Забытая колдокамера.

– Рон, смотри, – Гарри сунул руку в ветхий ящик и достал пыльную, забытую колдокамеру. Они с Гермионой, Джинни и Полумной обходили уже четвертый дом, потерявший бойца во время Второй магической войны. Хотя все пятеро были заняты работой в Министерстве и магических газетах, друзья находили время посещать поседевших родственников убитых в недалеком 1998 году школьников и приводить в порядок комнаты, в которые близкие, не найдя в себе силы, не заходили. Сегодня это были давно захлебнувшиеся горем чета Криви. – Что это? – Рон убрал грязь с перепачканных рук. – Постой, это же колдокамера. «Колина», – закончили они мысленно. Переглянувшись, Гарри и Рон сели на полу, у кровати. Гарри провел палочкой по объективу, колдокамера замигала, и старые колдографии, одна за другой, появлялись в маленьком окошке. – Смотри, это ты, – Рон указал пальцем на изображение обескураженного Гарри-второкурсника, сидящего в Большом зале. – Помнишь, он щелкнул тебя на завтраке? Как же давно это было. Гарри еле заметно улыбнулся. – А это наша Гостиная, – на лицах мужчин отразилась тень ностальгии. После шестого курса они больше там не бывали. После нашествия Пожирателей смерти наверняка Башня Гриффиндора была разгромлена и сейчас уже выглядит по-другому. – Ты посмотри, – шепнул Гарри, перелистывая колдо. – Это похоже на василиска из Тайной комнаты. Неужели камера уцелела после такого? А вот Оливер Вуд у поля. А там, в углу, Анжелина Джонсон, – в порыве эмоций он ткнул в маленькую темноволосую фигурку. Большинство людей, изображенных на колдографиях, не выражали бурной радости или вовсе не замечали объектива камеры. Конечно, фотографирующего Криви не воспринимали всерьез. Зато какого было увидеть молодые, юные лица тех, кто сейчас уже давно вырос, похоронив в себе память о тяжелых годах, или покоится в земле, омытый слезами близких. Гарри очередной раз щелкнул переключателем. Вот первокурсница Джинни, тайком сфотографированная на школьной перемене. А вот на любимых креслах сидят Фред и Джордж Уизли, еще подростки, и кривляются на камеру, сверкая игривыми улыбками. Гарри замер, завороженный нещадным временем. Не смея взглянуть на Рона, Гарри положил камеру между ними, ощущая, как густеет тишина. – Мальчики, идем уже, наверху еще две комнаты, – в комнату вошла заколовшая волосы Гермиона с палочкой в руках. – Вы чего? – мягкий голос ворвался в тишину, царившую между друзьями. Гарри не видел девушку, он лишь услышал ее тихие шаги, почувствовал ее легкие движения, ее мгновенную перемену на лице и скорбь, которая на мгновенье едва не вырвалась наружу и тут же улеглась внутри. Гермиона прижала к себе колдокамеру и, тихо засопев носом, поспешно вышла из комнаты, разрушив тишину, на зов потерявшей ее Джинни. – Шесть лет прошло. Воспоминания склонны тускнеть? – надтреснутым, голосом задал себе вопрос Рон. – Я помню все годы как один непрерывный день, обрывающийся второго мая. Гарри поднялся на ноги и помог встать Рону. – Я тоже, Рон, – он обвел старую комнату, помнящую потерянного хозяина. – Но память не оставит нас, ты же знаешь. Это наше бремя. И отрада тоже.