) пригласил его в клуб, неожиданно для себя Аллен отказался, натянув дежурную добродушную улыбку.       Затем однажды собственные обесцвеченные волосы стали казаться дикостью. Аллен подумал, что так он слишком выделяется. А затем вспомнил, что для этого и обесцветил. Но ощущение неправильности и легкое отвращение к собственной внешности не пропали. Захотелось вернуться в детство и дать себе тумаков.       Так же раздражал и шрам на левом глазу. Его парень получил ещё в детстве, во время очередной драки, когда его соперник додумался взять в руки какую-то игрушку и ударить ею. Аллен тогда не понял, почему в левом глазу всё стало красным, а лицо мальчика напротив было перекошено ужасом. Тогда плачущая Линали (а сам Уолкер не плакал, даже боли не чувствовал) потащила его к брату, который и обработал рану. Но шрам, увы, остался навсегда.       Апогеем странности стал тот факт, что Уолкер перестал дерзить и огрызаться, можно сказать, превратился в примерного человека. И эти изменения в себе страшно бесили. Хотелось разозлиться, даже подраться с кем-то, а мозг твердил другое. Даже на лекциях он перестал подтрунивать над Кандой, прекратив лезть к нему. А сам практикант и не обращал внимания, даже разговаривать нормально стал, хоть и не без вечных подколов. После лекций Аллен часто подходил к нему, заводя разговор. А Канда и не отталкивал, скорее, притягивал к себе невидимыми нитями.       «Не заболел ли я?» — задался вопросом Уолкер. Ведь такая смена поведения против собственной воли с осознанием невольно пугала. Решившись в один день, он направился к Комуи — может, тот поможет по старой дружбе.       Парню повезло, так как его знакомый был свободен.       — Аллен, давно ты не заглядывал! Проходи, присаживайся, я тебе чая сделаю. Случилось что-то? — поинтересовался он, увидев на пороге друга своей сестры. К Аллену он всегда относился с братским терпением и даже заботой, помогая по просьбе Линали обработать царапины. Даже тогда колючий Аллен подпустил его к себе, даже привязался немного.       Приветливо улыбнувшись снова (его уже бесила эта дурацкая неотлипающая улыбка), Аллен сел в предложенное кресло.       Придя с двумя чашками, от которых шёл лёгкий пар, Комуи сел за стол и вопросительно уставился на Аллена, но торопить не стал. Выдохнув, Уолкер собрался с мыслями и рассказал о своей проблеме со сменой характера с интересами.       Выслушав его, Комуи сидел на месте, вдумываясь в услышанное, затем устремил задумчивый взгляд в потолок и крутанулся на стуле пару раз.       — Аллен, ты касался людей противоположного класса за время до того, как это началось?       — Касался ли… — до этого дня он касался только тогда, когда танцевал с девушкой в клубе. Затем он помог девушке из группы найти очки, которые та не разглядела под тетрадью. Так же он касался других людей, когда гулял и… Канды. Вроде, всё.       Выслушав парня, Комуи серьезно кивнул.       — Аллен, — начал он, поправив очки на носу. Аллен знал, что это показатель его напряжения. — Я бы не стал делать поспешных выводов, но сейчас на лицо все признаки того, что ты мог коснуться своей родственной души. Я не могу быть уверен, но…       — Да быть того не может, — тихо сказал Аллен и выдохнул через зубы, запустив пальцы в волосы.       — Всё может быть, Аллен. Но ты не волнуйся, это ещё ничего не значит. Но советую присмотреться к тем людям, которых ты касался, может, ты поймёшь что-то. Только не переживай, ведь не зря соулмейтов называют родственными душами. Тебе просто нужно будет принять это.       