Дружба пламени с мотыльком

      Ужасно… противно… мерзко, но уже поздно что-либо менять, подписалась, значит должна выполнить, доиграть свою роль до конца, а потом уж раствориться в этом безумном мире шоу-бизнеса и денег. Ну, а чего ты хотела добиться? Да, профессиональная ведьма, да, добрая душа, но этот мир давно прогнил изнутри, все погрязли в этой суматохе, алчности, вранье и любой возможности получить зеленые фантики. Никому ты не будешь нужен, не имея особенного шарма, умения очаровывать и правильно зарабатывать деньги для своих нанимателей.       Не было ведь никакой ссоры… Чего уж скрывать, не было и огромной любви. Постановка… два актера и миллионы поклонников по всей стране и за границей. А для чего? Чтобы опять какой-нибудь толстосум набил и без того уже полные карманы? Видимо так…       Давай, врубай свою импровизацию на полную и дожидайся его, чтобы в последний раз сыграть на публику, возможно, под яростные крики фанатов получить поцелуй и уехать домой.       Радостные завывания поклонников раздаются повсюду, все встречают девушку, в третий раз приехавшую на награждение, своего рода рекордсменку, ее имя произносит каждый второй, лишь бы именно на него обратили внимание. Ведь она звезда, любимица многих, по большей части из-за этой милой, любовной истории.       Уже старая и замызганная маска искренней радости чуть не слетела с лица под сильным порывом ветра. Осталось совсем чуть-чуть, и она уедет отсюда, от всех этих улыбающихся и наивных лиц, что будут пускать слезы, если она не получит кубок, или счастливо ее обнимать, если она выйдет на улицу с синей рукой. И никто никогда не узнает…       Вот она заходит в зал с четырьмя тронами, на Мэри сразу же нацеливаются ненавистные взоры соперниц, от напряжения и злобы, витающих в воздухе, можно задохнуться. Медленно проходит к своему месту и садится на жесткую подушку, снова одевая одну из масок.       Она примерно знала, что будут показывать в финале. В квартире, где она живет, все напоминает о Шепсе: совместные фото, подарки, что он дарил. (Съемочная группа, казалось, излазила там все). У нее был выбор — жить в Эстонии или перебраться в Москву к возлюбленному, после долгих раздумий, она выбрала второе…       Не нужно долго ломать голову над тем, что они покажут в ее интервью, а что навсегда улетит в бездну вырезанных фрагментов.        Реветь от безысходности нет смысла, остается только ждать… не чуда, нет… свободы. После нескольких месяцев, в интернете напишут, что они очень тяжело расстались, будут в подробностях расписывать их переживания по этому поводу. Классика.       В дверях показывается Намтар, к некоторому удивлению без своего черепа, вот, кого она действительно рада видеть, он, в отличие от лживых демонов, с которыми общается, чаще всего честен. С искренней улыбкой экстрасенс желает удачи, дарит букет цветов и, показывая скрещенные пальцы, уходит…       Появляется Николь, также как и она, финалистка шестнадцатого сезона, немного лицемерная светлая ведьма, всеми силами отрицающая последнее, как ни странно, она желает победу единственному присутствующему здесь мужчине, аргументируя это тем, что он, в отличие от всех, не ведьма.       Даже Даши, по словам людей, светлый и добрый человек, мягко говоря, недолюбливает Мэрилин, эта ненависть перешла и к его фанатам, некоторые картинки из всемирной паутины и, казалось бы, по-детски написанные сообщения, показывают и доказывают это.       Уже прошло больше половины времени, отведенного на встречи и пожелания. Мэри дрожащими от волнения пальцами перебирает лепестки розы, вытащенной из первого попавшегося букета. Она не ждет его… совсем, мысленно желая, чтобы он опоздал, проспал, упал и сломал ногу, хоть как, лишь бы не пришлось его обнимать и мило ворковать на радость остальным. Ради пиара.       Но он все-таки пришел. Под визги и крики зашел вовнутрь, держа в руке замерзшую розу и с наигранной любовью уставившись на нее своими глубокими голубыми глазами.       Говорят, что глаза — это зеркало души, впрочем так и есть, но данная ситуация является исключением из всех правил. Саша, как и Мэрилин, имеет кучу, огромную невообразимую кучу масок, но настоящая личина только одна, и, к сожалению, не самая добрая на свете, а наоборот довольно мерзкая и жестокая. Только для нужных людей он милый, понимающий и добрый, но как только дело доходит до нее или до какого-то ничего не значащего в этой жизни человека, сразу же выливается всевозможная желчь.       — Даже не обнимешь? — Невинно, до скрежета в зубах, усмехнувшись, он протягивает ей этот цветок. Очень красивый, но она уже давно научилась видеть людей, в том числе и экстрасенсов, насквозь, и сейчас она кожей чувствует отвращение, сильным потоком исходящим от него именно в ее сторону. Невыносимо. Хочется встать и уйти. Почему все так не справедливо? Но она лишь поднимается и, почти не сдерживая мелких опять-таки фальшивых слезинок, обнимает его. Противно.

