Мудрая любовь

      - А это тебе на погоны, Макс, - улыбнулась Девять-девять, укладывая тузы на плечи напарника. Тот покачал головой.       - Всегда знал, что карты созданы для издевательств над людьми.       - Ну а теперь, - с торжеством объявила девушка, - исполни моё тайное желание.       Совершенно уверенный в предположениях, агент Восемь-шесть вытянул губы и подался вперёд.       - Нет, Макс, я загадала не это, хотя ты почти угадал. Ты должен поцеловать нашего шефа.       Потеряв равновесие, Смарт свалился с дивана.       - Не ожидал от тебя такого, Девять-девять. Да где это видано, чтобы я…       - Макс, уговор дороже денег, - слегка обиженно отозвалась напарница.       - Тогда я лучше оплачу.       - Нет, Макс.       - А можно я Лараби поцелую? Будет почти то же самое, зато менее опасно.       - Прости, Макс, - она взяла его за руку и силой вывела из дома.       Ей потребовалось немало времени и сил, чтобы дотащить напарника до кабинета. Лараби, прищурившись, наблюдал за их бессловесной борьбой.       - Господи, да что с вами такое? – возмутился помощник и предположил: - Что он опять натворил, что так упирается?       - Потом, Лараби, - зашипела Девять-девять, наконец, затолкнув Макса внутрь, а сама прислонилась к замочной скважине к вящему удивлению помощника шефа.       - Макс, я тебя не вызывал.       Шеф Центра «Контроль» сидел за столом и разбирал бумаги. Своего агента он удостоил быстрым взглядом и вновь погрузился в работу.       - Знаю, шеф, - упавшим голосом ответил Смарт. За три широких шага он оказался у стола, ухватил шефа за голову и быстро чмокнул в губы.       Миг спустя несчастный агент врезался в закрытую дверь, посланный мощным ударом кулака. Девять-девять взвизгнула и отскочила. К счастью, дверь выдержала.       - Хороший удар, шеф, - едва очухавшись, выдавил Макс. Перед глазами плыло, и он едва видел крупную фигуру вскочившего босса и его рассерженный взгляд.       - Что ты себе позволяешь??? – воздух словно взорвался, отдаваясь в ушах Смарта дикой болью.       Девять-девять вбежала в кабинет.       - Пожалуйста, шеф, не сердитесь, это я его надоумила.       Глаза шефа ещё сильнее вылезли из орбит.       - Ты???       - Он проиграл мне желание в карточной игре, - хлопая Макса по щекам, пояснила она. – Простите нас, если можете. Накажите меня, а ему и так досталось… Макс, Макс, ты меня слышишь?       Охая от боли, Восемь-шесть попытался подняться. Напарница помогала, хоть и сама ослабела от страха.       - Вы только полюбуйтесь, господа, - зубоскалил Зигфрид, глядя в бинокль. – Шмарт пустился во все тяжкие. Агенты «Контроля» усиленно деградируют.       Он обвёл взглядом пятерых самых верных агентов, отошёл от окна и покачался на ступнях, смакуя созревающий в голове план.       - Знаете, это уже не забавляет меня, а возмущает! – злорадство сменилось гневом так внезапно, что несколько агентов вздрогнуло. – Нам не нужен враг, который вместо борьбы будет хотеть трахать нас! А во время слежки мы будем видеть, как они сосутся друг с дружкой и тискаются в телефонных будках. Нужно преподать им урок. Штаркер!       Один из агентов выступил вперёд.       - Мы захватим этих двух педерастов и проучим их. Свяжем и изнасилуем чем-нибудь неподходящим. Одного будем мучить, в то время как другой будет на это смотреть, потом поменяем местами. Конечно, для поимки двух самых важных людей Центра ты возьмёшь лучших агентов. Стрелять будете холостыми, а когда у них кончатся патроны, выстрелите снотворным. Всё понял, Штаркер?       - Яволь!       - Молодец. А теперь ступайте.       Все агенты хором крикнули:       - Слава «KAOS»!       - Макс, я сильно тебя ударил?       Утром следующего дня шеф вызвал к себе Восемь-шесть. Он понял, что переборщил, но кое-какая обида всё же осталась. От того поцелуя, пусть и быстрого, он минуты две отплёвывался. Его агент сидел перед ним с гигантским синяком вокруг левого глаза. Если бы не учёный доктор Центра, было бы гораздо хуже. А так глаз просто заплыл и Макс им не видел.       - Да уж не погладили, - съязвил агент, прикрывая рукою синяк.       - Ну ничего, Макс, - вздохнул шеф. – Зато впредь не будешь играть на дурацкие желания.       Он многозначительно глянул на Девять-девять.       - И всё же я сержусь на тебя, Макс, поэтому больничного не жди. Сегодня ты, я и Девять-девять отправимся на место явки, которую вчера обнаружили. Должно быть, Зигфрид нашёл новый способ передачи ценных сведений за рубеж.       - Я слышала о секретных чертежах какой-то сверхмощной бомбы, шеф, - поведала Девять-девять.       - Вот сегодня и выясним. – Шеф встал из-за стола. Когда он проходил мимо Макса, тот дёрнулся, как от удара током.       Их доверие друг к другу было на время подорвано, что Зигфриду было только на руку.       Заброшенный склад, переполненный строительным мусором, казался отличным местом для явок. Но никто не ожидал, что против них троих окажется дюжина агентов «KAOS». Дюжину возглавлял тринадцатый – «чёрт» по имени Зигфрид.       Никакой явки, разумеется, не было – сразу началась перестрелка. Дезинформацию расчётливо подбросили, чтобы устроить засаду, но агенты «Контроля» об этом не знали. Не знали они и о холостых патронах врага. А враг меж тем наступал. Шеф вызывал подкрепление, когда Макс ринулся прочь, перекатившись к «баррикаде» подальше. Должно быть, его изобретательный ум родил идею, которую Смарт решил немедленно воплотить, не посоветовавшись с шефом.       - Макс, вернись! – зашипела Девять-девять.       - Я за ним, Девять-девять, прикрой меня, - быстро скомандовал шеф.       И тут случилось то, чего шеф всегда боялся. Возраст давал о себе знать всё чаще, и всякие там кульбиты были уже не по силам. Когда он бросился на пол, чтобы, как Макс, перекатиться в укрытие, резкая боль в спине на время обездвижила шефа. Для агентов «KAOS» этого было достаточно, и усыпляющий дротик вонзился в плечо.       - Шеф, вы что-то замешкались! – гаркнул Макс из своего укрытия. Девять-девять закричала:       - Макс, убери шефа оттуда!       Ни она, ни напарник не увидели дротик, и Смарт, бросившись к шефу, получил свою дозу.       - Эй, что это? – вытащив дротик, спросил он. Стрельба прекратилась.       - Макс, убери колено с моей груди… - прошептал шеф. Он уже засыпал.       - Какое именно? – промычал тот. Язык заплетался, перед единственным видящим глазом расплывалось пространство. Он рухнул шефу на грудь и больше не поднялся.       Девять-девять впервые не знала, как быть. Ей не вытащить двух тяжёлых мужчин и не справиться с дюжиной вооружённых агентов. Прямо сейчас они бежали сюда, почти её окружив.       «Подкрепление в пути, я должна спастись и доложить ситуацию. Простите, Макс, шеф…»       Хлипкое на вид оконце было совсем рядом, и девушка, не мешкая, прыгнула, разбивая преграду, и бросилась прочь. Ни один выстрел не раздался ей вслед.       Таких странных ощущений Максвелл Смарт не испытывал даже после похмелья. Наркотик, содержащийся в снотворном, побуждал к странным мыслям, искажавшим восприятие действительности. То, что он привязан к стулу, то, что перед ним Зигфрид – всё казалось таким абсурдным и несерьёзным, что Макс ещё долго глупо улыбался, представляя, что будет, если скрестить этого типа в кожаной куртке с предметом мебели, и даже несколько раз прыснул от смеха, придирчиво рассматривая замглаву «KAOS». Зигфриду же было не до улыбок.       - Очнулся, наконец! Ты понимаешь, Шмарт, куда попал?       Макс лениво помотал головой.       С усмешкой на смуглом лице немец склонился к нему.       - Ничего, сейчас поймёшь. Весьма надеюсь, что ты и твой драгоценный шеф надолго запомните сегодняшний день. Если выживете, конечно.       Максвелл вмиг отрезвел. Он всё вспомнил. Его и шефа чем-то обезвредили, а Девять-девять…       - Что с Девять-девять? Где она? – заорал Макс, пытаясь вывернуться из пут.       - Не знаю, - честно ответил Зигфрид. – Смылась, наверное. Да она и не нужна для наших утех, а вот вы…       - Тогда где шеф?       Лицо Зигфрида превратилось в гримасу ненависти.       - Я ждал этого вопроса, любитель мужских тел. Вот он, - немец отошёл в сторону, и Смарт увидел привязанного к стулу босса. Тот, свесив голову, спал.       - Как только он проснётся, - склонился к агенту Зигфрид, - начнём экзекуцию. Позволь рассказать, как это будет.       Вместе с Зигфридом в помещении, напоминающем пыточную, было пять агентов, и при этих словах один из них передал командиру что-то длинное и гибкое.       - Резиновая дубинка, Шмарт, - довольно произнёс Зигфрид. – Прямиком из России. Отличное орудие для наказания таких, как вы. Эту штуку я вставлю сперва твоему шефу, затем тебе, раз двадцать проверну и отымею. Но это только начало, - поднял он палец. – После мы подвесим тебя за кожу и поиграемся с твоими причиндалами раскалёнными щипцами. Они же тебе не нужны, раз ты подстилка, верно, Шмарт?       - Щипцы мне не нужны, - подтвердил Макс.       - Да не щипцы, amerikanische Schwein! – взорвался Зигфрид. – Причиндалы твои!       - Что? Погоди… - До Смарта дошло. – Почему я подстилка?       Зигфрид испустил глубокий вздох.       - Не включай дурачка! Я прекрасно видел в бинокль, как ты его чмокнул! – указал он на шефа.       - Ну да, а потом он меня ударил, и я пролетел через весь кабинет. Видишь синяк?       - Так я тебе и поверил! – оскалился немец. – Я убрал бинокль, так как не мог больше на это смотреть. Вы трахались после этого, очевидно же!       - Бред! – рявкнул Смарт. Шеф напротив него вздрогнул и открыл глаза.       - Чудесно, - потирая ладони, осклабился Зигфрид. – Ну что ж, приступим к пыткам. А пытки сегодня особенные. Шмарт, расскажи любовнику, что с ним сейчас сделают.       - Макс, о чём он говорит? – испуганно произнёс шеф и взглянул на немца. – Это тебе с рук не сойдёт!       - Эти слова надо было своему агенту говорить, когда он вас домогался, - кивнул на Смарта Зигфрид. – А теперь поздно: вы голубок, неуважаемый шеф. Как и ваш совратитель.       Зигфрид явно наслаждался произведённым на врага впечатлением.       - Не смей трогать шефа! – заорал Макс.       - Его не тронут, - прошипел немец. – Никто из нас не хочет прикасаться к отребью рода человеческого. Его просто выебут дубинкой. Потом тебя. Ах да, я не договорил: в то время, как ты будешь висеть на крюках и знакомиться со щипцами между ног, шефа ждёт другое развлечение. Мы порежем его член на кусочки и заставим тебя их съесть, запивая кровью из его вен. Третий этап экзекуции включает в себя…       Зигрфрид говорил и говорил, расписывая в красках предстоящие мучения пленников. Он не знал, что в это самое время ярость Макса достигает пика. Напротив сидел шеф, и выражение его лица заставляло Макса сходить с ума от бессилия. За одни только эти слова он готов был разорвать Зигфрида в клочья, лишь бы он заткнулся, и желательно навсегда.       Впервые оказавшись в такой безвыходной ситуации, Максвелл осознал, насколько дороги ему все, с кем он работает в «Контроле». И чем отчаянней положение, тем сильнее стремление защитить их по долгу службы и просто потому, что он любит всех их. Зигфрид в чём-то прав: между ним и шефом есть нераскрытые чувства, просто эта любовь порой перемешана с ненавистью, когда он что-то делает не так. И всё равно его любят, а он любит их. А уж для шефа он как сын – они не раз признавались в этом друг дружке.       Путы на запястьях вдруг стали на удивление ничтожной преградой на пути к возмездию.       От удара стулом по голове Зигфрид свалился. Как терминатор, Смарт пронёсся по пятёрке агентов «KAOS», нанося им увечья. У последнего он украл пистолет и заорал, выплёскивая наружу остатки ярости:       - Всем лежать, иначе стреляю!       