Маги на курорте

Утреннее солнце ещё не обрело полуденную жестокость, но, отражаясь в безмятежной воде залива, уже немилосердно било по глазам. Однако эффектная брюнетка на излёте первой юности смело глядела прямо в пылающее светило, лениво растянувшись в шезлонге и потягивая из трубочки коктейль. Её столь же чернокудрая соседка, чуть постарше и в бирюзовом, а не белом купальнике, предпочла скрыть глаза необычного разреза под солнечными очками. — Мой, — говорила младшая, горделиво прикрывая от солнца аристократический носик, — в тридцать лет уже пугал своим могуществом всех современников, а твой только-только из ученичества вышел! — Ну так мой и прожил в три раза дольше, — старшая лениво закинула ногу на ногу. — А твой всё куда-то торопился… К тому же он реднек потомственный, а мой — архимаг в шестом поколении! — А мой, — не осталась младшая в долгу, — зато настоящий самородок и всему волшебству выучился с нуля! И вернулся в итоге оттуда, откуда не возвращаются! — Мой вообще пролежал пять тысяч лет мёртвым и воскрес. И к тому же не пахнет после этого летучими мышами. — А мой превзошёл своего учителя и убил его! — младшая шмыгнула носом. Как ни мерзок был тот старик, ей было его жалко. — Аналогично. — А ты видела, какой у моего посох? Антикварный, настоящая реликвия, и с такой изящной лапкой наверху! — Только вот вставить в него всережущее лезвие, как у моего, твой не догадался. — Зато он забрал меня жить в башню, полную нечисти! — Мой тоже подарил мне дом с привидениями. А потом сделал его летающим! — И в этой башне у нас был первый поцелуй! — А у нас — на площади для аутодафе! Младшая поджала чувственные губы и задумалась. — А меня… а меня он завёл в самое средоточие Тьмы и оставил там умирать! Она гордо подбоченилась и вздёрнула точёный подбородок, уверенная, что настолько романтичных переживаний на долю старшей точно не выпадало. Но та поглядела на неё поверх солнечных очков и легко парировала: — А мой — сам меня там убил! Это был удар ниже пояса. Носительница белого купальника поперхнулась коктейлем — и вдруг серебристо рассмеялась. — Ну не козлы ли они после этого? — мечтательно вздохнули обе красавицы и ознаменовали консенсус лёгким хрустальным звоном бокалов. — Хуби, ещё парочку пиньяколад, будь так добр!

***

— Мат, — безэмоционально прошелестела фигура, закутанная, несмотря на крепнущую жару, в чёрный балахон. — А говорила, второй разряд… — Так нечестно, — надула губки третья брюнетка, в чёрном бикини с металлическим отливом. — Ваша внучка вам подыгрывает. — Я? — невинно округила ротик блондинка, сидевшая у неё за спиной и с явным удовольствием массировавшая тяжёлые груди товарки. — Дражайшая невестка, но ты сама согласилась на массаж! — На массаж спины, — настойчиво уточнила чернокудрая, прикусывая губу, — а не на это… м-м-мр-р… Творец Всемогущий, ну, будь мы тут одни, я бы тебе показала!.. — …показала, каково перехватывать из рук Тьмы её излюбленное оружие? — мурлыкнула ей на ушко блондинка. — Жду не дождусь исполнения этой угрозы… даже дам тебе фору… нарочно останусь беззащитной… Тонкие пальчики мягко очертили длинный тонкий шрам, сбегавший по животу брюнетки от ложбинки между грудей к самому низу. Невестка в ответ мстительно царапнула золовку по нежному бедру и томно прикрыла глаза. — Молодец, дитя, вот что значит школа, — похвалил чёрный балахон, просунул под край скрывающей лицо жёлтой маски трубочку коктейля и принялся вновь расставлять фигуры. — А с кем мне тогда играть в шахматы? — Брата позови, — беззаботно пожала плечами блондинка. У неё было более интересное занятие, чем давать советы. — М-м… не стоит. Думаю, ему интереснее в круге себе подобных.

