Истинная доброта

Софии нравилось наблюдать за Каллумом Линчем. Но «наблюдать» — это слишком сухой медицинский термин, который не отражал ту гамму чувств, охватывающих мисс Риккин, когда она смотрела на нового испытуемого. На то, как перекатывались тугие мышцы рук и спины под светлой футболкой, когда он дрался с сумрачным противником. Как упрямо сжимались его тонкие губы в момент смертельного броска. Она всегда подходила слишком близко, рискуя быть травмированной, очарованная грацией сильного гибкого тела и то, что она видела, ей очень нравилось. В его видениях были не только бои и погони. В те мгновения, когда Он/Агилар де Нерха, вспоминал Марию, суровый взгляд Кэла теплел, становясь почти нежным и София чувствовала, что начинает ненавидеть давно умершую женщину. Нервно кусая губы, она отворачивалась, не в силах сдержать свои эмоции. Но не только доктор Риккин внимательно следила за Линчем во время его сеансов в «Анимусе», по ту сторону темного стекла всегда находился человек, который сосредоточенно наблюдал… За Софией. Резиденция «Абстерго» Индастриаз, Мадрид Аллан Риккин был раздражен. Его длинные аристократические пальцы с остервенением дернули за узел на шее. Софии, повинуясь родственным инстинктам, следовало бы подойти и помочь отцу, но она только смотрела на тщетные попытки главы «Абстерго» Индастриаз красиво повязать шелковый галстук. Девушка с тоской понимала, что они отдаляются друг от друга все дальше и дальше. Каждый ее успех отец воспринимал как должное, а вот неудачу смаковал с присущей ему ехидцей, хотя София как никто другой знала, насколько продвинулся проект «Анимиус» за те два года, которые она его возглавляла. Методика погружения в прошлое совершенствовалась, «расщепления» больше не происходили и самое главное, они получили в свое распоряжение прямого потомка Агилара де Нерха. Но, к сожалению, тайна нахождения Яблока Эдема до сих пор не была раскрыта. — Ты… Рассказал ему об отце? — Конечно, что мне еще оставалось делать? — Алан Риккин оторвал взгляд от зеркала и холодно взглянул на дочь. — Эллен грозится урезать финансирование «Абстерго» если через три дня не будут предоставлены результаты. Положительные результаты! — Но ты сделал из него убийцу! — Взволнованно вскричала девушка. — Господи, София! Он и есть убийца. Разве не ты указала склонность к насилию в его психологическом портрете? — Но манипулировать историей смерти его матери по меньшей мере гнусно. — Мораль всего лишь досадная помеха для достижения цели. Finis sanctificat media*. Ты хотела излечить мир от насилия? Но, сделав шаг, ты не можешь завершить начатое из-за глупых этических предрассудков, а вот я могу! — Во взгляде мистера Риккина сквозило разочарование. — Ты всегда была больше ученый, чем тамплиер. Борьба за древний артефакт давно потушил еле теплящийся огонек отцовской любви в его сердце. Для Алана Риккина собственная дочь была скорее деловым компаньоном, нежели членом семьи. Тем союзником, который в будущем мог стать серьезным конкурентом на пути к титулу верховного тамплиера. — Мы существенно продвинулись с погружением Каллума Линча, отец. Потребуется всего немного времени, для того, чтобы я окончательно заслужила его доверие. Он должен сам понять, как важен для человечества артефакт, месторасположение которого скрыто в памяти его предка. — Время, время, время. — Мистер Риккин выплевывал это слово как ругательство. — Его нет, София! Кайе с удовольствием растопчет нашу работу. Кроме того, затягивая эксперимент, мы сами взращиваем опасного зверя. — Он не зверь! Каллум Линч одиночка, сражающийся против зла любыми доступными ему средствами. Я изучила его дело. Тот сутенер, которого он убил, поставлял малолетних девочек на улицы. Но именно ты, отец, сделал из него убийцу! — Мистер Линч