Подарок

      Следующим утром после отъезда Мельбурна Виктория проснулась как никогда рано. В ее душе уже не было прежнего умиротворяющего чувства близости к мужчине, которому теперь всецело принадлежало ее сердце. Дом казался ей совершенно мертвым и пустым, несмотря на многочисленную прислугу, снующую по коридорам старинного особняка. Видимо, лишь его хозяин мог создать здесь ту атмосферу, к которой Вик успела привыкнуть за несколько счастливых и тревожных дней, прожитых в Брокет Холле.       Виктория села и свесила ноги с кровати. Они стали ощутимо подмерзать. Вернулась в постель, накрылась одеялом, согрелась. Протянула руку к прикроватному столику и посмотрела на свои часики. Встроенный в них календарь уже поменял дату. 29.12. Вт. — было написано в изящном окошке. Наступил очередной день фантастически далёкого 1840 года.       Чувство тревоги и ожидания чего-то неотвратимого не позволяло заснуть так же безмятежно, как прежде. А потому Вик, решительно отбросив одеяло, позвонила в маленький серебряный колокольчик, подав знак предупредительной Рози, что пора приводить себя в порядок.       Горничная не заставила себя долго ждать и уже через пару минут появилась на пороге. Но привычно свежее лицо девушки сегодня выглядело бледным и осунувшимся, на лбу выступали капельки пота. Стараясь казаться бодрой и веселой, она пыталась развлечь хозяйку забавной историей, услышанной на кухне, но получалось у нее плохо.       От Вик не укрылось болезненное состояние Рози, и она практически заставила ее присесть рядом на банкетку.       Несмотря на свое смущение и явно переживаемую неловкость, горничная наконец призналась:       — Это все женский недуг, мисс Виктория. Он меня каждый месяц мучает, будто я какая-то неженка. Но мама сказала, что как только выйду замуж и рожу детишек, все и пройдёт! Верное средство!       При явной примитивности такого подхода к проблеме, Вик не могла с ним не согласиться. Рекомендации, данные неграмотной девушке из Дербишира, прозвучали когда-то и для нее самой. Вот только давал их профессор медицины в сверкающем белизной кабинете. За этот визит ее матери пришлось выложить почти 90 фунтов! А результат и советы, что она услышала от «светила», практически те же: сбалансированное питание, режим дня, умеренность в спорте, исключение стрессов и полноценный сон. А главное — замужество и рождение детей. Тогда проблема с циклом может решиться и без гормональной терапии.       Вик поняла, что уровень медицинских знаний за почти два века в этой тонкой сфере не ушёл далеко вперед. Но сейчас надо было позаботиться о страдающей горничной.       — Вот что я скажу, Рози. Сейчас ты отправишься в постель и положишь грелку на живот.       — Но, мисс Виктория, у меня еще столько дел на сегодня! — пробовала запротестовать девушка, но Вик решительно остановила ее:       — Не беспокойся, я вполне самостоятельна и смогу сегодня пережить отсутствие твоей помощи. Лучше скажи, у кого в доме может храниться аптечка? То есть, — тут же поправила она себя, — лекарство от боли?       — Ох, мисс Кент, Вы так добры! Я слышала, что вся здешняя прислуга ходит за снадобьями в дом викария.       — Не знала, что викарий еще и аптекарь по совместительству! — удивленно произнесла Вик.       — О нет, это его жена. Говорят, во всей округе не сыскать такой искусной травницы. Она всех очень выручает. Семья у них большая, и от провизии в благодарность они никогда не отказываются. Наша кухарка как раз собирается отправить за лекарствами свою внучку Фанни. За завтраком она говорила, что нужно взять заживляющую мазь для судомойки и травяной настой для мистера Финчера, который со вчерашнего вечера мается кашлем.       — Вот и славно! Я пойду с Фанни! Мне ведь надо себя чем-нибудь полезным занять, пока Его Светлость находится в Лондоне. Прогуляюсь на свежем воздухе да поболтаю за чаем с викарием и его женой! Этот дом такой большой и мне здесь иногда становится не по себе, — Вик произнесла последнюю фразу скорее для самой себя.       Рози, успевшая застегнуть последнюю крошечную пуговицу на спине платья Вик, поняла, что возражения бесполезны, и послушно побрела в свою комнату, не переставая удивляться и радоваться тому, как ей повезло с такой понимающей и доброй хозяйкой.

