***
All the lives always tempted to trade Will they hate me for all the choices I made? Will they stop when they see me again? I canʼt stop now I know who I am
За окном была необыкновенно омерзительная погода — помимо дождя шел еще и мелкий град, земля превратилась в сплошную слякоть и грязь, небо было таким хмурым и серым, что чудесное настроение Гарри автоматически испортилось. — Кажется, Гермиона нас избегает, — зевая, пробормотал Рон, поправляя рыжие волосы. — С самого утра ее не видел. — Наверное, она снова убежала в гостинную Пуффендуя, — пожал плечами Гарри, спускаясь по лестнице. — Зачем? — удивился друг. — Седрик познакомил её с какой-то девочкой… Вроде, новенькая. Они подружились и теперь ходят чуть ли не за ручки. — От этого Диггори одни неприятности… — пробурчал Рон, засовывая руки в карманы. — Чего он тебе так не нравится? — Ты видел, как он смотрит на Гермиону?! — возмутился парень, хмуря брови. — Да обыкновенно он на нее смотрит… — по правде говоря, Гарри было абсолютно неинтересно, как Седрик смотрит на его подругу. Сейчас он больше всего хотел спать и есть, поэтому поспешил быстрее спуститься в Большой Зал, чтоб успеть хотя бы к концу завтрака. — Вот она, — он указал пальцем на идущую перед ним Грейнджер, которая весело смеялась вместе с какой-то девушкой. Рон никак не отреагировал, просто фыркнул и искоса посмотрел на них. — Гарри! — Гермиона обернулась и помахала им рукой. — Доброе утро, ребята. — Мы вроде договаривались встретиться у входа в башню, — усмехнулся парень, поправляя круглые очки, которые вечно сползали с переносицы. — Серьезно? — нахмурилась девушка. — Совсем не помню… Ладно, извините, если так. Гарри совсем не слушал, что говорила Гермиона. Его взгляд был прикован к девушке, что стояла рядом с ней, теребя в руках шарфик, желтый в черную полоску. Девушка выглядела… Необычно. До странной она, конечно, не дотягивала, но ее внешность была крайне необыкновенной. Темные брови были хмурыми, но одновременно придавали ей несколько забавный вид. Под глазами, которые неустанно смотрели по сторонам, залегли темные круги, а нижнее веко было словно подведено чем-то черным. Пухлые губы были бледными, а румянец им придавали ранки, оставшиеся от постоянных покусываний. Ее лицо было мрачным, а его выражение — веселым. Взгляд был тяжелым, но смотрел на все с нежностью и некой доброй иронией. — Мальчики, это Амаранта, — Гермиона отвлекла Гарри от созерцания красавицы, представив ее. — Я Гарри. Гарри Поттер, — прочистив горло, ответил парень, протягивая руку. Амаранта улыбнулась и пожала протянутую ладонь. До чего же холодными были ее руки… — Очень приятно, — сказала она, переводя взгляд на Рона. Тот демонстративно отвернулся, делая вид, что ее для него не существует. Гермиона смерила его недовольным взглядом и кивнула на двери, ведущие в Большой Зал: — Идём, иначе останемся голодными. Гарри молча кивнул и направился вслед за девушками. Рон в свою очередь злобно зыркнул на Амаранту и встал позади Гарри, дабы не находиться к ней ближе, чем на метр. — Как ведьма… — пробубнел он на ухо другу. — А по-моему, она милая, — пожал плечами Гарри. — Просто выглядит очень уставшей. — Ты видел ее глаза?! Как будто она кровать в последний раз видела в прошлом веке! Она самый настоящий вампир! У меня от нее мурашки по коже… — Рон, тише… — На нее посмотришь — так сразу депрессия начинается! Да она же дементор! Самый настоящий! — парень яростно игнорировал замечание друга, пытаясь говорить шепотом. Однако, у Амаранты, как оказалось, был отличный слух. Девушка резко поменяла направление и широким шагом ушла прочь от компании, тихо утирая слезы. Рон скривил неловкую физиономию, видимо, не