Stay The Fuck In

Когда Йен бежал к дому Милковичей, он был полон решимости, но когда он поднялся на крыльцо, что-то внутри начало предательски покалывать. Как-то неуютно стало. На крыльце валялась брошенная кем-то монтировка, он подобрал ее, взвесил в руке. Какое-никакое, а оружие. Йен выдохнул и зашел в дом. Йен Галлагер не трус. И точно не слабак. И, конечно, ему приходилось раньше драться. С Липом, например. Ладно, это не считается. Ну, с одноклассниками. Иногда даже одному против нескольких. Но это было… Ну, разобьют кому-нибудь губу. Поставят фингал под глазом. Максимум – сломают нос. Про Микки Милковича рассказывали, что однажды он так приложил одного парня башкой к стене, что у того вылетел глаз. Йен попытался представить, каково это. Стало еще неуютнее. Где-то на подкорке сознания мелькнуло, что еще не поздно уйти. Ссыкло, - тут же обругал он себя. В армию он, блин, собрался. А сам боится какого-то жалкого гопника. В голове откуда-то появилась совсем уж непрошенная мысль о том, что Микки можно обозвать как угодно, но уж точно не жалким. Он, конечно, быдло быдлом, но что-то в нем было такое, из-за чего немного (самую чуточку) хотелось быть на него похожим. Какая-то вольность, что ли, завораживающая похуистичность… Стоп, что за херня вообще у него в голове. Йен остановился перед дверью в комнату Микки и уставился на не слишком гостеприимную надпись «Держись бля подальше». Коротко вздохнув, открыл дверь и осторожно просочился внутрь. Микки спал на кровати и выглядел не так и уж устрашающе. Йен шагнул вперед, ткнул его монтировкой в спину и на всякий случай сразу сделал шаг назад. - Какого хуя? – Микки перевернулся и сонно уставился на Йена. Нужно звучать уверенно. - Верни пистолет, Микки. Ну вот, не так уж и страшно. Йен держал монтировку на вытянутой руке, направляя ее на Микки и с тоской понимая, что если тот захочет, он отнимет ее без особенного труда. - Галлагер? – заспанно щурящийся Микки выглядел в какой-то мере даже… мило? - Пистолет, - Йен сопроводил свое требование невнятным взмахом монтировки и подумал, что выглядит скорее нелепо, чем угрожающе. К его удивлению, Микки, забормотав что-то примирительное, полез в тумбочку возле кровати. И всё? На секунду наступило даже некое разочарование, но в этот момент Микки резко развернулся и вмазал ему по лицу. В голове совсем уж некстати вспыхнул вопрос – насколько же сильным должен быть удар, чтобы у человека вылетел глаз? Но бояться уже не было времени. Нужно было драться, нет, даже пиздиться,толкаться, отшвыривать, напрыгивать. Вокруг что-то рушилось и падало. Йен Галлагер не слабак. Но Микки был крупнее, ловчее и однозначно сильнее Йена. Через несколько секунд он повалил Йена на кровать и уселся у него на груди. И, конечно же, отобрал монтировку, которая предательски скользнула из вспотевшей ладони. Йен увидел, как Микки замахивается, и зажмурился. Ну все, прощай глаз. Да дался же тебе этот глаз, блять. В висках стучало. Йен пытался собраться с духом, чтобы подготовиться к удару монтировкой по голове. Интересно, он вырубится или останется в сознании? И тут он что-то почувствовал. Какую-то неуловимую перемену обстановки. И сразу же понял, что прошло уже несколько секунд с тех пор, как Микки замахнулся, а удара так и не последовало. Йен осторожно открыл глаза. Первое, что он заметил – его лицо находится ровнехонько между ног Микки. В непосредственной близости от его члена. Да что с тобой не так, ЙенГаллагер. Но когда Йен поднял глаза и посмотрел Микки в лицо – он вдруг понял, чтовсё так. Микки тяжело дышал и, еще держа в руке монтировку, смотрел прямо на Йена. Но в его взгляде уже не было агрессии. Там было… желание? Похоть? Йен почувствовал, как от этого взгляда у него стремительно сносит крышу. Происходило нечто очень странное.Из ряда вон выходящее. И почему-то это нечто просто ужасно нравилось Йену Галлагеру. Монтировка, зазвенев, упала на пол. Йен вдруг обнаружил, что член у него уже крепко стоит, и он совершенно не понимал, когда он успел подняться. Ты что, возбудился, пока какой-то чувак сидел у тебя на груди, намереваясь отмудохать тебя монтировкой? Его повело, как никогда раньше. То, что происходило, было странно, необъяснимо и невероятно возбуждающе. Микки Милкович, про которого ходили диковатые легенды, которого до трясучки боялись все школьники Саут-Сайда, который мог отпиздить и покалечить любого – этот Микки Милкович сейчас лежал под ним на кровати, голый, тяжело дышащий, и услужливо выгибался, чтобы он, Йен Галлагер, его выебал. Это было дико, невероятно, но в то же время странным образом естественно. Как будто так и должно быть. Йен быстро огляделся по сторонам. Что-то подсказывало ему, что смазки у Микки не водится. Он смочил слюной два пальца и попробовал осторожно ввести их куда следует. Отметил про себя, что Микки значительно уже, чем Кэш. - Да ты