Трехгранный Мир

Седрика разбудил скрип открывающейся двери спальни и последовавшая за ним вспышка заклятия, по всей вероятности, поразившая кого-то из его соседей. Ни о чем хорошем это не свидетельствовало. Нащупав под подушкой волшебную палочку, он резко вскочил, выпустив по направлению к двери рассекающее заклинание. Думать было некогда, сейчас в работу вступали инстинкты. Пожиратель Смерти, а, как выяснилось позже, это был именно один из них, схватился за горло и, хрипя, осел на пол. Между его пальцами струилась кровь. Он не успел защититься. Повезло. - Мерлинова мать! – высказался Эрик Лонлейк, занимавший соседнюю кровать, голос которого сейчас был недоумевающим и испуганным. Седрик уже подошел к телу и отодвигал его от двери, чтобы ее можно было закрыть. На руке неожиданного посетителя действительно обнаружилась черная метка – татуировка с черепом, изо рта которого выползает змея. Было не понятно, почему они оказались здесь и зачем им это было нужно, однако, размышлять об этом было некогда. - Что это такое? – спросил еще кто-то. - Заткнитесь, - огрызнулся Седрик, - он не один, естественно. Кое-как вытерев руки о простыню и оставя на ней красные разводы, он взялся за карту Мародеров, перелистал на гостиную Пуффендуя. - Фините Инкантатем, - послышался голос Эрика, снявшего парализующее заклинание с Меттью. Именно эту вспышку он и видел. - Вы знаете по именам всех с факультета? – спросил Седрик: в круглой гостиной находился еще один, которого он был склонен счесть пожирателем, а коридоре спален для мальчиков и, отходившем от противоположной стороны коридоре спален для девочек, было еще по двое, считая и того, кто теперь красил в красный золотистый ковер в их комнате. - Что? Зачем? – Сэм, последний из его соседей, подошел к нему и заглянул через плечо. - Керри, Мерлинова мать, что ты там возишься? – послышалось из коридора. Ни слова не говоря, Седрик отбросил карту и занял позицию около двери, держа наготове палочку. Когда пожиратель вошел, что-то недовольно бормоча о медленных напарниках, заклятие уже ждало его. Разделив судьбу своего товарища, он украсил своей кровью пол в спальне. Не обращая внимания на остекленевшие взгляды своих соседей, Седрик снова взялся за карту. - Идем, - бросил он им, - только тихо. В общей гостиной еще трое. С этими словами, он вышел из спальни в коридор. Нужно было разбудить остальных. Под удар их подставлять не хотелось, но справиться в одиночку с тремя пожирателями было невозможно. Седрик пересек коридор и вошел в комнату напротив. - Фините Инкантатем, - сняв заклинание с Деррека Венлока, он требовательно спросил, - Где твоя палочка? - Что? – тот медленно разлепил веки, - Какого Мерлина, Диггори? Седрик в раздражении отвернулся и бросил беглый взгляд на тумбочку, пол вокруг нее. Обломки. Палочка Венлока была сломана. Наверное, они вообще не оставили ни одной. Вполне логично. - Мерлинова мать, - выругался Седрик. Палочек было на всех только четыре, нет, шесть, включая его собственную и палочки двоих пожирателей. Он быстро попытался прикинуть, кто из пуффендуйцев был лучшим в ЗОТИ. Сколько вообще было времени до того, как они заподозрят неладное и войдут сюда? - Эрик, - сказал он, снова судорожно оглядывая карту, - Возьми палочки у пожирателей и найди лучших по ЗОТИ на факультете. - Пожиратели? Что они здесь делают? – спросил Венлок. - Я откуда знаю, - с раздражением ответил Седрик. - С седьмого курса кто-нибудь… - протянул Эрик. - Мерлинова мать, думай быстрее, - сказал Седрик, снова выходя в коридор и направляясь к двери, ведущей в гостиную. Теперь оставшиеся трое собрались там и могли захотеть выяснить, что случилось с теми двумя в любой момент. - Тихо, - сказал он, слегка приоткрывая дверь. Трое пожирателей собрались в центре круглого помещения, освещенного только несколькими небольшими лампами, стоявшими на