ожидая того, что она услышит. Гермиона посмотрела на него таким взглядом, словно единственным ее желанием было задушить друга. — Ты идиот, Рональд! — воскликнула она, глядя в сторону удаляющейся подруги. Та расталкивала учеников, освобождая себе дорогу. Слезы не давали ей возможность видеть все отчетливо, поэтому она, не сфокусировав взгляд на приближающемся объекте, эпично вписалась в старосту своего факультета. Оттолкнув его, она всхлипнула и быстро поднялась по лестнице, исчезнув из поля зрения. — Слушай, я же не думал, что она слышит… — поспешил оправдаться Рон. — Да, я верю, ты у нас никогда не думаешь! — воскликнула Гермиона. — Какое вообще право ты имеешь так высказываться о ее внешности?! — Что вы уже наговорили Амаранте? — к троице подошел хмурый Седрик, в которого только что по неосторожности врезалась плачущая ученица. — Рональд решил, что ей не будет обидно услышать в свой адрес слова, вроде «дементор», «вампир» и прочее! — гневно ответила Гермиона. — А в чем, собственно, проблема? — удивился Диггори, переводя взгляд на смущенного Уизли. — Чем она тебе не угодила? Зачем ты так о ней? — Я не знал, что она слышит… — Чем она тебе так дементора напомнила? — усмехнулся парень, изгибая левую бровь. — Да ты ее видел?! — от стыда у Рона не осталось ни капли. — Что вообще с ее глазами?! Когда она спала в последний раз? Она же как панда! — Давай ты не будешь так резко высказываться о чьей-либо внешности, — попросил Седрик, укоризненно глядя на Рона. — Да, согласен, она выглядит странно… — Не странно, а просто устало, — поправил его Гарри, открывая тяжелые дубовые двери. — Верно, — согласился парень. — Тебе не стоило ее обижать, она тебе это припомнит. — Как? — усмехнулся Рон. — Высосет всю мою кровь? — Рон! — в один голос воскликнули друзья. Тот что-то невнятно пробурчал и сел за стол своего факультета рядом с Гарри и Гермионой. Та демонстративно встала и присела рядом с Поттером, якобы не желая находиться рядом с Уизли. Седрик направился к столу Пуффендуя, чтоб пересчитать студентов и проследить за порядком. На завтрак он уже не надеялся, слишком долго он собирался. Плюс еще эта беседа с Роном… Вот зачем он это сделал? Она же теперь не выйдет из комнаты дня три. Он-то знает Амаранту, ее оттуда теперь и огнем не выманишь. У нее были ужасные комплексы по поводу своей внешности, а когда кто-либо говорил ей об этом, у нее начиналась самая настоящая истерика. И пусть все это выглядело как серьезный недосып, только профессора и староста знали настоящую причину такого внешнего вида.***
Так как позавтракать Седрик явно не успевал, он решил не терять времени и хотя бы постараться вытащить Амаранту из ее комнаты. Да, у девушки была отдельная комната, чтобы оградить остальных учеников от опасности. Парень подошел к тяжелой деревянной двери и постучал, особо не рассчитывая на какую-либо реакцию со стороны обитательницы. — Амаранта, — позвал он, дергая ручку на двери. — Ты здесь? Тихий плач послужил ему достойным ответом. Тяжело вздохнув, Седрик достал из внутреннего кармана мантии палочку, держа ее наготове: — Даже если ты мне сейчас не откроешь, я все равно войду, ты же знаешь. — Уходи, пожалуйста… — промычала Амаранта, которая, по всей видимости, сидела на полу у двери. — Не могу, извини, — парень направил палочку на замок и тихонько прошептал: — Алохомора… Замок щелкнул и он вошел внутрь. Как он и думал, девушка сидела на полу, окруженная осколками разбитых зеркал. Седрик прикрыл за собой двери и бережно взял Амаранту за руку. Холодная кисть была испачкана темной кровью — похоже, она сильно поранилась. — Кажется, прийдется все зеркала у тебя отнять, — вздохнул