История прошлых веков.

      Сегодня был довольно таки пасмурный день. На улице было душно, несмотря на то, что казалось, вот-вот польёт проливной дождь. Небольшая деревенька, что стояла не так далеко от города, проводила этот день спокойно. Не было в этот день ничего необычного. Жители работали, не смотря на предвещающийся дождь и уповали, что не угодили богам, так как нынче так редко лил дождь. На окраине деревни стоял маленький синтоистский храм. Там поколение за поколением жили монахи, оберегая это место и молясь за деревню и жителей. В этом же храме поселился молодой самурай. Молодой, но уже подбитый жизнью самурай. Пару лет назад проходила крупномасштабная битва, в которой выжили не многие. И он был одним из них. Но семья парня не пережила нападения – убили всех. Однако добрый монах приютил мальчишку, который скитался во тьме, не видя света вокруг, утопающий в отчаянии и желании отомстить. Но мстить уже было некому и это его убивало. Но спустя какое-то время парень смирился и встал на ноги. С тех пор это место он стал считать домом, а монаха – отцом. Жители деревни приняли чужака, он им не мешал, а порою помогал даже. Канаме прижился в этом тихом, спокойном месте, но полный покой так и не нашёл.       Сегодняшний день не отличался от вчерашнего. Канаме был одет в тёмную рубаху с поясом, штаны такого же тёмного цвета и сандалии. У парня были угольно-черные волосы, длинные, заплетённые в высокий хвост. Тёмного цвета глаза - словно сама бездна и светлая кожа. Юноша был довольно-таки высок. Он подметал листья на территории храма, как-никак, осень на дворе, работы полно. Отец, а он привык называть так священника, сейчас протирал статуи. Парень хотел было пойти передохнуть, как вдруг услышал шаги. Кто-то не спеша поднимался по лестнице, и это заставило парня замереть, смотря в сторону входа. К ним в храм наведалась... девушка. Явно странница. У неё были белоснежные, как первый выпавший снег, волосы, глаза цвета первой весенней зелени. На ней было светлое кимоно и широкая шляпа. Наперевес у девушки была ещё сумка. Канаме не мог оторвать взгляд от незнакомки. Она буквально заворожила его. Кожа светлая и нежная, словно фарфор. Но сама девушка выглядела немного уставшей, видимо с дороги. И тут взгляд незнакомки наткнулся на Канаме. У неё был пронзительный взгляд. Она сама по себе казалась такой... необычной. Не от мира сего. - Простите, господин? – внезапно произнесла светловолосая, заставив парня вздрогнуть и чуть не выронить метлу из рук. Она смотрела на него, так добро и тепло улыбаясь, что он почувствовал, как сердце в его груди начало трепыхаться, как птица в клетке. - Д-да? – он аж заикнулся, поддаваясь накатившим эмоциям и чувствам, заливаясь румянцем и вызывая этим самым у девушки умиление и смешок. - Я путешествую, и пришла в эту деревню. Мне сказали, что я могу остановиться в синтоистском храме, если разрешит монах, - парень замялся, смотря на девушку, чувствуя, как у него мысли путаются. К щекам приливал густой румянец, а сам самурай не мог понять, почему один вид этой незнакомки вызвал у него столько эмоций? Девушка была очень необычна и намеренно очаровательна, словно она и не человек вовсе. А незнакомка улыбалась ему – мило, очаровательно, что невозможно оторвать взгляда. Но было видно, что и сама она начала смущаться перед юношей. Её лицо залил густой румянец, а сама она начала отводить взгляд и от этого казалась ещё милее. - Да, я думаю, он разрешит. Он очень добр, - наконец ответил ей самурай, собравшись с силами и откладывая метлу. Монах, который вышел и наблюдал за столь удивительной картиной, мило улыбался. Его, конечно, удивила юная особа, и он слышал её просьбу, но ранее он никогда не встречал подобной внешности у девушек. Можно сказать, это была огромная редкость, родится с таким цветом волос и глаз. Кто-то посчитал бы это благословением, а кто-то проклятьем. Монах чувствовал, что она человек и именно поэтому удивился. Но, что-то ещё чудное было в ней, и это отнюдь не только внешность. Что-то внутреннее, скрытое от глаз. Но это было не так важно. Он подобрал этого юнца, самурая, пару лет назад – злого, пустого изнутри. Приютил и подарил новую жизнь. Парень был для него как сын, но из-за пережитого он не общался с другими жителями особо, что уж говорить о девушках. Но насколько же было приятно видеть его смущение, эти чувства и искры в глазах. Монах прожил долгую жизнь и знал, к чему приводят подобные эмоции. Но вдвойне приятнее было увидеть смущение на лице девушки, когда их взгляды пересеклись.       Тут-то мужчина решил выйти к молодым людям, было бы хорошо, если бы эта юная леди осталась в храме. Так что, долго думать не пришлось. Что удивительно, они даже не сразу заметили его приближения. Что сказать, молодость. Но девушка тихо охнула, когда внезапно заметила монаха, который, по её мнению, появился из неоткуда. Но, он так тепло и приветливо улыбался. А она пуще покрылась румянцем, понимая, что этот мужчина всё видел. Беловолосая хотела было извиниться и уйти, но тут монах произнёс: - Я слышал твою просьбу. Оставайся на столько, насколько пожелаешь, дитя. Мы с радостью примем тебя в храме. Я – Танума Изао. Настоятель храма. - зеленоглазая удивилась, собралась с силами и посмотрела на монаха, стараясь скрыть неловкость, которая овладела ей. Да и сам самурай был смущён своим собственным поведением и чувствами не меньше, чем девушка. - Спасибо