Cigarette Smoke

Нико стоял у распахнутого окна, и свежий морозный воздух заставлял его поджимать плечи и чуть ли не стучать зубами от холода. Он чувствовал, как мышцы его живота подергивались и напрягались, когда порывы ветра залетали в комнату и откидывали его волосы. Он курил в окно, стараясь, чтобы дым не попадал в комнату. Первая за день сигарета приятно горчила в горле, а дым наполнял легкие мутноватыми клубами. И с этой первой сигаретой он чувствовал себя на столько живым, на сколько не чувствовал себя никогда. Он принимал себя. Но больше его успокаивало то, что его принимали другие и не старались как-то переделать на свой манер. Он развернулся спиной к улице и выпустил кольца дыма в комнату с совершенно довольной улыбкой на остром лице. Уилл же лежал посредине кровати на боку, подперев голову рукой и щурился, совсем как большой кот. Он с огромным трудом сдерживал в себе целую речь и кучу замечаний по поводу его курения, Нико это знал. Если бы Уилл все же был котом, он бы недовольно махал хвостом из стороны в сторону и даже, скорее всего, ворчал. Живо вообразив эту картину Нико хрипло расхохотался, закидывая голову назад. У Соласа от такого поведения парня вытянулось лицо. Он настороженно смотрел на Нико, ожидая от него еще каких-то невменяемых действий, типа прохода колесом по комнате. Но ди Анджело только выкинул окурок и закрыл за собой окно. Мышцы его расслабились от тепла комнаты, и он глубоко вздохнул. На Уилле красовалась его черная футболка с костями, что было совершенно не в стиле парня, и растрепанные волосы, вкупе с лиловым пятном на ключице. Подобные отметины всегда заставляли брюнета улыбаться. Они приносили какое-то странное и непонятное удовлетворение. Нико стоял, нависнув над Соласом и сложив руки на груди, а тот в свою очередь скептически его рассматривал. Затянувшиеся шрамы почти по всему телу, разрисованные ручкой кисти (Уилл постарался) и чуть припухшие губы. Улыбаться было чуть больно, но это не мешало. Ему уже давно было плевать на боль. - Не хочешь вернуть мне мою футболку? – блондин передергивает плечами и садится на кровати, широко зевая. - Ты всегда можешь надеть мою. - Но… она же желтая, - Уилл с минуту смотрит на растерявшегося сына Аида и прыскает с его удивленного лица. - А что, если ты не будешь носить только черное, тебя выгонят из бойскаутов под эгидой Аида? - Смешно, остряк. - Спасибо, язва, - Уилл, проходя мимо парня, быстро чмокает его в губы. Нико минут пять роется в шкафу Уилла и со скептическим лицом выуживает оттуда небесно-голубую толстовку. Разворачивает ее и его лицо вытягивается от немого удивления. - Ох, серьезно?! – сзади на толстовке красуется огромное солнце и надпись: «Спасибо папуле за то, что он такой великолепный». Уилл кривится, будто лимон съел, и кисло выдавливает: - Я разве не упоминал, что у Аполлона ужасное чувство юмора и огромное самомнение? - Я и сам догадался уже, - Нико вздыхает, натягивает толстовку и молча благодарит всех богов, что его папуля еще не на столько ополоумел, чтобы дарить подобные вещички. Нико щурится от обилия солнца, заливающего комнату, и неожиданно чихает. - Сделаешь кофе? - Черный, как твоя душа? – невинно каламбурит Уилл и довольно улыбается своей шутке. - Ты совершенно невыносим, - ди Анджело закатывает глаза. - Спасибо, Мальчик-Смерть, - Уилл притягивает его за к себе за кофту и целует уже по-настоящему. - Между прочим, - Нико чуть задыхается и пытается все же справиться с прерывистым дыханием, - Смерть – это сексуально. Уилл лишь закатывает свои небесные глаза и выходит из спальни, оставив при себе большую часть мнения, лишь бросив через плечо: - Зря я познакомил тебя с «Шерлоком»… - но Нико лишь хрипло хохочет ему в спину, закатывая рукава слишком яркой для него кофты. Но изнутри она почти как бархатная и аккуратно согревает тело. Она пахнет тонким шлейфом шалфея, таким едва ощутимым, и антисептиком, которым Уилл обычно пользуется в лазарете в лагере. Такого хорошего настроения с утра, как сегодня, у него