***
Тем временем феодал довольно скоро добрался до своего дома. Он был в ярости. В ярости, что ему отказали, причём что та, кто ему отказала, сказала прямо, что сердце её было занято другим. У него была странная манера – если ему кто-то нравился, то он уже считал это «своим», будь то человек, вещь или животное. Но, его неистово злило, что такая ягодка могла достаться не ему! И забрать насильно он не мог девушку, она не проживала на его землях и не принадлежала его владениям. Не была ничем привязана к этому месту. Но Кэтсу мог найти способ забрать её насильно, однако, такая внешность... он не желал, чтобы такой приз доставался кому либо ещё. Именно поэтому он решил, что она должна либо умереть, либо принадлежать ему. Третьего не дано. С такими мыслями он велел охотникам и паре лучников собраться, но тут осёкся. Мужчина не мог вот так открыто пойти за девушкой с войнами... нет, пара охотников, два лучника и... люди. Точно. Ему в голову пришла замечательная, по его мнению мысль! Феодал тут же решил послать в ту деревню указ – поймать девушку, живой или мёртвой. Убить её, если попытается сбежать. Обвинение – она кицуне. Внешность больно чудная, очаровала его – феодала! Выходца из известного рода! Она не человек, а потому должна быть всенепременно поймана или убита. Отродье нечеловеческое. Именно это он и написал, вручив своему посланнику, который прямиком направился в деревню. Осталось только подождать, но... Кэтсу не любил ждать. Участие в охоте всегда привлекало его много больше, чем бессмысленное ожидание. Но мужчина решил, что будет наблюдать на расстоянии и появится в необходимый момент. Улыбнувшись своим мыслям, он направился к себе, выбрать одежду более удобную для охоты, которая у него наметилась. Честно говоря, Кэтсу довольно давно не охотился, но, впервые почувствовал такой азарт и предвкушение. Неизбежность – это и есть будущее. Будущее, которое ожидает эту прелестную девушку. Он хотел бы взять ей живьём на самом деле, но, если дело дойдёт до крайности... на самом деле, он всерьёз задумывался – а точно ли она человек? На самом ли деле всё так, как кажется? Но это только подогревало интерес. Феодал никогда не охотился на нечесть и это прославит его, скорее всего. Прислуга принесла нужные вещи и... лук. Куда же на охоту и без лука? До чего же было сладостно. Мужчина был в нетерпении и внутренне трепетал от восторга. Если он поймает её живьём, то выпытает то, что захочет. А после... после её можно будет запереть по законы в клетке. Всё гениальное – просто.***
Тем временем господин Танума встретил пришедших приветственной улыбкой, которая тут же слетела, увидев лица этих двоих. Девушка была заплаканная, а парень очень напряжён. Это действительно напугало монаха. Он, отложив метлу, которую до сего момента держал в руках, спешно подошёл к этим двоим. Те запыхались, видимо, бежали. - Что произошло? – чуть испуганно спросил монах. Сегодня у него, с самого утра, были не самые хорошие предчувствия по поводу этого дня и вот, они начали оправдываться именно тогда, когда он и думать о них забыл. - Беда! – Канаме отчаянно пытался отдышаться и говорить более-менее ровно – В городе появился феодал и... – он выдохнул, после вновь сделав глубокий вдох, жадно глотая воздух – и положил глаз на Такаши. – он уже не разменивался на суффиксы, как-то само собой забылось, честно говоря – Но она ему отказала, и он... – парень наконец начал приводить в норму дыхание, всё ещё крепко удерживая руку девушки – он наверняка был оскорблён. Ей надо бежать, - он решительно посмотрел на отца – и я бегу вместе с ней. – тут господин Танума сильно удивился. Дела оказались куда более ужасны, чем ему думалось по началу. Феодал отличался своей вспыльчивостью, жестокостью, а порою и бесчеловечностью, если дело касалось того, что действительно его зацепило. А ещё он достаточно умён. Дела были действительно плохи. Девушка была бледна, дрожала как осиновый лист на ветру. Но то, что его названный сын последует за ней... что же, это его путь и Танума поможет ему всем, чем сможет. Нужно было торопиться, солнце клонило к закату. - Скорее, бегите собирать вещи! Пойдёте к северу, через