Трехгранный Мир

Сириус Блэк вошел в кабинет профессора Дамблдора и неожиданно увидел там Питера Петигрю, с которым они общались, пока учились в Хогвартсе. Сколько стараний стоило им с Джеймсом сделать из него анимага… Но как директору удалось найти его? - Блэк, похоже, мы теперь на одной стороне, - заметил Петигрю, с ненавистью оглядывая его, - Но, поверь, я не забыл и не простил. - Директор, вы вызывали меня? – спросил Блэк, не обращая на него внимания. Еще один новообращенный фанатик. Ему вполне хватило общения с Перси Уизли, который только и говорил все время о том, какой Дамблдор замечательный и как он направляет усилия всех остальных к великой цели. Это нагоняло на Блэка тоску по двум причинам: во-первых, парня становилось немного жалко, а, во-вторых, у него появлялось смутное ощущение, что в его возрасте он сам говорил что-то подобное, но только по доброй воле. - Выплыли некоторые факты, - сказал Дамблдор, - и один из них может тебя заинтересовать. - Вы выяснили, где скрывается Волан-де-Морт? - Почти. Он предусмотрительно не говорил этого тем, кто… не в этом дело, - Дамблдор спокойно продолжил, - им и его Пожирателями будет заниматься Толстоватый и его люди. Для тебя же есть другое задание. Ты все еще помнишь, кто такой Барти Крауч Младший? - Конечно, - Блэк старался не показать никаких эмоций, но Мерлин, как он ненавидел этого подонка. Он убил Регулуса, его брата, и, хуже того, хвастался этим на каждом углу, до сих пор, наверное, хранит его палочку. От Дамблдора, разумеется, не ускользнуло его настроение. Блэк видел, как он на мгновение скривил губы в усмешке. Директор, вне всякого сомнения, специально выбрал его. Знал, что он сделает все возможное и даже больше, чтобы убить Крауча. - Мистеру Петигрю известно, где он скрывается. С ним еще Снейп, его ты тоже, наверное, встречал. Нюниус, конечно. Он был весьма опасен. Когда он перешел на сторону министерства? До того, как Блэк отправился в Азкабан, ему казалось, что Нюниус – один из самых верных сторонников Дамблдора. Хотя, он всегда был двуличным гадом, наверное, это просто было у него в крови. - Вы вместе позаботитесь о них, - продолжал директор, - Кроме этого, с вами еще отправится Редж Паркер, из Управления. Вы знакомы? - Нет. Блэк подумал, что, действительно, ему одному с Краучем и Снейпом не справиться: от Петигрю пользы будет ноль, наверняка, у него проблемы с магией из-за сыворотки. - Правильно, он присоединился ко мне уже после того, как ты отправился в Азкабан, - задумчиво сказал Дамблдор, - в любом случае, скоро он появится и можете отправляться. - Что делать с Перси Уизли? – спросил Блэк, - Я не совсем уверен, что человек без магии может безопасно находиться в моем старом доме в одиночестве… Дамблдор слегка задумался. - Ты прав, мы не можем рисковать, он нам скоро понадобится. Думаю, можно просто отправить его к родителям. «А почему, Мерлинова мать, вы раньше этого не сделали?» - вертелось на языке у Блэка, - «Придумали предлог, чтобы заставить меня сидеть в поместье и не появляться в школе?» - Хорошо, я провожу его, - вместо этого сказал он Выйдя из Больничного крыла вместе с Фабианом, Седрик наткнулся в коридоре на Пенелопу, которая, судя по всему, уже некоторое время поджидала его там. Интересно, зачем? Седрик не мог припомнить, как вообще получилось, что он общался с этой ботаничкой. Она не готовила за него домашек, не была особенной красавицей и общих тем, так как она была равнодушна к квиддичу, у них, вроде как, не было. Ладно. Послушаем, что она хочет. - Привет, - сказала Пенелопа, проводив глазами прошедшего мимо Фабиана, - Очень важная вещь… - Какая? – скептически спросил Седрик. Сейчас последует какое-нибудь сопливое признание в любви. - Съешь одну, - она открыла маленькую жестяную коробочку, на дне которой каталось несколько ярко-красных конфеток. Что еще? Седрик в нерешительности взял одну из них. Она задумала накормить его любовным зельем? - Как очевидно, - заметил он, - я не такой дурак, чтобы повестись на это. - Я тоже съем одну, если хочешь, - с раздражением заметила та, думая, насколько же человека может испортить тупость, - это