Бурый поток

«Мне мама сказала, что меня бог поцеловал» - на эти слова паренек никак не отреагировал. Он был занят, рассматривал фотокарточки на стене Андрея. Лицо его в этот момент будто совсем не отражало эмоций. А ведь хоть какие-то, но в таком случае возникнуть должны, тем более при виде такого неумелого фотошопа. Однако, внезапно придя в себя, он заговорил. И буквально парой простых фраз разрушил мимолетное ощущение превосходства Андрея. Ощущение это растаяло, подобно весеннему рыхлому снегу, оставив вместо себя бурный и грязный поток досады и ненависти. На лице Андрея застыла неподвижная и злая гримаса; и, верно, каждый мускул на нем был напряжен до предела. Нервы натянуты, как тетива. Задень случайно, сколупни хоть немного тонкий слой человеческого облика с этого лица, и хлынут со страшной силой стоки, отравляя и уродуя все вокруг. И ничего светлого не останется. И никого. А паренек смотрит на Андрея в упор и будто ничего не понимает. «Неужели он ничего не видит? Почему он не замечает?»- проносились мысли в голове Андрея. « Как можно быть настолько невнимательным, неосторожным? Он вообще знает значение этого слова? Осторожность». Действительно, мальчик, подобно мотыльку, добровольно летел на огонь, в самое пекло. Он не понимал и не умел понять, что там его ждет только смерть и ничего больше. Андрей, бегло взглянув на мальчишку, а затем на молоток, что все еще лежит на стуле, подумал «А, может, сейчас вот все и решить? Тогда уже никто не скажет мне, кто я. Тогда никто не сможет сказать мне, что я ничтожество. Но почему в его взгляде нет хоть капли радости победителя, нет тщеславия? Или просто замахнуться? Почему он так смотрит на меня?». Пара секунд, и мысли Андрея вдруг исчезли, рассыпались, как об стенку горох. Об стенку, за которой что-то есть. Неясное, не определенное, но точно пугающее самого Андрея. -Тебе пора идти.- Все, что смог выдавить из себя парень. -Подожди, мы же хотели? – «Ну вот, снова он смотрит. Так.». -Нет, у меня дела. Мне надо доделать кое-что - голос Андрея звучит грубо, даже слишком и, как будто издалека. -Ладно, я тогда потом зайду.- Мальчик выглядит слегка расстроенным, но видно, что не слишком. Он, уже обувшись, вдруг поворачивается и спрашивает «А, Андрюх, ко мне завтра папа приезжает. Пойдем завтра вместе сойку смотреть?»- В голове Андрея снова возникает грязный поток бурых мыслей. «Нет. С этим нужно покончить!» -Сегодня пойдем - Андрей, скрывая подлинное чувство, попытался улыбнуться. Вышло неубедительно, но мальчик все равно этого не заметил. Его, похоже, вообще ничего не могло насторожить. Наверное, ходи Андрей в скафандре, не заметил бы. Он все улыбался чему-то своему. Радость словно перекрывала инстинкт самосохранения. «Он это серьезно?»- мысленно удивлялся Андрей. Оставшись один в квартире, он медленно опустился на пол. Проведя рукой по волосам, усмехнулся и глубоко вздохнул. «Никто и никогда больше не скажет мне, кто я на самом деле». Еще давно, когда Андрею было девять, родители отдали его в художественную школу. Уже через месяц преподавателю стало ясно, что из Андрея ничего не выйдет. У мальчика не было даже намека на способности. То же самое было и в музыкальной школе. Ситуация повторилась и в спортивных секциях. «Какой ты у меня никудышный»- в шутку однажды сказала мать Андрея. Тогда он не воспринял это как что-то обидное или оскорбительное, но намного позже вспоминал уже со злобой. Отец парня, человек обеспеченный, а соответственно занятой считал, что забота о детях, это - лишнее. Он поручил это дело почти целиком