он, присаживаясь рядом. — Хочешь поговорить? — Нет, — отрезала девушка, не поднимая взгляда. Темные круги под глазами сейчас казались еще выразительнее, черный ободок вокруг них — еще ярче. Горячие слезы стекали по щекам, капая на мантию. Зрачки сильно сузились, превратившись в тонкую вертикальную полоску, глаза стали грязно-желтыми. Ногти на руках неестественно почернели и удлинились, заострившись на концах. — Давай ты попробуешь успокоиться, — попросил Седрик, накрывая ее руку своей. — До полнолуния еще далеко, а ты можешь угробить меня прямо сейчас. — Неужели я такая неконтролируемая, когда превращаюсь? — Амаранта подняла на него тяжелый взгляд волчьих глаз. — Ну, скажем так, для того, чтобы тебя удержать, требуется человек не моего телосложения. И, возможно, не один. Волк ведь, все-таки. Еще и оборотень. Ты в два раза сильнее обыкновенного человека. Именно своей природе Амаранта была обязана такой жутковатой внешностью. Она хорошо помнила то, как в детстве ее, ни в чем не повинную Амаранту, укусило жуткое волкоподобное существо, впиваясь своими клыками глубоко в ее руку, норовя разорвать ребенка на части. Если бы не вовремя подоспевший отец, поразивший оборотня заклятием, девочки бы уже не было в живых. Однако, ее участь оказалась гораздо страшнее смерти… — Зачем ты пришел? — хрипло спросила девушка, скребя отросшими когтями по деревянному паркету. — Потому что рискованно оставлять тебя здесь одну, тем более в таком состоянии, — честно ответил староста, несильно сжимая руку, царапающую пол. — Чем я это заслужила? — Амаранта уже не плакала, просто тихо всхлипывала, хрипя и кашляя. — Почему именно я? — Не думаю, что тот оборотень выбирал между тобой и кем-то другим, — пожал плечами Седрик. — Скорее всего, он просто был дико голоден, а ты стала первой, кто попалась ему под руку. — Почему я не могу никому рассказать об этом? Почему я вынуждена терпеть издевательства и подобные оскорбления ото всех?! Неужели этому невоспитанному парню обязательно было обсуждать мое уродство в тот момент, когда я находилась рядом?! — Во-первых, если я еще раз услышу слово «уродство» в твой адрес — я тебя накажу, имею полное право. А во-вторых — думаешь, что-то изменилось бы, если бы ученики знали о твоей второй сущности? Ровным счётом ничего. Люди так созданы. Они не дадут проходу тем, кто отличается от них. Даже если знают, какую боль ему пришлось пережить. Даже если знают, что стало причиной человеческого, как ты выражаешься, уродства. А этого Уизли… — парень наклонился поближе к Амаранте и прошептал: — Можешь покусать за это. Девушка незаметно усмехнулась. — Серьезно, я разрешаю. Скажешь, если что, что это был я. — Ты не похож на того, кто может искусать кого-то, — невесело протянула Амаранта. — И на кого же я похож, позволь спросить? — Седрик часто задавал девушкам этот вопрос. Обычно ему отвечали весьма банально, вроде «на ангела» или «на мой идеал», строя при этом милые невинные глазки. А вот Амаранта, как всегда, отличилась. — На сурикату, — хихикнула она. — Только не обижайся. Ну, просто правда похож. — Это же как хорьки, только на двух лапах? — парень и не думал обижаться. Чтож, это хотя бы не банально. — Да-да, хорьки на двух лапах. Амаранта вроде немного повеселела. И, несмотря на это, слезы все еще текли по ее щекам. Однако, ее глаза постепенно снова становились зелеными, рассеивая желтый цвет, а зрачки расширились до естественных размеров. Когти на руках вновь стали аккуратными ноготками, круги под глазами и черная обводка стали менее выделяющимися на фоне бледной кожи. Теперь Седрик не боялся, что Амаранта в один прекрасный момент полностью перевоплотится и съест его вместо завтрака, который