просто новый вкус Берти Боттс. - Новый вкус Берти Боттс? – спросил он, чувствуя, что происходящему нет никаких разумных объяснений, - Они какие-нибудь противные, да? - Умоляю тебя, не надо рассуждать, просто съешь ее, и все. Так надо, - Пенелопа съела конфетку, - Видишь, они нормальные. Седрик с подозрением посмотрел на нее. Его не оставляло впечатление, что все это какая-то дурацкая шутка. - Обещаю, если это какой-то розыгрыш, - сказал он, кладя красную конфетку в рот. Пенелопа выжидательно уставилась на него. Все еще спрашивая себя, что с ней не так, Седрик раскусил конфетку. - Мерлинова мать, какая кислая, - сказал он скривившись, - Я думал, что ты… На его лице появилось растерянное выражение, быстро сменившееся ужасом. Он неожиданно получил все ответы, словно кто-то заполнил все белые пятна на карте его мыслей. И его настоящие взгляды на жизнь. Дамблдор? Против него он и сражался. И ему хотелось закончить все, во что бы то ни стало. - Где ты была раньше? - сокрушенно заметил Седрик, погружаясь в тяжелую задумчивость. - Что ты сделал? - Я сдал ему всех агентов отдела, о которых знал. - Не переживай, - перебила его Пенелопа, - с этой штукой даже Тот, Кого Нельзя Называть, выдал бы Дамблдору все свои секреты… Порадуйся лучше, что мы вернули себе магию. - Правда? Остолбеней! И когда из палочки вылетела и отскочила от стены красная вспышка, Седрик немного повеселел. - Надо найти Ребекку, - сказал он, - пока она не натворила чего-нибудь. Гораций Слизнорт был одним из немногих отставных преподавателей Хогвартса, кому довелось лично учить Волан-де-Морта и, разумеется, Дамблдор не мог обойти его своим вниманием. Они приятельствовали уже давно, однако, директору всегда казалось, что бывший профессор зельеварения никогда не был с ним откровенен. Более того, у него создавалось впечатление, что тот скрывал что-то крайне важное. Когда Слизнорт вошел к нему в кабинет, Дамблдор приветствовал его теплой улыбкой. - Гораций, старый друг, - сказал он, - поверить не могу, что вы все-таки выкроили время на то, чтобы навестить меня. - Не стоит меня благодарить, - ответил тот, - напротив, это я злоупотребляю вашим гостеприимством. У Дамблдора появилось чувство, что Слизнорт тоже надеялся что-то узнать от него. В конце концов, теперь, когда он отошел от дел, все, что ему оставалось – писать письма своим выпускникам и пытаться узнать чужие тайны, просто чтобы почувствовать причастность к чему-нибудь. Что ж, причина, по которой Гораций пришел сюда – совершенно не важна. Все что было нужно – заставить его выпить сыворотку. - Могу я предложить вам глоточек бренди? – спросил он. - Я бы предпочел выдержанную медовуху, если вы не возражаете, - ответил Слизнорт, который, как оказалось, уже успел проинспектировать бутылки и графины, стоявшие на серванте. - Конечно, разумеется. Вы, Гораций, как всегда, за версту чувствуете самое лучшее, - Дамблдор улыбнулся, и, взмахнув палочкой, заставил бутылку налить напиток в два бокала, добавив, разумеется, Слизнорту сыворотки. - Благодарю вас, - сказал тот, - чудный аромат. Слизнорт отпил небольшой глоточек и скривился. - Помилуйте, Альбус, вы, кажется слишком долго хранили ее, - сказал он, вытирая слезы, - она безнадежно испорчена, как неудачно… Ничего. Даже маленького глотка должно хватить. - Действительно, - Дамблдор отставил стакан, - прошу прощения… Может быть я могу предложить вам чего-нибудь еще? Бренди Слизнорту пришлось по душе и, немного расслабившись, он засыпал Дамблдора разнообразными вопросами. - Вы большой молодец, Альбус, правда, вами можно только восхищаться, - сказал он, - как же вам удается… - Гораций, помилуйте, - сказал тот, - дайте же мне передышку. Меня тоже давно беспокоит одно сомнение, которое можете разрешить только вы. - Конечно, мой друг, спрашивайте, - Слизнорт пребывал в самом благодушном расположении духа. «Вот теперь действительно испытаем сыворотку», - подумал Дамблдор. - Вы учили Тома Реддла зельеварению, правильно? Я уверен, он в какой-то момент спрашивал вас о бессмертии. По лицу Слизнорта казалось, словно он только что проглотил лимон: так оно