жене. Несмотря на достаток, женщина не могла совладать с характером сына. Более-менее спокойная жизнь в их доме продолжалась до пятнадцатилетия Андрея. К тому времени парень стал неуправляем и, вдобавок, связался с не лучшей компанией. Директор школы, в которой Андрей учился, только растерянно разводил руками; «Поймите, мы не в силах что-то менять в жизни учеников. Основы воспитания закладываются, прежде всего, в семье, а мы уж потом. Но я вам советую, смените школу. Может, это что-то изменит». Отец Андрея и раньше рассматривал этот вариант, но, в конце концов, отправил Андрея в школу-интернат. Там Андрей ни то, что разучился курить, он почти разучился дышать. Не самые добрые и уже обиженные на судьбу подростки полгода измывались над «мажориком». Андрей часто слышал фразы, вроде «Ты - никто, и звать тебя никак», «Урод, ты никому не нужен», «Ты - чмо. Ты - просто ничтожество». По ночам, ни жив, ни мертв, засыпая в холодной постели, парень мечтал о расправе над кем-нибудь из одноклассников. Ему представлялось, как он кирпичом крошит чей-то череп, как он склоняется над жертвой весь в её крови. Он мечтал превратить всех обидчиков в бесхозные трупы. Однажды ночью, проходя вдоль спальни, Андрей представил, что все они не спят, а уже мертвы. И ему вдруг стало спокойно, так, как никогда не было. Он впервые ощутил чувство эйфории, ни с чем ни сравнимой и опьяняющей. После той ночи все хорошее в нем будто уснуло или впало в анабиоз. По крайней мере, он так думал и почти в этом убедился. Андрей понял, что не создан для нормальной жизни, и, что его удел - нечто иное. Нечто более жуткое, аморальное и противоестественное. Он осознавал, что для него открыт другой путь. Путь убийцы. Парень стал считать себя сильнее, умнее, опаснее других. Когда отец забрал его домой, то он напоследок улыбнулся одноклассникам. У многих из них пробежали мурашки по коже, потому что в этом подобие улыбки читалось все. С отцом парень решил наладить отношения сразу по приезде домой. Андрею нужна была маска, хорошее прикрытие. И для него лучшим вариантом представлялось делать вид, что полгода в интернате не прошли даром. Перемены в парне радовали и отца, и мать. Андрей довольно хорошо окончил одиннадцать классов, хотя и без медали, потом поступил в престижный институт. Отец, гордый младшим сыном, купил ему двухкомнатную квартиру. «За первое место», вспомнил Андрей, и самому тут же стало смешно. Начав жить отдельно, парень почувствовал, что теперь окончательно свободен. И, что свобода эта настоящая. Теперь ему не нужно было скрывать свою природу. Однако навязчивые идеи и страшные бурые мысли теперь атаковали его голову все чаще. Они то засыпали, то просыпались, роились, мельтешили, мешая думать о чем-нибудь другом, нормальном. Бурые потоки иногда почти вырывали его из реального мира, забрасывая куда-то в самые темные, отдаленные уголки сознания. В конце концов, ко второму семестру третьего курса ширма нормальной жизни почти истлела, и парень решил покончить с учебой. Начать новую жизнь в новом качестве и сбросить личину «человека» было трудно. И от чего-то страшно. Наверное, он боялся неизвестности. Где-то глубоко внутри он все еще боялся самого опасного хищника. Себя. Долгие полторы недели Андрей пытался представить, что было бы, будь у него хоть какой-то талант, будь он кем-то другим. Вот он хоккеист, вот медалист пловец, вот прыгает с парашютом. И все это он. «А хорошо бы быть великим». На стене, приколотые английскими булавками, висели мнимые достижения парня. Иногда он выходил из радостного забытья и в такие