Расстояния

I believe in anything That brings you back home to me. © P.o.v Рэйчел Что такое боль, ты понимаешь, когда это проходит через тебя. Ты не живешь — ты существуешь, ты становишься тенью самого себя прежнего, и больше ничего не интересует тебя в этом мире. Так было и со мной. Казалось, что я перестала существовать. Меня затянуло в черную дыру отчаяния и боли. Это был конец всего: не будет больше поцелуев на ночь, никто больше не обнимет тебя, когда тебя плохо или грустно, никто не принесет тебе горячий чай в постель, когда ты больна. Этого больше нет. В голове до сих пор звучал голос Курта, пытающегося поднять меня с пола, его трясущиеся руки и заплаканные глаза. Все потеряло смысл. </i>Флешбек</i>. -Ты слышала? — Рэйчел, — закричала Сантана, и открыла дверь в мою комнату. — Звони в скорую срочно. Девушка принялась бить меня по щекам, бормоча, что все хорошо, мы справимся. Но все было иначе. Я не могла поверить в то, что случилось. Я не могла и не хотела в это верить. -Рэйчел, Рэйчел, открой глаза, милая. Я посмотрела на девушку, схватила ее за руку, так сильно, что остались красноватые следы на коже. Она меня не отпускала, позволяя моим пальцам сжимать ее руку. -Он не мог меня оставить, — шептали мои губы. -Все будет хорошо, милая. -Он не мог, слышишь, он не мог, уйти от меня. -Рэйчел, успокойся, тебе нельзя нервничать, подумай о ребенке. -Плевать мне на этого ребенка, я хочу к Финну, я хочу Финна, мне нужен Финн. Сантана пыталась успокоить меня, и вытереть бегущие по щекам предательские слезы. Я прижалась к ней, позволяя гладить мои волосы и что-то шептать на ухо. Все для меня было потеряно. Курт ворвался в комнату, запыхаясь: Я позвонил, они едут. Сантана покачала головой, говоря, что это больше не нужно. Я подняла глаза на друга, и впервые увидела, что значит потерять любимого. Я знала, что Курт любит его, все это время. Он любил его как брата, как друга, как парня, и теперь он тоже его потерял. Мы оба были разбиты. -Я отменю вызов, сделаю чай, ее нужно уложить в постель. — Позвони-ка лучше Сэйнт-Джеймсу, он единственный кто сможет ей помочь сейчас. Пусть он и дерьмо, но он любит ее. — Я не хочу видеть Джесси или кого-либо еще, я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, -мой голос сорвался на крик. Это мое израненное сердце давало о себе знать. Внутри я кричала от боли, которая рвала меня на части. -Идем со мной, тебе нужно поспать. Сантана помогла мне подняться и дойти до кровати, уложила под одеяло, подоткнув край, так как всегда делал мой папа, села рядышком и снова взяла меня за руку. — Ему там хорошо, Рэйч, ему там спокойно. — Не говори так, я не хочу в это верить. Я не могу… -Тише, тише, тебе нельзя волноваться, ты носишь его ребенка под сердцем, ты должна думать о нем сейчас. -Я не хочу этого ребенка без Финна. Я не хочу знать, что он вырастет без отца, что его папа никогда не увидит первые шаги, не услышит его первого слова. Упав лицом в подушку, я снова заплакала, представляя, как Финн держит нашего малыша на руках, посмеиваясь, играет с ним, улыбаясь такой родной полуулыбкой. Ничего этого не будет. — Я принес чай, — сказал мой лучший друг, заходя в комнату. — Ей нужно поспать, поставь там. И тебе тоже не помешает. — Я завтра уезжаю домой, ты останешься с ней. Мне нужно помочь маме и отцу. Курт впервые назвал Кэрол своей матерью за долгое время. Я поднялась с кровати и посмотрела на него остекленевшим взглядом. -Обещай мне, что его комнату не тронут. Обещай, что сохранишь для меня его вещи. -Я обещаю. Он ушел, стараясь не оборачиваться в мою сторону, ему было так же больно, как и мне сейчас. Он уезжает в Лиму, а это означало только одно, они будут готовить похороны. А я просто не смогу видеть, как тело моего любимого в гробу опускается в землю. Представив это, я поняла, что меня сейчас вырвет. Слава богу, рядом была Сантана, которая быстро поняла, что происходит и подставила мне мусорное ведро. Она держала мои волосы, пока меня выворачивало наизнанку. Отплевавшись, я