На что я согласился?

Новый год – странный праздник. Весь мир отмечает начало нового круга ада, при этом высчитывая его по разным календарям. И это еще что – эти жестокие люди додумались давать каждому году свой символ в виде животного. Будь то змея, бык или еще кто-то, традиция раздаривать уродливые сувениры останется навсегда. В торговых центрах начинается ажиотаж, многие задумываются о выборе подарков только в тридцатых числах декабря. Толпы народа яростно скупают ужасные плюшевые игрушки, сувенирные кружки, не менее уродливые брелоки; иногда оригинальничают, покупая сертификаты, а кто-то просто шляется по переполненным магазинам и лавкам без особой цели. Магазины в период новогодних распродаж представляют собой зрелище еще более ужасающее, нежели дикари, скупающие в них подарки своим близким. Унылые консультанты в красно-белых колпаках Санты, со злобой обслуживающие очередную тетку, нагруженную сумками со всякой дребеденью, вызывают лишь жалость. Зато многие витрины магазинчиков, особенно в центре города, наполняют любого проходящего мимо духом грядущего праздника. Но стоит зайти внутрь, как взору открывается печальная картина в виде уставших некрасивых лиц и вялых, пережатых веревочными ручками пакетов рук людей, которые стараются найти что-то приятное глазу среди елочных игрушек, статуэток, гирлянд и прочей гадости. Прогуливаться по огромным моллам перед новым годом – все равно, что проходить полосу препятствий. Грубые тетеньки с огромными пакетами, которые так и норовят ткнуть в бок, выпрашивающие игрушку детишки, усталые мужчины в распахнутых куртках... Все повторяется из года в год. Единственное полезное дело, которым можно заняться в это время – это яростное обсуждение всех и вся вокруг себя. Вот уж, где можно разгуляться. Назвать это иначе, чем «парад безвкусицы» невозможно. Джон и Эдвард, шестнадцатилетние светловолосые красавцы, пытались пробраться через дебри агрессивно настроенных людей в небольшом торговом центре родного города, держась за руки. Медленным шагом обходя первый этаж, близнецы меланхолично разглядывали витрины. -Все такое...Красивое. Я даже не знаю, как это можно покупать, - с брезгливым жестом произнес Эдвард, беглым взглядом обходя стойки магазина с сувенирами, - На что ни глянешь – все убожество. Младшему близнецу всегда было трудно угодить. Едва научившись самостоятельно одеваться, малыш Эдвард стал сам сочетать себе одежку на завтра, а уж в шестнадцать лет это умение у него было отточено практически до совершенства. Так же было и с обустройством его с братом общей спальни, так же с выбором елочных игрушек и всякого рода мелочей. -Давай купим вот это! – хихикнул Джон, указывая на набор аляпистых блестящих игрушек бирюзового цвета в форме конфет. Взглянув на близнеца, словно на душевно больного, Эдвард с самодовольным видом продолжил лезть в толпу, чуть ли не локтями прокладывая себе дорогу к елкам-выставочным образцам, чтобы осудить еще и их. -По-моему, моя детская психика не выдержит это, - растерянно произнес он, приблизившись к елке, наряженной пластиковыми шарами минимум пятнадцати цветов. -Детская психика? – насмешливо спросил Джон, - Дети не трахаются с собственными близнецами, между прочим. Самодовольный вид младшего близнеца лишь слегка затуманился легким румянцем на щеках, когда он с улыбкой шикнул на старшего, снова схватив его за руку. Юрко пролезая под вытянутыми руками людей, он вел брата куда-то в самый конец огромного магазина. Мимо мелькали стеллажи с ужасной посудой и рождественскими венками, стойки с журналами и высокие вазоны с длинными палками уродливых пластиковых гладиолусов. Удивительно, что близнецы ничего не снесли по дороге. Вдруг Джон почувствовал, что кто-то схватил его за локоть. -Молодой человек, - раздался из-за его спины мерзкий женский голос, - Мне нужны вон те тарелки. Достаньте. Женщина была одета в расстегнутую рыжего цвета шубу чудовищной длины. Одной рукой она указывала противным толстым пальцем на стеллаж с тарелками, а в другой держала черную кожаную сумку, в которую были запиханы ее шапка, пакет с чем-то плюшевым и еще что-то