они, кстати, благополучно прозевали. Минуты три они сидели в тишине, окруженные осколками разбитого зеркала, испачканными в темной крови Амаранты. Одной из отличительных черт оборотней была их невероятная регенерация, благодаря которой рана на ее запястье быстро затянулась, не оставляя следов. Девушка вздохнула и опустила голову на плечо старосты. Темно-русые волосы были очень сухими, словно безжизненными. Коснувшись мантии Седрика, они неприятно зашелестели. — Я уже третий день не могу прийти на завтрак вовремя, — пожаловался парень, потирая ладонью ноющий от голода живот. — Ты же в шаге от моей комнаты, приходи и буди меня по утрам. Иначе я такими темпами скоро буду просвещаться. — А я что, виновата, что ты не реагируешь на будильник, от которого даже я просыпаюсь? — усмехнулась Амаранта. — Можно подумать, ты на меня будешь реагировать. — Так уж и быть, разрешаю воплотить тебе мой детский страх — превратись в волка и укуси меня за бок. Я даже специально на край кровати ложиться буду. Оба тихонько посмеялись. Амаранта была безумно счастлива, что помимо Гермионы, которая стала для нее самым близким другом, у нее был также Седрик, который оказался не только отличным старостой, но и действительно хорошим товарищем. Хотя не со всеми он вел себя так непринужденно. Несмотря на то, что он пользовался популярностью среди девушек, общался он с ними не очень охотно. Скорее, из вежливости. Амаранта не знала, как у него обстояли дела с друзьями мужского пола, но она не раз видела, как парень ведет себя с однокурсницами и другими девчонками. Почему же она стала для него особенной? — Кстати, все забываю спросить, — Седрик повернулся к ней, встретившись взглядом с грустными заплаканными глазами. — Куда ты все время уходишь после занятий? Я тебя уже обыскался, тебя нет ни в замке, ни во дворе. — А ты никому не скажешь? — улыбнулась Амаранта, скаля ровные белые зубы. — Да ну тебя! Разве я похож на того, кто может тебя сдать? — Нет, не похож, — девушка убрала прядь волос за ухо и опустила взгляд. — Я ухожу на Озеро. На секунду Седрику показалось, что она шутит. Нет, ну, он мог бы поверить, что она уходит туда весной, когда уже тепло… Но сейчас ведь октябрь! Зверский холод, ливни, плюс еще и вода в озере становится просто до безумия холодной. — На Озеро, — парень скептически изогнул бровь. — На наше Черное Озеро. Смешно. — Не смешно. Ты разве забыл, кто я? Он мысленно хлопнул себя по лбу. Ну, конечно! Оборотни ведь не мёрзнут! Они способны выдерживать такие температуры, при которых кровь обычных магов превращается, в прямом смысле, в лед. — Черт, точно… — но зачем она туда уходит? Неужели ей нравится плескаться в холодных водах Озера. Тем более, это, в конце концов, запрещено школьными правилами! — Там никого нет, — словно прочтя его мысли, сказала Амаранта. — Я могу просто побыть в одиночестве. К тому же, вода не такая уж и холодная. — Угу, конечно… — Идем, — девушка встала и потянула Седрика за собой. — Идем, не пожалеешь. — Да ты что, с ума сошла?! — нет, она что, серьезно хочет искупать его в Озере?! Ну-ну, удачи. — Рядом со мной тебе не будет холодно, обещаю, — Амаранта поправила его растрепавшиеся волосы, глядя ему прямо в глаза. — Пожалуйста, идем со мной… — А как же уроки? — Седрик скрестил руки на груди. — Да забудь ты об этом! Давай-давай, пошли… Девушка достала из внутреннего кармана мантии палочку и направила ее на осколки, тихо произнеся: — Репаро… Осколки зашевелились и медленно стали соединяться, превратившись вскоре в одно цельное зеркало. Амаранта довольно посмотрела на результат и вытолкала Седрика за дверь, пока тот не передумал. — Этого места нет на карте Хогвартса, — сообщила она, быстрым шагом идя по коридору, таща за собой Седрика, который, видимо, просто устал сопротивляться. К тому же, когда еще ему выпадет шанс увидеть эту красотку в купальнике?***