низких столиках. Тени плясали на их лицах. Один держал в руках папку с какими-то бумажками, которые теперь неторопливо перелистывал. - Так, сейчас они вернутся и можно начинать, - сказал он и, выделив какой-то набор листков, и протянул его одному из двух других, - министерские детишки, - он снова зарылся в свою папку и, вытащив еще несколько документов, передал второму, - грязнокровки. - Смотри не перепутай, Гойл, - первый усмехнулся, от чего шрам, протянувшийся по его подбородку змееобразно искривился. - Перепутаете, и перед школой закопают не только грязнокровок, - бесцветным голосом сказал человек с папками. - А мы их убиваем здесь или тащим в Большой Зал? – туповато ухмыляясь, Гойл рассматривал врученные ему несколько листков. - Он уже перепутал, - с издевкой заметил человек со шрамом, - В Большом зале собирают ценных заложников, а грязнокровок убивают на месте. «Мерлинова мать», - подумал Седрик, едва сдержавшись, чтобы не выскочить из укрытия и не попытаться что-то сделать немедленно. Времени не оставалось. Подготовившись лучше, они увеличивали шанс спасти пуффендуйцев, но что насчет других факультетов? Он аккуратно закрыл дверь. - Что там? – спросил Эрик, который, видимо, полностью не осознавал, в насколько серьезные проблемы они все вляпались. «Впрочем», - подумал Седрик, - «так даже лучше». - Вы готовы? – спросил он, оглядывая четверых пуффендуйцев, которых Эрик счел наилучшим образом подготовленными по ЗОТИ. Оставалось только надеяться, что им повезет. - Я начинаю и отвлекаю их, - продолжил он. - Это же просто самоубийство, - замечает кто-то. «И что?» - хочется ответить Седрику, но он сдерживается, и вместо этого, говорит: - Проход слишком узкий и не стоит бросаться всем сразу. Когда поймете, что путь свободен – атакуйте. Я не знаю, что из этого получится, но это единственный шанс. Наверное, вид у него был такой, что никто больше не решился с ним спорить. Впрочем, возможно, дело было в том, что его рукава все еще были заляпаны кровью. Седрик снова приоткрыл дверь. Все трое пока были в общей гостиной. Человек с папками казался достаточно увлеченным своим занятием. Попытать удачу, во всяком случае, стоило. Легкий взмах палочки. Раскаленное лезвие рассекает воздух. Седрик врывается в гостиную и, не давая пожирателям времени осознать, что происходит, отправляет в них еще несколько заклятий. Человек с папками, от неожиданности уронивший все свои бумаги, быстро достает палочку из рукава своей мантии. Остальные двое тоже успешно отражают заклятия. Впрочем, Седрик и не питал надежд на быстрый успех. Теперь он немного перемещается, стараясь оказаться подальше от входа в коридор, чтобы дать остальным больше пространства для маневра. - Как любопытно, - тянет пожиратель со шрамом, - у нас тут нарисовался герой, не иначе. Гойл гориллоподобно ухмыляется. Человек с папками, который, видимо, предпочитал бумажную работу сражениям, скрывается за их спинами и теперь быстро шелестит листами, старась, вероятно, определить, кто из учеников оказался настолько прытким. Седрик отправляет в них еще несколько заклятий и успевает вовремя нырнуть за кресло. Несколько струй зеленого огня пролетают над его головой. Что теперь делать? Седрику на ум неожиданно приходит Фабиан с его стекляшками. - Акцио, - кричит он, направляя палочку на цветочные горшки, расставленные в гостиной каким-то любителем травологии. Человек со шрамом, продолжая ухмыляться, каким-то непонятным образом скользит между импровизированных снарядов. Гойл же стойко переносит удар горшком по голове, даже не пошатнувшись. Остальные пуффендуйцы теперь тоже в гостиной и осыпают троих пожирателей нестройными залпами оглушающих заклятий. Количество, впрочем, было достаточным: даже лентяю с папками приходится снова взяться за палочку. Воспользовавшись небольшой передышкой, Седрик снова готов к атаке. Пара