Трехгранный Мир

Стажерская работа в отделе Правопорядка не была особенно сложной. Подшивать дела, сортировать архивы, готовить копии, вести протоколы заседаний, допросов и слушаний, наверное, мог каждый. Брали же стажеров на эту работу из-за соображений экономии: еще не окончившим школу можно было не платить. Разумеется, о безопасности тоже заботились и к секретным документам подобных людей не допускали. Жилищем Перси на это время фактически стал архив, так как его прямой начальник, Руфус Скримджер, суровый, напоминающий престарелого льва, человек с весьма мерзким характером, любил запрашивать материалы по старым делам и получать их в сжатом виде. Приходилось продираться сквозь груды бесполезной информации только для того, чтобы найти единственный заслуживающий внимания факт. Работать приходилось много, иногда засиживаясь в архиве до поздней ночи, а сам Скримджер постоянно ворчал. - Вы почему еще не закончили? Плевали в потолок? – спрашивал он, каждый раз когда видел Перси, даже если дал ему задание всего лишь час назад, - Я надеюсь, к вечеру я этого от вас дождусь. А то и в самом деле, господа из Визенгамота могут подождать. И Перси работал не покладая рук, иногда просиживая за бумагами целые ночи. В архиве практически никто больше не появлялся, поэтому Перси был крайне удивлен, когда в один из дней, уже после официального окончания рабочего дня, в дверях появилась странная посетительница. Это была блондинка средних лет, одетая в темно-зеленый брючный костюм, на носу которой балансировали прямоугольные очки в тонкой золотой оправе, придававшие ей сходство со злобной учительницей. Над левой бровью гостьи располагался небольшой шрам, который, судя тому что он был едва заметен, неоднократно подвергался воздействию магических косметических средств. «Такой леди не стоит переходить дорогу», - решил про себя Перси, - «что ей здесь нужно?» - Вы новый стажер? – осведомилась она командирским тоном, остановившись в дверях. - Мадам, вы из какого отдела? – спросил Перси: хотя лицо женщины и казалось смутно знакомым, он никак не мог припомнить, где он ее видел. Посетительница проигнорировала вопрос, вместо этого подойдя к столу и начав перебирать лежавшие на нем папки. Перси заметил, что у нее были неожиданно грубые, почти мужские, руки с короткими пальцами. - Ничего не готово, правильно же? – спросила она, передвинув несколько файлов и уставившись на него немигающим взглядом, - Неужели так сложно подбирать материалы вовремя? Создавалось ощущение, что она вцепится в горло при неправильном ответе. - Мадам, я прошу прощения за любые неудобства, - сказал Перси, - но я не получал информации о вашем визите. Покажите ваше удостоверение или я вынужден буду просить вас уйти. - Слушай, мальчик, - она продолжала пристально смотреть на него, - ты хотя бы имеешь представление, с кем говоришь? Если тебе удастся быстро найти списки занимавшихся делом Блека, я постараюсь забыть… Имя Блека было для Перси все равно как свисток. Внезапно он вспомнил, где видел ее. Небольшое фото в Чармстрайкере прямо под статьей о рождественском инциденте. Рита Скитер. - Журналистка, полагаю, - прервал он ее на полуслове, - вам лучше уйти или я позову охрану. «С чего бы это Рите Скитер интересоваться Блеком?» - размышлял Перси и его желудок сжимался от нехорошего предчувствия. Он доложил об этом Краучу сразу же, как только выставил журналистку за дверь, но тот никак не отреагировал. Видимо, сразу занялся поисками компромата, который помог бы ее отвадить. Перси пребывал в потемках, хотя и был совершенно уверен, что Дамблдор как-то в этом замешан: слишком часто во всем этом всплывало имя Сириуса Блека. На следующий день был выписан ордер на арест Риты Скитер по обвинению в нелегальных занятиях анимагией. Оказалось, что она умела превращаться в жука и тщательно это скрывала. Можно было немного успокоиться, так как при таком обвинении ей, скорее всего, предстояло отбыть реальный срок, а, стало быть, все, что она раскопала, могло быть надежно похоронено. Перси несколько раз спросил у Крауча, каким образом удалось так быстро найти в биографии Риты Скитер такой здоровенный крючок, но тот, разумеется, ничего не отвечал по существу. Судебный процесс был быстр, практически до неприличия. Скримджер, в руки которого и попало дело журналистки, ругался на Перси вдвое больше обычного, так как, почему-то вздумал поручить сбор материалов к слушанию именно ему. В результате, сам Перси весь день бегал по отделу с охапками документов, включавшими в себя результаты экспертизы, свидетельские показания и много прочей ерунды, которая, по сути, не имела отношения к делу, но должна была помочь Скримджеру отбиться от, как он выразился, Этой-Скользкой-Сволочи Ричарда Смита, адвоката, представлявшего Скитер. Дело, правда, было ясное, поэтому мистеру Смиту, как бы хорош в своем деле он ни был, оставалось только надеяться выбить для своей подзащитной минимальный срок, чего Скримджер, со своей стороны, всеми силами старался не допустить. - Я хочу, чтобы ей дали два года, - сказал он Перси, - Каждый месяц, что она недополучит, достанется тебе в виде выговора. «Мерлинова мать», - подумал Перси, прикидывая