минуты ощущал, что он по-прежнему «Никто, и звать его никак». Вновь вспоминались полгода в интернате, толпа злых мальчишек, избивших и описавших его. Что могло быть унизительнее? На такие приемы те ребята не скупились. Но, главное, никто, никто не заступился. Никто даже не попытался ему помочь. А все боялись, потому что каждый был частью стада. Все они стадо. «А я над стадом»- часто успокаивал себя парень. «Уж в этом-то я буду первый». Первая попытка перейти на новый уровень не увенчалась успехом. Видела бы та девушка его лицо тогда! Тогда, когда парень представлял, что она молит его о пощаде, задыхаясь. Он четко видел, как предполагаемая жертва хрипит, и лицо её покрывается трупной синевой. Кровь в те минуты бешено пульсировала в венах, её шум был слышен сильнее, чем отдаленные звуки дороги, а руки убийцы тряслись. Тряслись от бессильной злобы, от страха и от предвкушения скорой развязки. Самый опасный хищник после провала забился в угол. Андрей теперь снова видел мальчишек из интерната, только не живых, мертвых. И каждый, каждый из них, показывал пальцем и говорил обидные слова. Парень пытался заставить их замолчать хоть на секунду, но тщетно. Они по-прежнему стояли серыми столпами вокруг парня и не думали исчезнуть. «Ничтожество, урод!», «Пустышка никчемная!», «Никудышный…». Эти фразы бесконечно повторялись и заполняли сознание. А потом они, как тогда, начинали еще больше унижать. Андрей закрывался руками, хотя это и мало помогало. Каждое утро он просыпался в холодном поту. «Нельзя останавливаться» - говорил он себе. Случайно увидев по телевизору интервью какого-то современного писателя, он понял, что теперь у него есть хорошее руководство к действию. Книга «Корейский потрошитель ». В ней все было довольно просто, на первый взгляд. Нужно было всего лишь подружиться с жертвой. Но разве у хищника может быть друг? Да и кто? Вот этот? Мотылек. Мальчик в свои шестнадцать сама наивность. «А он ведь не сделал ничего плохого. Да и, вряд ли, сделает». Перед Андреем снова возникли образы мерзких смеющихся трупов, готовых высмеять и унизить. «Я докажу… Я докажу всем!». – Парень погрозил кому-то кулаком в воздухе. «Жалость? Нет. Полная ложь, только она. Выживут только лжецы. Потому что тот, кто лжет, всегда сильнее честных».- Андрей пытался привить себе эту почему-то враждебную мысль. Но, как назло, перед ним начал возникать теперь уже образ мальчика. Он видел его взгляд снова и снова, эти огромные искренние глаза. «Нет!»- Андрей сильно ударил ладонью по стене, так, что задел несколько своих лжефотографий. Также, поддавшись внезапному порыву, он сорвал их все, одну за другой. Почему-то ему захотелось плакать, а, скорее даже выть. Парня снова наполнило то самое чувство какой-то странной неопределенности, при этом он ощутил почти физическую боль. Он с трудом сдержался, чтобы не вскрикнуть. Перед ним возникли уже привычные видения и обступили со всех сторон. Один из трупов, тот, что в разбитых очках и лохмотьях расстегнул ширинку и начал доставать свою полусгнившую плоть, остальные смеялись. Смеялись и показывали пальцами. Андрей больше не мог выносить это зрелище и закричал. «Уйдите! На хуй пошли! Пошли на хуй!». В этот раз они его послушали и, повернувшись к нему спиной, растворились в стене. Сразу после парень отключился. Проснулся он, когда уже стемнело, и подумал, что опоздал. На ходу одеваясь, Андрей выбегал из дома с одним только намерением, сделать последний шаг и покончить со всем этим. Ему хотелось доказать и раз и навсегда уверить прежде всего себя, что он не «никудышный», что он самый опасный хищник. «Больше никто не скажет мне, кто я на самом деле. Что я никто». Еще издалека Андрей увидел его. Мальчик, по обыкновению, отсутствовал где-то, но, увидев Андрея, чуть встрепенулся, обрадовался. «Разве можно мне радоваться?»