Принять? Смешно. Хотелось тихо и хрипловато засмеяться, с истерическими нотками. Аллен случайно проворонил свою судьбу, изменил характер на сугубо противоположный, окончательно перестал понимать ситуацию. И что мы имеем с этого? Круглый ноль и вагончик проблем. Шикарно!       А Комуи можно было бы стать неплохим психологом. Своим голосом и своими словами ему действительно удалось унять волнение парня, разве что вместо переживания появилось состояние какой-то апатии.       — Спасибо, Комуи, за совет, я подумаю, что с этим делать, — улыбнулся он. — И за чай спасибо, — поставив чашку на стол, подошёл к двери.       — Не стоит противиться судьбе, Аллен, — догнали его тихие слова, подкрепляемые щелчком закрывшегося замка. Выдохнув ещё раз, Аллен некоторое время постоял на месте, смотря в никуда. А затем потрусил головой, словно отпугивая наваждение, и двинулся по коридору. Чтобы в следующее мгновение остановиться как вкопанному, смотря на фигуру перед собой.       Канда был явно не в хорошем расположении духа и направлялся явно туда, откуда недавно вышел сам Уолкер.       — Какие люди. Что, психи замучали? — не смог не сострить он (старые привычки всё ещё давали о себе знать).       — Нет, с тобой я только встретился, — раздраженно сказал Канда.       — Какой-то ты активный и агрессивный стал в последнее время. Ты уверен, что ты хладнокровный? — скосил на него глаза Аллен. Они так и стояли друг перед другом, не решаясь разойтись.       — Зато ты, смотрю, прямо Божий одуванчик стал. Нимб на голову не давит? — огрызнулся парень.       — Ну вот за что ты так? Я к тебе с добротой и пониманием, а ты такой колючий, — расстроенно сказал Аллен, имитируя обиду. И зачем он всё это делает? Неважно, главное, что делает.       Аллен удивился, когда буря в тёмных глазах сменилась тихой гладью вечернего неба, слегка голубоватого. Прикусив губу, Канда потупил взгляд.       — Прости, сам не знаю, что в последнее время со мной творится, бесит всё. Без обид, Шпендель, но не попадайся под горячую руку, — сказал он, прикрыв глаза и приложив руку ко лбу, словно у него болела голова.       И Аллен удивился ещё больше, услышав эти слова. Ему казалось, что Канда снова будет рычать и смотреть презрительным взглядом, но он снова выкинул нечто неожиданное.       Некоторое время они просто стояли друг напротив друга. Затем Канда сказал:       — Пройти-то мне можно?       — А, да, — и Уолкер едва не отпрыгнул в сторону, пропуская парня. Посмотрел на удаляющуюся спину и направился к себе домой.       «Ну и как мне тебя понимать, Канда?» — мысли снова были в беспорядке. Каждый раз, когда он встречался с этим Кандой, здравый смысл улетал в неизвестность. Пару секунд назад метал молнии и готов был убить, а теперь резко расслабился и выглядел… уставшим? Если подумать, то взгляд у него действительно был уставшим и замученным, даже голос был непривычно тихим.

***

      После следующей лекции, дождавшись, когда выйдут все студенты, Аллен подошёл к Канде, который успешно делал вид, что не замечал его.       — Канда, — позвал он его. Тот никак не отреагировал, но точно услышал. Позвав во второй раз, Аллен был одарён прожигающим взглядом тёмных глаз из-под чёлки. Да, время он выбрал явно не лучшее.       — Чего тебе? — нервно спросил он. Напряжение ощущалось буквально в воздухе. Хорошо бы отступить, но Аллен был бы не Аллен, если бы сбежал поджав хвост.       Сглотнув, он неуверенно начал:       — Тогда, по дороге к Комуи, ты выглядел странно. Сейчас всё в порядке?       — Лучше не бывает. С чего такая забота, Стручок? — едко поинтересовался Канда. Аллен аж вздрогнул от такого обращения. Видно, что в Канде клокотала ярость, которую тот тщательно пытался подавить. Только зачем? Раньше он только рад был сорваться на Аллене, вступив в словесную перепалку.       — Да просто ты изменился. Ладно, не буду попадать под горячую руку, как ты и советовал, — сказал Аллен и вышел из аудитории. Правда, остановился, не до конца закрыв дверь, и посмотрел в щель. Канда без сил рухнул на стул, уставившись пустым взглядом в потолок.       — Да что же, мать его, творится… — пробормотал он, облизнув губы. Решив не задерживаться, Аллен пошёл к выходу. Так как ранее он решил устроить себе произвольный выходной, то придётся слегка дольше посидеть над бумажками. Но это он переживёт.       Кросс оказался дома.       — А, это ты, — сказал он, сидя в кресле со стаканом. А в стакане было что-то явно алкогольное, так как глаза у Мариана уже блестели. — Я от скуки все документы разобрал. Не хочешь составить компанию одинокому старику?       Хмыкнув, Аллен не стал отказываться. Даже такому гуляке как Кросс иногда хотелось посидеть и просто поговорить.       — Как жизнь-то твоя? В последнее время ты какой-то тихий. С учёбой проблемы? — поинтересовался он, поставив стакан и напротив Аллена.       — Нет, с чего Вы это взяли? — хохотнул Аллен.       — Ну я же вижу, что что-то не так. Можешь поделиться. А то ещё скажутся твои переживания на работе, а мне потом разгребать, — усмехнулся Кросс. Странно, но рядом с ним было легко, и Аллен мог смело поведать всё, что его волновало. Как и сейчас он рассказал всё, что на душе лежало. Мариан слушал и не перебивал, а когда Аллен замолчал, задумчиво посмотрел на стакан.       — Так что ничего особенного, всё придёт в норму, — развёл он руками в стороны, чувствуя, как от выпитого горят щёки. Кажется, крепкая дрянь попалась.       — Не думаю, что всё так просто в норму придёт, — задумчиво протянул Кросс.       — Почему? — спросил Аллен, резко теряющий уверенность.       — Я занимался этим вопросом уже давно, но кое-что помню. Скорее всего, мальчишка коснулся своей родственной души, и до сих пор отказывается это принимать, поэтому и страдает. Если тебе, теплокровному, такая фишка была бы побоку, понижение температуры и смена характера вызвала бы разве что усталость, то хладнокровным гораздо сложнее, — сказал Кросс, залпом выпил оставшийся в стакане алкоголь.       — Из-за особенностей их организма? — спросил Аллен.       — В корень зришь, мальчик, — отсалютовал Мариан. — Для него повышение температуры может негативно сказаться не только на настроении, но и на здоровье в целом, так как организм не привык такое переносить. Может и скосить. Сляжет, пока тело не привыкнет.       — Значит, ему нужно…       — Либо быть со своим соулмейтом, либо принимать холодные ванны и жаропонижающее. Судя по всему, он не такой уж и скотина, да?       — Да когда как… — криво усмехнулся Аллен.       — Ну, если ты так переживаешь, то помоги ему, чего бояться? — сказал Кросс, откинувшись на спинку кресла.       — А откуда Вы столько знаете о классах? Просто наблюдения? — поинтересовался Аллен.       — Не только. В своё время я изучал всю эту дребедень. Как ты понимаешь, не обязательно искать свою половинку по всему белому свету, чтобы быть счастливым. Бывали и пары исключительно хладнокровные или теплокровные, и ничего не происходило. И я хотел отследить, как же распознаются родственные души, — терпеливо пояснил мужчина.       — И узнали?       — К сожалению, так и не понял. Скорее всего, это какой-то мозговой процесс с выбросом адреналина, не только же обычная душевная связь. Но не стоит забивать себе этим голову. Живи на полную, пока можешь, — посоветовал Кросс, снова пригубив стакан. Может, он всё-таки прав, и Аллену не стоит сомневаться?       «Посмотрим на следующей лекции».