объемистое. Джон, находясь в ступоре, с отвращением смотрел на женщину, пока до той медленно доходило, что он тут не работает. Эдвард, уткнувшись носом брату в плечо, беззвучно смеялся, сжимая несуществующий бицепс близнеца холодными пальцами. -Так вы не консультант? – с претензией начала тетенька, - Тогда чего тут стоите? Разойдитесь! Стеклянным взглядом смотря в то место, где только что стояла женщина, Джон пихнул плечом облокотившегося на него брата, который до сих пор нагло ржал. Покрасневший Эдвард похлопал брата по спине, после чего скрылся из виду. Придя в себя через пару секунд, Джон пытался рассмотреть близнеца в толпе. Серые и черные пальто, изредка перебивавшиеся шубами, не оставляли возможности разыскать скрывшееся среди них яркое пятнышко-Эдварда. Вдруг практически рядом с ним мелькнул светлый хохолок, одновременно с этим кто-то ущипнул старшего близнеца за попу, и тот машинально схватил этот самый хохолок. -Отпусти, укладку испортишь, - прошипел Эдвард уже рядом с ухом близнеца. Вцепившись в локоть брата, он снова потащил его в задний ряд стеллажей. Добравшись до стены с полками, на которых лежали полотенца вперемешку с лавандовыми саше, Эдвард затащил брата в самый угол, благо там не было людей вообще. Отпустив наконец его локоть, младший близнец стыдливо опустил свои зеленые глазки. Джон подошел к нему и чуть поднял голову, чтобы их глаза были на одном уровне, и каждый мог почувствовать дыхание другого на губах. Эдвард, не вытерпев, жадно впился в губы брата, не закрывая при этом глаз, дабы сразу же отскочить, едва заметив людей. Старший же близнец беззаботно обнял его за талию, наслаждаясь любимой мягкостью матовых губ, которые сегодня на вкус отдавали цитрусами и имбирем. Проведя по ним кончиком языка, он правой рукой коснулся скулы Эдварда, все теснее прижимаясь к нему. Хлоп! С полки за спиной Джона упало несколько упаковок с букетиками лаванды. Отлепившись друг от друга, близнецы, чьи сердца теперь часто-часто бились, оглядывались в поисках того, что нарушило волшебный момент. С остервенением подняв саше, Эдвард грубо пихнул их обратно, после чего, надув губки, произнес: -Криворукий. Надо же было именно сейчас уронить эту дурацкую лаванду! В ответ он получил не менее грубый поцелуй старшего брата, в который тот вложил любви больше, чем в самые нежные и сладкие касания. Укусив Эдварда за нижнюю губу, Джон в последний раз чмокнул их, после чего легонько коснулся своими губами кончика носа младшего близнеца. Сразу же заулыбавшийся Эдвард протянул брату правую руку ладонью вверх, а затем близнецы пошли вон из магазина, переплетя пальцы. Шагая вдоль разукрашенных витрин, окрыленные любовью братья, не сговариваясь, стали подниматься наверх, к фудкорту. Едва сфокусировав взгляд на столиках, близнецы стали искать свободный, что сделать было крайне трудно. Найдя его в самом конце зала, Эдвард попросил брата купить ему колу, после чего засеменил по направлению к столику ярко-салатового цвета. Присев, он стал разглядывать все вокруг. Дети, поедающие руками пиццу, громко орали что-то друг другу; напротив их с братом столика Эдвард заметил трех девушек, которым было примерно лет по двадцать. Их можно было назвать фриками: изобилие коротких вещичек, яркие леггинсы, кроссовки, волосы неестественных цветов вкупе с мощными фигурами, обтянутыми тонким трикотажем с изобилием эластана в составе, позволяли сделать такой вывод. Наконец-то к столику подошел Джон с колой в руках. Девушки по соседству уже успели его окликнуть, поэтому он теперь подсел к брату, стараясь даже не смотреть в ту сторону. -Спасибо, - сказал Эдвард, взяв стакан, - Хочешь? Старший близнец влюбленно смотрел в глаза младшему, подперев подбородок правой рукой. Покачав головой, он продолжил разглядывать каждый волосок Эдварда, будто в первый раз всем им любуясь. Всасывая газировку через трубочку, младший близнец нагло пялился на вишневые распухшие губы Джона. Облизнувшись, он стал понимать, что не вытерпит до дома, жгучее желание подступало к низу живота. Вдруг что-то случайно коснулось его колена. И еще раз. И еще. Нет, судя по всему, не случайно. Эдвард отчетливо чувствовал на своем остром колене пальцы брата, вырисовывающие незамысловатые узоры. Почувствовав мурашки в груди и тепло чуть ниже пупка, младший близнец уже готов был завыть от вожделения и досады, как вдруг рука брата, сидящего совсем рядом, скользнула между плотно сжатыми коленками. Пощекотав их немного, Джон, отдернув руку, с невинным видом подвинул стакан с колой к себе, и, допив, с наглым любопытством посмотрел в глаза близнецу, задавая немой вопрос: «Куда дальше?». -Что ты наделал? Мы до дома добраться сможем только через три часа, а я...