***
Выходной начался довольно-таки странно. Бэкхён, ожидавший по утренним новостям трансляцию о насмерть разбившемся мужчине, спрыгнувшего с шестнадцатого этажа, обомлел, когда показывали мелкое землетрясение на острове Чеджу, и поверить просто не мог, что не было и намёка на самоубийство. Ещё неуспевший вернуть ключи консьержке Бён выбежал в коридор последнего этажа, где жил сам, и, по-быстрому открыв дверь, пулей влетел на крышу, только потом сконфуженно заметив, что вышел он в тонкой футболке с домашними штанами в клеточку и тапочке с смешными бубончиками на носах. Ветер неприятно пробрался сквозь тонкие ткани, и по телу пробежался табун мурашек. Но Бэкхён был уверен, что они возникли не от ветра, а от той же тощей фигуры, что сидел на полу крыши соседнего здания, оперевшись спиной о перила и опустив голову. — Эй! — Он сам не понял, что его подтолкнуло, но крикнул так, что раздалось эхо, как ему казалось, по всему району, заставив птиц испуганно разлететься. С далека было заметно, что незнакомец чуть вздоргнул и поднял голову к обескураженно стоящему Бёну, глядя на него стеклянным взглядом. Наконец, он встал на ноги и полностью повернулся к парню. И Бэкхён готов был поклясться, что что-то изменилось. Нет, одежда на нём была та же, что и вчера: классические тёмные брюки, пиджак цвета горчицы, под которым выглядывал воротник тёмной рубашки, синий, длиною по колено плащ, накинутый сверху, и самый главный элемент — чёрная шляпа, под которой торчали пряди светло-коричневых волос. И тут Бэка словно осенило — взгляд, вот оно! Если ещё вчера он был наполнен страхом и решительностью, то сегодня — безразличием и усталостью. — Да кто ты вообще? — выдохнул парень, проведя рукой по взлохмаченным волосам. Они так и стояли и сверлили взглядом друг друга. Один понять не мог, почему тот не покончил с собой и что его остановило. Другой — почему тот выбежал на крышу — в поисках него? — Сумасшедший, — покачал головой Бэкхён, сам не поняв, обозвал он себя или того мужчину. Постойте-ка, а почему он, собственно, вышел-то? За ним? Зачем? Чтобы убедиться жив он или мёртв? А это-то зачем? Совсем незнакомый человек хотел свести счёты с жизнью, избавляясь тем самым тем грузом, что поселился на дне его сердца и души. А он хотел ему помешать? Бэкхён что-то в последнее время начал сомневаться в своей адекватности. — Пойду-ка я, лучше чаю попью, — решительно качнув головой и поджав губы, парень направился в сторону двери, исчезнув за ней и так и не заметив разинутого рта незнакомца, хотевшего что-то сказать.***
Открыв холодильник, Бён никак не ожидал увидеть в нём абсолютно ничего, кроме банки пива, оставшейся после прошлых выходных. Обречённо вздохнув и похлопав по урчащему животу, он не хотя переоделся во что-нибудь тёпленькое и вышел из квартиры, находу решая, что же приготовить на завтрак. Спустившись вниз по лифту, он удивился, когда увидел тётушку Кан, что вроде как была на больничном, оставив «на посту» свою племянницу. Поздоровавшись, тепло улыбнулся, искренне надеясь, что та не заподозрила пропажу ключа от двери на крышу, и вышел на улицу, чуть позорно не завопив, когда перед ним возникла знакомая фигура. — Ты меня не спас! — глубокий бас приятно врезался в уши, заставив Бэкхёна толком-то и не расслышать фразу. — Что, прости? — округлил глаза он, глядя на мужчину как на чудика. — Ты, — указал он на Бёна, поправив сползшую с головы шляпу, — меня, — ткнул на себя и, покачав головой, добавил, — не спас. — А должен был? — тормознуто спросил Бэк. Не найдя, что ответить, тот просто задумчиво закусил нижнюю губу и отступил на шаг. Возпользовавшись замешательством, Бён быстрыми шагами направился в сторону ближайшего супермаркета, надеясь, что тот уйдёт к себе. Но как всегда все его надежды летят коту под хвост.***
— Да что ты увязался за мной? — Возмутился Бэкхён, когда тот следовал за ним по разделам супермаркета, чуть ли не наступая на пятки. Тот ничего не ответил, следя за тем, как парень берёт упаковку риса и кидает в тележку. Бэкхён закатил глаза и покачал головой, продолжая катить телегу в следующий раздел со специями, но когда надоело чувствовать чужое дыхание в районе затылка, он не выдержал и, резко затормозив, в сердцах повернулся. — Слушай, ты..! — Пак Чанёль, — важно поправил он, но увидев поджатые губы, виновато опустил взгляд. — Мне плевать, кто ты. Что тебе от меня нужно? Чанёль покосился на проходящих мимо покупателей и, закусив губу, вернул свой взгляд на медленно, но верно закипающему от раздражения парнишку, решаясь озвучить фразу или нет. — Что ты молчишь? — Ну, — промычал Пак, ещё более усердно