села в кровати, и вытерла рот рукой. -Я сделаю аборт. -Ты не имеешь права, не сходи с ума, это же его ребенок. -Я не смогу жить, зная, что Финна нет рядом. Я не смогу воспитывать его ребенка одна. -У тебя есть Курт, я, твои родители, его родители. -Но нет его, того, кто мне нужен. -Рэйчел, поспи, ты должна принять решение на свежую голову. Она провела рукой по моему плечу, и легонько его сжала. Как будто от этого все наладится, и Финн вернется с того света. Это неправда. Девушка ушла, оставив включенным бра. А я просто попыталась закрыть глаза, и представить, что будет дальше. Бродвей… эту мечту я похороню вместе с ним. Без его поддержки мне не нужна сцена. Все мои мечты разрушились в одну ночь. Все из-за тебя, я провела рукой по животу. Это все из-за тебя. За окном уже начинало светать, Нью-Йорк скоро заживет своей обычной жизнью, и только моя жизнь была сломана. -Без тебя мне не нужен мир, -прошептала я фото, стоящему на прикроватной тумбочке. Конец флешбека Решение уже было принято, ничего не сможет его изменить. Я знала, что мои друзья меня не поймут, осудят, но жить с этим грузом на своих плечах, у меня не было сил. Я была сломана и сломлена. Без Финна этот мир потерял свои краски для меня. Наступило утро нового дня, я поднялась с кровати, безмолвно оделась и вышла из комнаты, стараясь не разбудить своих друзей. В сумочке лежал телефон, полотенце, и медицинская карта, оставшаяся у меня. Это единственный путь, который у меня есть. *** Белые больничные стены, нагоняли на меня ужас. Решение не изменить. Я сижу возле кабинета, и чувствую, как немеют пальцы на руках и ногах. Страх съедал меня изнутри. Рядом сидела девушка, такая красивая, с небольшим животиком, который облегало платье. -Какой у тебя месяц? -Второй, наверное, я еще не знаю. — У меня седьмой, ноги жутко отекают, мой муж говорит, что я становлюсь похожей на ламантина. А где твой муж? Я посмотрела на девушку, стараясь не плакать. Мой муж больше никогда ко мне не вернется, не обнимет, не приласкает. — Он… он… не здесь. — Это плохо, мой пошел за пледом для меня, здесь очень холодно. И, правда, через пару минут высокий брюнет, принес ей плед, укрыл ее ножки, и взял за руки, присев на корточки. Внутри все болело и рвалось от тоски, я никогда не буду так же счастлива, как они. Парень потянулся к ее губам, положив руку на животик. Мне захотелось выпрыгнуть в окно, от всех тех чувств, что одолевали в данный момент. Я отвернулась, и вытерла одинокую слезинку, скользнувшую по щеке. Дверь в кабинет открылась и медсестра, бросив на меня взгляд, позвала девушку внутрь. Итак, я осталась одна, не только тут в больничном коридоре, но и по жизни. Мои руки легли на живот. Там внутри росла маленькая жизнь, которая связала меня с Финном, крепкими узами, а я просто хотела их уничтожить. Дура, дура… Люди, проходящие мимо, смотрели на меня жалостливым взглядом, как будто они чувствовали, что творится внутри меня. Блондинка и ее муж, вышли из кабинета, счастливые, полностью погруженные друг в друга. Они светились от счастья. — Рэйчел Берри. Я поднялась со своего стула, и сделала шаг к двери, как вдруг в кармане зазвонил телефон. Я не хотела брать трубку, но сейчас что-то подталкивало меня: Сделай это, сделай. Вынув телефон из джинс, я ответила: «Алло.» Хриплый, измученный, но такой родной голос ответил мне: Рэйчел, это я. Со мной все хорошо, я скоро буду дома. Телефон выпал из рук, последнее, что я помню, это слезы, брызнувшие из глаз, и мой крик. Я упала на мраморный пол без сознания, а из телефона продолжал раздаваться его голос, это был не сон. Финн повторял снова и снова: «Родная, я возвращаюсь домой.» P.o.v Финн Я проснулся в темноте. Было нечем дышать, и голова очень болела. Я позвал Джо, Стива, но никто мне не отвечал. Я был один. В голове пронеслись один за другим все моменты моей жизни, когда я понял, что был на краю смерти. Но она обошла меня стороной, это был единственный плюс. Похоже, меня держали в подвале какого-то дома, или глубокой яме. Здесь