леса, потом до реки. Недалеко от реки живёт мой друг. Скажите, что вы от меня и произнесёте фразу: «Не бойся холодных зимних ветров, ибо они несут в себе семена будущего лета», - Канаме запомнил странную фразу и кивнул. Им нужно было собраться на скорую руку и бежать, как можно скорее. Судзуки не пришлось долго собираться, на самом деле. У неё была только сумка с травами при себе, бумага, да чернила в этой же сумке. Танума же взял совсем немного вещей, денег и конечно же меч. Как только они вышли во двор храма, услышали... услышали странный шум. И он становился всё ближе. Только спустя мгновения самурай додумался, что это топот приближающихся ног, схватил девушку и рванул туда, куда указал отец! За храм, а после в леса. Такаши еле поспевала за ним, но старалась, ибо от этого зависела её жизнь. Танума встретил тех, кто вступил на территорию храма, держа в руках оружие. Это были горожане с факелами, дубинами, а некоторые с мечами и серпами. На лицах, искривленных злобными гримасами, не читалось нечего человеческого. В потемневших глазах лишь гнев. Перед ним были люди до того безвольные, что стали совершенно послушными марионетками. Сейчас для них не было нечего святого. - Одумайтесь, люди! Прекратите это безумие! – попытался воззвать к голосу разума, но его голос не был услышан обезумевшими людьми. Но тут народ расступился, а на территорию храма, на коне, въехал «глава парада» - Кэтсу Кимура, на вид он был суров, а в глазах плескалось опасное пламя. Он был непоколебим и явно в своём уме, но... но его действия показывали иное. Это было совершенно неприемлемо и бесчеловечно, как не посмотри. Но феодала не трогали моральные принципы, его не трогало мнение богов, он и сам мнил себя, видимо, богом. Распоряжался судьбами людей и наказывал непокорных. - Безумие то, что ты, монах, - произнёс размеренно, вальяжно, смотря в глаза и выделив последнее слово – приютил в своём храме кицуне, чёртово нечеловеческое отродье, - прищурился. Убивать монаха он не собирался ни своими, ни чужими руками. Даже у него были опасения на счёт мести богов. Изао крепко сжал в руках чётки и хмуро смотрел на стоящего перед ним безумца. Он должен был протянуть время, чтобы дать сбежать тем двоим. Он понимал, что эту толпу не остановить, но задержать их он может. - Она не кицуне, а лишь человек. А ты же возомнивший себя невесть кем! Остановись, одумайся! – но слова монаха взбесили местного правителя. Да как он смеет так с ним разговаривать? Этот наглый, жалкий монах позволяет себе такое..! Кэтсу выхватил дубину у близ стоящего крестьянина и со всей силы ударил монаха по голове. Жители вздрогнули, отшатнувшись. Они верили в божественную кару и в то, что наказание может настигнуть их. Да и сам феодал действовал в порыве гнева и образумился, как только монах упал камнем на землю. Тот шокировано смотрел на бессознательное тело. А из ослабевших рук выпала дубина. Внутри всё похолодело от ужаса, словно бог смерти, в этот самый миг, принял его в свои объятия. - Боже... – пролепетал побледневший мужчина – это всё... это всё она! – выкрикнул последнее, уже краснея от ярости. Если бы светловолосая девушка не отказала, просто пройдя с ним. Если бы приняла его предложение! То нечего этого бы не было. Его разум застилала пелена липкого отчаяния и страха – Чёртова кицуне! Одурманила... – дрожащим от страха голосом пролепетал мужчина, схватившись за голову – И меня и монаха!! – закричал он. А народ вздрогнул и испуганно начала осматриваться, словно вот-вот их настигнет кара. А крик феодала внушал панику – Она желала наслать проклятие на нас! Поймать!! – после этих слов народ словно взбесился и понёсся в лес, как животные одичавшие, с горящими от безумия глазами. Народу было всего нечего, человек двенадцать, но он рассчитывал, что этого хватит. Ведь тот самурай вряд ли настолько искусен, что ему будет под силу убить столько человек. У главы земель глаза горели от предвкушения. Он перешагнул тело монаха, примерно предполагая, что тот просто потерял сознание и отправился не торопясь вслед за стаей дворовых собак, как он окрести эту толпу. Предвкушая дикую охоту не смог сдержать улыбки.