- вовремя перешел на шепот Эдвард, - А я хочу тебя прямо сейчас. Вместо ответа Джон, лукаво улыбаясь, кивнул на синюю табличку со схематичными изображениями мужчины и женщины. -Я не пойду в туалет, Джон! – злобно шипел Эдвард, стараясь случайно не касаться своих бедер,. С видом, говорящим: «Ну, как хочешь», Джон, положив ногу на ногу, меланхолично стал разглядывать людей. Младший же близнец, чуть ли не взвыв от отчаяния, пытался не смотреть на старшего. Естественно, в самый ненужный момент в голову лезут самые ненужные мысли. Через тридцать секунд он, сдавшись, прошептал: -Ладно, пошли, только обещай, что будешь затыкать мне рот. На что я согласился... Закрыв дверцу кабинки, Джон повесил их с братом пальто на крючок на двери. Удивительно, но туалет оказался даже чистым и на удивление пустым. Раздался щелчок задвижки, и в глазах у старшего близнеца потемнело от сильного давления на его губы другими влажными губами. Обнимая брата за шею, Эдвард чуть ли не повис на нем, жадно всасывая губы Джона, которые были прохладными от недавно выпитой колы. Прижимая к себе его лицо, он прислонился бедром к ширинке брата, двигаясь в поцелуе. Язык Джона раздвинул губки младшего близнеца, отдаленно чувствуя вкус газировки. Лизнув клычок Эдварда, старший близнец стал покусывать его губы, учащая ритм движения. Вдруг он оторвался от младшего брата, затем прильнув к его бледной шейке. Кончиком языка вырисовывая те же незамысловатые узоры, он спускался вниз, к горловине тонкой футболки. Его руки, легко отпустив талию брата, скользнули под одежду, поднимаясь к груди Эдварда. Аккуратно дотронувшись его сосков, Джон сжал их пальцами, заставив близнеца тяжело выдохнуть. Перестав ласкать шею Эдварда, он поднял его футболку выше груди, толкнув брата к стенке. Тот, ударившись, лишь прикрыл глаза и снова тяжело задышал. Опустив голову чуть ниже, Джон, прижимая брата коленом к стене, коснулся его левого соска языком, тут же больно куснув его. Затем присосавшись, как младенец, к груди близнеца, он наконец смог расслышать его максимально приглушенный стон. Старший близнец еще разок укусил плотно сжавшийся сосок младшего, прежде чем присосаться к местечку чуть повыше. Всасывая губами кожу, он касался ее зубами, каждый раз преодолевая желание укусить. Поглаживая Джона по голове, Эдвард чувствовал, как тяжело ему становится стоять. В груди давно уже щекотало, а от низа живота шли горячие волны; в брюках было уже настолько тесно, что он с трудом удерживался от того, чтобы не избавиться от возбуждения самостоятельно. Внезапно он почувствовал пальцы брата у пояса своих брюк. От этого ощущения стало немного щекотно, и кровь от головы прилила к другой части тела. Оттянув пояс, Джон стал пальцами поглаживать пах близнеца. Он чувствовал, что Эдварду сейчас не до ласк – он и так уже извелся весь. Расстегнув одной рукой пуговичку, Джон дернул вниз эдвардовы брюки вместе с боксерами, случайно поцарапав его бедро ногтями. Кожа немного покраснела, поэтому старший близнец тут же опустился на колени и коснулся кончиком языка царапинки, вызвав у младшего дрожь по всему телу. Зализывая царапину, Джон чувствовал легкий запах своего Эдварда, тот аромат, который принадлежал ему по праву. Придвинувшись так, чтобы его лицо было на уровне члена братца, он выдохнул, а младший близнец, в свою очередь, почувствовал струйку прохладного воздуха на разгоряченной части тела. Старший близнец широким движением прошелся по всей длине члена Эдварда и вдруг поднялся с колен, вызвав