изменилось. Взгляд стал настороженным. - Хорошо, Альбус, я покажу вам, но только из глубокого к вам уважения, - сказал он, подумав некоторое время, - у вас же есть Омут Памяти? Урок зельеварения закончился и ученики, болтая, собирались. - Не забудьте, свиток нужно сдавать на следующей неделе, - громко сказал Слизнорт и посмотрел на Тома Реддла, который все так же сидел за первой партой, даже не притронувшись к своим вещам. - Вы о чем-то хотели поговорить? – Слизнорт добродушно посмотрел на него, предчувствуя интересную беседу. Это был один из его лучших учеников и иногда он задавал такие вопросы, на которые даже сам великий Мерлин не дал бы однозначного ответа. - Да, профессор, мне уже давно не дает покоя одна вещь, - ответил тот, - Очень странно… Я недавно размышлял о том, какие загадки есть в магии. И одна - самая очевидная. Бессмертие. - Весьма интересная проблема, - заметил Слизнорт. Реддл кивнул и продолжал: - Вот именно. Я пытался разобраться в этом вопросе, но, боюсь, ничего не понял. Например, точно известно, что философский камень существует… - Да, доктору Фламелю действительно удалось создать один… - кивнул Слизнорт, - Правда, он не распространяется, как именно. - Да, никаких сведений, - Реддл воодушевился, - Я посмотрел везде, где говорится о бессмертии и нигде ничего о нем, по существу, не сказано. Зато, я нашел упоминание о каком-то другом заклятии, достаточно туманное… - О, вероятно, вы прочли «Волхование всех презлейшее», - Слизнорт довольно улыбнулся. Кто еще из его учеников мог забраться в такие дебри? Этот далеко пойдет, вне всякого сомнения. Профессор почувствовал что-то вроде гордости. - Крестражи, да? – спросил он. - Именно. Я не знаю, что это такое, но в книге достаточно прозрачно намекали, что это крайне темная магия, - Реддл, казалось, все больше распалялся, - Вот теперь, собственно, мы и подбираемся к моему вопросу. Что такого надо сделать, чтобы создать философский камень? Если существует единственный образец и доктор Фламель не распространяется, как ему это удалось… - Вы думаете, что доктор Фламель творил темную магию? – со смехом спросил Слизнорт. - Какие еще могут быть объяснения? Вот, например, что надо сделать, чтобы создать крестраж? - Совершить убийство и тем самым расщепить свою душу, - Слизнорт внимательно следил за его реакцией. - Великий Мерлин, - ошеломленно сказал Реддл, но тут же взял себя в руки и продолжил, - Видите – хуже не придумаешь. И доктор Фламель получает бессмертие, ничего не заплатив? Нельзя получить что-то просто так! Он наверняка совершил что-то ужасное! - Том, мне кажется, что вы слишком много думаете об этом, - сказал Слизнорт, - я уверен, доктор Фламель – человек порядочный. - Конечно, - Том лучился скептицизмом, - Как вы можете так уверенно говорить об этом, когда на самом деле ничего не известно… Вы знаете что-нибудь о философском камне? - К сожалению, нет. Все волшебники последних столетий, искавшие бессмертия, всегда обращались к крестражам, - Слизнорт и сам не заметил, как увлекся, - Про них известно больше. - Очень странно! Неужели много людей готовы на убийство? Что вообще представляет из себя этот крестраж? - Предмет в который запечатывается часть души волшебника. И он сам не может умереть, пока не будет уничтожен этот предмет. - Вероятно, это не очень сложно? – спросил Реддл, - Никаких живых обладателей крестражей не наблюдается… - Напротив, - возразил ему Слизнорт, - это тяжело. Очень мало что подходит. Мне кажется, что только яд василиска или Адское Пламя подойдет… - Хорошо. Представим, что я Темный Лорд… - Вы, Том? - Слизнорт рассмеялся. - Просто представим, - тот взял со стола какой-то грязный клочок бумаги, - Я делаю из этого свой крестраж и потом выбрасываю в море. Никакие волны, рыбы, я не знаю, соль и сырость не страшны. Эту бумажку вообще тогда почти невозможно найти, ну и все, никому до меня не добраться. Как вообще это работает? - Том, я думаю, нельзя превратить в крестраж клочок бумаги. И нельзя просто выкинуть его в море, - шутливо-серьезно сказал Слизнорт, - У вас должна быть какая-то связь с предметом, в который вы помещаете часть своей