«Токто».

Вид на море с высоты значительно отличается от того, что открывается с песчаного берега. Безусловно, оба безупречны и каждый по-своему прекрасен, но Чонгуку думается, что смотреть на водную гладь с высоты птичьего полета гораздо более завораживающе. Двое парней, сидящих напротив, о чем-то оживленно разговаривающих, немного отвлекали юного лейтенанта, отправляющегося на длительную военную службу в водах корейского пролива. Но шумный двигатель вертолета умело заглушал довольно громкую речь его сослуживцев. Пак Чимин и Ким Тэхен на пару званий выше самого Чонгука, являлись его сопровождающими, на плечи которых легла ответственность передать солдата в руки новых служебных войск. На что Чонгук глубоко внутри себя все еще немного жаловался, думая о том, что прибыть на борт «Токто» он мог бы и самостоятельно. Вдобавок Чимин и Тэхен были рядом с самого детства, и иногда их присутствие изрядно утомляло парня. Вертолет тем временем прибывает к универсальному десантному кораблю типа «Токто», готовясь к посадке. Чонгук спускает свою сумку вниз с соседнего сидения и ловит себя на мысли, что немного волнуется. Его заветная мечта исполняется в настоящем времени, и пальцы судорожно дрожат, доказывая волнение парня. Однако от этого его отвлекает легкий толчок и рука Тэхена, зовущего спуститься с вертолета на борт корабля. На взлетно-посадочной полосе его встречает небольшой наряд, готовый принять новенького солдата на службу, и он бодро салютует старшим, выпрямляясь в спине, сразу же, как только оказывается на широкой палубе вертолетоносца. - Ким Намджун, капитан первого разряда, - улыбается смуглый парень, щурясь от поднявшегося вокруг ветра, раздуваемого вертолетом. – Остальной офицерский состав, к сожалению, немного занят, поэтому принимать тебя буду я, - хрипло смеется он. Чонгук слегка теряется и резко кивает, чеканя твердое «как прикажете, сэр», на что Намджун вновь заливается хриплым смехом и отходит в сторону его сопровождающих. У Чонгука внутри разгорается нечто похожее на радость, оно смешивается со жгучим волнением, бушует внутри чуть ли не ураганом, а после на плечо падает тяжелая туша Пак Чимина, безбожно разрушая прекрасную, по мнению Чонгука, атмосферу. - Ну, что, мелкий, готов к службе? – в самое ухо кричит старший, трепля парня по волосам. – Тут довольно трудно, поверь мне. Я ведь здесь три года провел. Чонгук недовольно хмурится, вспоминая о том, что лучший друг заводит эту тему уже чуть ли не в десятый раз за последние сутки и проводит пальцами в воздухе горизонтальную линию от своей головы до головы Чимина, тем самым доказывая, что он вовсе не «мелкий», как выразился мгновение назад старший. Сам Чимин устало выдыхает, шипит что-то вроде «этот ребенок» и толкает его в сторону капитанского мостика. Чонгук позволяет себе легкую усмешку. После подписания нужных бумаг, он, наконец, поступает на службу и становится полноправным членом многочисленной команды универсального десантного корабля «Токто». Данный вертолетоносец является головным в планируемой тройке десантных кораблей проекта «LPX», и состоит на вооружении Республики Корея уже десятый год. И Чонгук от хлынувшего вдруг в голову осознания попросту не может сдержать порывов радости, от чего не сразу понимает, что сносит кого-то с ног, рывком спускаясь к каютам личного состава. А когда осознает случившийся инцидент, в доброжелательном жесте протягивает в сторону упавшего парня руку, всем своим видом показывая, что он это не нарочно. Парень в свою очередь недовольно шипит, грубо отпихивает руку сержанта в сторону и поднимается самостоятельно. Чонгук откладывает в голове, что блондин (коим являлся сбитый им парень) немного ниже, в униформу военно-морского флота не одет, офицерских чинов не имеет, и, следовательно, является кем-то из вспомогательного персонала, поэтому немного