---------------       Фанни оказалась задорной розовощекой девчушкой лет десяти с копной ярких медных волос, которые непослушными завитками выбивались из-под ее тёплого капюшона.       Они бодро зашагали по заметенной снегом дороге. Корзинка со съестным приятно оттягивала руку Виктории, а Фанни пытаясь согреться на ходу, веселело, как чижик, подпрыгивала на одной ножке. Поначалу девочке было чуть боязно в обществе молодой красивой леди, но потом она не удержалась и спросила с детской непосредственностью:       — А Вы будете и после праздников жить у Лорда? Вик смутила такая формулировка, и она замешкалась с быстрым ответом. Но Фанни, похоже, его и не ждала, невозмутимо продолжив:       — У нас на кухне думают, что Лорд заберёт Вас с собой в Лондон, как только купит Вам миленькую квартирку с обстановкой. Бабушка говорит, что так всегда поступают настоящие джентльмены! Ой, я не должна была этого говорить, но мне будет так жалко расстаться с Рози, она такая милая и скромная!       Неприятно удивленная Вик словно увидела свое имя на первых полосах желтой прессы. Так вот как к ней относятся в доме! Она для них лишь очередная содержанка виконта и не более! Квартирка с обстановкой для встреч — пошлее не придумаешь!       — Почему ты будешь скучать по ней, Фанни? — только и смогла спросить Вик, вынырнув из своих мыслей.       — У них с Хопкинсом, да Вы и сами знаете, мисс… — Фанни потёрла кончик подмерзающего носа и засунула руку в карман. — Вот была бы я уже взрослая, непременно влюбила бы в себя мистера Хопкинса, и он бы пал к моим ногам… И девочка смущенно захихикала.        — Почему именно Хопкинс, он ведь староват для тебя, Фанни?       — Он такой… А Вы знаете, что раньше он был настоящим разбойником? Правда, правда! Как романтично... И он свёл с ума не одну бедную девушку, — Фанни мечтательно зажмурилась, подставляя лицо солнцу, и Вик поняла, что женское начало в этой эпохе проявляло себя куда раньше нашего эмансипированного и продвинутого времени.       Дом викария стоял рядом с церковью поместья, на небольшом пригорке в окружении невысоких розовых кустов. К лету своим буйным цветением они превратят невзрачный коттедж в один из тех живописных уголков, что попадают на глянцевые открытки. Приближающиеся гостьи уже были замечены из окна, и в доме началась настоящая суета. Дети в радостном оживлении ждали появления той самой приветливой молодой леди, что была так внимательна к ним в рождественский вечер. А большая корзина в ее руках подкрепляла самые радужные догадки.       Однако, когда Вик в сопровождении Фанни переступила порог дома, их ждал совсем не такой радушный прием, как ей представлялось со слов Рози. Фанни сразу же проводили на кухню, ее социальное положение, несмотря на новую и добротную одежду, было гораздо ниже, чем у членов семьи достопочтенного викария Томаса Уэксли.       Жена викария, рослая и тучноватая женщина с колючими серыми глазами, строго смерила Викторию проницательным взглядом и сдержанно ответила на приветствие. Ей уже давно стало известно, что эта девушка приехала вместе с виконтом из Лондона с одной лишь молоденькой камеристкой и живет в большом доме уже несколько дней. В то, что она приходится Лорду дальней родственницей, проницательной миссис Уэксли верилось с трудом. Вся эта ситуация сильно смахивала на предосудительную связь, и поэтому она, как оплот нравственности прихода, была не в восторге от такой неожиданной гостьи. Дети были моментально отосланы наверх в свои комнаты, а в небольшой гостиной хозяйкой был подан чай.       Вик сразу же почувствовала, как сухо с ней разговаривает хозяйка дома, несмотря на свой явно добрый нрав. Ведь женщина постоянно помогает всей округе своими средствами, а целительством невозможно заниматься, не имея хоть каплю человеколюбия. Здесь было что-то другое, связанное с теми правилами и условностями, силу которых Виктории уже пришлось испытать на себе. Разговор не клеился, паузы становились все длинней, и она отчетливо поняла, что здесь ей не очень рады.       Посидев еще немного за столом, дабы соблюсти приличия, Вик сослалась на неотложные дела и показала миссис Уэксли список заказанных снадобий. Женщина деловито пробежалась глазами по листку бумаги, что-то пробормотала себе под нос и попросила гостью следовать за собой.       