— Она долго будет дуться на меня? — спросил Рон, наклоняясь поближе к другу. — Серьезно, как она могла отсесть, когда у нас тест?! Это же самое настоящее предательство! — Думаю, она успокоится только тогда, когда Амаранта превратит тебя в червя или таракана, — ухмыльнулся Гарри, макая перо в чернильницу. — Я до сих сих пор не понимаю, чем она тебе не угодила. — Я просто высказал свое мнение, — возмутился рыжий. — А если серьезно, то она реально пугает меня. Будто из гроба вылезла. Я тебе говорю, с ней что-то не так. Она вампир. Вот зуб даю, вампир! — Не говори чепухи, — отмахнулся Гарри, поправляя очки. Хотя, несомненно, в Амаранте было некоторое сходство с вампиром. Не хватало только красных глаз и длинных клыков. — Все утро из-за нее испортилось, — продолжал бубнеть Рон. — Еще и этот Диггори… — Он-то в чем провинился? Это ученица его факультета, к тому же, его близкая подруга… — Близкая подруга?! — парень сказал это слишком громко, профессор Макгонагалл подняла глаза. — Он за нее голову оторвет. — Что-то незаметно… Да и что он может, этот… Нельзя так выражаться. Гарри решил не отвечать. На самом деле, Гермиона рассказывала, какие отношения сложились у Амаранты со старостой. По приезду в школу у девушки началась сильная депрессия, ибо окружающие в лучшем случае сторонились ее, а в худшем — издевались. Она закрылась в комнате и не выходила даже на занятия. Тогда-то они с Седриком и начали потихоньку общаться. Доходило до того, что они просиживали в его комнате до самого утра, смеясь и болтая ни о чем. Не сказать, что профессора одобряли это, но, что греха таить, Амаранта стала словно другим человеком. Точнее, не другим. А просто стала человеком.***
Амаранта, кажется, была на седьмом небе от счастья. Она карабкалась по мокрым от дождя холмам, пачкая руки о сырую землю, но она была счастлива — одиночество этого волшебного места прельщало ее. Следом за девушкой устало ковылял Седрик, глядя на нее, как на сумасшедшую. Неужели она и вправду решила искупаться в Озере?! И его туда же?! — Кажется, я знаю, куда ты ведешь меня, — улыбнулся парень, осматривая природу вокруг него. Да, все верно, это его любимая поляна, на которую давным давно какой-то школьник наложил сильнейшее заклятие невидимости. Учителя не видели это место, его действительно не было на карте. Он нашел его случайно, когда практиковал контрзаклятие проявления скрытых объектов. И пусть он проломил барьер, поляну по-прежнему никто не видел, кроме него. Поэтому она стала для него своеобразным укрытием, местом, где он мог отдохнуть от школьной суеты, просто посидеть под старым дубом, наслаждаясь шумом озерных вод и пением птиц. Как оказалось, теперь это стало излюбленным местечком не только для него. — Ты бывал здесь раньше? — улыбаясь, спросила Амаранта. — Да, много раз. Здесь чудесно, — перед ними предстал своеобразный прозрачный купол, под которым и скрывалась заветная поляна. Амаранта ухмыльнулась и легко прошла сквозь него, исчезнув в желеобразной массе. Седрик покачал головой и прошел вслед за ней. — Раздевайся, — обернувшись, сказала девушка. Заметив, как странно отреагировал на ее просьбу парень, она пояснила: — Ну, ты же обещал покупаться со мной. — Я ничего не обещал, — усмехнулся Седрик, но все же стал расшнуровывать мантию. — Только ради тебя, Амаранта, только ради тебя… Ему казалось, что, если сейчас он погрузится в эту ледяную воду, это будет последним его погружением. Он совсем не верил, что в этом месте Озеро