в уме, сколько приблизительно выговоров его может ожидать и за сколько выговоров полагается увольнение. Так или иначе, он не мог сделать больше, чем было возможно, не включая, разумеется, бесчестные вещи, вроде подкупа мистера Смита. В день слушания Перси был как на иголках. А уж когда Скримджер вызвал его к себе в кабинет, чтобы сообщить, чем все закончилось, и вовсе подумывал о том, чтобы малодушно сбежать из министерства через черный ход и быть как минимум в Уэльсе, когда его хватятся. Несмотря на все эти мысли, через пять минут он все-таки стоял перед дверью начальнического кабинета, не решаясь постучать. - Ты долго собираешься там стоять? Мне ждать тебя весь день? – послышался из кабинета недовольный голос Скримджера, который, непонятно как, знал, что его подчиненный пришел. После этого выбора уже не было и, глубоко вздохнув, Перси вошел внутрь. - Скитер приговорена к двум годам тюремного заключения с возможностью замены на пять лет общественных работ после шести месяцев, - сухо сообщил Скримджер. Перси молчал, ожидая, когда начальник продолжит. Что это значит? - Я долго размышлял, что мне с тобой делать, - продолжал Скримджер, - И, пожалуй, раз уж решение о замене было исключительно по медицинским показаниям, не буду тебя наказывать. Ты проделал отличную работу, молодец. Перси ошарашенно посмотрел на своего начальника. Он его похвалил? Такое вообще бывает? - А теперь иди работать и чтоб духу твоего не было за пределами архива, пока не закончишь, - резко сказал Скримджер. А еще через два дня в Чармстрайкере появилась статья за авторством все той же Риты Скитер, уже отбывшей к тому времени в Азкабан. Видимо, номер ушел к редактору еще до ее ареста. Своего рода убивающее заклятие на двадцати страницах. Перси хорошо запомнил этот день. Первое, что бросилось ему в глаза – огромная толпа перед газетным киоском в атриуме. Уже успевшие купить журнал собирались в небольшие группки, читая статью. Перси присоединился к одной из таких компаний и, заглядывая через плечо низкорослой старушки-ведьмы, попытался уловить суть происходящего. Вчитываясь в витиеватые предложения, свойственные стилю Чармстрайкера, Перси все больше проникался сочувствием к идее немедленно и со всей возможной скоростью направиться к выходу из здания. Полетят головы. Если описать все, что было в статье, в двух словах, случилось то, чего отдел Тайн хотел не допустить. На журнальных страницах черным по белому стояли обвинения в злоупотреблениях, подкрепленные выдержками из официальных документов по делу Сириуса Блека, интервью с ним самим, а также небольшими отрывками из секретных протоколов допросов, приводившимися, судя по всему, с чьих-то слов. У Перси нехорошо засосало под ложечкой, когда он понял, что первый из компонентов был доставлен Рите Скитер его собственными руками при посредничестве Дамблдора. А в архиве ей нужна была полная информация по людям, которые вели это дело… Вероятно, чтобы сразу предложить Визенгамоту список будущих подсудимых. К счастью, этого она не получила. Откуда же она взяла остальное? Возможно, взять интервью у Блека ей помогли ее способности анимага, хотя, конечно, даже в этом случае подобное предприятие было очень опасно. Но кто был той таинственной личностью, с чьих слов цитировались секретные протоколы? Сам Дамблдор? Вряд ли. У него такой информации точно не было. Напрашивался неутешительный вывод: это какой-то высокопоставленный служащий министерства. Эффект выхода статьи был подобен эффекту разорвавшейся бомбы. Крауч Старший был освобожден от должности главы отдела Правопорядка и отдан под суд. В Визенгамот был внесен законопроект об учреждении должности наблюдателя в отделе Тайн и об упразднении части полномочий и обязанностей этого отдела. - Тебе лучше здесь больше не появляться без настоятельной необходимости, - сказал Крауч, - особенно после того, как назначат наблюдателя. - Вы знаете, кто станет этим наблюдателем? – спросил Перси, с ужасом думая, что случится, если кто-то посторонний получит доступ к спискам агентов. - Судя по всему, это будет Пий Толстоватый, эта марионетка Дамблдора, - невеселым голосом отозвался Крауч, - с ресурсами тоже будет туго, так что можешь даже не трудиться отправлять запросы. Альбус Дамблдор оказался в этой ситуации рыцарем на белом коне. Он был тем, кто инициировал часть мероприятий по сокращению полномочий отдела Тайн и отдела Правопорядка, активно участвовал в рассмотрении дела Крауча Старшего в Визенгамоте и, что важнее, устроил так, что вся эта бурная деятельность происходила на глазах прессы. - Поверить не могу, профессор, что вам удалось разворошить это осиное гнездо, - сказал Перси, когда снова встретился с директором лицом к лицу, - все магическое сообщество должно благодарить вас за это. - Ты преувеличиваешь, мой мальчик, - суховато ответил Дамблдор, судя по всему, он не особенно любил лесть. Перси сделал мысленную заметку впредь быть тоньше. - Тебе нужно начать обучение у профессора Снейпа уже летом, - продолжал тем временем директор, - кто знает, будет ли потом достаточно времени. Тебе удобно будет встречаться с ним по субботам и воскресеньям? - Конечно, профессор, буду рад.