Пройдя по небольшому узкому коридору, они оказались в маленькой опрятной комнате с жарко пылающим очагом. Воздух был наполнен густым и едким ароматом, под потолком висели связки трав, на полках устроилось бесчисленное множество склянок самого разного размера. На каждой был аккуратно приклеен небольшой листок с описанием средства.       «Вот это да! Настоящая лаборатория знахарки под крышей у преподобного! Было бы интересно узнать обо всем этом подробнее!» — подумала Виктория, но с грустью поняла, что миссис Уэксли не станет с ней откровенничать, несмотря на пустые любезности, недавно расточавшиеся ей за столом.       Подобрав необходимые лекарства и сложив их в небольшую корзинку, миссис Уэксли попыталась изобразить искреннюю улыбку, но это у нее явно не получилось.        «Что же я сделала не так?» — размышляла Вик на обратном пути, пока они с Фанни осторожно спускались по подмёрзшей дороге от дома викария к особняку. Но ее маленькая спутница быстро развеяла тревожные мысли своим непосредственным щебетанием. Кажется, она знала миллион забавных, а порой и жутких историй, в изобилии пересказываемых простыми людьми, среди которых выросла. К тому же погода была чудесной. Свежий морозный воздух был кристально чист и наполнял легкие словно живительный источник. Вик дышала глубоко и сейчас просто наслаждалась моментом, стараясь забыть о своих неприятных открытиях.       Наконец, они свернули на знакомую подъездную дорожку, а вскоре показался и сам особняк.       До ланча было еще достаточно времени, и Виктории пришла в голову мысль заняться декорированием покоев Брокета рождественскими венками. Ведь за все эти дни ей не приходилось видеть ни одного подобного украшения.       «Почему бы и нет, вреда от этого не будет никакого, сочтут за очередную причуду загадочной гостьи», — подумала Вик. Где взять ветви остролиста и омелы, она хорошо знала. К тому же в ее корзинке был травяной настой от кашля, предназначавшийся мистеру Финчеру.       Главный садовник и смотритель оранжерей Брокета принял ее радушно, поблагодарив за заботу. Он в силу возраста и некоторой отгороженности от мира работал и жил в самой оранжерее, предпочитая общество цветов и растений рядовым обитателям особняка. Ему не составило труда снабдить молодую леди всем, что ей было необходимо. Он был приятно удивлен простотой, мягкостью ее манер и неподдельным интересом к его кропотливой работе. Кем Виктория приходилась лорду, оставалось для ученого мужа загадкой, но жизненный опыт подсказывал, что она совсем не случайно появилась в жизни старого холостяка Мельбурна.       Сидя в гостиной, Вик перебирала яркие глянцевые листочки и веточки красных ягод, аккуратно переплетая их между собой, живо представляя, как удивится Уильям такому непривычному декору в хорошо знакомом ему интерьере. Она с легкостью отвлеклась от всех ненужных мыслей и тревог, полностью отдавшись своему увлекательному занятию. Корзинка с остролистом стремительно опустошалась, а рядом уже лежала пара готовых рождественских венков. Закончив последний, Вик с гордостью посмотрела на свои творения.       — Вам письмо от Его Светлости, мисс Кент, — голос вошедшего лакея неожиданно оторвал ее от работы.       — Спасибо, — растерянно произнесла Вик, взяв с протянутого ей серебряного подноса аккуратный маленький конверт, скрепленный сургучной печатью с монограммой виконта. И тут же почувствовала, как в душе завозилась уже знакомая тревога. Читать записку здесь, при слуге и маячавшим в дверном проеме дворецком, она не решилась и поспешно покинула гостиную.       В спальне вдруг обнаружилась Рози, старательно подшивающая подол того самого вишневого платья, подаренного Энтони, в котором она всего несколько дней назад преодолела заброшенную аллею Сент-Джеймского парка.       Вик осуждающе покачала головой, ведь девушка была освобождена от работы на целый день, но предпочла нарушить это распоряжение и снова принялась за выполнение своих обязанностей. Оправдывая такое поведение, Рози сказала, потупив глаза, что и так провалялась без дела все утренние часы. Совесть не позволяет ей продолжать нежиться в постели в разгар дня, когда платье мисс Виктории чуть распустилось после стирки, и его требуется привести в порядок.       «Да, этот мир мне до конца не понять», — подумала Вик, отходя к окну, чтобы наконец прочитать письмо Уильяма. Ее терзало какое-то навязчивое и неприятное предчувствие. Она смогла справиться с волнением и ее пальцы проворно вскрыли послание.       «Дорогая Виктория. Вынужден сообщить, что дела государственной важности задержат меня в Лондоне гораздо дольше, чем я рассчитывал. Смею надеяться, что завтра, после доклада королеве, я смогу выехать обратно. Ваш Уильям».       Всего несколько деловых и лаконичных фраз… А на что она, собственно, рассчитывала?! На горячие признания в любви, сонет политый слезами и грустный смайлик в конце?       Если она останется здесь навсегда, то ей придется привыкать к постоянным отъездам Мельбурна и своему вынужденному одиночеству в Брокет Холле. Королева и государственные дела не оставят его в покое, пока он не сложит с себя полномочия премьер-министра страны. Нет, она пока не готова провести остаток своих дней в бесконечных ожиданиях и тревогах. Пусть ее чувства сильны, но она должна быть уверена в том, что ей не придется каждый божий день делить внимание дорогого и любимого человека со своей венценосной тезкой!       Вик в каком-то безвольном оцепенении прилегла на кровать. На ее глазах не было слез, а в голове звучало только одно желание — забыться и постараться настроится на лучшее. Сколько она так пролежала? Минуту, час, год? Время, кажется, растеклось как топленое молоко, медленно и верно погружая девушку в спасительную полудрему. Рози бесшумно выскользнула из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь, но этого Вик уже не заметила.       Настойчивый стук, прозвучавший в тишине, окутавшей спальню, едва долетел до ее слуха сквозь завесу сна и вновь повторился. Вик резко села на кровати, сунула записку в карман и произнесла короткое «Войдите». На пороге ее спальни стояла мисс Эттли в своем безупречно отглаженном черном платье с белоснежным и идеально накрахмаленным воротничком. Само воплощение педантичности, исполнительности и порядка. Должно быть, прислуге Брокет Холла было нелегко соответствовать ее высоким стандартам и принципам.       — К Вам гость, мисс! И это мужчина! — экономка произнесла это таким тоном, словно в дом явился снежный человек. К ее словам помимо сильного удивления примешивалась хорошо различимая толика осуждающих нот. — Наш дворецкий уже сказал ему, что в отсутствие хозяина мы не принимаем гостей, но молодой джентльмен был очень настойчив!        До Виктории не сразу дошёл смысл этого взволнованного сообщения «… гость…к Вам…молодой…»       — Я сейчас спущусь. Спасибо, мисс Эттли, — нарочито бесстрастно сказала Виктория и подошла к зеркалу. Волосы чуть растрепались, примялись оборки лифа клетчатого платья, и лицо немного осунулось, но в остальном она смотрелось неплохо.       Экономка все еще продолжала стоять на пороге и после небольшой паузы, очевидно, сделав внутреннее усилие над собой, спросила:       — Вы хотите принять его одна? — Виктория кивнула в ответ. Мисс Эттли часто заморгала выцветшими глазами.       — Но мисс, не лучше ли мне, как Вашей временной компаньонке и лицу, наделённому некоторыми полномочиями в этом доме, сопровождать Вас? — вновь спросила она с таким выражением лица, словно Виктория собиралась сделать что-то непотребное.       — В этом нет необходимости. Спасибо за Вашу заботу! — твердо и безапелляционно заявила Вик, понимая, что по-другому отвязаться от бдительной экономки не получится, и, не проронив больше ни звука, вышла в коридор.       По пути на первый этаж к малой гостиной ей казалось, что сейчас ее сердце выскочит из груди и покатится по полу. Кто мог знать ее и тем более искать встречи с ней здесь, в Брокет Холле? Ответ был очевиден и напрашивался сам собой, несмотря на кажущуюся фантастичность.       Еще несколько шагов, и она переступила порог комнаты. Около окна, отодвинув длинными нервными пальцами плотную занавесь и зачарованно разглядывая сонный зимний пейзаж, стоял высокий молодой мужчина.