***

      Если Канда и чувствовал себя плохо, то на его внешности это никак не отразилось. Всё такое же невозмутимое лицо и твёрдый взгляд. Разве что волосы он собрал не в привычный высокий хвост, а в лёгкую косу — вот и все изменения. За всю лекцию он так и не взглянул даже в сторону Аллена, хоть тот и глаз с него не сводил.       Зато стоило лекции закончиться, как Аллен быстро слетел вниз, подходя к Канде.       — Чего тебе ещё? — спросил он отнюдь не дружелюбно.       — Теперь-то у тебя всё нормально? — задал встречный вопрос Уолкер, изучающе смотря на парня. Тот выглядел чуть бледнее обычного, разве что щёк коснулся лёгкий румянец, словно от температуры.       — Как и раньше. Скоро закончится моя практика, старик выйдет на преподавание, вот тогда я отдохну ото всех этих проблем, — довольно спокойно сказал он. — А у тебя, смотрю, с учёбой напряг. Старик говорил, что ты при мозгах, просто ленишься, а вот я ему не верю.       — Плохого ты обо мне мнения, — усмехнулся Аллен. — Если подтянуть, то я могу войти в десятку лучших.       — Так чего не подтягиваешь? — спросил Канда, подхватывая сумку и перекидывая через плечо. Аллен двинулся за ним к двери. Надо же, не только рычать умеет, хотя сарказмом всё ещё за версту веяло.       — Стимула нет, — пожал плечами Уолкер.       — Могу подтянуть, если хочешь.       — С чего это такая невиданная щедрость? — хитро спросил Аллен. Кажется, к нему начала возвращаться дерзость. Может, Комуи был прав: стоило подождать, как всё прошло.       — Считай прощальным подарком. Ведь больше твою рожу я не увижу, — усмехнулся Канда.       — Будто я рад твою рожу видеть каждую лекцию, — пробурчал Аллен.       — Заметь, не я начал разговор, — парировал Канда.       — И не поспоришь…       — Так что, помочь? — спросил парень.       — А почему бы и нет? Я всё равно сейчас свободен, — пожал плечами Аллен. — Веди.       Шли они молча. Канда просто не особо разговаривать любил, Аллен не хотел его раздражать. Просто искоса наблюдал.       — Так что это было с тобой тогда? Ты выглядел каким-то… странным, — всё-таки любопытство пересилило робость.       — Просто чувствовал себя фигово, — пожал плечами Канда, всё так же смотря вперёд.       — Сейчас уже лучше?       — Нет.       Вот и поговорили. Может, Кросс был прав? Тогда надо будет подумать, как же Канде с этим помочь. Ведь он хоть и мудак местами, но не плохой же. Вон, даже помочь согласился…       Почему-то Аллену стало стыдно за то, как он обращался с Кандой с самого начала их встречи. А если бы он не был таким резким в общении, было бы всё иначе? Хотя ведь именно это привело их к той ситуации, в которой они сейчас, верно? Так что лучше не забивать голову.       — Пришли, — сказал Канда, открывая магнитным ключом железную дверь. Потянув за ручку, с шутливым поклоном сделал приглашающий жест, заставив Аллена прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Странный, поначалу рычит и не подпускает, а потом меняет мнение о себе, переворачивая всё с ног на голову.       Проигнорировав лифт, Канда резво побежал по ступенькам. Аллену ничего не оставалось, кроме как трусить следом. Если судить по внутренним ощущениям, так как этажи он не считал, то пробежали они до этажа пятого-шестого. Подойдя к одной из дверей, достал ключ, провернув с замке быстрыми и отрывистыми движениями. После чего пропустил, но уже без поклона. Не очень-то и хотелось.       Зайдя, Аллен сразу же остановился и осмотрелся. Довольно просторно, однако по коже гулял холодок. Судя по месту, где квартира находилась, то комнат должно быть три.       — А не многовато ли комнат для тебя одного? — невольно вырвалось у Аллена. Обернувшись, он посмотрел на Канду, который невозмутимо снимал обувь, и решил разуться сам. Но взгляда с парня не сводил.       — Сколько есть, столько есть, мне без разницы, — пожал плечами тот.       — Странный ты…       — От странного слышу, парень с белыми волосами, — нет, он теперь будет их до конца жизни вспоминать? Ну ошибки юности, ну что поделать?       «Тоже мне, примерный человек нашёлся», — мысленно огрызнулся Аллен.       — Проходи в комнату справа, — указал Канда нужное направление, — а я поищу конспекты, память у меня не абсолютная.       Кивнув, Уолкер прошёл в указанном направлении, поворачивая направо. Канда пошёл за ним, только повернул в противоположную сторону.       Комната чем-то напоминала кабинет. Стол со шкафом, в котором были разные книги и учебники, диван под стенкой, компьютер.       — Это что-то типа рабочего кабинета, да? — спросил Аллен, обернувшись к пришедшему Канде. Тот ходил практически бесшумно, но его присутствие ощущалось кожей, казалось, словно температура на пару градусов упала.       — Когда подрабатывал репетитором, водил сюда детей, — спокойно ответил Канда. — Проходи, чего встал?       Сдвинувшись с места, Аллен прошёл дальше, отодвигая для себя стул.       — Ты, да с детьми? Сложно представить, — хмыкнул он.       — Интересно, за какого же маньяка ты меня держишь, — усмехнулся Канда. — Просто я даю им знания, они дают мне деньги. Да и пару раз в неделю несложно, всё равно делать нечего было.       — Надо же… — протянул Уолкер.       — Так, с какими предметами у тебя совсем напряг? — спросил парень, сев рядом и положив на стол стопку больших тетрадей. Аллен пожалел, что принял его помощь. — Будем выяснять методом тыка.       Канда наугад брал тетрадь и задавал один, максимум два вопроса. После чего или кивал, доставая следующую, или начинал расспрашивать больше, выясняя, в каких темах прорехи.       — Вот это заберешь, переписав тему и вот… — задумчиво полистал страницы, — эти вопросы. Поверь, пригодится.       Взяв тетрадь, Аллен задумчиво пролистал несколько страниц. Аккуратный ровный почерк, знакомая тема и только нужный материал, словно Канда хватал самую суть. А на первой страничке в уголке устроилась подпись: «Канда Юу».       — Юу? — переспросил Аллен.       — Не зови меня так, — спокойно сказал Канда.       — Почему? Красивое имя, — пробормотал Аллен, не задумываясь, что даже сказал.       — Потому что я так сказал, — раздраженно рыкнул Канда, зыркнув из-под чёлки. — Дальше, немного осталось.       Говорил он слегка нахмурив брови, словно у него болела голова. При этом Аллен заметил, что он тыльной стороной ладони временами касается висков. Действительно болит?       — Канда, у тебя дрожат руки, — через некоторое время наблюдения заметил он. И услышал тихое цыканье.       — Тебе кажется, Мояши, — сказал он, сжав руки в кулаки и потянувшись за последней тетрадью. Посмотрев на название предмета, Аллен понял, что проблем не будет. Но при этом он не сводил взгляда с лица парня.       Губы его были слегка поджаты в напряжении, а глаза казались почти чёрными, может, из-за падавшей на них тени. Но взгляд был слегка затуманен, Канда вообще видел, что читал?       Но при этом, даже если ему было плохо, виду Юу не подавал ни разу, бегая взглядом по строчкам.       «Судя по тому, что ты говоришь, мальчишка не захочет мириться со своим состоянием. Такими темпами, если он продолжит сопротивляться, то перегорит, как лампочка. А что случается с лампочками, когда они перегорают?»       — Неважно выглядишь, — тихо подметил Уолкер. И снова это цыканье, он что, заведённый?       — Не твоё дело, — раздраженно сказал Канда.       — Если ты гробанёшься тут без сознания, то будет уже моё, — возразил парень, решив не отступать. Канда будет молчать всё время, но Аллену же не нужны слова.       — Я тебя в няньки не нанимал, Шпендель, — прорычал Юу, которого это, кажется, порядком бесило.       Если Канда сейчас был явно на упадке сил, то Аллен почувствовал себя вновь вернувшимся к началу пути. Вернулась дерзость и острый язык, с которыми он было распрощался.       — А я тебе и не нянька. Просто не хочу, чтобы ты, придурок, навредил себе. Советую умыться холодной водой, освежишься, — слегка наклонил голову он.       — Я, чёрт подери, твоих советов не спрашивал! — вскочил Канда. Потом словно опомнился и тряхнул головой. Взгляд у него был скорее удивлённым и ошарашенным, чем злым. Похоже, он сам себя не контролировал, и это ему явно не нравилось. — Лучше выйду, — серьёзно? Чтобы не срываться на человеке он просто сбежит? Канда, ты непроходимый дурак, хоть и хочешь казаться подлецом.       Аллен поднялся следом. Не хватало ещё, чтобы этот идиот что-то с собой сделал.       «А ведь я просто хотел подтянуть Стручка в учебе», — мелькнула в темноволосой голове мысль, вырвавшись рваным вздохом через зубы.       Опередив его, Аллен схватил за руку и развернул к себе. В голове пробежала мыслишка, что такое уже было.       «Прямо дежавю».       Повторив всё то, что сделал и в первый же день, Уолкер толкнул парня к стене, всё ещё сжимая руку.       Кожа у Канды всё ещё была холодной, по крайней мере, руки казались таковыми. Аллен ощутил ту самую легкую прохладу, расползавшуюся по всему телу, придающую сил.       Самого же Канду вновь обжигало жаром горячего прикосновения. Он и раньше чувствовал, что у него поднимается температура, лёжа с мокрым полотенцем на голове и прикрыв глаза, но сейчас всё было иначе. Сейчас жар медленно волнами от руки распространялся во всём теле, от чего только сильнее закружилась голова и ослабели ноги.       — Совсем страх потерял? — выдохнул он.       — Как раз наоборот, из-за страха я тебя и держу, — сверкнул глазами Аллен, почувствовав себя вновь собой.       Постояв некоторое время, Канда скосил взгляд на сцепленные руки. Горячо.       — И не боишься, что я окажусь твоей душой? — сузил глаза он, криво усмехнувшись.       — Ни разу, — уверенно и твёрдо сказал Аллен. А ведь действительно, он ни разу не боялся.       — И что же ты тогда будешь делать?       — Что буду, то буду, — буркнул Уолкер. Так далеко он в будущее не заглядывал. — Перевоспитывать буду. Ты знаешь, что если продолжишь молча всё терпеть, сцепив зубы, то, скорее всего, до гроба себя доведёшь?       — И снова ты завёл шарманку. Заткнись уже, а? — как-то устало сказал Канда, отведя безразличный взгляд в сторону. Если Аллен вернул себе свой взрывной характер, то Юу точно вернул абсолютный пофигизм.       — Нет, даже не подумаю. Не знаю, почему, но ты, идиот, волнуешь меня, и я не хочу, чтобы ты вот так просто помер из-за собственной глупости и упёртости, — чуть повысил голос Уолкер, заводясь.       — Да не собираюсь я умирать, чего ты прицепился? Наверняка, это просто зараза какая-то, — вяло отрицал Юу.       — Зараза тут только ты. Не притворяйся, что ты не понял. Тебе нужно перестать отрицать, что ты нашёл родственную душу.       — Замолчи.       — Но ты же со мной согласен, верно? — не унимался парень, приблизившись ещё больше.       — Да замолчи ты уже, я всё понял.       — Так заставь меня. Давай, как ты можешь, — серые глаза блестели безумием. Кажется, сам Аллен тоже сейчас плохо осознавал ситуацию. Губы растянулись в жуткой улыбке. — Одним словом или взглядом, как раньше. Ты же мог, — сказал он, сжав чужую руку едва ли не до хруста.       Тёмные глаза вспыхнули синим цветом, Канда резко повернул голову и посмотрел на парня.       — Задолбал, — рыкнул он, подавшись вперёд. И заткнул, не взглядом и не словом.       Губы у Канды тоже были холодными, и от этого все мысли разлетались в разные стороны. Руки Аллен не отпустил, лишь бессильно уронил вдоль тела. Канда и не стал вырываться. Не закрывая глаз, он видел, как Аллен шокировано моргнул, а затем закрыл глаза, подавшись вперёд в ответ и прижав Юу к стенке всем телом. Он не выглядел испуганным.       «Вот же противный Шпендель».       Самому Канде стало жарко как никогда, сознание ускользало сыпучим песком сквозь пальцы. Но сдаваться он и не думал, свободной рукой обхватив талию Аллена и прижав сильнее. На мгновение оторвался, чтобы взглянуть в затуманенные дымные серые глаза. Горячее дыхание всё ещё осталось на губах. Только это не было похоже на тот мучительный жар, который он чувствовал до сегодняшнего дня.       — Кан…       — Замолчи, — и снова подался вперёд, сминая чужие губы. Когда он несильно сжал пальцы на талии, Аллен что-то промычал ему в губы, сминая рубашку на груди, но и не думая сопротивляться, даже сильнее подаваясь вперёд. Даже ему сейчас стало невыносимо жарко, кровь стучала в висках.       — Ну что, доволен? Заткнулся? — спросил Канда, отталкивая Уолкера от себя и ссаживая на диван, так как того явно не держали ноги.       — Можно было и оригинальнее, — выдохнул тот, облизнув губы. Знал, что характер рано или поздно подведёт его, но не настолько же. Хотя так даже лучше…       — Он ещё и недоволен. Много хочешь, Шпендель, — пробурчал Канда, садясь рядом. — Сам напросился, так что претензии не принимаются.       — А я и не думал, — повернул голову Аллен.       — Что, понравилось? — ухмыльнулся Канда.       — А если и да, — сверкнул глазами Уолкер, после чего оба прыснули. — Зато согласись, чувствуешь ты себя гораздо лучше. Где моё спасибо?       — Много хочешь, — повторил Канда. — Посмотрю на твоё поведение и подумаю.       — Недолго музыка играла… — вздохнул Аллен.       — В смысле? Крыша едет, Мояши? — повернул голову Канда, смотря на парня.       — Ну, ты скоро закончишь практику, вернёшься к себе. А мне снова куковать на лекциях, — пояснил Аллен, чуть раскачиваясь из стороны в сторону       — А что, скучать будешь? — хитро посмотрел Юу, ухмыльнувшись.       — По твоей наглой роже? Вряд ли, — махнул рукой Аллен, получив лёгкий удар по спине.       — Ну так чего возмущаешься? — фыркнул парень. Голова ещё гудела, в теле чувствовалась вялость. Но настроение было получше, если оно вообще может быть таковым.       — Действительно, — ответно фыркнул Аллен.       — Уже темнеет. Маленьким детям лучше не гулять в одиночестве по тёмным улицам. Дорогу домой найдёшь? — спросил Канда.       — Я не настолько дурак, как ты обо мне думаешь, — поднялся с дивана, слегка пошатнувшись. Не так он планировал провести вечер, но всё же неплохо. Подхватив сумку, положил в неё тетради и двинулся к двери. Канда тихой тенью шёл следом. Видимо, лимит разговора исчерпан.       Только Аллен хотел пойти по лестнице, как его остановило обращение:       — Эй, Стручок!       — Чего тебе? — обернулся Аллен, даже не отреагировав на прозвище.       — Если у тебя возникнут вопросы относительно конспектов, можешь обращаться, всё равно мне делать нечего, — сказал Канда.       — Спасибо, учту, — улыбнулся Аллен. Интересные у него приглашения и проявление заботы. Интересный ты человек, Канда.       — Только не надейся, что на последних занятиях тебя ждут поблажки. Старик попросил вам всем опрос устроить и три шкуры содрать. Я уж постараюсь, душу вытяну, — оскалился Канда. И Аллен не сомневался, что его группе скоро придёт конец. Ибо этот демон может всё, что угодно.       — Даже в мыслях не было, — ответил Уолкер и услышал явно не злое хмыканье. Кажется, ответ одобрили.       Обернувшись, он продолжил спускаться по лестнице, пытаясь сдержать лёгкую улыбку. Кажется, сегодня многое поменялось. И он был уверен, что придёт ещё раз. Им просто нужно привыкнуть друг к другу. Состояние Канды придёт в норму не сразу, и Аллену придётся его перевоспитывать, как и обещал.       Зато теперь настроение Аллена будет зависеть от его воли, но он сможет быть более сдержанным. Канда же станет лучше выражать свои эмоции, хоть повадки робота будут местами проявляться. Но Аллен быстро его растормошит, можно быть уверенными. И уж точно можно быть уверенными, что жизнь теперь скучной не будет, как и обещал Аллен.       А сейчас им нужно привыкнуть к изменениям в себе и друг к другу. Зато теперь они смогут жить по своей воле, разбавляя и дополняя друг друга, обретя единую душу.       «Это мы ещё посмотрим, кто из кого душу вытянет, Канда, ты только подожди», — ухмыльнулся Аллен, думая, что ждать будет и он сам.