Такой непростой футбол

- Новости спорта. Главный тренер «Инчон Юнайтед» Хо Чжон Му прокомментировал выступление своей команды в полуфинале Кей-лиги: «Мы хотели показать агрессивный футбол, поскольку нам нужно обязательно было выиграть эту встречу. Мы много и усердно тренировались. И еще никогда мы не были так близки к победе. Но ошибки случаются у всех». Стоит ли отметить, что о главном инциденте, которым многим и запомнится эта игра, тренер категорически умолчал. Напоминаем, что нападающий Чон Юно жестоко избил полузащитника соперников Кан Мин Су после провальной атаки «Инчон Юнайтед». Удастся ли замять случившееся... Юно раздраженно щелкает пультом, выключая телевизор и прерывая осточертевшую за последние два дня сенсационную новость. Этот злосчастный матч обсуждали в каждом выпуске новостей, чего уж говорить о спортивных каналах, с которых бегущая строка с «горячими» подробностями полуфинала не исчезала. С каждым разом новый канал обыгрывал ситуацию с другой стороны. Только вот вывод все делали один - Чон Юно нужно исключить из клуба, на тренера наложить штраф, и вывести клуб из Кей-лиги на следующий год. И все из-за чего? Из-за какого-то слабоумного мудака, который сам полез на рожон. Конечно, все репортеры как один заявляли, что десятый номер, нападающий «Инчона», чудовище, превратившее игру в кровавое месиво. «Да я вас умоляю!» - закатил глаза Юно на своем первом интервью, когда тренер еще разрешал давать комментарии. - «Зубы ему вставят обратно, а вот мозги он просрал еще до меня!». Пожалуй, так говорить и правда не стоило. Но вряд ли это сильно ухудшило положение Юно, на которого и так все набросились, как стервятники на мертвечину. И, разумеется, газетчики вторили друг другу, утверждая, что всему виной вспышка агрессии после неудавшейся атаки. Нет, серьезно? Во втором тайме было еще 20 минут до окончания основного времени, и «Инчон Юнайтед» отыгрались бы легко. Дело было совсем не в игре. И хоть теперь Юно винил себя в том, что полез разбираться в том, что не касалось матча прямо на поле, исправить было уже ничего нельзя. Только отмалчиваться, пережидать. Как несколько лет назад из-за скандала по поводу его слишком близких отношений с футболистом из другого клуба. Юно тогда отмазали, ну а второму парню повезло меньше - из клуба его действительно выгнали, и больше о нем Юно ничего не слышал. По крайней мере, на поле он его не видел ни в одной игре, да и старался не вспоминать, пока ублюдок Кан Мин Су не начал отпускать шуточки по поводу Юно, его ориентации и той нашумевшей истории, спрашивая, где же его любовник, и не грохнули ли его «нормальные мужики» за это «пидорство». За то, собственно, и получил. В той истории Юно тоже повел себя как идиот, но, хоть и мог, ничего не сделал. «Вот тебе еще одна причина, Чон Юно, по которой ты будешь гореть в аду. Ты клинический мудак, поразительный трус и неуравновешенный псих», - мрачно думает футболист, собирая форму в сумку для тренировки. На стадионе никого. Что оказывается очень кстати - терпеть осуждение еще и от команды не хотелось вовсе. Юно, правда, сильно сомневается, что кто-то захочет с ним говорить в ближайшее время. Юно начинает с разминки, постепенно переходя к тренировкам с мячом, выводя его с одного края поля на угловые удары, обходя воображаемых соперников. Он так увлечен своими маневрами и погружен в собственные мысли, что даже не замечает, как кто-то следит за его игрой с трибуны, как и то, что этот человек, натянув бейсболку до самых глаз, идет за ним в раздевалку. Юно вообще ничего не замечает, пока за его спиной не раздается чей-то голос: - Чон Юно, как вы прокомментируете инцидент с Кан Мин Су во время полуфинала Кей-лиги? - Комментариев не даю, - Юно даже не поворачивается, просто замирая с прикрытыми глазами. Он уже успел стянуть майку от формы и собирался сделать тоже самое с шортами. Юно благодарит кого-то свыше за то, что не успел это сделать: сзади раздается щелчок фотоаппарата, и только фотографий с голой задницей ему не хватало. - Советую убраться отсюда по-хорошему, - футболист наклоняется к