***

У кромки воды, как и полагается на пляже, палило солнце. Седобородый старец, спасаясь от него, растянул на колышках свою мышиного цвета мантию, и теперь мирно дремал, подставив дневному светилу босые пятки. В его бороде запуталась летучая рыбка. За пределами же накрытого мантией пятачка солнце всё равно не достигало земли. Большие клубы пыли и дыма бросали плотную тень на песок, который то тут, то там сплавился в стекло. Временами налетал пронизывающий ветер, изредка под ноги попадались лениво тающие ледяные глыбы. У кромки прибоя азартно тузили друг друга водяной элементаль с пенной шапкой на бесформенной голове и не по-пляжному бледный мужик с прямым рогом на повязанном яркой тряпицей лбу. Посреди этого безумия неприступной скалой возвышалась здоровенная дубовая бочка. На её вершине, свесив ноги, сидели двое мужчин и иногда колотили по ней посохами. — Додавливай! Правой его, правой! Рассыпься! Соберись! — азартно кричали они наперебой. Элементаль заметно уступал сопернику, так что младшему из магов идея сжульничать пришла раньше. Он выдернул у себя пару седых волосков, завязал причудливым узлом и кинул оземь. Белый песок пляжа тут же спёкся в пепельную корку. Волны прибоя посерели и зарокотали голосами рвущихся с цепи хищников, из земли полезли уродливые чёрные деревья, а небо заволокло такой беспросветно-одушевлённой чернотой, что один лишь взгляд наверх надолго вышибал воздух из лёгких. Рогатый мужик сперва воспрянул духом, но его повелитель дрогнул — и демон, почуяв его нерешительность, топнул ногой и пропал. — А вот это ты вообще зря сделал, — растянул губы в улыбке старший из чародеев. — Не люблю Тьмы. По мановению его руки прямо над головами в чернеющем небе вспыхнула громадная багровая гиперсфера. Она чуть сузилась, подобно недоброму глазу, изрыгнула алый столп леденящего огня — и младший маг, схватившись за обожжённую задницу, скатился с бочки, однако зацепил соседа ногой, и на песок они полетели вместе. — А ты силён, — похвалил старший, когда маги распутали получившуюся кучу малу, выкопали из песка посохи и привели мироздание в порядок. — Но я всё-таки сильнее! — Неубедительно, — просипел младший. — Я ка-кха-кха-кхак раз за кха-кхашлялся, когда ты атаковал. — Но с бочки-то ты полетел всё-таки первый. — Но на землю-то мы упали вместе! — Ну не веришь мне, поверь независимому рефери, — старший стянул с волос резинку и стал вытряхивать набившийся песок. — Эй, недоносок! — Да, владыка? — лицо тёмного эльфа выражало нечто среднее между «чего изволите?» и просто «чего?» — Даламар! — Шалафи? — Кто из нас победил, идиот?! — зарычал Креол и съездил эльфа по затылку, на мгновение опередив Рейстлина. — Эй, это всё-таки мой ученик, — недовольно прошипел тот. — А я виноват, что у тебя реакция заторможенная? Жрать надо больше. И спать. Не то он вообще небитым останется. — Когда захочу поучиться у тебя обращаться с учениками, напишу тебе письмо. Даламар вспомнил, что сделал со своей ученицей Креол, представил, что будет, если Рейстлин действительно захочет последовать его примеру, и ощутимо сбледнул с лица. — Так кто же из нас победил? — снова потребовали ответа маги. Тёмный эльф сморгнул слёзы, выступившие от затянувшего пляж едкого дыма, попятился, поскользнулся на стекле, в которое сплавился от одной из шальных молний песок, и беспомощно развёл руками. — Ну и чему ты надеялся его научить? — брезгливо осведомился Креол, подтягивая купальные трусы. — Я — ничему. Это ему взбрело в голову, будто он способен чему-то научиться. — Чрево… вот её, — архимаг ткнул пальцем туда, где чёрная и белокурая женские головки уже вошли в самое тесное соприкосновение. — Ну и кто тогда нас рассудит? Может, его разбудим? — Так он же всё проспал, — Рейстлин нервно покосился на старика. — Ну и демоны с тобой, — пожал плечами Креол. — Ученик, неси доску, в шек-трак срежемся. — Где демоны?! — всполошился всё-таки проснувшийся старик. — Я как раз помню отличное заклинание против демонов! Как же это было… плечо? Нет… Локоть? — Длань, государь, — устало выдохнул Креол. — Ты сам создал это заклятие и назвал собственным именем. — Эм… именем? А как моё имя?