- проскользнуло в голове парня. -Что опаздываешь? – «Только не смотри в глаза!». -Телевизор засмотрелся. Пошли?- «Быстрее бы уже». Андрей шел впереди и очень быстро. Мальчишка за ним едва поспевал. Украдкой обернувшись, Андрей приметил, что походка у него смешная, но тут же отбросил эту мысль, дернув головой как в судороге. -Надо было мне за тобой зайти. -Не надо!- Ожидание все больше раздражало Андрея. -Почему? -Потому что! -Андрей!? Ты меня пугаешь…- «Ты меня уже не меньше». - От этой внезапной мысли Андрей растерялся. -И-извини, я просто первый раз на ответственном задании. Волнуюсь.- По спине пробежала дрожь, и стало невыносимо холодно, не смотря на теплую одежду. -Я тоже. -Мы не можем провалить! Согласен?- «Испугайся уже. Бойся! Беги!». -Да. – «Почему ты не боишься? Черт тебя подери!» -Оружие готово? – Андрей непроизвольным движением схватил рукоять молотка. Мальчик рассеянно пошарил по карманам куртки, выудив оттуда фотоаппарат. -Да. -Заряжай! -Готово. – Андрей сжал рукоять сильнее, от чего даже хрустнули костяшки пальцев. - Пошли. На улице темно, по близости нет ни души. Под мостом, куда они направляются, и вовсе непроглядная и плотная тьма. В воздухе витала почти физически ощутимая тревога, как статическое электричество. -Налево - шепотом направил Андрей. После того, как паренек навел объектив на темноту под мостом, из нее вдруг почти навстречу вылетела сойка. Та самая сойка, которую он так хотел увидеть. Андрей, достав молоток, встал позади мальчика. «Он что совсем не видит?». - Видел? Андрюх, смотри!? – Мальчик сделал несколько быстрых шагов в обратном направлении. – Андрюх, смотри! Ты видел?! Андрей занес молоток над головой мальчика. Тот, едва сообразив, что происходит, в испуге обернулся. -Андрюх, ты че? Парня сковал страх. Казалось, эти несколько секунд длились вечность. Части тела упорно не хотели слушаться Андрея. -Уходи. – С трудом выговорил он. На мальчика это едва ли подействовало. Он лишь стоял, раскрыв рот от испуга, и все также смотрел взглядом преданной собаки в глаза обидчика. -Ты че? Меня…- шепотом. -Да, блядь! – Андрей сорвался на крик. - Я убить тебя пришел!- Андрей, выбросив молоток, взял мальчишку за грудки. – Убить! Это ты понимаешь?! Дебил ебаный! Че ты смотришь? Смотришь че?!» -Андрей - Пищал мальчик, пытаясь освободиться. - Андрей, мне больно!- На глаза его навернулись слезы. -Ты почему такой… Тупой, а?!- кричал Андрей прямо в лицо бывшей жертвы. -Домой беги!- Парень с силой оттолкнул мальчишку от себя и пустился прочь. Мальчик так и остался лежать на прошлогодней листве, вытирая слезы. В тот же вечер Андрей собрал вещи, заказал такси и уехал к родителям. Он понимал, что его тайна так тайной и останется, но, все же, такой оплошности нельзя было допускать. И он решил, что лучше ему не появляться в этом районе. По дороге домой, парень выкинул в канаву с помоями «Корейского потрошителя». «Там ей и место. Верх цинизма»- подумал он. Дома его встретили тепло. Это было слишком ново и непривычно. От всего, пережитого в тот вечер, Андрей долго не мог прийти в себя. Еще смутно, но он уже чувствовал, что вся грязь, все бурые мысли, что долгие годы занимали его, уходят потоками в сливное отверстие. Оставалось лишь чувство вины, да еще то неопределенное чувство, что так и не приняло четких