сумке, доставая оттуда свой мобильный. Конечно, разряжен. Значит выпроваживать наглого репортера нужно самому. - Всего один вопрос! Чон Юно, ответьте, каким мудаком и придурком надо быть, чтобы вляпаться почти в тоже дерьмо второй раз? - Послушайте... - Юно поворачивает и застывает сразу из-за двух вещей. Во-первых, вопросов в таких формулировках еще ни один репортер ему не задавал. Во-вторых, он не знал ни одного из них лично, а если даже и был представлен, то мгновенно забывал имена, внешность и название представляемого ими сми. Этого же репортера он знал слишком хорошо. Потому что невозможно не знать человека, с кем ты так часто занимался сексом. - Ким Джеджун, - только и хватает слов у Юно, делающего несколько шагов в сторону стоящего в дверях раздевалки человека. На самом деле, все становится похожим на кошмарный сон. В голове тут же обрывками, яркими или почти стершимися, возникают воспоминания двухгодичной давности, совсем недавние события и весь тот ворох скрытых глубоко внутри переживаний самого Юно. В голове не укладывается, как Джеджун - тот самый парень, из-за отношений с которым и разгорелся тот скандал, который чуть не стоил Юно места в клубе, тот человек, из-за расставания с которым у Юно вообще перестала клеиться личная жизнь, тот, из-за кого, по сути, он и выбил зубы тому дегенерату Кану, теперь стоит рядом, с болтающимся на шее пропуском, держит в руках фотоаппарат и обзывает его мудаком. И придурком. - Ты! - Ну я, - отвечает Джеджун и белозубо улыбается. Тут и не поспоришь: один из самых красивых футболистов лиги, как не раз говорили о нем сми. - Как ты здесь оказался? - тупо спрашивает Юно, хотя и без поднятого свободной рукой в воздух пропуска с аккредитацией было очевидно, что левые люди сюда не попадают. - И что же тебе сказал тот «просравший еще до тебя мозги» полузащитник? - Джеджун демонстрирует полную осведомленность относительно случившегося. Юно не вовремя волнует мысль, насколько хорошо тот знает и более давние события жизни Юно. - Ты не поверишь, но без тебя не обошлось и в этот раз, - саркастично заявляет он, скрещивая руки на груди и немного нервно переступая с ноги на ногу. Стесняться ему нечего, но под цепким взглядом миндалевидных глаз он чувствует себя как при полном стадионе под прожекторами. Что примечательно - абсолютно голым. Этот взгляд Джеджуна несколько лет назад и заставил Юно споткнуться на ровном месте, упуская мяч противнику. Тогда этому красавчику тоже хотелось начистить морду за то, что может незаметно для судьи облапать за все части тела. Но парни решили вопрос по-своему и немногим позже в раздевалке, так что никто ни о чем не жалел. Джеджун молчит, разглядывая Юно, который явно не желает делиться подробностями, но наверняка прокручивает в голове все мельчайшие детали. - Ты мог бы и как-то напомнить о себе лично, - говорит он, прерывая тишину. - Это ведь ты отказался от меня и заявил, что фотографии - подделка? Знаешь, мне было как-то не круто потом отплясывать перед репортерами одному. - Настолько не круто, что сам заделался одним из них? - Юно выгибает бровь на почти бесстрастном лице. Сейчас меньше всего ему хочется как-то реагировать на Джеджуна, потому что даже спустя все время, что они были порознь, тот по-прежнему мог легко притягивать к себе и лишать рассудка одним своим присутствием. - Это все неважно... Я думал, ты рано или поздно вспомнишь обо мне. Или хотя бы о сексе со мной. Нашел себе кого-то получше? - Джеджун немного скалится в улыбке, от чего выглядит по-настоящему хищно. Он совсем не изменился. Только немного заострились черты лица, волосы подстрижены по моде и рваные прядки шоколадного цвета мягко лежат чуть выше линии бровей. Из нового - только стильные очки в тонкой черной оправе, делающие его безоговорочно похожим на тех журналистов, добивающихся от публичных людей признаний и откровенностей, а затем лихо выворачивающих все факты в необходимый для их пикантных колонок свет. Юно раздражено хмурится и отворачивается, отступая к скамейке и садясь рядом со своими вещами. - Нет. Не в этом дело. Ты не понял