— Да б-бросьте вы, мистер Дрими... то есть... Ваше Величество... Со мной точно всё в порядке.
Альфис не знала, что она делала больше: недосыпала или лгала. Тысячи писем от разных монстров на комоде. И все про её ложь. Альфис просто не могла спать. Вдруг кто проберётся в её тайную лабораторию? Вдруг кто узнает?.. Андайн бы ни за что не простила всякие эксперименты со здоровьем. День без сна. Два дня без сна. Неделя без сна. Сколько ещё дней может не спать один маленький монстр без различных крутых атак и сильной души? На календаре было семнадцатое число, когда Альфис впервые увидела галлюцинацию. Высокий силуэт. То ли белый, то ли чёрный. Глядящий из пустоты. Он был одновременно здесь и везде. И нигде.— Оу! Да посмотрите, красотули! Вот он! Единственный и неповторимый принц её мечты! Она готова не спать ради него ночами! Ах, Никто, Никто! Ах, как жаль, что его нет!
С каждым днём он становился всё чернее и крепче, как и кофе в миленькой чашке с синими, словно копья Андайн, полосками. Его руки брали руки Альфис и водили по тьме, крутя решительность между своих осколков. Он пах пустотой. И этот аромат тянул в свои объятия. Мучения. Крики. Текущая по полу решительность. Альфис привыкала к подобному окружению. Рутина как-никак. И её любимый призрачный спутник, что всегда помогал. Альфис видела его отражение в кофейной гуще. Он всегда парил рядом и всегда поддерживал. Но не словами, а как-то по-другому. Он был необычайно тих. И ещё он умел согревать душу и давать новые идеи. Альфис не могла жить без его молчания. Не все понимали это состояние учёной. Не все старались хотя бы принять. Но при слове «Гастер» все начинали чесать голову так, словно что-то забыли. Кого-то забыли. Альфис не могла признать свою особенность. «Гастер» был, однако, её источником бодрости. Её собственным сортом кофе. Она не знала, против ли он или нет, но всё равно пила его тёмную горячую мантию пустоты, считала звёзды в его несуществующих глазах. От этого Альфис становилось лучше, и она благодарила его. А он тянул ей каштановую кисть: «Твори». Альфис рисовала, и её рисунки казались чем-то тёплым. Тёплые прикосновения. Тёплые жёлто-коричнево-чёрные фото. Тёплые, как кофе, разлитый на страницы нудных книг. «Гастер» давал Альфис советы. Тянул чертежи. Безумные гениальные идеи. Неудачные эксперименты теперь лишь придавали азарта. И от этого волнение сменялось улыбкой. Провал — тоже результат. Нельзя вешать нос — очки упадут и разобьются! Альфис изменилась. Хотя снаружи она была ещё робкой, где-то внутри теперь ревел мотор. Она не боялась пробовать и продолжать. И каждый день начинался с кофе...