пальцем не тронул своего отца, — нехотя признался глава «Абстерго». — Однако, ты так печешься о душевном благополучии Линча, что складывается впечатление, что ты к нему неравнодушна. Щеки Софии стремительно залились краской, а сердце забилось с бешеной частотой. Собрав свою волю в кулак, она приказала себе успокоиться. Когда доктор Риккин заговорила, ее голос был почти спокоен. — Он всего лишь объект наблюдения. Я подумаю, как аргументировать к совместной работе нашего подопечного. Но, прошу, отец, не стоит помещать мистера Линча в «Анимус» без моего ведома. Он был там два дня подряд, и следующий раз может просто убить его. Ярость исказила холеное лицо мистера Риккина, который намеревался насильно принудить Линча к работе. Внезапно он впился странным оценивающим взглядом в лицо Софии, как будто видел ее впервые. — Ты и сама могла бы явиться для него хорошим «аргументом». Смысл его слов не сразу достиг до девушки, ведь разум отказывался принимать, что отец так легко, словно игрушку, может отдать ее в руки ассасина. — Это бы было неплохим вариантом, София. Немного твоей ласки и он станет совсем ручным зверьком, готовый для тебя на все. София чувствовала, как спазмы отвращения сжимают ее горло. — Ты бредишь, отец! — Думаешь, я не замечаю, как вы на друг друга смотрите? Он всего лишь мужчина, у которого давно не было женщины. А ты слабая женщина!.. Как и твоя мать… И поверь, София, это не самая большая жертва, на которую пришлось пойти семье Риккин в этой войне. — Добавил отец совсем тихо. София бежала по длинному коридору, сжимая в руке спортивную сумку, куда наспех покидала первые попавшие вещи. Слезы обиды застилали глаза. Девушке хотелось бежать от всего: от ложных идей тамплиеров, от «Абстерго», которое так и не стало ее домом, но прежде всего она хотела сбежать от своего отца. Охранники поймали ее в проходе между первым и вторым корпусами, совсем близко к свободе. Отобрав сумку, начальник службы безопасности затащил яростно сопротивляющуюся девушку в лифт. — Перестаньте, мисс Риккин. В любой ситуации нужно сохранять свое лицо! — насмешливо сказал темноволосый мужчина. Его слова подействовали на Софию отрезвляюще. Она пригладила темные волосы и заправила в брюки выбившуюся из-за погони белую блузку, приведя свою одежду в порядок. Лифт доставил их на последний этаж, где располагались палаты «расщепленных» со своей собственной личностью пациентов, обреченных коротать свой век в ловушке воспоминаний предков. Когда доктор Риккин возглавила проект «Анимус», палаты перестали пополнятся новичками, но чем-то помочь уже прибывающим здесь, она не могла. «Абстерго» становился для них вечной тюрьмой. Охрана довела девушку до самой дальней палаты. — Не будем усложнять друг другу жизнь, мисс Риккин. — Начальник безопасности распахнул перед Софией дверь. — Комната оборудована «жучками». Если вы захотите увидеть вашего отца, вам нужно будет только это сказать вслух. У Софии Риккин был всего лишь один страх — боязнь высоты. Очертания комнаты, освещенной неясным светом из окна, тонули во мраке. София медленно приблизилась к окну. Она знала, что между ей и смертельной высотой нет никакого препятствия, кроме как нескольких миллиметров прозрачного стекла. Огни ночного Мадрида сливались воедино, древний город расплывался перед глазами испуганной девушки. Ее обуял чисто животный ужас. Обессиленно опустившись на пол, она сидела, подтянув колени к груди. Весь последний этаж «Абстерго» был местом, куда Алан Риккин прятал последствия своих неудачных экспериментов, к которым он и причислил свою единственную дочь. София поняла, что отец не простит неповиновения, что он, манипулируя ее страхами, настроен серьезно. Но прошло несколько часов, прежде чем она обреченно произнесла: — Я согласна, отец.