два года назад, не поймешь и сейчас, - он выдерживает паузу, явно подбирая слова у себя в голове. - Тогда я думал о футболе. - А я думал о тебе. И не только тогда, - упрямо напирает Джеджун. - Ну и что ты с этого имеешь теперь? - получается зло, и Юно жалеет раньше, чем успевает договорить. - В этом и наша разница, Юно. У тебя всегда был кто-то или что-то важнее меня. Когда мы только встретились, это был твой лучший друг Джунсу, чертов гомофоб, из-за которого мне все время приходилось то прятаться в гостевой комнате, то отменять бронь в ресторане, то разворачиваться на полпути к твоему дому и пропускать и без того нечастые совместные ночи. Во время скандала это был футбол и твоя карьера! - Джеджун, кажется, завелся не на шутку. - Заведи себе женушку, которая согласится с этим стереотипом про мужика, футбол и третьего лишнего. Юно теперь тоже злится, когда Джеджун начинает повышать голос, напоминает ему о совместном прошлом и как нашкодившего котенка тычет носом в собственное же дерьмо. Осознание того, что Джеджун ни разу не говорит о своей закончившейся футбольной карьере вмиг отрезвляет от слепой ярости, но уже поздно. Не встретивший никакого ответа Джеджун уже разворачивается и собирается уходить. - Стой! - выкрикивает Юно и вскакивает на ноги. - Да иди ты на хер! - бросает сквозь зубы Джеджун, понимая, что если не уйдет прямо сейчас, то, возможно, его местами не в меру чувствительная натура заставит совсем не по-мужски разрыдаться. Скорее от обиды, что сам не лучше Юно, обвиненного в повторении своих ошибок. Прекрасно знавший об эгоизме Юно, Джеджун все равно был к нему привязан и даже мог признаться, что до сих пор влюблен. Но даже влюбленный человек не сможет терпеть столько причуд, сколько время от времени являл миру Чон Юно. - И все-таки, Дже. Постой, - Юно хватает Джеджуна за плечо, и тот, неуклюже отмахнувшись и так и не сбросив руку футболиста, все же останавливается. Наверное, услышав ласковое сокращение своего имени, думает Юно, сжимая знакомое плечо. - Может, нам надо поговорить нормально? - предлагает он, разворачивая Джеджуна к себе лицом. Тот поджимает губы, всем видом показывая, что именно за этим он и пришел, а вот Юно, как всегда, мать его, устроил скандал. Это все легко читается в мимике Джеджуна, и Юно почему-то веселит, что он до сих пор может так легко прочитать мысли по его лицу. Правда то, что во всем снова виноват он сам, совсем не смешно. - Если ты не перестанешь меня вечно выставлять исчадием ада в наших отношениях, то я.. - То ты, что? И в каких отношениях, Юно. Ты не видел меня два года и даже не спросил, как у меня дела! - Ты был так занят обсуждением со мной темы, какой же я козел, что, уж прости, мне негде было вставить дружеский вопрос про дела! И уж тем более, похлопать тебя по плечу, мол, здорово справился со всем и отлично выглядишь! - Юно обрывает себя, тяжело дыша от возмущения. Иногда ему казалось, что вот такие споры мужиков на тему отношений до омерзения приторны и тошнотворны. А потом Юно в очередной раз слушал рассказы Джунсу о своей девушке и их скандалах и благодарил небеса, что родился геем. - Отлично выгляжу? - Джеджун насторожено смотрит на Юно, не так часто раздающего комплименты. И забывает даже о руке на своем плече, и когда она соскальзывает вниз, удивленно смотрит прямо Юно в глаза. И вот он снова, тот момент, когда невозможно отследить свои желания и действия, как было с ними после первой встречи. Когда вот вы еще стоите и орете друг на друга, потом неловко извиняетесь, когда понимаете, что уже давно перешли на личности, а вот уже целуетесь и лезете руками друг другу под одежду. Так и сейчас, с поразительной слаженностью скорее синхронных пловцов, чем нынешнего и бывшего футболистов, они прижимаются к друг другу и целуются. Так просто и легко, будто последний раз это было сегодня утром. Юно моментально сносит крышу от того, как пахнет шея Джеджуна, как сильно он сжимает его волосы на затылке, как яростно толкает его к душевым, потому что уединенное и закрытое место им точно понадобится. Юно едва слышно рычит, когда