зажёвывая нижнюю губу. — Ты же меня… не спас… и… — Ты же жив! — Потому что я так захотел! — А я-то тут тогда причём? — Жив я сейчас должен быть из-за тебя! — Какая разница?! — Большая! Бэкхён так и стоял с открытым ртом, уже без сомнений считая его не то что чудиком — умалишённым. Из всего диалога он понял только одно: спасти Чанёля должен был он. А не он сам. Дожили. — Пак Чанёль, ответь мне, что тебе, — ткнул его в грудь, — нужно, — и, указав на себя, добавил, — от меня? — Спаси меня, — шепнул он, и в глазах промелькнуло такое отчаяние, что сердце Бэкхёна невольно ёкнуло. — Буду ждать тебя на крыше в то же самое время. Бён хотел было спросить, зачем ему вообще всё это нужно и не ударился ли он головой, но деликатно промолчал следя за тем, как тот непонятно откуда взявшимися ручкой и клочком бумаги черкнул что-то и дал его Бэкхёну. — Будет неудобно кричать с соседнего здания. Лучше по телефону, — грустно улыбнулся он, и Бэкхён удивился быстрой смене настроения. — Я буду ждать тебя, так что приходи.***
Бён никак не может объяснить то, почему он не вернул ключи, почему открыл ту дверь на крышу, почему искал уже знакомую фигуру на соседнем здании, и, самое главное, почему сейчас держит телефон в руке. Завидев облокотившегося на перила Пака, Бэк покрепче сжал мобильник и сделал пару шагов навстречу соседнему зданию. Он не мог не заметить, как Чанёль грустно улыбнулся, заметив его присутсвие, и прочитал по его губам тихое «ты пришёл». «Понять бы, почему», — хотелось ему ответить, но вместо этого опустил взгляд, теребя в руках злосчастный клочок бумаги, где кривым почерком написан номер. Бэкхён невольно залип, когда увидел Чанёля, одетого в более повседневную одежду: чёрные джинсы и такого же цвета худи с ненавязчивым принтом на груди. Солнце уже село за горизонт, а лёгкий ветер трепал слегка завивающиеся светло-коричневые волосы, без головного убора выглядящие, заметил Бэкхён, довольно-таки мило. И он мог дать руку на отсечение, что, переодевшись, Чанёль сбросил несколько лет, почти выглядя как его ровесник. Помедлив ещё немного и оторвавшись от разглядывания совсем чужого человека, Бён набрал те самые цифры и принялся ждать, когда длинные гудки заменит глубокий бас. — Ну? — с каменным лицом процедил он, когда тот взял трубку. — Ты пришёл, — выдохнул Пак. — Как видишь. — Бэк подошёл к перилам. — И? Что дальше? Как мне тебя спасти? Ему это казалось сущим бредом. И сейчас, собираясь помочь ему, Бэкхён начинает увязать в это сумасшествие. А там гляди и до психбольницы недалеко. — Можешь выслушать меня? — В голосе отчего-то звенела виноватость. — Я хочу рассказать тебе историю про одного мальчика. Парень кивнул, и подул настолько сильный ветер, что бумажка в руке просто ускользнула и полетела вверх. Поправив растрепанные волосы от внезапно сбушевавшейся стихии, он кинул взгляд на ту сторону, куда отлетела бумажка, и снова посмотрел на Пака. — Бён Бэкхён. — Что — Бён Бэкхён? — Зовут меня так. Должен же ты знать имя своего слушателя, — хмыкнул он и кивнул, дав сигнал, что он весь во внимании. — Рассказ называется «Хроническое одиночество, или…», — Чанёль задумался и застыл на добрые пару десятков секунд, — или же… — Рассказывай уже, — чуть хихикнул парень. — Хорошо. — Уверенно кивнул тот и, собравшись с духом, начал свою душещипательную, а в этом Бэкхён был уверен, историю. — Жил да был один маленький мальчик, к сожалению, обделённый любовью и нежностью. Родители его не любили, друзей ни в дестком саду, ни в школе не было, а один-единственный друг — собачка Дори — умер нелепой смертью. Дори раздавил грузовик. Тогда мальчику было семь лет, и он пожалел, что редко играл с ним, в силу аллергии от шерсти, и горько рыдал, потеряв единственного друга. Родители ругали, что тот все время ходил в шерсти того питомца и что им потом приходилось присматривать за больным ребёнком. Они называли его «Нежеланным». Так продолжалось, пока ему не исполнилось девять. И бессердечные родители отдали мальчика в приют. Тогда ему казалось, что весь его внутренний мир рухнул. Осталась только оболочка, постепенно разделяющаяся на части, а части — на мелкие куски. Но один человек сказал: «Это ведь не конец!». Мальчик задумался и принял для себя решение: родился нежеланным, так хоть будь полезным. Он начал прилежно учиться, помогать всем во всём, пытаясь успевать на абсолютно всё. Люди просили помощи — он прибегал сразу же. Помогал по всем мелочам, будь то одолжить деньги или донести пакеты до подъезда. Закончив школу, поступил с хорошей скидкой в один из лучших университетов. В любой группе был душой компании, без него