***

Каллум Линч, заложив руки за голову, лежал, смотря в потолок. Оставалось немного времени до того, как сработает автоматическая система и не выключит электричество в его комнате, погрузив все во тьму, когда входная дверь приоткрылась. Кэл повернул голову посмотреть на вошедшего, но увиденное заставило его присесть. София Риккин застыла возле его кровати, обхватив себя руками. Все изгибы ее женственной фигуры подчеркивало узкое черное платье, а глубокое декольте не скрывало волнующих полушарий пышной груди. Выглядела девушка крайне обольстительно. — Вы пришли пожелать мне спокойной ночи, доктор Риккин? — осклабился Линч. Лицо Софии было печальным, только большие серо-синие глаза в окружении длинных черных ресниц были подобны омутам, придавая девушке какую-то своеобразную сумрачную красоту. Риккин присела на край постели и теперь его бедро ощущало тепло ее тела. Девушка положила маленькие ладони на его грудь, принуждая Линча снова лечь, и медленно провела кончиками пальцев вниз к поясу спортивных брюк. Кэл, шумно выдохнув, нервно запустил пятерней в свои светлые волосы. — Никак снова пришли поговорить об излечении мира от насилия, док? — насмешливо поинтересовался он. Конечно, София Риккин ему нравилась, но не настолько, чтобы поверить, что ее вечерний променад в его комнату продиктован сильной обоюдной симпатией. Он знал кто она такая, а дочка хозяина тюрьмы просто так в койку не ляжет. Оставалось выяснить причину ее странного поведения. Между тем, руки мисс Риккин задрали его футболку вверх, обнажив мускулистый торс ассасина. Девушка склонила голову и стала покрывать поцелуями бледную кожу мужчины, следуя к дорожке из коротких волос, исчезающей за поясом брюк. Кэл посмотрел вниз. Вид блестящих смоляных волос Софии, разметавшихся на его животе, а главное осязание ее влажного рта у самой кромки трусов, действовало крайне возбуждающе. Он прикрыл глаза. Девушка принялась стягивать вниз его треники вместе с нижним бельем. Линч лишь немного приподнял бедра, чтобы помочь ей это сделать. Далее последовала заминка, во время которой ничего не происходило. Кэл мысленно усмехнулся, ведь с его размером было не так легко справиться. Член налился кровью, представ перед доктором Риккин во всей своей десяти-дюймовой эрегированной красе. Линч слышал, как учащенно, словно загнанный зверек, дышала девушка. Он был почти уверен, что она сейчас уйдет, но София взяла его затвердевший пенис в руку и немного приподняла, чтобы добраться ртом до мошонки. Медленными чувственными движениями она массировала, нежно вбирая яички в рот, одновременно скользя пальцами по напряженному стволу члена. Пот выступил на высоком лбу Каллума Линча, который никак не ожидал, что всегда спокойно-умиротворенная мисс Риккин может проделывать такие вещи. Напоследок, скользнув влажным языком по мошонке, девушка облизала пенис до самого верха. Достигнув головки, она мягко обхватила ее своими пухлыми губами. Она не погружала член глубоко в рот, сосредоточив свое внимание на этой чувствительной зоне. Любопытный язычок щекотал область уздечки, а маленькая ладошка скользила вдоль ствола. Отрывистый стон сорвался с губ Линча. Он распахнул глаза. Сильная рука забралась в волосы девушки, отведя их от ее лица. Но вместо того, чтобы встретиться с шальным взглядом синих глаз Софии Риккин, он заметил огонек повернутой к ним камеры слежения. В следующее мгновение София лежала распластанной на кушетке, а над ней навис ассасин. Пальцы его правой руки сдавили ее горло, а тонкие губы приблизились к ее уху. — Что это за херня такая? Живо отвечай! — хватка его жестких пальцев на секунду усилилась, но потом ослабела. Прочертив языком влажную дорожку от мочки маленького уха до