больно бьется спиной о кафель, и хочет укусить в наказание Джеджуна за губу, но тот ловко уворачивается, включая в соседней кабинке воду и меняясь с Юно местами. Если уже сейчас от близости с ним ему хочется стонать в голос, то лучше заранее позаботиться о том, как скрыть весь этот разврат и не привлечь чужого внимания. А разврат будет, они оба это понимают и, сталкиваясь зубами в очередной раз снова сближаясь для поцелуя, не могут не засмеяться. - Только мне не выбей, пожалуйста, зубы, как тому уроду, - просит Джеджун, стаскивая через голову свой джемпер и наклоняется, укладывая его на пол и кладя сверху очки. Юно не упускает момента, чтобы схватить его за задницу. - Ничего не обещаю, - с улыбкой отвечает он и притягивает Джеджуна к себе за ремень джинсов. - Ты никогда ничего не обещаешь, - парирует Джеджун и спускает шорты Юно, раздевая его полностью. - Могу пообещать первоклассно тебя оттрахать, - Юно шепчет это жарко, в самое ухо, от чего грязные слова заводят Джеджуна, и без того уже возбудившегося от первых ласк. Джеджун хочет ответить и на это, но Юно расстегивает его джинсы и запускает руку под резинку белья, сжимая полувозбужденный член Джеджуна так, как тому когда-то нравилось - у самого основания, с нажимом ведя к головке всей ладонью. Джинсовая ткань неприятно стесняет руку Юно, и после нескольких движений и сладких стонов Дже ему в шею он снимает их с него. - Подожди, - Дже перехватывает руку Юно, собирающегося бросить их к остальной одежде. Пальцы быстро находят молнии задних карманов, и он достает оттуда презерватив и скромную по размерам тубу со смазкой. - Это что, из аптечки первой помощи? - улыбается Юно и забирает уже ненужные джинсы, бросая их в сторону. Пряжка жалобно звякает, встречаясь с очками. В затуманенном блаженством взгляде Джеджуна сквозит осуждение, но, если честно, возбуждения все же больше, поэтому он лишь качает головой и зажимает зубами бело-синюю, прямо как долбанная гостевая форма «Инчон Юнайтед», упаковку презерватива. Юно открывает тубу и выдавливает все ее содержимое себе на руку и пальцы. Джеджун поворачивается к нему спиной и чуть наклоняется вперед, упираясь руками в холодный кафель. Под мерный шум воды, под прерывистое дыхание Юно, который одной рукой ласкает свой член, подготавливая его, а пальцами другой проникает в чужое тело без труда из-за такого количества смазки, Джеджуну хочется запрокинуть голову и громко застонать. Но получается только невнятно мычать и шипеть - в зубах все еще зажат презерватив. Как же он скучал по ощущению Юно в себе. И пусть это пока только его пальцы, но тот знает его тело, знает, когда нужно надавить сильнее, как развести пальцы, как глубоко вставить, чтобы Джеджун хотел его снова и снова. - Давай уже, - хрипло стонет он сквозь зубы. Юно прижимается к Джеджуну, и вставший член трется о чужие ягодицы. Не прекращая ласку Юно забирает презерватив изо рта Джеджуна. От кожи чем-то одуряюще пахнет и Дже понимает, что эта та рука, которой Юно только что дрочил себе. Это пошло и развязно, но Джеджун трется щекой об эту руку, задерживая его еще на секунду. Наконец, Юно вынимает из него пальцы, и Джеджун на время выпрямляется. Невозможно так долго стоять в неудобной позе. Все тело подрагивает от нереализованного напряжения, и Дже через плечо смотрит, как Юно надевает на себя презерватив. Через мгновение, он снова упирается ладонями в кафель и прогибается сильнее, давая Юно доступ к своему телу. Джеджун готов скулить, когда чувствует, как член Юно начинает входить в него. Инстинктивно хочется сразу сжаться и отстраниться, но в то же время, ощущения большого твердого члена Юно в себе сводит с ума. Джеджун подается чуть назад и почти легко принимает в себе его целиком. - Та-ак, - стонет он в голос, когда Юно задает ритм: глубокие быстрые толчки, на всю длину. Хорошо становится сразу, почти забытое ощущение от сильных рук Юно заставляет полностью раствориться в наслаждении. Юно сосредоточен на теле Дже, но не может не удивиться, как сильна тактильная память, как легко его руки находят нужные места на теле, как