Шеф глядел на всё это, совершенно ошарашенный. Он знал Макса очень давно, и никогда ещё тот не бывал в таком напряжении. Их могли застрелить в любую секунду, но Восемь-шесть как будто знал, что они не посмеют, что отступят перед праведным гневом. И теперь агенты «KAOS» вместе с Зигфридом лежат на полу, как послушные овечки, а победитель с гордым видом стоит позади него в ожидании похвалы.       - Макс, спасибо тебе, спасибо, - шеф с трудом подавил эмоции, которые, как он считал, сейчас не к месту, и когда Восемь-шесть его развязал, подбежал к окну «пыточной». – Нужно выяснить, где мы.       - На этот счёт не беспокойтесь, шеф. – Смарт отогнул лацкан пиджака. – Я заблаговременно прикрепил ко всей одежде наших агентов датчик обнаружения. Осталось позвонить по ботинку, объявить уровень тревоги, и подкрепление прибудет сюда.       - Молодец, Макс. Звони скорей.       Пока Восемь-шесть дозванивался, шеф забаррикадировал дверь. Незнакомое здание могло кишеть агентами «KAOS». Лишь бы у Зигфрида тоже не было тревожной кнопки.       Около сотни агентов Центра во главе с Девять-девять и Лараби ворвались в здание и освободили коллег. Зигфрида и ещё сорок пять его подчинённых арестовали – впервые за много лет борьбы с «KAOS». Впрочем, ни шеф, ни Макс не сомневались, что изворотливый немец при первом удобном случае сбежит – в этом был весь Зигфрид.       Никому, даже Девять-девять, Макс и шеф не рассказали о причине похищения. Они старались забыть об этом, как о кошмаре, едва не сбывшемся (что было бы вдвойне трагично для двух холостяков) – и не могли. В отличие от Зигфрида, каждый из них умел ценить жизнь другого, даже если этот другой иногда бесил. Шеф уже сбился со счёта, сколько раз прикладывал к лицу ладонь, когда Восемь-шесть разочаровывал его. Но даже проваленные задания и случайно пущенная в лицо тарелка с едой не могли заставить шефа усомниться в Максе, а, напротив, гордиться, ценить и любить его, как сына. Он мог позволить себе воспитывать агента, орать на него, лишать премии и прочее, но одно-единственное качество умаляло все недостатки Смарта: профессионализм и преданное служение добру. В этом он мог положиться на Восемь-шесть и всецело доверять ему, как лучшему агенту «Контроля», несмотря на все разногласия.       В тот памятный день у Смарта был выходной, и, развалившись в любимом кресле, агент Восемь-шесть читал газету. Вдруг та часть его подсознания, где обитали восхищение и поклонение шефу, оживилась: Макс нашёл весьма любопытную статью. В ней поднималась тема платонической любви к лицам своего пола. Автор статьи пытался найти грань между страстным обожанием и рамками приличия. Основная проблема таких отношений, писал он, заключается в неприятии второго участника. Зачастую именно непросвещенность последнего разрушает эту связь вплоть до разрыва дружбы. А платонические отношения – нечто большее, чем дружба. Незнание, стеснение – всё это ведёт к разрыву всех отношений – и рабочих, и приятельских. Поэтому важно всерьёз поговорить об этом с глазу с глаз, особенно если кто-то только начинает этот путь и страдает от неразделённой симпатии.       Макс настолько увлёкся, что даже не заметил звонка в дверь. И пока шёл открывать, размышлял, правда ли он хочет признаться в этом шефу. Зная начальника, можно было не гадать, что он поставит фонарь и под второй глаз. С другой стороны, такая любовь сблизила бы их. Ну а поцелуи не обязательны – он уже выяснил, как шеф их не любит.       За дверью стоял тот, кого он меньше всего ожидал увидеть в свой выходной.       - Привет, шеф. Шли по делам и решили заглянуть?       - Не совсем, Макс.       Переступив порог гостиной, шеф по привычке выставил руки, пытаясь нащупать невидимую стену.       - Стену я сегодня не включал, шеф, можете спокойно пройти и не стукнуться лбом.       - А сеть на сей раз не упадёт, если я сяду на диван? – спросил он, настороженно поглядывая на потолок.       - Нет, конечно же нет, - уверил Восемь-шесть, незаметно подбирая с дивана газету и садясь рядом. – Что привело вас сегодня ко мне?       - Видишь ли, Макс, - неуверенно начал шеф. – Я подумал и решил, что если вне рабочих часов составлю тебе компанию, лучше пойму твою натуру.       Мысль о статье как-то сама собой вышла на первый план. «Вот он, твой шанс», - твердило сознание. Макс даже забыл изобразить удивление.       - Я полагал, вы знаете меня, как облупленного, шеф.       - Ничуть. У тебя многогранный ум, Макс. На твоём фоне я выгляжу слегка… простовато.       - Что вы, шеф!       - Не перебивай. Мы могли бы изучить друг друга. Может, общего между нами ничего нет, зато в процессе дружеской беседы некоторые наши качества могли бы раскрыться в ином свете.       - Я не совсем вас понимаю, шеф, - нахмурил брови Макс. – По-моему, мы и без этого прекрасно работаем вместе.       - Речь не о работе, Макс, а о наших с тобой отношениях, которые только и делают, что портятся, едва ты даёшь к этому повод.       И тут Смарт не удержался.       - Вы про платонические?       - Что? – не понял шеф.       Вместо ответа Восемь-шесть показал ему статью. Пробежав её наискосок, шеф долго сидел молча, явно чем-то недовольный.       - Хочешь сказать, я ЭТО имел в виду?       В этот момент на Макса нашло откровение. Он испугался, что сейчас рассерженный босс просто встанет и уйдёт, поэтому дальнейшую речь перестал контролировать и даже вскочил с дивана.       - Я никогда так сильно не привязывался к кому-либо, - начал он. Шеф в ответ закатил глаза и откинулся на спинку дивана, давая возможность высказаться. Это вселило в Макса уверенность, и он продолжил. – Не поймите превратно, шеф, моя любовь… в смысле уважение к вам… Оно сильнее меня самого, сильнее здравого смысла. Вот вы иногда пьёте успокоительное, когда я вас достаю. А знаете ли вы, шеф, сколько бутылей прикончил я сам, когда мне снились кошмары, в которых вас убивают? Я не говорю о настоящих перестрелках, особенно тех, где пули настигли вас! Думаете, я чёрств и крепок, как скала, и не могу плакать и сопереживать? Да я чуть самого себя не съел, чуть настойками не отравился, когда из вас пули вынимали! Похищения ничуть не лучше, драки тоже. Ваша жизнь обречена висеть на волоске, в то время как моя при мне лишь потому, что я неосознанно прячу её за вашей. Вы всегда на баррикадах, шеф, и рискуете жизнью, а я, как последний трус, выжидаю момент, когда противник даст слабину, и лишь тогда действую. И при этом называюсь лучшим агентом «Контроля». Я бы всё отдал за возможность надёжно защитить вас. Нынешний Максвелл Смарт никуда не годится, он далёк от идеала по всем пунктам, в отличие от вас.       Умолкнув, Восемь-шесть долго смотрел в сторону, не смея сесть на диван. Его сердце бешено колотилось от волнения, он чувствовал, что не до конца унизил себя перед шефом, не сказал самого главного. А может, просто не знал, как лучше сформулировать то, что советовала статья.       - Мне кажется, ты себя оболгал, - раздался спокойный голос, и шеф «Контроля» встал с дивана.       Макс так и не понял, почему вдруг оказался в его объятьях. Шеф сжал его крепко, уверенно, и совсем не наигранно. Восемь-шесть убедился в этом, когда шеф прошептал ему на ухо сильные и искренние слова:       - Этой ложью ты открыл мне истинного себя.       Макс обнял его в ответ и дал волю эмоциям.       Как бы Макс ни хотел изменить положение дел, мечты оставались мечтами. Шеф по-прежнему участвовал в операциях, а его лучший агент успешно проваливал начало многих из них. Тревога за жизнь шефа после тех откровений лишь обострилась, и он как мог прикрывал его от вражеских пуль. Лет через пять шеф выйдет на пенсию, и что тогда? С одной стороны, гибель перестанет ему угрожать, а с другой… «Контроль» лишится талантливого руководителя, и какой-нибудь самодур сядет в его кресло и перевернёт к чертям всю организацию. Этого Максвелл Смарт допустить не мог и твёрдо решил, что если это случится, он уговорит шефа вернуться. Пусть это и означает колоссальный риск быть раненым или убитым.       