чудесным образом нагревается. — Помоги мне, — тихо попросила девушка, поворачиваясь к нему спиной. Кажется, ей нужно было расстегнуть молнию на школьном платье. — Ты не боишься? — усмехаясь, спросил Седрик, расстегивая молнию. — Тебя? Нет, не боюсь, — честно ответила Амаранта, снимая платье с плеч. — Мало ли, вдруг я какой-нибудь сумасшедший маньяк? А ты меня еще и провоцируешь… — Ты? Маньяк? — она искренне рассмеялась. — Диггори, из тебя маньяк, как из меня балерина. Прекрати. К тому же, если ты забыл, я могу тебя съесть за считанные минуты, не посмотрев на то, что ты мне нравишься. Эх, она ведь права… Действительно, за эту девушку можно вообще не переживать. Она же любому глотку перегрызет, а потом еще и станцует на его костях. А вообще, ему всегда было интересно, как Амаранта справляется в ночи полнолуния, когда у нее нет выбора, когда она против воли превращается в громадную облезлую волчицу с голодными глазами и острыми зубами, от которой не убежит даже самое быстрое существо на планете. В любой другой момент он бы спросил её об этом, но сейчас его волновал совсем другой вопрос… — Погоди, повтори последнюю фразу, — попросил Седрик. Он ведь не ослышался? Она сказала, что он ей нравится? — Я могу тебя съесть за считанные минуты, не посмотрев на то, что ты мне нравишься? — повторила Амаранта. — Ну, могу, ты и оглянуться не успеешь… — Ты же знаешь, что меня вовсе не первая часть предложения интересует, — и тут до девушки дошло, как глупо она только что поступила. И что теперь? Он, конечно же, вежливо откажет ей, скажет, что чувства однозначно не взаимны, а потом какая-нибудь Лаванда Браун об этом пронюхает, и у всего Хогвартса появится еще одна причина насмехаться над ней. Эх, была б ее воля, она половину школы сожрала бы. В первую очередь — весь Слизерин. Вот они-то ее донимали больше всего. — Ты повторишь это еще раз? — от самобичевания ее оторвал тихий низкий голос. Парень осторожно приблизился к ней, кладя руку на талию. Ее тело было настолько холодным, что он, кажется, начал понимать, почему многие путали Амаранту с вампиром. Но сейчас даже ее бледная кожа, темные круги под глазами, черный ободок вокруг них — все казалось ему намного более привлекательным. Казалось, во всем этом был некий шарм, это делало Амаранту особенной. Даже такие проявления ее волчьей природы не портили ее. — Зачем? — сейчас девушке казалось, что он просто издевается над ней. — Мне нравится это слышать, — усмехнулся староста, притягивая ее к себе. На бледных щеках появился румянец откровенного смущения, она сложила тонкие кисти в замок за спиной. — Так повторишь? Ей не хотелось повторять это. Ей и так было до ужаса неловко, а он еще и повторять эту глупость заставляет… — Ты же все чудесно услышал, — пробормотала она, пряча взгляд. — Зачем мне повторять это? — Я хочу сказать то же самое, но без твоего контекста это будет не так красиво, — честно признался Седрик, глядя на тщетные попытки Амаранты высвободиться из крепких объятий. — Можно сделать красиво и без слов, — прошептала девушка, наконец осмелившись поднять на него глаза, которые переливались на свету из зеленого в грязно-желтый цвет. Посиневшие от вечного холода губы коснулись его, теплых и чувственных, которые словно уже давно были готовы к нежному поцелую. Амаранта прикрыла глаза, положила холодную кисть на его затылок. Руки дрожали так, словно ее только что прошибло током. Покраснение щеки выдали ее бесповоротно и окончательно. — Можно я скажу довольно очевидную вещь? — Седрик оторвался от ее губ и усмехнулся. — Да, — голос ее словно пропал, сердце ушло в пятки. Сейчас ей только не хватало фразы «ты абсолютно не умеешь целоваться» для