просто он скользит внутри него, даря наслаждение, не делая ему больно, а только хорошо, космически хорошо, как бормочет Джеджун едва слышно между вскриками от особо глубоких толчков увеличившегося от возбуждения члена в себе. Со всеми этим матчами Юно и не помнит, когда последний раз у него был нормальный секс, а не дрочево в ванной. Поэтому от любимого тела в его власти он готов просто расщепиться на атомы и собраться снова. Что, по сути и происходит, когда Джеджун убирает одну руку с кафеля и начинает ласкать свой член. От наслаждения его мышцы сжимаются вокруг члена Юно сильнее, подводя его к грани. Крепко сжав ладонями бедра и буквально насаживая его на себя, Юно яростно вбивается в тело Джеджуна еще несколько раз, и мощно кончает, дрожа от прошедшей по всему телу наслаждению от разрядки. Джеджуну и этого достаточно, чтобы ускорить темп своей ладони, и, снова почувствовав чужие пальцы вместо члена, свободно ласкающие его внутри, со стоном излиться, забрызгивая спермой светлый кафель душевых. Джеджун выпрямляется и поворачивается к Юно лицом. Его грудная клетка тяжело и быстро опускается, Джеджун прижимается спиной к стенке и притягивает к себе Юно, подарившего ему такое наслаждение. Тот стягивает презерватив и вжимает Дже в кафель собой, все еще чувствуя, как покалывает где-то в ступнях от оргазма. Он поворачивает кран, и теплые струи приятно освежают разгоряченную кожу, смывают смазку, сперму и пот с их тел. Джеджун запрокидывает голову и ловит несколько струек воды в рот - от возбуждения в горле пересохло безумно. - Ну? - мычит ему на ухо Юно, сжимая в объятиях и перебирая короткие волосы на затылке. - Что, ну? - якобы непонимающе спрашивает Джеджун, хотя можно и по его тону догадаться, что ему прекрасно известно, о чем именно спрашивает Юно. - Умею я держать свои обещания? - он делает вид, что не понял издевательства в свой адрес. - Более или менее, - игриво смеется Джеджун и чувствует, как объятия Юно становятся опасно тесными. - Ладно, ладно! Выполняешь и даже больше... Что еще хочет сказать Джеджун Юно не узнает, потому что, ослабив почти железную хватку, тут же целует в губы. С нежностью и даже какой-то заботой, мягко втягивая в себя нижнюю губу Джеджуна и лаская ее языком. Джеджун очень любит поцелуи. Особенно с Юно, когда в такой небольшой ласке он может почувствовать и силу, и, как бы громко это не звучало, любовь этого человека. Хотя Джеджун не был уверен, что Юно думает о нем именно как о любимом человеке. От этих мыслей Дже всегда себя отвлекал настоящим моментом, в который его парень никогда не был против доказать хотя бы свое желание и страсть по отношению к нему. Еще немного постояв под душем и переговариваясь о всякой ерунде, они начинают собираться. На удачу Юно, очки не разбились, но Джеджун все равно ворчит, смешно прыгая, пытаясь натянуть на чуть влажную кожу джинсы. Юно закидывает на плечо спортивную сумку и ждет Джеджуна. В глазах последнего появляется что-то, что совсем не нравится Юно - боязнь того, что сейчас они разойдутся снова. Юно улыбается почти профессиональной улыбкой спортсмена: - Ну что, репортер Ким Джеджун! Будете брать у меня интервью? - Разве что у вас дома, Чон Юно. И желательно в вашей постели, - со счастливейшей улыбкой подыгрывает ему Джеджун. Они сворачивают в длинный коридор, ведущий из раздевалки. - Эм, Джеджун, я хочу тебе кое-что сказать...- начинает Юно и прежде чем успевает договорить о том, что его друг, этот всеми фибрами души ненавистный разрушитель их уединения Ким Джунсу, живет сейчас у Юно. Засранца бросила девушка и бла-бла-бла. Джеджун не хочет ничего слышать и заявляет, что если тот не представит его как своего парня этим же вечером, то Джеджун найдет способ достать фотографию голозадого Юно и закатит такую статью, что тот до конца своих дней будет ходить красным. Их ругань еще долго эхом звучит в пустом коридоре. Но и Юно, и Джеджун прекрасно понимают, что никакого значения этот дурацкий спор не имеет. Ведь быть вместе - совсем не простая игра, в которой иногда лучше подыграть друг другу, чем потерять все.