не обходилось ни одно мероприятие, без его помощи никто ничего не смог бы сделать. Он стал одержимым всеми. Пока не пришел момент понять, что люди вокруг него не из-за него самого, а из-за того, что им от него что-то было нужно. Как жаль, что он понял это так поздно… Ой, а у тебя достаточно баланса? Может мне перезвонить? Сверлящий окна соседнего здания Бэкхён резко проморгался, вздоргнув от резкой смены тона. Непонятно уставившись на него, он попытался вспомнить вопрос, покрепче сжав в ухе телефон. — Продолжай, — покачал Бэк головой. — Баланс есть? — повторил Чанёль. — Вот когда закончится, тогда и перезвонишь. Продолжай уже! — Я уже почти всё. — Грустно усмехнулся Пак. — Окончил мальчик университет и нашёл достойную работу. Начальник в нём души не чаял. Проработал два года, уже прилично заработав себе на жизнь, но… Однажды он познакомился с девушкой. Красива, умна, мудра. Она была идеалом всех мужчин. Но её интересовал только наш мальчик. Говорила, что любит, жить без него не может… Пока не выяснилось, что она изменяет ему и просто хочет ограбить, оставив с грошами… А он ведь чуть не влюбился. Последние надежды, что таились на дне его души, улетучились, а на замену пришли обида и горечь. Два года он ходил тенью и больше напоминал того семилетнего мальчишку, нежели того озорника и весельчака… Он замолчал, и Бэкхён поднял на него взгляд. Убедившись, что связь не прервана, он заметил, что Пак отстраненно куда-то смотрит. Бён более чем на сто процентов был уверен, что рассказывал он о себе, но задать вопрос на слишком очевидный ответ не решался. — Чанёль? — Просипел он. — Это все? — Нет, — будто очнувшись, Чанёль поднял голову и покачал головой, — не всё. — Я слушаю. — Потом… он сорвался, — он смотрел прямо в глаза и слегка усмехнулся. — Не выдержал ту тяжесть. У него было куча друзей, но в итоге остался один. Его одиночество никуда не уходило. Оно поджидало его везде, но спустя некоторое время, он сам вернулся к нему. Он не выдержал и… хотел покончить с собой. Но вдруг передумал, когда увидел одного паренька на соседней крыше. Обычно люди, когда видят самоубийц, пытаются остановить их всеми способами. Но он просто проигнорировал, не пытаясь даже что-то предпринять! Он решил разузнать причину, поэтому предложил встретиться на том же самом месте. И теперь… — Так вот почему ты меня достаёшь, — беззлобно прошипел Бэк. — И теперь он, непонятно почему, выдал всю свою подноготную, словно знаком с ним несколько десятков лет, — облегчённо выдохнул он и чуть улыбнулся. — Не хочешь рассказать причину? Бён вгляделся в расслабленную фигуру и, чуть подумав, ответил: — Не думаю, что у меня баланса на это хватит. — Да брось! — Воскликнул Чанёль так, словно не он сейчас рассказал про свою трудную, полную драмами жизнь. — Не люблю я вмешиваться в жизнь чужих людей, — не хотя ответил Бэк. — И поэтому позволил бы мне броситься с высоты шестнадцатого этажа? — скептически поднял бровь новый знакомый. — Но ты же не бросился. — Потому что я так захотел! — заливисто засмеялся он. — О, боже, — еле слышно простонал он, тепло улыбнувшись Паку. Несколько часов назад он считал его ненормальным, но сейчас говорит с ним по телефону, словно они давние друзья. И Бэкхён который раз поразился удивительному человеку, имеющего смесь различных характеров. Кто-то может описать это двуличием, а Бэкхён найдёт слово получше — искренность. — Спасибо, — послышался тихий голос в трубке, а глаза напротив, минуту назад слезящиеся от смеха, снова грустно смотрели на собеседника. — За что? — За то, что спас меня. И в трубке послышались короткие гудки. — Чанёль? — Бён невольно взглянул на экран и снова на него, надеясь, что тот перезвонит. Но Чанёль не перезванивал. Просто постоял на месте немного, натянуто улыбнулся, помахал рукой и, развернувшись, направился в сторону двери, исчезнув за ней. Бэкхён нахмурил брови и не мог понять, почему тот не перезвонил. Разговор окончен? Рассказов больше нет? Быстро проверив баланс, Бён удивлённо смотрел на достаточное количество и только запоздало понял, что Пак сам сбросил трубку. Снова посмотрев на дверь, за которой он бесследно исчез, Бэкхён хотел было положить мобильник в карман, как тот пискнул, оповещая о новом сообщении. «Могу я считать тебя своим другом, Бэкхён?» Слегка усмехнувшись, а потом и вовсе рассмеявшись в полный голос, Бён набрал новое сообщение и с глуповатой улыбкой отправил его в ответ. Развернулся, открыл дверь и оказался в знакомом кориде. Было чувство, будто он вернулся совсем из иного мира. Пришло время вернуться в реальность. «Можешь». Нужно как-нибудь сделать дубликат ключа…