расслабляется. - Новенький? – тем временем интересуется блондин, попутно отряхивая белые брюки. – По сторонам смотреть не учили? – более грубым тоном добавляет он. - Прошу прощения, я вас не заметил, - вежливо извиняется в ответ Чонгук, но блондин предложения не дослушивает и спешно поднимается вверх по лестнице, покидая общество матроса. Чонгук недовольно хмурится, поджимая губы, но минуту спустя возвращается к своей изначальной миссии – поиску каюты, считая, что зацикливаться на довольно грубых личностях не стоит, по крайней мере, сегодня – точно. Ближе к вечеру объявляется общее боевое построение для ознакомления новобранцев с правилами и высшим командующим составом десантного корабля «Токто» и Чонгук спешит, как может. Но по закону подлости, путается в собственной униформе, спотыкается о порог каюты и падает посреди коридора, задерживая этим еще нескольких матросов. Он думает о том, что он заслуженный лейтенант, за ним следует целый взвод бойцов из тридцати трех человек, а он тут лежит безвольной тушей посреди коридора, будто только что прибыл отбывать свой первый год в армии. Но рядом материализуется улыбчивый Намджун, говорит о том, что ему знакомо чонгуково состояние, добавляет, что когда-то давно сам таким был, когда впервые ступил на борт одного из южнокорейских эсминцев и Чонгук немного успокаивается. По прибытии на палубу, он занимает свое место в первом ряду, среди остальных новоприбывших на «Токто» и медленно вдыхает, ощущая солоноватый воздух двух морей, объединенных в одном необъятном океане. А после вдруг замирает, останавливая свой взгляд на уже знакомом ему блондине. На парне определенно офицерский жакет, и он совершенно точно смотрит прямо на Чонгука, от чего сам Чонгук слегка тушуется и опускает взгляд чуть ниже, стараясь не смотреть в глаза блондина. Но офицер делает несколько шагов вперед наряду с Намджуном и остальным офицерским составом, и вдруг – всего лишь несколько мгновений спустя оказывается нос к носу с Чонгуком. Он вглядывается в лицо парня слишком внимательно, обводит взглядом погоны на его униформе, осматривает его с головы до ног, и делает шаг в сторону второго новобранца. Чонгук выдыхает медленно, слегка расслабляясь, но стоит все так же ровно, как полагается военнослужащему, борясь с желанием скосить взгляд в бок. Осмотр новичков заканчивается несколько минут спустя и блондин занимает свое место рядом с остальными офицерами, тут же представляясь: - Мин Юнги. Контр-адмирал, командующий универсального десантного корабля «Токто». Намджун отдает команду взводу, и весь состав ровной вереницей приветствуя офицера, отдает ему честь. - С этого дня вы находитесь под моим командованием, - тем временем продолжает Юнги. – Мы патрулируем воды корейского пролива, близь островов «Токто», территорию которых, как вы знаете, оспаривает Япония, и я жду от каждого из вас высшей степени ответственности на отведенных вам постах. Чонгук внимательно вслушивается в голос командира, считая, что пропускать его слова мимо ушей не стоит. Запоминает каждый слог, на секунду задумывается о том, что контр-адмирал, скорее всего, слишком много курит, так как голос у него был хриплым. И возможно мало спит, потому что в нем проскальзывает нескрываемая усталость. И на кромках сознания ловит себя на мысли, что старший офицер либо гений, добившийся звания контр-адмирала в столь юном возрасте, либо хорошо сохранившийся мужчина, больше похожий на молодого солдата, нежели офицера в возрасте. Он даже успевает подумать о том, что сам выглядит гораздо старше. Мин Юнги, к слову, командует «вольно» и покидает палубу, скрываясь в командном пункте. Чонгук успевает отдать честь вместе с остальным взводом, чтобы не дай бог не получить выговор за неуважение в первый же день и в который раз за сутки облегченно выдыхает, буквально ощущая, как тяжелая груда