На фоне переживаний единственным лучиком света были их отношения. Раньше Макс был уверен, что ни у кого нет таких тесных дружеских уз, как у них с шефом. Теперь же границы существенно раздвинулись. К примеру, шеф признался, что восхищён готовностью Макса пожертвовать собой ради него, и Макс успешно доказывал это. Впервые за свою службу в «Контроле» он полез под град пуль, только чтобы предупредить шефа о грозящей опасности, которой тот не замечал. Пуля раздробила Смарту кость ноги, застряв в мышце, и он едва не умер от потери крови. Было и множество других ситуаций. Но эта ни на шутку перепугала шефа «Контроля». Он едва не лишился лучшего агента. Их отношения лишь укрепились, но он бы предпочёл больше никогда не сталкиваться с подобными вещами. В тот день шеф понял, почувствовал каждым нервом весь страх, который его агент переживал годами. Они сблизились настолько, что не могли провести врозь ни одного выходного. Между ними было уже всё, кроме, разумеется, секса и страстных поцелуев. Одновременно странная и сильная любовь, в сравнении с которой братская или родительская проигрывали по всем пунктам.       Как-то раз шеф допоздна задержался у Макса в гостях, и пока тот ходил к соседу кое-что одолжить, гость уснул на диване в гостиной. Вернувшийся Смарт замер на пороге и заулыбался от умиления. Он ещё никогда не видел столь беззаботно спящего шефа. Неслышно оказавшись рядом, Макс уложил его поудобнее, затем поправил подушку и принёс из спальни одеяло. Жаль, он не уснул в его постели, думал агент. Тогда бы они провели вместе и ночь тоже.       Уже давно пора ложиться, а Макс всё сидел в кресле возле шефа, наблюдая за его ровным дыханием, сторожа безмятежный сон. Засыпать одному в своей постели совсем не хотелось. Лучше уж в кресле уснуть, зато рядом с дорогим сердцу человеком – тёплым, живым, бесконечно ему доверяющим.       Посреди ночи шеф проснулся от жажды и сперва не понял, где это он. Увидев в сумраке спящего в кресле Макса, шеф поднялся и укутал его в своё одеяло, затем поднял на руки и не без усилий отнёс в спальню. Уложив и укрыв его, шеф отправился на кухню, а когда вернулся в гостиную, понял, что остался без одеяла, и снова поднялся к Максу.       У его агента была двуспальная кровать и такое же одеяло. Порывшись в шкафу, шеф не нашёл, чем себя укрыть, и решил поспать под одним одеялом с Максом.       При тусклом свете луны лицо Восемь-шесть выглядело по-детски беззаботным. Должно быть, ему снится хороший сон, решил шеф, и улыбнулся, радуясь безмятежности друга. Он поскорее забрался в постель и вскоре уснул. Когда же настал черёд Макса проснуться, стояла глубокая ночь. Самое интересное, он не помнил, как поднялся в спальню, и в недоумении глядел на спящего рядом шефа. Странным образом его желание исполнилось.       Восемь-шесть долго не мог оторвать взгляда от босса, не в силах поверить что это не сон. И пока он любовался, верхняя часть его тела слегка замёрзла в эту ненастную осеннюю ночь. А шеф был такой соблазнительно-тёплый, родной и доступный, что Макс мгновенно нырнул под одеяло и с нежностью обнял любимого человека. Лёгкие, почти невесомые поцелуи в щёку не разбудят шефа, не дадут ему повода думать, что с Максом что-то не так. В конце концов, это всего лишь поцелуи – невинные, как и объятья. Ещё один дар их целомудренной любви.       Утром они ничего друг другу не скажут – шеф и не подумает орать, ну а Максвелл Смарт ни разу не покраснеет. Вместе они сядут в авто и поедут на работу, раскрывать замыслы врагов и готовить операции. Лишь Девять-девять нет-нет, да и заметит скрытый меж строк шифр их привязанности. При такой любви не бывает ревности и сексуальных отклонений, поэтому она промолчит, а вскоре и вовсе забудет о том, что обнаружила. И только Максу будет дозволено и в эту ночь, и все последующие дни, склоняясь для поцелуя, называть шефа его настоящим именем:       - Тадеуш…