тонкой ключицы, Линч зарылся лицом в темные волосы Риккин. Со стороны они напоминали страстных любовников, которым натерпелось заняться сексом. София обняла руками его за шею и недвусмысленно закинула свою ногу на его бедро. — Не только ты здесь пленник, — напряженно прошептала она ему на ухо. — Я чувствую, — длинные пальцы Каллума Линча проникли под кромку ее влажных кружевных трусиков, раздвигая тугие складки плоти. — «Абстерго» на многое пойдет, только бы я стал с вами сотрудничать. Риккин, закусив губу, предпочла оставить этот комментарий без ответа. Пальцы погрузились в нее не меньше, чем на две фаланги, исторгнув из девушки громкий вскрик. У нее давно никого не было, и она чувствовала, как нехотя раздвигается ее тугой увлажненный проход. Проглаживание большим пальцем бугорка клитора несколько смягчили дискомфорт от такого бесцеремонного вторжения. — Что будет, если я откажусь? — Жарко прошептал Каллум. — Ты умрешь, — София вновь обняла руками его шею. Прикрыв глаза, она наслаждалась острыми ощущениями, которые дарили ей ласки ассасина. — Другие испытуемые тоже погибнут, а здание «Абстерго» будет зачищено. Она чувствовала, как напряжено его сильное тело. Он скинул женские руки со своих плеч и Риккин вновь оказалась распластанной под Линчем. Мужчина нетерпеливо рванул платье за декольте. Шелковая ткань с треском разошлась, обнажив полную грудь с темными ореолами и маленькими острыми сосками. Кэл, склонив голову, вобрал один в рот, то щекотал его языком, то слегка прикусывал зубами. — Поцелуй меня… Пожалуйста. — Тихо попросила София. Может это было слишком по-детски, но в этом урагане страсти ей не хватало ощущения его губ на своих губах. Даже несмотря на то, что они не были возлюбленными, а являлись для друг друга скорее средством выживания, она ждала поцелуя Линча. Странно, но взгляд Кэла смягчился, в нем больше не было пугающей ярости, и мужчина как никогда напомнил Риккин Агилара де Нерха. Линч прижался к ее рту, мягко охватывая полную нижнюю губу. Поцелуй был нежным и сладкий, только долго наслаждаться им не пришлось, ведь мужская плоть жаждала удовлетворения. Остатки платья были отброшены в сторону, точно также, как и клочок кружев, который когда-то был ее трусиками. Стройные ноги девушки в черных чулках были широко разведены. Пальцы ассасина вновь ласкали лоно, подготавливая к вторжению, а тонкие жесткие губы жадно прижались к ее рту. Поцелуй был другим, настойчивым и требовательным. Язык мужчины властно скользил по ее языку, принуждая толкаться в ответ. София вцепилась ногтями в обнаженную мужскую спину, прижимаясь своими бедрами еще ближе к плоти Линча, а Кэл, взяв головку в руку, направил член в лоно девушки. У Риккин сперло дыхание в груди, хотя он не вошел даже на половину. Второй толчок его бедер сорвал с ее губ громкий вскрик. Следующие фрикции были глубокими и чертовски медленными, давая возможность девушке приноровиться к размерам ассасина. — Обхвати меня ногами, — приглушенно приказал он. Она выполнила это. Так София чувствовала его еще ближе, еще острее. Линч стал покрывать короткими поцелуями ее грудь, шею, лицо. Зарывшись в темные волосы, он в бешеном темпе вдалбливался в податливое тело, слушая свое частое дыхание вперемешку с хриплыми стонами Риккин. Он ощутил, что осталось совсем немного до разрядки, и сжал основание члена. Выйдя из Софии, он легко перевернул девушку на живот, затем, потянув ее за бедра, принудил встать на четвереньки. София не любила такие «животные» позы, считая их унизительными для женщины, но похоже спрашивать о ее желаниях Линч даже и не собирался. Она положила голову на ладони, пытаясь расслабится. Длинные пальцы мужчины ласкали напряженную спину девушки, разминая тонкие