было сыро, грязно, запах плесени разъедал ноздри. Глаза потихоньку привыкли к темноте, как вдруг яркий свет ударил в глаза, дверь открылась, и внутрь зашел мужчина с оружием в руках. -Хоук? Я кивнул головой. Это был странно, но мы с Джо обменялись куртками, когда уходили в тот день. Это был наш обычай, нам казалось, что так бог сохранит нас, но в этот раз повезло только мне. -Ты из Америка? Я снова кивнул, и посмотрел в глаза мужчине. Тот улыбнулся мне, и бросил на землю кусок хлеба, который выглядел так аппетитно, учитывая, что я не ел… сколько дней я уже здесь… Я кинулся за хлебом, как вдруг почувствовал дуло автомата, упирающегося мне в макушку. -Ешь, ешь, ты здесь надолго. Нам хорошо за тебя заплатить ваше правительство. Хлеб был черствый, с каким-то вкусом, но было все равно. Я был голоден, напуган. Доев последние крошки, я поднял глаза на мужчину, тот снова смотрел на меня. -Ты надо забинтовать нога и рука. Я пощупал левую руку, она вздулась, рукав был обвязан каким-то полотенцем. Они пытались остановить кровотечение. Это, скорее всего, последствие взрыва. Взрыв, я вспомнил все. Джо, его взгляд, его последние слова. — За что, за что? — Заткнуться. Мужчина направил на меня автомат, в его руках была сейчас моя жизнь. А я жил только лишь для того, чтобы вернуться к ней. К моей Рэйч. — Рэйчел, -произнесли мои обветренные губы. Мужчина посмотрел на меня снова, а затем подошел ближе. В его глазах была злость, ненависть и боль. Он рассмеялся, увидев на моей шее медальон, автомат был прислонен к моей груди, рука потянулась и сорвала цепочку с шеи. Он открыл медальон, посмотрел на фото Рэйчел. -Красивый, твой жена? Я кивнул, вспоминая тот день, когда Рэйчел отдала мне этот медальон. Это был один из тех моментов, которые мне никогда не забыть. Он закрыл медальон, сунул в карман, подошел еще ближе ко мне. — Они убить мой жена. А затем он ударил меня по голове снова. Я погрузился в темноту, а перед глазами снова мелькнуло это белое платье и карие глаза. *** Прошло больше трех недель, что я был здесь. Раны начали гноиться, и я чувствовал, что мое тело изнывает от боли. Нога еле двигалась, да и ходить я почти не мог. Рука опухла, из-под повязки исходил неприятный запах. Я начинал понимать, что это конец, что я больше не вернусь к ней никогда, как вдруг ночью, когда я попытался подняться по ступенькам, дверь отворилась настежь, за ней была девушка, ее лицо было покрыто, но я видел ее глаза, они так напомнили мне Рэйчел. — Уходить, уходить, бежать отсюда, — бормотала она, и показывала мне рукой, куда бежать. Я посмотрел на девушку, схватил ее руку, как бы говоря «Спасибо», а затем похромал по тропинке, ведущей к дороге. Пытаясь не издавать лишних звуков, я двигался потихоньку, стараясь не опираться на больную ногу, но от этого было еще больнее. -Ты сможешь, ты должен, — повторял я себе. Но я не смог, дойдя до края дороги, я сел на камень, чувствуя, как боль пожирает меня изнутри. Рука почти не двигалась. Я лег на землю, чувствуя, что это конец истории. Сейчас меня догонят, и прикончат из моего же автомата. Мне ни за что не дойди до базы, они уже похоронили меня, как вдруг я услышал голоса, мужские голоса. Они говорили на английском, и видимо направлялись в мою сторону. — Джонни, смотри, что там. Один посветил фонариком и, увидев меня, бросился к камню. Приложил палец к моей шее, нащупав едва уловимый пульс, закричал: тут парень он в форме Нато, живой, но травмирован. Я открыл глаза и посмотрел на своего спасителя. — Чувак, ты жив, как ты? Откуда ты? Но вместо того, чтобы рассказать, что меня похитили и держали в плену, я просто прошептал: «телефон». Парень удивленно на меня посмотрел, но вложил мне в руку мобильный. Я по памяти набрал ее номер, и слушал длинные гудки. — Алло. — Рэйчел, это я. Со мной все хорошо, я скоро буду дома. Она не ответила мне, как будто бы связь прервалась. Мне было все равно, я повторял снова и снова одну фразу: Родная, я возвращаюсь домой. А затем отключился, потеряв сознание.