лезвий, расширяясь, уходит вперед. Адреналин перехлестывает через край. Он словно уже и не чувствует своего тела, остается только действие. Заклятие перемещения. Атаковать с другой стороны. Гойл неожиданно проворно разворачивается и снова отражает удар. Еще несколько заклятий. Переместить кресло у него за спиной… На этот раз стратегия срабатывает и противник, оглушенный ударом, на секунду останавливается, мотая головой и пытаясь быстро прийти в себя. - Сектумсепра! – на этот раз заклятие Седрика попадает в цель. Гойл скрючивается от боли, из последних сил пытаясь зажать рваную рану на боку. Дальше. Быстрее! Человек со шрамом. Этот, словно муха, вьется между оглушающими заклятиями. Как будто все происходящее для него - чрезвычайно приятная игра. Светящееся полукружье рассекающего заклинания заставляет его бросить беглый взгляд в сторону Седрика. Легко уклонившись от атаки, он замечает: - Прикончил Гойла? Есть за что благодарить. Еще несколько вспышек сплетаются вокруг него в светящуюся сеть. Он каким-то непостижимым образом проскальзывает между ними. - Заканчивай, Селвин, - недовольно говорит человек с папками, - Хватит придуриваться. Тот останавливается и отвешивает ему картинный поклон. - Вам придется умереть, - громко говорит он, обернувшись к пуффендуйцам. С его палочки срывается убивающее заклинание и, пройдя по какой-то странной траектории, поражает одного из семикурсников. Тот падает навзничь, устремив разом помутневшие глаза в потолок. Седрика захлестывает ярость. Никто не смеет говорить, что все кончено. Холодный расчет, взвешенный риск. Это вдруг перестало иметь какое-бы то ни было значение. Он снова применяет заклятие перемещения и оказывается совсем рядом с Селвином. Тот, по своему обыкновению, ухмыляется. Раскаленное лезвие сектумсепры скользит мимо, не причинив ему никакого вреда. - Заклятие Снейпа? Как интересно, - говорит тот. Его Авада Кедавра проходит по странной искривленной траектории. Лишь по какому-то наитию Седрику удается уклониться. - Ну хватит! – доносится усиленный магией голос пожирателя с папками. Он приставляет палочку к горлу еще одного из пуффендуйцев. - Выкиньте палочки! – продолжает он. Седрик уже не понимает, что делает. Он видит только, что Селвин на мгновение остановился. С палочки Седрика срывается струя зеленого огня. Селвин с удивлением смотрит на него, но по-прежнему умудряется уклониться. Отправив в него еще заклятие, Седрик оборачивается к пожирателю с папками, все еще направлявшему палочку на одного из пуффендуйцев. Он понимает, что вполне может промахнуться. Это его не останавливает. Еще одно убивающее заклинание поражает человека с папками, лишь по чистой случайности не задев пуффендуйца, в глазах которого застывает страх, словно он только что взглянул в лицо собственной смерти. По руке прокатывается электрический разряд. Седрик с трудом уворачивается от очередного двигающегося зигзагами заклятия Селвина. Отправляет в ответ два своих. Пуффендуйцы, наверное, помогают ему, он уже не может определить, вспышки каких чар проскальзывают вокруг. Он делает отчаянное усилие, пытаясь заставить себя колдовать еще быстрее. Он не даст ему победить! - Редукто! – слышит он. Вслед за заклинанием раздается грохот разбивающегося камня. Мельчайшая пыль, за мгновение шквалом промчавшаяся по комнате, казалось, стесала всю плоть до костей. Это не причина, чтобы остановиться. Палочка выделывает беспорядочные кульбиты, то взрываясь струями зеленого огня, то рассекая пространство белыми лезвиями. Внезапно он понимает, что никто больше не атакует его. Остановившись, он видит, что Селвин неподвижно лежит на полу. Он мертв. В очередной раз повезло. Седрик тяжело дышит, опираясь ладонями о дрожащие колени. В голове стоит туман от усталости. Ободранная, словно наждачной бумагой, кожа сочится кровью. И это совсем еще не конец.