камней, принявшая облик его волнения градом спадает с плеч. Чонгук вспоминает слова Чимина на третьей неделе службы. Его бывшие сослуживцы покинули «Токто» спустя два дня после прибытия, оставив младшему огромный список того, как следует себя вести и чего стоит не делать. Но, не смотря на соблюдение глупых правил, Чонгук ощущает себя настолько уставшим, будто бы пробыл на службе свыше десятка лет, что начинает вести себя наперекор всем пунктам в списке друзей. Вдобавок командование вертолетоносца было очень строгим, и малейшая оплошность награждалась внеочередным нарядом. От чего Чонгуку даже начало казаться, что его военная карьера до прибытия на «Токто» вообще не существовала. Контр-адмирал Мин Юнги проверял личный состав каждую неделю, нередко проводил военные учения. В узких кругах матросов-новобранцев даже прослыл деспотом. А Чонгук частенько ловил сдерживаемые смешки со стороны старших, приговаривающих о том, что они еще не видели Мин Юнги в режиме деспота. Все ломается, когда Чонгук вновь сбивает с ног старшего офицера. Контр-адмирал проливает на белоснежную форму черный чай, обжигается горячим напитком и разбивает чашку вдребезги, не удержав ту в руках. Чонгук прощается со своей карьерой и второй заветной мечтой – подняться вверх по лестнице до высшего звания в иерархии военно-морских сил. Он неуверенно тянет руку вперед, думает о трех возможных побегах из коридора, размышляет о том, что лучше – собрать осколки разбитой чашки или поклясться в том, что он выстирает форму до снежной белизны. А Юнги так и остается сидеть на полу. Чонгук слышит, как старший по званию прерывисто дышит, как скребет ногтями по железному покрытию, сжимая пальцы в кулак, и замирает у стены, когда контр-адмирал вдруг оказывается непозволительно близко. - Лейтенант, - шипит он в лицо Чонгука, сжимая в руках ворот его рубашки. – Я сейчас борюсь с желанием вышвырнуть тебя за борт. Знаешь, что меня останавливает? – склоняет он голову вбок. - Что? – шепотом, совсем тихо интересуется в ответ Чонгук, ощущая жуткую сухость в горле. - Второе желание – испортить твой послужной список так, чтобы тебя даже продавцом в дряхлый магазин на окраине богом забытой деревушки не взяли, - чеканит Юнги, стягивая ворот его рубашки сильнее. – Ты сильно проштрафился, Чон Чонгук. - Я прошу прощения, контр-адмирал, - все так же шепчет младший, сглатывая тугой комок, вставший поперек горла, и вдруг выдает совсем незапланированную им фразу. – Но вы пользуетесь своим офицерским званием не по назначению. Юнги на секунду застывает и даже ослабляет хватку, осмысливая только что услышанные им слова, но секунду спустя сжимает кулаки с большей силой. - Ой, - выдыхает Чонгук, зажмуривая глаза, и вновь выдает совершенно нежелательное предложение. – Я думаю, что данная ситуация не настолько страшна, чтобы вышвыривать меня за борт или ломать мою карьеру военного офицера. Юнги шумно выдыхает, опаляя кожу у шеи Чонгука горячим дыханием, и младший вдруг ловит рой мурашек, бегущих вверх по рукам, к самой шее. - Два наряда вне очереди, - командует Юнги, отходя в сторону и выпуская из рук измятый ворот чонгуковой рубашки. – И приберись тут, - добавляет он напоследок, прежде чем скрыться в капитанских каютах. Младший хватается за нагрудной карман его униформы, просчитывая насколько сильно под ним бьется сердце от вновь нахлынувшего волнения и опускается на колени, намереваясь собрать осколки разбившейся чашки. С того дня отношение контр-адмирала к Чонгуку кардинально меняется. Лейтенант думает о том, что старший способен в нем дыру прожечь, наблюдая за работами личного состава, настолько его взгляд источал ненависть. Он считал, что Юнги только и делает, что ждет момента, когда Чонгук на самом деле «проштрафится», чтобы без каких-либо зазрений совести вышвырнуть того за борт. А еще считает, что испорченная