Все дело в шарфе

Том высокий и носит неизменное серое пальто, повязывая на шею полосатый шарф. Но он не особенно быстро соображает, не острит, не вводит Молли в ступор неожиданными догадками. Зато Том дарит ей цветы, приносит вечером маленькие ванильные пирожные из кондитерской, которая так ей нравится, и обожает смотреть вместе с ней «Доктора Кто». Том нежен в постели и любит ее. Он сделал ей предложение. Том однозначно не социопат. А, значит, не в ее вкусе. Молли никогда не обманывает себя и отлично понимает, чью копию она пыталась вылепить из Тома, но сходство с оригиналом заканчивается на общей манере повязывать шарф. Хотя, даже шарф идет Шерлоку больше. Но она упрямая и ей нужно двигаться дальше. А маме очень хочется внуков. Кажется, их с Томом помолвка начинает рушиться в тот самый момент, когда Шерлок целует ее в щеку и желает счастья. Молли верит, что он был искренен и скорее всего не предполагал, что невинный поцелуй может иметь такие разрушительные последствия. Но иллюзия, так тщательно выстроенная Молли за время его отсутствия, дает трещину. И окончательно рассыпается, когда после свадьбы Джона, Молли, слегка перебравшая шампанского, жарко целует Тома в кэбе по пути домой и шепчет короткое: "Шерлок". Том, как всякий нормальный мужчина, не оценил подобных ролевых игр. Поэтому пощечины Шерлоку Молли дает с упоением. За все сразу - ее разрушенную свадьбу, его мерзкий характер и расфуфыренную девицу, ночующую, по слухам, на Бейкер стрит. А Шерлок даже не морщится, только мимолетно замечает, что у нее нет кольца. Сволочь. - Шерлок в реанимации, в него стреляли. Я подумал, ты должна знать, - уставший и какой-то испуганный голос Джона в телефонной трубке будит ее посреди ночи. В него стреляли. Молли хватает первые попавшиеся под руки вещи, в итоге оказавшись на улице с рабочим халатом в руках, вместо плаща. Он в реанимации. На пустых улицах ни одной машины, и Молли пробегает пару кварталов, пока не находит, наконец, одинокий кэб. Он чуть не умер, но сейчас его жизнь вне опасности. Джон выходит в коридор к Мэри, а Молли стоит посреди стерильно белой палаты. Шерлок такой бледный, что почти сливается с простынями на больничной койке. Аппарат в углу тихо пищит, отсчитывая пульс, в руку вставлен катетер капельницы. Морфий. Шерлок наверняка доволен. Молли разглядывает повязку с левой стороны его груди – там, где прошла пуля, чудом не задев сердце. Внезапно колени становятся ватными, и Молли тяжело опускается на стул у постели. Кажется, только сейчас она полностью осознала, что могло произойти. - Шерлок. Конечно, он не отвечает, и Молли неуверенно сжимает в руке его холодные пальцы. - Я знаю, ты не слышишь. Зато ты впервые не будешь меня перебивать, - она криво улыбается, отстранено замечая, что по щекам текут слезы. - Пожалуйста. Пожалуйста, никогда так больше не делай. Не думай, я не наивная дурочка, я ничего не жду и давно не надеюсь. Но, видимо, такая у меня судьба, без памяти любить социопата. - Молли всхлипывает, вытирая рукавом свитера лицо. - И когда я знаю, что ты есть где-то рядом, что в любой момент ты заявишься в морг, с этим своим вечно самоуверенным видом, будешь сыпать гениальными догадками и бестактными замечаниями... В общем, когда ты просто есть, не важно где и с кем - я счастлива. Правда. Ты делаешь меня счастливой. Пожалуйста, живи. Молли крепко сжимает его пальцы, но Шерлок остается таким же безучастным. - Очень хорошо, что ты спишь и ничего не вспомнишь. Но мне нужно было наконец сказать это вслух. Молли поднимается, старательно вытирает слезы и тихо выходит за дверь. Шерлок открывает глаза. *** Конечно же, он не сдерживает свое не данное обещание и опять умирает. У него учащенный пульс и высокое давление. Расширенные зрачки, пожелтевший белок