хули там возишься? От недовольного тона этого вопроса Йен вздрогнул, и тут же посмеялся над собой. Неужели он даже сейчас продолжает его побаиваться? Не возиться – ладно. Непривычно узко. Йен подумал, что без смазки, наверное, больно. И ещё почему-то – что, возможно, до него у Микки никого не было. Он постарался двигаться как можно осторожнее, но когда Микки издал некий звук, который Йен понял как одобрительный стон, и начал подмахивать ему в такт, способность контролировать себя куда-то испарилась. Йен наращивал темп, совершенно охуевая от происходящего. Это было не похоже ни на что из того, что было у него прежде. И не то что бы Кэш или тот парень из школы были плохи, а Микки как-то невероятно хорош, нет. Но тем не менее в голове мелькнуло, что до этого момента он вообще не очень понимал, что такое секс. Это было похоже на то чувство, когда ты, весь день проходив с рюкзаком за спиной, и уже привыкнув к его весу, наконец скидываешь его и чувствуешь легкость во всем теле. И хотя с рюкзаком было вроде как удобно и нормально, только ощутив эту легкость, ты понимаешь, каким приятным, оказывается, может быть существование. По крайней мере, если бы Йена спросили о его ощущениях, он, наверное, смог бы описать их примерно так. Глядя на белую спину Микки, он боролся с желанием коснуться ее губами, или укусить его в шею, но опасался, и, видимо, не зря. Потому что когда он просунул руку ему под живот, чтобы обхватить его член, Микки быстро ударил его по ладони (в голову пришло неуместное сравнение – как Фиона, когда он тянулся стащить у нее что-нибудь съедобное, пока она готовила). Своим членом Микки занялся сам и кончил с коротким хрипловатым стоном. Йен заворожено смотрел, как напряглась, дрогнула и расслабилась бледная спина с торчащими лопатками. Он сам уже чувствовал приближение оргазма (не то что бы более сильного, но какого-то не такого, как все, когда-либо испытанные). Тут Микки выкатился из-под него и глянул сердито, но (как показалось Йену) немного… смущенно? Благодарно? - Я тебе шлюха что ли, блять, чтобы на меня спускать? Возможно, в другой момент, с кем-то другим, это было бы обидно. Но сейчас все казалось каким-то невероятно правильным.Йен подавил улыбку. Потом они, тяжело дыша, лежали рядом под покрывалом. Йен повернул голову и посмотрел на Микки, который еще недавно казался опасным и чужим, а теперь вдруг стал знакомым и даже родным. Микки бросил на него быстрый взгляд: - Хули ты пялишься? Йен отвернулся, чтобы Микки не заметил, как он улыбается. Где-то глубоко внутри зародилось странное ощущение, которое он сам вряд ли смог бы описать. Ему показалось, что теперь что-то изменилось. Какое-то смутное предчувствие неизвестно чего, но явно чего-то важного и нового защекотало под ребрами. Он не знал точно, связано ли это новое ощущение конкретно с Микки, но, определенно, это было приятное чувство. *** Когда за Галлагером закрылась дверь, Микки сел на кровати и охуевшим взглядом уставился в одну точку. Что. Сука. Только. Что. Произошло.В голове был шум, странное месиво, и ничего, что могло бы внести хоть какую-то ясность. Микки Милкович не пидор. Это он знал точно. Так какого хуя он только что подставил жопу этому пиздюку Галлагеру, как будто такая хуйня происходила с ним каждый день? Никогда в жизни ему не пришло бы в голову, что он может дать какому-нибудь мужику себя выебать. Нет, конечно, он, бывало, засовывал в себя по три, а то и по четыре пальца, когда дрочил. Но это же нормально. Да? Всем мужикам это нравится. У всех мужиков в заднице эрогенная зона. Это не значит, что он пидор. Микки помотал головой. Надо как-то срочно перестать прокручивать у себя в голове все, что случилось. Но не так-то это просто. Он вспомнил зажмурившееся лицо Галлагера, по которому вдруг почему-то оказалось просто невозможно въебать монтировкой. Вспомнил горсть веснушек на этом лице, просыпавшихся на плечи и спину. Вспомнил, как обнаружил в какой-то момент, что начинает постанывать, как шлюха, и поспешно закусил губу. Интересно, заметил он, или нет. Стоп, какого блядь хуя тебе интересно, Микки? Не надо было отдавать пистолет.Как будто расчувствовался блядь. Распустил сопли. Может, еще целоваться бы с ним полез, мудила, или чаю ему приготовил? Интересно, этот пиздюк реально его бы поцеловал, если бы он не дал отпор? В этот момент Микки невольно усмехнулся, и, поймав себя на этом, тут же нахмурился. Ладно. Это был первый и последний раз. Какой-то вкрадчивый мерзкий голосок внутри пропищал: ты знаешь, что нет. Микки проигнорировал его и вытянулся на кровати, прикрыв глаза. По лицу поползла довольная улыбка, которую он уже, как ни старался, не смог согнать. *** Йен вышел из комнаты, и его встретила обеспокоенная Мэнди. Он показал ей пистолет, она одобрительно улыбнулась. Йен улыбнулся ей в ответ. Пистолет не был главным трофеем на сегодняшний день.