рубашка это все-таки не повод так себя вести. Но последнее он все же оставит при себе, чтобы ненароком вновь не сболтнуть нежелательные слова при командире. - Лейтенант, - в один из дней обращается к нему Юнги, отрывая младшего от работы. - Да, сэр? – тут же отзывается Чонгук. - Следуйте за мной, - твердым тоном приказывает старший, выходя из командного пункта в сторону кают личного состава. Чонгук послушно ступает следом, стараясь не отставать, а в мыслях обдумывает уже четвертую по счету расправу с ним. Задумывается о том, где же он мог оплошать и какой выговор за это получит, а Юнги тем временем пихает в вялые руки лейтенанта стопку бумаг и жестом указывает присаживаться. Чонгук теряется на пару минут, даже перестает моргать и впивается внимательным взглядом в присевшего за стол контр-адмирала, после все еще внимательный взгляд он переводит на стул рядом, и под конец осмотра вглядывается в измятые бумаги у себя в руках. - Серьезно? – не сдерживается он, обрушивая стопку на захламленный стол командира. - Садись, Чон Чонгук, - командует Юнги, приступая к подписанию множества договоров, скопившихся в личных делах солдат. Чонгука немножко коробит от того, с какой легкостью старший офицер переходит с «вы» на «ты», но все же усаживается напротив, продолжая сверлить командира внимательным взглядом. Он стучит пальцами правой руки по костяшкам сжатого кулака левой и шумно выдыхает, всем своим видом привлекая к себе внимание. В конце концов, его гордость заслуженного лейтенант только что была задета, и молчать он больше не собирается. Но Юнги пихает в его сторону бумаги, говорит о том, что за дни наблюдений за ним понял, насколько Чонгук ответственен и младший поспешно сдается, принимаясь за врученную ему работу. Они просиживают за бумажной волокитой до позднего вечера, спина и шея болят до хруста в костях, а мысли крутятся где-то у офицеров, перед которыми Чонгук должен был отчитаться об отсутствии на положенном ему месте. О том, что Юнги, скорее всего, обо всем уже доложил, Чонгук не задумывается. - Молодец, - тем временем хвалит его Юнги. – Без должной помощи я бы тут не справился, - уже тише добавляет он и встает со своего места, снимая с себя форменный пиджак. - Был рад помочь, сэр, - тараторит Чонгук, вскакивая со стула и салютуя в сторону командира. Блондин выгибает одну бровь, оглядывая парня напротив с головы до ног, а после хрипло смеется. Чонгук расслабляется в стойке «смирно» и опускает руку, отдающую честь вниз. Сердце под нагрудным карманом его униформы вновь увеличивает темп биения в секунду, и сбивается с нормального ритма. Вся напыщенность и командное величие будто волной смывает с Юнги, когда хриплый смех становится задорным и самым что ни на есть настоящим, и Чонгук думает, что это не правильно, отходя на пару шагов назад, спиной упираясь в прохладный металл стены. - Ты можешь уже идти, - с усмешкой произносит контр-адмирал, складывая личные дела по алфавиту. Чонгук шепчет тихое «ага», кивает головой несколько раз и путается в собственных ногах, пытаясь покинуть каюту командующего. Уже из коридора он выдает громкое «доброй ночи, сэр!», и Юнги вновь усмехается. На шестом месяце службы, Чонгук перестает ощущать извечную усталость и намертво вплетает себя в бесконечно рутинный ритм «Токто». Ему служить на этом корабле три года, а на сушу хочется слишком сильно. Конечно, есть возможность получить отгул, но Чонгук бережет драгоценные выходные для праздников и свое «хочу» запирает под семью замками, возвращаясь в будние дни моряка. В конце концов, служба на «Токто» - его мечта и она сбылась. Контр-адмирал продолжает свои наблюдения, и, кажется, становится даже более внимательным. Чонгук интересуется у новенького Чон Хосока, ощущает ли тот на себе такой же взгляд. Хосок в ответ ежится и говорит, что предпочитает об этом не думать, поэтому