очертаний. Он понимал одно, что все это относится к мальчику, которого он обидел. Слишком сильно обидел. Ведь тот думал, что он был его другом. Эти два чувства не злили парня, не давали почву для какой-нибудь жуткой, безумной идеи. Они лишь немного мешали думать. Лицо парнишки и его пронзительный взгляд отчетливо возникали перед Андреем. «А ведь я так и останусь никем, если хотя бы не попытаюсь. Не попытаюсь извиниться». Страха перед ответственностью, в том числе и уголовной, больше не было. Его даже не пугало то, что отец мальчика может сильно покалечить или даже убить за сына. Ему просто было необходимо его увидеть и все сказать. Необходимость в этом уничтожила страх смерти. Когда Андрей приехал в свою квартиру, якобы забрать потерянную флешку, было раннее утро. Погода в тот день не задалась, дело шло к дождю и, время от времени, были слышны раскаты грома. За окном стоял конец апреля. Андрей не был здесь почти месяц. Он сидел на лестнице, напротив квартиры мальчика, все еще не решаясь позвонить в дверь. Уткнувшись лицом в колени, парень вспоминал странно знакомый мотив песни. «Я так давно с тобой не знаком. На мои письма ночь не ответит. Мы с тобой никогда, никогда не умрем. Мы с тобою всегда, всегда будем вместе». От неожиданного прикосновения Андрей вздрогнул. Должно быть, он задремал здесь? Нет, это был не сон. Напротив него стоял паренек, положив руку на плече. -Ты че здесь?- он спрашивал так спокойно, как будто ничего не произошло. Или, во всяком случае, он этого не помнил. Андрей несколько секунд молча смотрел на него. -К тебе - Наконец, прервал парень молчание и слегка улыбнулся. В нем многое изменилось, даже слишком. Посторонние часто говорили Андрею об этом, будто бы он стал больше «человеком». Не было в нем привычной злобы. -Опять меня убивать? Нет?- паренек улыбнулся и посмотрел прямо в глаза. «Они у него красивые»- Андрей заметил это впервые. -Не, не за этим.- Андрею самому стало смешно. -А что тогда? Совесть хочешь очистить? Так все грехи тебе уже бог простил.- На сей раз он говорил уже более серьезно, даже сделал попытку развернуться и уйти, но Андрей его остановил, схватив за руку. Парень держал несильно, но мальчик и не пытался вырваться. -Подожди? -Хорошо. Только ответь на один вопрос ?- Андрей согласно кивнул. -Ты еще видишь тех… Видишь тех мальчиков. Фантомов? – Вот такого Андрей не ожидал услышать, даже закашлялся от неожиданности. -Значит, не видишь. Это хорошо. Ну, так они больше не вернутся. -П-подожди, ты как узнал? -Просто чувствую такие вещи. Не парься. Подсев рядом, паренек снял шапку и начал вертеть в руках помпон. -Я просто знал, что ты исправишься. Изменишься. Андрей сбоку посмотрел на него. Мальчик, сжав губы, сосредоточенно рассматривал рисунок на шапке. -Теперь ты меня пугаешь. -Серьезно? Андрей согласно кивнул. -Не боись.- Паренек схватил его за руку. «Мы с тобой никогда, никогда не умрем. Мы с тобою всегда, всегда будем вместе». «Странное чувство, когда кто-то другой касается твоей руки. Нет, правда, но еще более… странно, что не хочется» - Андрей не успел закончить мысль, внезапно он почувствовал, как тонкие губы касаются его собственных. Отвечая на поцелуй, он ощутил холодные пальцы у себя на шее, от чего непроизвольно вздрогнул. Мальчик заметил это и слегка отстранился, секунду-другую внимательно глядя в глаза. -Зачем? -Как зачем. Мне же нравится. -Что? -Ну, хоть в чем-то ты первый.- Усмехнулся паренек. -В смысле?- На лице Андрея появилась озадаченная улыбка. -В прямом. – Не успев сообразить, парень снова почувствовал, что его целуют.