***

      — Вы готовы? — Мэри отстранено кивает, понимая, что ничего уже не выиграет, Башаров уже назвал ее имя, в белом конверте не она и вновь манящий синий кубок достанется более сильному.       — Победителем семнадцатой Битвы экстрасенсов становится… Даши! — Что и требовалось доказать, медиум, не скрывая безграничного счастья, смеясь, берет руку. Ну что ж, она его по праву.       Иногда кажется, что черная полоса никогда не закончится, что все время она будет затмевать белую, и не получится перешагнуть, жизнь так и будет тянуть тебя вдоль. Ну не повезло ей… опять. Слезы пускать не надо, не для этих людей она будет показывать свою слабость, ни даже для Александра, который немного переигрывает, сочувственно улыбаясь, держа ее шубу.       Помогает надеть, и незаметно шепчет на ухо:       — Что, опять награда от тебя ушла? Ничего, придешь заново, хм, чтобы дать кому-нибудь еще шанс выиграть, кстати, играешь ты фиговенько! Попытайся хотя бы улыбаться, это же ты умеешь? — Кулаки непроизвольно сжимаются, но Мэрилин быстро их разжимает. Не сейчас.       Под радостные крики они с Шепсом выходят на улицу. Отовсюду мелькают вспышки фотоаппаратов и телефонов. Куча плачущих лиц — следующее, что бросается в глаза, каждый спешит ее успокоить, хотя самому требуется валерьянка. Даже фанаты Даши и Надежды говорят ей сочувственные слова и обнимают ее.       И никуда от этого не скрыться…       Фанаты требуют поцелуев, пока Саша, отвратительно посмотрев на нее, уверенно говорит, что Мэри приедет сюда снова. Какой он все-таки мерзавец! Они же все будут надеяться и ждать, что она придет вновь, искренне любя ее, но рано или поздно их мечты разобьются об бетон или асфальт. Никогда, никогда она не вернется, просто не хочет. Ведь даже и последние два раза она проходила по указке руководства, с которым подписала этот злосчастный контракт.       — Ребят, если вы хотите «Горько», то закричите так, чтоб это было очень громко! — Негодяй… Он определенно знает, как пропиарить себя. Нарцисс!       — Горько! Горько! Горько! — Нагловато орут люди, чуть ли не в лицо сующие свои смартфоны.       Она отчаянно уворачивается, по привычке, в порыве негодования, протирает лоб двумя пальцами, а он лишь посмеивается с высоты своей безупречности, но все же позволяет поклонникам счастливыми уйти домой.

***

      Дом, милый дом. Она закрывает дверь и медленно, удрученно садится, сползая по дереву, смотря, как с шубы на пол падает снег, превращаясь в грязные лужицы.       Мэрилин Керро теперь на свободе, вроде повод для радости и веселья, но на душе скребутся коты, требуя слез, которые давно уже высохли. Можно прибраться, выкинуть весь этот хлам в виде совместных фото и якобы «его» подарков.       Но одиночество никуда не уйдет, стены снова начнут на нее давить, вызывая в душе жуткий холод, от которого никуда не скрыться. Возвращаться в Эстонию.? Нет смысла, лучше уж открыть тут что-то вроде своего клуба и продолжать помогать людям, хоть иногда покидать квартиру.       Если бы это был фильм или счастливая сказка, то по законам жанра сейчас бы на всех парах примчался Шепс, который сел бы с ней рядом и сказал, что очень давно в нее влюблен, гнобил лишь из-за того, что не желал показывать своих чувств, и совсем не играл на камеру.       Но это не сказка, это реальная серая жизнь.       За окном началась метель, кружа ни в чем неповинные снежинки по всему городу, врезаясь в лица счастливых пар, которые каким-то неизвестным космическим способом нашли свое счастье, пошли наперекор всем понятиям реализма, которым нет дело до ведьмы, пьющей покрытый пленкой кофе, складывающей весь свой мусор в коробку и перебирающей в белом конверте тридцать серебряников.       Всего лишь один из черепов, реально подаренных ей, остался стоять в своем углу, остальные полетели, разбив что-то там хрупкое, к своим сородичам.       Наконец, дойдя до кровати, она засыпает, желая поскорее уйти в приятное забытье, оставив этот дурацкий день в самом отдаленном месте ее памяти. Но спустя три часа звонит телефон.       — Да? Я слушайт. — Безразлично спросила Мэри.       — Мэрилин, тут такое дело. — Немного взволнованно отвечает главарь всей этой подлости. — Ты только не волнуйся, возникли кое-какие проблемы… — Неужели Шепс подвернул ножку? Или нет, кто-то опять подправил ему личико, и теперь он не может выступать?       — Говорить, ну!       — Александр разбился на машине… Тебе больше не придется играть. АЛЛО? Мэри? Мэрилин?.. — Тишину нарушили быстрые гудки… Сегодня никто из тех людей не будет счастливым…

***

      — Саша! — Мэрилин стремительно села в кровати, из глаз полились слезы. Как так получилось? Почему? Она стала нервно перебирать волосы на голове. Сзади послышался какой-то шорох.       — Мэри, что случилось? — Зажегся ламповый свет, повернув голову, она увидела взъерошенного, взволнованного и сонного Шепса. Живой. — Спокойно! Это был сон, я тут! — Он сфокусировал взгляд и заметил слезы. Сходил за водой и сел рядом. Обняв ее и положив голову, предварительно поцеловав в висок, подбородком на плечо девушки, Саша тихо произнес. — Рассказывай, я слушаю.       Это был всего лишь сон, непонятный и жестокий сон, Мэри до сих пор не могла понять, что тут правда, а что гнусная ложь, х-хотя истину найти можно, рядом с ней сидит Шепс… никуда он не делся, не разбился и… любит ее и никуда не уйдет. В тот день, третьего награждения, он приехал именно к Мэрилин, не играя, не строя из себя героя, элементарно поддержать ее.       Мэри начала свой грустный рассказ, иногда всхлипывала, вспоминая последнее… За окном продолжала выть метель, а в шкафу, за стеклянной дверью, стояло два синих кубка, две руки.