Чонгук оставляет попытки разузнать у сослуживцев всегда ли Мин Юнги так наблюдателен. Он ловит на себе взгляды командующего и сам не замечает, как отвечает тем же. В те редкие моменты, когда блондин отвлекается от созерцания кишащего работой корабля, Чонгук застывает на месте, вглядываясь в фигуру командира на капитанском мостике. Он запоминает черты лица Юнги, и думает о том, зачем военный офицер красит волосы. Обводит взглядом слегка ссутулившуюся спину, и ловит себя на мысли, что хочет расспросить офицера о том, трудно ли было добраться до столь высокого звания. Лишь на последних секундах наблюдения, всего за пару мгновений до возвращения к работе, Чонгук думает, что спрашивать на самом деле он ни о чем не хочет. Только желание вновь обернуться, чтобы взглянуть на хмурого командующего где-то внутри там, где прячется обнаглевшее сердце, разрастается с каждым разом все сильнее и сильнее. В один из подобных дней, Чонгук не выдерживает и все же оборачивается в сторону старшего офицера. В горле вдруг пересыхает, и пальцы начинает покалывать от внезапно нахлынувшего холода, потому что Юнги смотрит прямо на лейтенанта и взгляда отводить явно не собирается. Чонгук командует марширующим по палубе строем, должен был, по крайней мере, и совсем не замечает усилившегося вокруг ветра, потому что Мин Юнги все еще смотрит. Только теперь уже с усмешкой. До ушей доносится пронзительный крик моряков, ударом бьет шум подлетающих вертолетов. Хосок кричит о том, чтобы Чонгук, наконец, перестал стоять столбом посреди взлетно-посадочной полосы и отошел подальше. Чонгук отходит, но не в ту сторону, а потом его грубо хватают за руку и буквально оттаскивают в сторону надпалубной постройки. И в завершении одаривают метким ударом ладони по затылку. - Военнослужащий из тебя никакой, - доносится до него хриплый голос Мин Юнги, когда шум вертолетов заглушает только что закрывшаяся за ними массивная дверь. - Это все из-за вас, - позабыв о манерах поведения со старшими по званию, отвечает Чонгук. А после добавляет тихое «сэр» и «потому что вы смотрите», когда Юнги склоняет голову вбок в немом вопросе «почему это из-за меня?». - Я на всех смотрю, - с усмешкой произносит контр-адмирал. – Работа у меня такая. - Я знаю, сэр, - уже по-солдатски чеканит в ответ Чонгук. Он хочет сказать что-то вроде «можно мне пойти служить службу, сэр?», отдать честь, немного поблагодарить за возвращение в реальность, но Юнги вдруг касается пальцами его подбородка, слегка приподнимает его голову вверх и буквально выбрасывает Чонгука из реальности обратно. - У тебя родинка прямо под губой, - тихо, как-то слишком интимно шепчет он, сокращая огромное пространство вокруг них до себя одного. - Так точно, сэр, - идентичным шепотом произносит Чонгук, совершенно не ожидая подобного расклада событий. За дверью, всего лишь в паре шагов от них целое построение готовых приступить к службе новобранцев. Наверху, в командном пункте собирающийся их встречать офицерский состав, а на самом корабле, непозволительно близко, их окружают сотни моряков, и один из них в любую секунду может оказаться не в том месте, не в то время. Чонгук по привычке начинает осмысливать ситуацию слишком поздно, выбирает несколько логичных исходов, думает о том, что случится, если он толкнет контр-адмирала уже намеренно, а не по случайности, как это было прежде. Размышляет о том, разрушит ли Мин Юнги его карьеру военного офицера или стоит смириться и продолжить стоять на месте, пока внезапный порыв со стороны блондина не прекратится. Но в голову будто фейерверк ударяет. Бьет так будто он не безобидный салют, а целый ядерный взрыв, потому что Мин Юнги вдруг говорит: - Я бы поцеловал. Годами натренированные нервы, железная стойкость и завидная гордость выбрасывают белый флаг и постыдно капитулируют. Вместе с ними, кажется, уходит и