вам большое, господин, - поклонилась девушка, снимая шляпу – я Такаси Судзуки, путешественница и благодарна вам за приют, - добро и тепло улыбнулась Такаси. И Канаме навсегда запомнил эту нежную, тёплую улыбку и голос, который отдавался дрожью в сердце – сладкой и трепетной. ***       Сегодня на обед был рис с рыбой. Девушку пригласили к трапезе и она поблагодарила их. Канаме принёс порцию и на неё. Такаси была скромна и от неё так и веяло миролюбивым отношением ко всему и всем. - Скажи, Такаси-сан, откуда ты? Почему путешествуешь? – произнёс Танума, смотря на девушку и улыбаясь, беловолосая задумалась, заправляя прядь за ухо и подтянула сумку, что лежала недалеко. У неё были тонкие пальчики, а сама она казалась более, чем хрупкой. Открыв сумку, показала что внутри. Там было полно самых разных, даже редких трав. Теперь понятно, как девушка зарабатывала деньги. - Я продаю травы и, - закрыла сумку, отодвигая и посмотрела на монаха – и изгоняю духов. – а вот это неожиданно, самурай аж чуть не подавился, ошарашено смотря на неё, а вот монах ни капли не удивился. Только хохотнул, а она в ответ мягко заулыбалась. - То-то у тебя аура необычная, дитя, - теперь Канаме уже непонимающе посмотрел на отца, а тот добро посмотрел на сына, решив пояснить, о чём они говорят – есть такие люди, что видят духов. У них есть силы, чтобы прогонять этих самых духов, Канаме. Эта девушка как раз из таких людей, - в этом времени немало было таких людей, было множество кланов, которые занимались экзорцизмом. А были свободные экзорцисты. Но вторых, на самом деле, было не так много, все стремились в кланы, а Такаси не стремилась, так как считала, что кланы неоправданно жестоки. Но самурай мало слышал о таком, и тем более, мало знал. Поэтому очень удивился. Значит, она особенная? Хотя, в том, что она особенная он не сомневался. От такой мысли он покрылся румянцем, а потом нахмурился и собрался. В их жестокое время нужно быть решительным, потому что жизнь коротка и может в любое время оборваться, будь то болезнь или раны. - Значит, ты не такая, как все. – произнёс серьёзно самурай, на что девушка печально улыбнулась, отведя взгляд. Он понял, что сказал что-то неприятное для неё и тут же поспешил исправится – Нет, я не имею ввиду, что это плохо! Просто.. Просто я имел ввиду, что ты необычная и.. и.. и очень красивая! – последнее он сказал на эмоциях, вздрогнул и побагровев, отвернулся. Девушка вспыхнула аки маков цвет и теперь грусть сменилась смущением. Она смотрела в свою чажку с рисом и продолжала кушать. А монах улыбался и поражался, какая нынче молодёжь, что чувства вспыхнули при первом взгляде, а они смущаются этого. На самом деле, немного удивительная встреча. Пути судьбы бывают разными, но всё таки, порою она подкидывает странные сюрпризы.       Девушка рассказывала чудные истории по просьбе монаха. Она рассказывала о причудливых существах и том, как те жили, какие традиции были. И смеялась. Так звонко и нежно, что хотелось слышать этот прекрасный смех вечно. Канаме не знал, возможно ли такое? Чувства, когда они лишь только встретились. Из-за этого он терялся. Как-то в детстве, его мать рассказывала про алые нити судьбы, связывающие людей. Мальчишка тогда смеялся над там, какая мама фантазёрка, а сейчас задумался над этим. Могло ли это быть предреченным судьбою путём или чем-то подобным? Но от мысли его оторвало короткое, робкое прикосновение к плечу. Канаме повернулся и встретился взглядом с глазами цвета изумруда. Встретился и почувствовал, как лицо наливала краска, а сердце пропустило удар. Быть может, она сама дух? Откуда глаза цвета зелени? Откуда такой чарующий взгляд? На самом деле, она казалась каким-то чудным духом, прекрасна до невозможности. Так хотелось прикоснуться, проверить – настоящая ли? Не иллюзия, которая рассыплется в прах? - Канаме-сан, хорошо ли вы себя чувствуете? – обеспокоенно спросила девушка. И от этого волнения словно мёдом по сердцу. Почувствовал, как что-то вязкое и тёплое расползается изнутри, доставляя невыносимо чудесные чувства. - Со мной всё хорошо, - улыбнувшись, ответил молодой самурай. И от его слов девушка облегчённо выдохнула, заставляя его улыбнуться – ласково, тепло – спасибо за беспокойство, - произнёс это так... так, нежно... или ей показалось? Ах, боже, её чувства... рой чувств. Всё путалось и перемешивалось в душе. Нельзя! Ей ведь... она ведь путешественница, так почему? Почему сердце так сладостно трепещет? Это и есть... влюблённость? Это и есть начало тёплого-тёплого, глубокого чувства? Как бы ей хотелось ощущать его подольше. Как бы хотелось слышать его голос чуть дольше чем эти несчастные пара дней, на которые она задержалась в храме. - Ну что вы... – девушка не могла скрыть смущения, не могла сдержать этих эмоций, что в глазах отражались. А он смотрел на неё, в глаза... смотрел и оторваться не мог. Но тут знак подал монах, кашлянув и заставив парочку вздрогнуть и отвернуться, заливаясь предательской краской. - Пойдёмте, покажу комнату, в которой вы будете спать, юная леди, - с этими словами он поднялся с места. Такаси уже доела, так что, убрав посуду, отправилась поспешно вслед за монахом. Только у самого выхода из помещения обернулась, посмотрев на парня. У него были такие тёмные волосы, словно воронье крыло. Ей подумалось, что если бы он был ёкаем, то наверняка был бы тэнгу. С этой мыслью она поднялась на верх, вслед за монахом.