не было уже давно. Мышцы приятно ныли, глаза даже почти не щурились от ослепляющего солнца, а губы так и норовили растянуться в широкую улыбку, совершенно ему не свойственную. Он почти готов был запеть, такое у него было отличное настроение. Удивительно, конечно, что окружение делает с людьми. И как обманчиво первое впечатление. Нико часто задумывался, как Уилл его изменил. Точнее, даже не изменил… Он просто докопался до той части его души, которая была убрана в самую темную даль, и о которой сам парень старался не вспоминать. Нико удивлялся, как от всего этого этот невыносимо язвительный сын Аполлона не махнул на него рукой. Но если вы думаете, что Уилл такая солнечная маргаритка, которая как чертов хиппи твердит о мире, счастье и спокойствии, то вам в другую сторону – вы попутали Уилла Соласа с кем-то другим. Ох, ну внешность, конечно, у него ангельская – прозрачные глаза, золотые кудри… Но в тихом омуте, как говорится, сами знаете, что порой водится. Может он и ангел по внешности, но далеко не ангел по существу… Нико чертыхнулся – правда, не стоило смотреть все серии «Шерлока». Уилл это в большинстве своем музыка типа «Arctic Monkeys», язвительные замечания, лекции на тему вреда курения, множественные плетеные браслеты от братьев и сестер, веснушки, серьезные психологические фильмы, виниловые пластинки и все, что хоть как-то связано с врачеванием. - Ох, ди Анджело, серьезно? – послышался чуть раздраженный голос Уилла из ванны. - Что случилось? - Черт, а можно было обойтись как ни будь без засосов? Нам сегодня в лагерь возвращаться, если ты забыл, - по нему не поймешь – действительно ли он злится или просто дразнит. Нико лишь растянул губы в тонкой улыбке. Уилл прошел мимо и ущипнул своего парня за ребра, от чего он расфыркался и схватился за ребра. - Я тоже люблю тебя, тупица! Нико не видел его лицо, но был совершенно уверен, что блондин удовлетворенно ухмыляется. Он уселся на стул и разлегся на столешнице, будто она была самой удобной кроватью во всем этом мире. - Уилл. - Чего тебе? – буркнул парень, включая газ под чайником. Он высыпал в большую чашку пару ложек свежемолотого кофе, и по кухне разнесся терпкий кофейный аромат. Нико чуть приподнял голову, принюхался, совсем, как пес, громко втянув в себя воздух, а потом улыбнулся, совершенно по-идиотски, и опять рухнул головой на руки. Все же в этом мире были свои плюсы – кофе, табак, Уилл Солас. - Ты слишком груб по утрам, - ди Аджело наблюдал за блондином из-под упавшей на глаза челки и тонко улыбался. Солас раздраженно закатил глаза. Они определенно поменялись местами – обычно это из-за Нико по утрам на подоконниках вянут цветы. В данную минуту его раздражало все - слишком яркое солнце на улице, ослепляющий снег, слишком холодная плитка на полу, чуть пульсирующая отметина на его молочной коже, тупые вопросы и подколы, которые он выслушает из-за этого в лагере. Слишком довольный Нико. Но он, конечно, действовал на нервы чуть меньше, но подсознательно Солас чувствовал, что если этот дурацкий сын Аида скажет еще хоть одно слово, он собственноручно… пока еще не знает что, но обязательно это сделает. Как придумает. Но Нико будто чувствовал всю злость Уилла, буквально исходящую от него темными волнами. Он переплел с ним пальцы и собрал себя со стола, чуть сгорбившись, все-таки нормально сел. Его губы растянулись в очаровательно – надоедливую улыбку. - Я бы спросил тебя, от чего ты такой напряженный, но этой ночью мы почти не спали, и… - Ох, даже не смей поднимать эту тему, - Солас тряхнул своими кудрями, покрывшись мягким румянцем. Ди Анджело резко дернул его на себя, и они почти столкнулись губами. - Да ты вынуждаешь меня, Солнце, - Уилл хотел было что-то сказать, но Нико проворно заставил его заткнуться, жадно целуя. Чайник громко засвистел, отвлекая парней, но сын Аида совершенно спокойно встал и выключил газ, заваривая себе кофе. А Уилл так и сидел, вытянув губы в трубочку. А потом облизался, не замечая блестящих, словно обсидианты, глаз Нико.