полного осознания своей никчемности. — Ты мне тоже… — Чего? — Ну вот, я же говорил, без твоего «ты мне нравишься» будет непонятно и некрасиво, — парень скривил обиженную на весь мир физиономию. — В фильмах не так снимают. — Хорошо, я повторю, — Амаранта счастливо улыбнулась и прошептала ему на ухо: — Ты мне нравишься… — Ты мне тоже. Вот теперь намного правильнее. Еще лучше было бы сказать «я люблю тебя», но… — Но на такие признания никаких нервов не хватит, — она права, чего ей только стоило повторить это снова. — Позволю себе напомнить, что я притащила тебя сюда, чтоб искупаться и доказать, что вода здесь реально теплее. — Я помню, — хитро улыбнулся Седрик, отпуская ее. — Но теперь у меня есть условия. — Удиви меня. — Я ни за что не прыгну, — он указал на обрыв, с которого Амаранта предлагала нырнуть. — Пока ты не скажешь то, что я хочу услышать. — Ну, нет… — он что, хочет ей нервы потрепать и все? — Тогда извините… — Давай сначала прыгнем, а потом я скажу, — попросила она. — Честно, я скажу. — Хитрая ты, — парень стянул с себя рубашку и кивнул в сторону обрыва. — И кто первый? Амаранта ехидно улыбнулась и без объяснений с разбегу нырнула под воду. — Сумасшедшая какая-то девка, честное слово… — недовольно пробормотал Седрик, но все же прыгнул в воду вслед за девушкой. Она не врала — вода здесь действительно была намного теплее. — Теперь веришь? — на поверхность вынырнула Амаранта, довольная тем, что всё-таки уговорила его прыгнуть вместе с ней. — Видимо, это место было заколдовано летом. — И что? — А ты не чувствуешь? — девушка подняла ближе, кладя руки на его плечи. — Здесь теперь всегда лето… И правда — за всеми этими спорами, поцелуями и прочим Седрик и не заметил, как резко вокруг потеплело. — Ты обещала мне кое-что сказать, если я прыгну, — напомнил он, притягивая ее к себе за руку. Девушка поджала губы — ей было довольно сложно признаться, даже сейчас, когда она знала, что ее не отвергнут. Хотя бы потому, что до этого момента ей и не приходилось чувствовать подобное. Это было так странно… Словно весь мир разом преобразился, все казалось таким чудесным, идеальным. А внутри словно плясала стая бабочек, приятно щекоча при этом кожу. — Ты там уснула? — улыбнулся Седрик, поднимая ее голову, заставляя посмотреть ему в глаза. — Нет, — она растерянно глядела по сторонам, делая вид, будто ей жутко интересно наблюдать за тем, как маленький листочек срывается с дерева, падая в воду. — Хочешь, я скажу это первым, а ты просто повторишь? — Ну, неужели это так обязательно? — Амаранта была почти уверена, что все это — его жестокая шутка, насмешка. — Естественно, — ответил парень. — Я же должен быть уверен… — Ладно, ладно… — эх, черт… Прийдется таки пожертвовать парой недель жуткого стресса. — Только не смотри на меня так. И вообще, закрой глаза. Седрик посмеялся, но все-таки послушно прикрыл глаза рукой: — Уши хоть можно оставить открытыми, чтоб я слышал? — Можно, — прошептала девушка, приближаясь к его губам. — Я люблю тебя… Ну, неужели. Эх, как бы хотелось сейчас услышать в ответ то же самое… Но ответить она ему не дала. Просто накрыла своими губами его, чувствуя, как он улыбается.***