глаз и испарина на лбу. Он не сидит спокойно, постоянно ерзая и мешая ей нормально проводить осмотр. Но Молли и так знает, что если не начать курс лечения немедленно, через несколько недель у Шерлока откажут почки и печень. Или не выдержит сердце. Такое ощущение, что он намеренно решил свести себя в могилу, упорно накачиваясь коктейлями из всевозможной психоделической дряни. Странно только, что Шерлок выбрал довольно мучительный способ умереть, а не просто пустил себе пулю в рот. На предложение Молли принять что-нибудь хотя бы для нормализации пульса, Шерлок заявляет, что все необходимое лежит в кармане его пальто и он непременно примет это чуть позже. Здесь что-то не так, думает Молли. Это же Шерлок, он не может оказаться таким дураком, наверняка это часть какого-то высшего плана. «Или ты переоцениваешь Шерлока Холмса, думаешь о нем лучше, чем есть на самом деле. А он, как выясняется, всего лишь человек», – нашептывает голос разума. Молли вспоминает, как пыталась навещать его после похорон Мэри, но оба раза перед ее носом хлопнули дверью. В третий раз она пытаться не стала – невозможно спасти человека, который не хочет быть спасенным. – Это не игра, ты умираешь! – срывается Молли в последней отчаянной попытке докричаться до него, но Шерлок невозмутим и советует ей меньше нервничать. Молли залезает обратно в скорую, со всей силы хлопая дверьми – больше она ничего сделать не может. *** Он выглядит уставшим и больным, под глазами мешки, а на щеках трехдневная щетина. Но его взгляд уже почти прежний – осознанный и острый. Они сидят втроём с Джоном в кафе и едят торт, потому что сегодня у Шерлока день рождения. Молли почти не чувствует вкуса кофе - вся эта ситуация никак не укладывается в ее голове. С Шерлоком не удивительно проводить вскрытие или спектральный анализ образца улики с места преступления. Но совершенно удивительно смотреть, как он придирчиво выбирает торт (шоколадный, минимум крема), а потом уплетает огромный кусок с вполне довольным видом. Джон рассказывает о Рози и со стороны они трое выглядят как самые обычные люди, забежавшие в кафе перекусить и поболтать после долгой разлуки. Молли улыбается, глядя, как Шерлок кладет на тарелку второй кусок торта, и жалеет только, что он ни за что не даст ей сделать их общее сэлфи. *** Джон провожает их на Бейкер стрит и уезжает домой, а Молли заступает на свое вечернее дежурство. Ночью ее сменит миссис Хадсон, хотя сама Молли не возражала бы остаться до утра, просто сидеть в углу дивана и смотреть, как Шерлок спит. Хотя он наверняка мало спит и по большей части занимает себя решением каких-нибудь головоломок, чтобы не думать об очередной дозе. Шерлок заваривает чай, а Молли вдруг кое-что вспоминает. Она тянется к сумке и достаёт оттуда небольшой сверток в пергаментной бумаге с эмблемой дорогого дизайнерского дома. – Я не думала, что ты будешь праздновать день рождения, но подарок купила. Потратив половину месячной зарплаты. Шерлок слегка удивленно рассматривает сверток. Молли гадает, как давно он получал подарки на свой день рождения, если даже лучший друг не знал точной даты. – По правилам этикета подарки полагается распаковывать на глазах дарящего, – напоминает Молли, неловко переминаясь с ноги на ногу. Шерлок уверенно разрывает упаковку, отбрасывая в сторону, и теперь так же молча разглядывает темно-синий шарф из тонкого кашемира с едва заметным клетчатым узором. Молли прикусывает губу и неуверенно забирает шарф из его рук, а потом набрасывает на его шею, повязывая так, как Шерлок любит. Идеально. – С днем рождения, – говорит Молли, поняв, что комментариев от Шерлока не дождаться. Он вздрагивает, будто очнувшись, и улыбается краешками губ. – Спасибо, Молли. Они пьют чай, и весь вечер Шерлок так и не снимает шарфа.