здравый смысл, поэтому Чонгук в ответ выдает лишь неразборчивое «с-сэр… я не думаю, что это хорошая идея». На что Юнги заливается хриплым смехом и хлопает парня по плечу. Минуту спустя, контр-адмирал поднимается наверх к капитанскому мостику. Чонгук остается стоять у закрытой двери. В голове у него неудержимый ворох мыслей смешивается с эхом звонкого смеха блондина, а после он вдруг хватается пальцами за порядком отросшие волосы и опускается на пол, ощущая, как что-то внутри него взрывается, но как-то приятно обжигает. После года службы юный лейтенант свыкается с пристальным взглядом и даже забывает о желании поскорее оказаться на суше. Намджун говорит о том, что Чонгук верными шагами поднимается по карьерной лестнице вверх и имеет все шансы получить новое звание в ближайшем будущем. Это немного отвлекает от увеличившихся в своей продолжительности наблюдений за Мин Юнги, но не настолько, чтобы можно было об этом забыть. Они встречаются поздним вечером на широкой палубе корабля, когда у обоих выдается свободная минута. Усилившийся ветер треплет светлые волосы контр-адмирала, и, кажется, собирается сдуть самого контр-адмирала, когда к нему подходит Чонгук. Старший офицер щелкает металлической зажигалкой и жует фильтр, зажатой в зубах сигареты, а после вдруг отрывисто взмахивает рукой и отправляется к надпалубной постройке. Чонгук идет следом, ступает подобно тени, и накрывает своими ладонями чужие, когда Юнги поджигает белый сверток сигареты. Едкий дым расползается по крохотному помещению, нагло забирается в легкие, застывает блеклым туманом вокруг. Юнги предлагает закурить и Чонгуку, даже тянет руку с сигаретой в его сторону, но младший отрицательно вертит головой. - Молодец, - выдыхает Юнги, обдавая лицо лейтенанта очередной порцией дыма. – Одобряю, - усмехается он, туша даже наполовину не выкуренную сигарету о металлический покров помещения. – Тебе от меня нужно что-то? - А, - тянет коротко Чонгук и вдруг выдергивает из пальцев старшего офицера сверток табака. Он мнет его в пальцах, шумно выдыхает, а после выбрасывает искалеченную сигарету в сторону. Тянет руку вперед и касается ровного ряда орденов на пиджаке Юнги, на секунду задумываясь о том, когда же старший успел их получить. Блондин руку Чонгука отпихивает, обдает его хмурым взглядом и проходится пальцами по орденам так, будто пыль с них стряхивает. Чонгук оскорбляется. Но мигом приходит в себя, и касается пальцами шеи Юнги, заставляя того подойти ближе. Возможно, контр-адмирал его ударит, или как грозился ранее, испортит послужной список. Но он не делает ничего в противовес Чонгуку, лишь только послушно ступает вперед, растягивая губы в привычной ухмылке. - У вас родинки под губой нет, сэр, - шепчет лейтенант и слегка склонившись, добавляет. – Но я бы все равно поцеловал. Юнги медленно проводит языком по нижней губе и прикрывает глаза, все же не удерживаясь от легкого смешка. Чонгук чувствует, как ладони покрываются испариной от волнения и думает, что контр-адмирал, скорее всего, шутил в прошлый раз, а Чонгук, как настоящий дурак повелся. Но Юнги вдруг подходит слишком близко, шепчет еле уловимое «долго же вас ждать пришлось, лейтенант» и целует Чонгука первым. У младшего в голове оставленные лучшими друзьями правила титрами уходят вдаль, как в заставке звездных воин, только сопровождающая музыка не настолько эпична. Она больше похожа на приглушенный писк, потому что губы блондина мягкие и горькие на вкус от табака, но впечатления этот вкус, конечно же, не портит. Чонгук чуть ли не вжимает старшего офицера в себя, когда тот углубляет поцелуй. И довольно улыбается, когда Юнги издает короткий смешок в ответ. Служба на «Токто» безусловно, сложная, как и говорил Чимин. Но Чонгук иногда думает о том, что она бы была гораздо легче, если бы контр-адмирал Мин Юнги не был столь наблюдателен.