— Уже семь часов вечера, — Гермиона наматывала круги по коридору, ожидая Амаранту, которая так и не объявилась в замке. — А ее все еще нет. — И Седрика тоже нет, — добавил Гарри. — А дверь в ее комнату открыта. — Ну, гуляют люди, наверное… — сказал Рон, но тут же об этом пожалел. Гермиона обратила на него гневный взгляд, от которого у него аж волосы встали дыбом. — Кажется, вон они, идут сюда, — Гарри указал на две приближающиеся фигуры, направляющиеся прямо к троице. Гермиона обернулась — да, это была Амаранта, шагающая в обнимку со старостой. — Где вы были? — она, видать, забыла напрочь о субардинации, и злобно посмотрела сначала на Седрика, потом на Амаранту, довольную и улыбающуюся. — И почему это вы мокрые с ног до головы?! — Мы… Были на Озере, — кажется, разгневанной Гермионы боялся даже Седрик. — В октябре?! — она сложила руки на груди. — Я тут вся извелась, я думала, ты убежала… — Извини, я просто… — у Амаранты явно заплетался язык, то ли от усталости после заплыва через все озеро, то ли от ощущения сладкой неги, которая кутала её, заставляя сердце биться чаще. — Неважно, — отрезала Гермиона. — Вы оба просто с ума сошли. Завтра поговорим. С этими словами она развернулась и пошла прочь от удивленных Амаранты и Седрика. Гарри пожал плечами и удалился вслед за подругой, утянув за собой и Рона. — Думаю, они не поверили, что мы были на озере, — прошептала Амаранта. — Я бы тоже не поверил на их месте, — улыбнулся парень. — Октябрь, как-никак… — Ну, плевать… — она открыла дверь в его комнату и без спросу завалилась на кровать, намочив ее мокрыми после купания волосами. Кажется, лето теперь было не только там, на том кусочке земли, накрытом невидимым куполом. Теперь летнее тепло угнездилось где-то в ее груди, грея ее изнутри. Оно словно разливалось по всему телу, заставляя Амаранту чувствовать тех самых бабочек внутри. — Мы ведь не пойдем на ужин, да? — разочарованно протянул Седрик, снимая с себя мокрую мантию и развешивая ее на стул. — Неа, — честно ответила Амаранта, у которой уже не оставалось сил идти куда-либо. — Значит, ты хочешь все-таки меня морить голодом… — Ну, ты можешь идти, я не пойду… — Пойдешь. Как миленькая пойдешь. За целый день ничего не ела. Девушка недовольно поморщила носик и встала. Зеленые глаза счастливо блестели, губы сами по себе расползлись в немного нелепой улыбке. Они вышли из комнаты, направляясь в Большой Зал. По пути она успела несколько раз споткнуться, один раз даже едва не упала. Войдя, они оба заметили на себе удивленные и завистливые взгляды девушек. Кое-кто начал перешептываться, не спуская с них глаз. — Это что, Амаранта? С Седриком Диггори? — Нет… Не может этого быть… Моя улыбка стала такой искренней, что вы удивленно перешептываетесь, строя в голове разные теории произошедшего. Его присутствие рядом со мной так возмущает вас, что вы, несомненно, уже придумали мне кучу гадких прозвищ. Его взгляд, обращенный на меня, так сильно изумляет вас, что вы, как прежде, восклицаете: — «Не может этого быть…» Мои глаза так сильно блестят, что вы невольно отмечаете про себя, что сейчас я, черт возьми, счастлива. Его рука обнимает меня за талию, что доводит вас до зубовного скрежета. Я была так уверена, что то, что вы говорили обо мне — правда. Так уверена, что ни один сумасшедший не захочет связать свою жизнь со мной. Так уверена, что всю жизнь проведу в одиночестве. И теперь я знаю, как сильно я ошибалась. Я по прежнему не могу причинить вам вреда. Но я знаю, что для вас видеть меня счастливой, видеть меня рядом с тем, кто любит меня — хуже любого оскорбления. Кажется, у вас сейчас венки на лбу вспухнут от гнева, ведь он нежно целует меня, усаживаясь рядом со мной. Но мне теперь все равно. Сейчас вы разъяренно шепчете себе под нос что-то вроде «уродина», но, поверьте, в гневе вы не прелестнее гиппопотама. Теперь я точно знаю, как выглядит цельная картина моей жизни. В моей душе навечно застыло лето, и оно принадлежит ему. Да, однозначно. Все правильно. Все именно так, как, собственно, и должно было быть…Now Iʼm all yours, Iʼm not afraid And youʼre all mine, say what they may And all your love Iʼll take to the grave And all my life starts now