мышцы. Когда указательный палец Кэла стал ласкать клитор, задевая чувствительную вершину, София ко стыду своему поняла, что увлажнилась еще больше. Между ног все еще саднило от близости, но влагалище похотливо нуждалось в заполнении. Она подалась бедрами назад, потешившись округлыми ягодицами об пах ассасина. С облегчением Риккин ощутила, как толстая головка надавливает на преддверие, проникая в лоно. Кэл вошел в нее одним плавным медленным движением, раздвигая тугие влажные стенки влагалища, упираясь в шейку матки. София жалобно вскрикнула, ощущая себя бабочкой, пронзенной огромной булавкой. Она просунула руку между ног и принялась потирать клитор. Мужские руки крепко сжали ее талию. Толчки Линча были свирепы, только Риккин это и самой нравилось, она, не сдерживаясь, подмахивала ему, двигая бедрами на встречу его движениям. Уткнувшись лицом в подушку, она чувствовала, что там у нее все сокращается, крепко сжимая его плоть, а клитор словно бьет разрядами тока. Перед глазами стало все темно, а в груди и между ног стало так жарко, что казалось, продлись это животное удовольствие дольше, Риккин бы сошла с ума. Линч, с хриплым стоном, навалился сверху, крепко прижимаясь к телу женщины, выплескивая свое семя. Так они лежали некоторое время, отдыхая от безумной страсти. Каллум Линч, вытерев вялый член об простынь, поднялся на ноги. Приведя свою одежду в порядок, он насмешливо посмотрел на Софию. — Мисс Рикин, общение с вами было очень приятным, но не кажется ли вам, что пора заняться делом? София Риккин, отвернув лицо от бездушного ассасина, смахнула непрошеную слезу. Несколькими днями позже, здание «Тамплиер-Холла» в Лондоне София вновь уходила от отца. Опустошенная, практически сломленная, понимая, что по праву рождения была втянута в святую войну тамплиеров, в ту войну, которой она вовсе не хотела. За ее спиной происходил триумф отца, который наконец-то завладел желанным трофеем. Но правильно она сделала, отдав этот могущественный артефакт, способный изменить человеческий мир в руки фанатика? Увидев мужской силуэт, который вынырнул от темноты, она остановилась. Риккин сразу узнала его, несмотря на сумрак холла. Можно было закричать, позвать охранников, но язык словно прирос к небу. София лишь наблюдала как он, облаченный в плащ с низко надвинутом на лицо капюшоном, медленно приближается к ней с грацией хищника. Он остановился лишь несколько дюймах от нее, нависая, вторгаясь в личное пространство, пытливо рассматривая ее своими голубыми глазами. — Я… Я не могу это сделать, — прошептала она. — Зато я могу, — тихо промолвил ассасин. Обогнув девушку, он скрылся в темноте. Ее слабость стоила жизни отцу. Каллум Линч не только отобрал артефакт, но и убил Аллана Риккина. Словно в насмешку он вложил в руку мертвого главы «Абстерго» обычное яблоко. Зверь действительно оказался лишь зверем и, стоя над телом отца, София впервые осознала насколько она Риккин, насколько она тамплиер. — Я продолжу начатое, отец. И Линч ответит мне за все, — поклялась девушка. Спустя несколько месяцев — София, мы рады, что ты возглавила «Абстерго» Индастриз, продолжив дело отца. Что касается Яблока Эдема… — Яблоко Эдема Каллум Линч принесет сам на блюдечке с голубой каемочкой, как только придет время. Да и не только Яблоко, — прервала Эллен Кайе мисс Риккин. — Ваша твердость восхищает. Вы истинная дочь своего отца. — Скоро мы получим беспроигрышный инструмент манипулирования Линчем. — Но все же, как вы справляетесь с этой… Ситуацией? — Поинтересовалась верховный тамплиер. — Поверьте, миссис Кайе, это не единственная жертва, на которую способна семья Риккин в войне с ассасинами. — Девушка тронула живот, который не скрывало просторное черное платье.