недоуменный взгляд брата. Чмокнув его в губы, он положил руки ему на талию, резко развернув его спиной к себе. Взгляду открылась ароматная бледная шея, каждую родинку которой хотелось перецеловать тысячу раз. Но не сегодня. Сегодня и сам Джон уже нуждается в разрядке. Еще больше оголив попку Эдварда, он лихорадочно пытался справиться с собственным ремнем. Наконец спустив брюки до колен, он просунул руку между младшим братом и стенкой, нагло сунув два пальца ему в рот. Когда они стали влажными, Джон без особых почестей опустил руку между ягодиц брата, нащупывая плотное колечко мышц. Которое, впрочем, сразу же было расслаблено указательным пальцем старшенького, который массирующим движением смазывал его слюной. Его руки тряслись, хотелось прямо сейчас войти в него, получить желаемое и расслабиться. Добавив второй палец, но стал не так бережно массировать Эдварда, просто мягко входя и выходя. Он коснулся собственного члена, и, тяжело дыша, придвинулся ближе к брату, направляя член под нужным углом. Эдвард даже привстал на цыпочки, что-то злобно прошипев. И вот, свершилось, влажная головка члена Джона еще больше растягивает младшенького. Сводящая с ума теснота срывала старшему близнецу крышу, он нетерпеливо толкнулся чуть дальше, придерживая живот младшего. Эдвард же хрипло взвизгнул, после чего старший брат прикрыл его рот правой рукой. Вцепившись в нее зубами, Эдвард уперся руками в перегородку кабинки, когда Джон полностью вошел в него, нажав на магическую кнопочку-простату, что вызвало у Эдварда секундную вспышку удовольствия в купе со жгучей болью. Левой рукой Джон обхватил член Эдварда, чуть сжав основание, и немного отодвинул таз назад, выходя из младшего брата, а затем снова жестче толкаясь в него. Эдварду становилось все тяжелее стоять на ватных ногах, удовольствие начинало подкатывать волнами вместе с ритмичными движениями руки Джона. Близнецы двигались в одном ритме, едва сдерживая рвавшиеся из груди стоны. Джон прижался губами к шее брата, покусывая ее и всасывая сильно кожу. Перегородка кабинки тряслась от их синхронных движений, Джон часто двигался в близнеце, задевая простату и вызывая в том целую гамму чувств от боли до неземного чувства перед самым оргазмом. Самому же ему едва хватало сил одновременно стоять на ногах, толкаться в Эдварда и вместе с этим раздразнивать его член. -Я знаю, что ты хочешь завизжать, как шлюшка, Эдвард, - хрипло прошептал он ему в ухо, крепче прижимая ладонь ко рту младшего брата. Эдвард же задыхался в попытке издать хоть какой-то звук, имея возможность только кусать руку Джона и совершенно проститутским движением бедер изменять угол, под которым входит тот. Ноги не держали уже обоих, хотелось свалиться прямо здесь. Колено Джона немного дрожало, он был близок к тому, чтобы кончить. Упираясь этим коленом в крышку унитаза, он из последних сил трахал близнеца, уже не чувствуя ладошку, которой зажимал его рот. Эдвард, вздрогнув, разжал зубы. На руку его близнеца брызнула липкая жидкость, и он почувствовал счастье от того, что мог теперь делать так, как удобно ему. Поэтому Джон схватил Эдварда за бока, то ли сам двигаясь в нем, то ли насаживая его на свой член. Уже практически жуя тонкую кожу на шее младшего брата, он из последних сил двигался, отчего тряслась вся кабинка. Наконец все закончилось, Джон, облокотившись на дверцу, старался отдышаться, в то время, как из все еще растянутого Эдварда выливалось несколько миллилитров спермы. Оба, раскрыв губы, пытались набрать в легкие столько воздуха, сколько нужно. -Поцелуй меня, Джон, - пошептал Эдвард, надевая пальто в тесной кабинке. Взяв близнеца за подбородок, Джон лизнул его нижнюю губу, после чего чмокнул их, теперь влажные. Никто не углублял поцелуй, оба просто стояли, закрыв глаза и соединив губы. Переплетя пальцы, близнецы шагали вдоль витрин, украшенных елками и искусственным снегом. Вокруг царил хаос, каждый в этом огромном потоке суетился, внося свою лепту в общий муравейник. Никто из этих уставших людей не видел причины лучезарно улыбаться после стольких часов хождения по магазинам. А у братьев была причина.