души. - Как это? – Том взял со стола и показал ему небольшую черную книжку. - Тетрадь по зельеварению? Я польщен, - Слизнорт улыбнулся. - Нет, профессор, это мой личный дневник. Хотя тетрадь по зельеварению тоже подходит, - он шутливо поклонился. - Вероятно, это бы подошло, - Слизнорту показалось, что он сказал лишнее, поэтому он постарался сменить тему, - Вы ведете дневник, Том? - Жизнь – борьба, профессор. Надо же как-то записывать свою. Воспоминание прервалось. - Благодарю вас, Гораций, - заметил Дамблдор, - это действительно было очень важно узнать. Они еще немного поговорили, и, когда наконец удалось выпроводить Слизнорта за дверь, Дамблдор выдвинул ящик стола и достал оттуда небольшую книгу в черной обложке. Что ж, чутье снова не обмануло его. Эта вещица действительно была важна. - Супер, все действительно снова получается! – довольно сказал Седрик, несмотря на все возражения Пенелопы, попробовавший еще пару заклятий. - Хватит, ты нас выдашь, - прошипела та, - возьми себя в руки. Ребекку удалось найти достаточно быстро. Она, мягко говоря, не пряталась. - И как мы собираемся скормить ей антидот от Дамблдора на глазах у всех этих людей с транспарантами в его поддержку? – растерянно произнесла Пенелопа. - Нет, Ребекка – просто огонь, я всегда подозревал, - с восхищением сказал Седрик, - скостить рассудительность и пожалуйста – она уже поднимает восстание. - Если ты закончил пялиться, то может быть обдумаем нашу проблему? – с легким раздражением спросила Пенелопа, - Она, насколько я понимаю, сейчас методично закапывает свою карьеру. - Да, конечно. Может просто разгоним всех? Их всего человек двадцать. Я могу побить зачинщиков, ты вызовешь мракоборцев, они приедут, побьют остальных, арестуют примерно половину и порядок. - Откуда у тебя вообще такие идеи? – Пенелопа странно посмотрела на него, думая, что, вероятно, это из области профессиональной деформации, - Еще. Ты случайно не забыл, что у нас с тобой не должно быть магии? - Ну и ладно, мы просто… - Я, к несчастью, знаю, кто дал мне эти конфеты. - Ладно, я понял. Тогда я могу просто отвлечь Ребекку чем-нибудь посторонним. - Ты слишком много о себе думаешь… - начала Пенелопа. - Ребекка, я люблю тебя! – заорал Седрик и, уже тише, добавил, - она услышала? На мгновение стало немного тише. Послышались какие-то шепотки. - Только глухой не услышал бы, - заметила Пенелопа, - но это странно, тебе не кажется? - Нормально. Ребекка подошла к ним. - Тебе так нужно вмешиваться, когда я что-то делаю? – недовольно спросила она, - Что это еще за бред? Ты напился? - Нет, просто я понял, что не могу без тебя, - заявил Седрик, - съешь конфетку. - Он напился? – Ребекка теперь обращалась к Пенелопе. - Как свинья, - ответила та, - Лучше съешь уже эту конфету, иначе он от тебя не отстанет. Она безвредная. - Вот, видишь, я съела, - сказала Ребекка, скривившись, - теперь иди и проспись… Пенелопа и Седрик внимательно наблюдали за ней. - Мерлинова мать! – сказала Ребекка. Она обернулась и оглядела стоявшую перед входом в Большой зал группу с транспарантами. - Мерлинова мать! – повторила она, - И почему никто из вас меня не остановил? - Потому что мы оказывали тебе всяческую поддержку, - невесело заметил Седрик. - Мерлинова мать. - Ребекка, перестань это повторять и иди обратно читать речи, ты же не хочешь, чтобы Дамблдор узнал, что ты больше не под сывороткой, - сказала Пенелопа, - Кстати, если тебя это волнует, то магия снова нормально работает. - А может мы устроим из этого реальные беспорядки, чтобы Дамблдора выгнали? – внезапно преисполняясь воодушевления спросил Седрик, - Спорим, министерский инспектор не сможет подобного пропустить? - У тебя не должно быть магии, - устало сказала Пенелопа, - как ты планируешь… - Хорошо, хорошо, - быстро сказал он, - просто нам нужно подумать над этим. - Тебе просто хочется кого-нибудь стукнуть магией, признайся, - с иронией сказала Ребекка, - и порадоваться, что она снова действует. - А вам будто не хочется. Конечно, им тоже хотелось бы разбрасывать заклинания во все стороны. - Просто мы не должны раскрыть себя, - с нажимом сказала Пенелопа.