Hot

В павильонах было жарко, душно, Хайден шипел и брыкался, едва ли к нему пытался подойти хоть кто-то из коллег, он буквально прирос к пятилитровой канистре с холодной водой, которую Юэн притащил в гримерку непонятно зачем, и прятался в темном углу вместе с парой шнуров, розеткой и веником. Разговаривать с ним было бесполезно. С утра он ныл, что ему не нравится его прическа, что с ней он похож на педика, что его падаванская косичка мешает ему жить и что он повесится на ней до того, как закончатся съемки. Ближе к обеду он доебался до Натали, которой и без этого было нехорошо — на ней было пышное платье из плотного шелка и накидка, и она едва держалась, чтобы не упасть в обморок. Дело кончилось плохо для Хайдена — Портман дернула его за его косичку, и Кристенсену пришлось спешно оставить Портман наедине с холодным чаем. В самый разгар жары Хайден подошел к Юэну и сказал: «Юэн, ты слишком горячий, иди домой», за что получил от вымотанного МакГрегора по спине. Потом споткнулся о макет R4, разбил коленку, в гордом одиночестве помазал ее зеленкой и пополз в свой угол, откуда не вылезал уже минут двадцать, что было невероятным результатом для него. Юэн думал, чтобы сделал Оби-Ван на его месте. Все размышления сошлись на «отпиздил бы». Кеноби так бы и сделал, но Лукас сказал, что у фильма рейтинг G. Юэн вспоминал своего юного, еще более юного партнера по фильму — Джейка Ллойда, маленького Энакина. Джейк насолил Юэну лишь однажды — пролил на него стакан апельсинового сока, да и то, не специально. Все остальное время они вчетвером: Джейк, Натали, Лиам и Юэн играли в Монополию и смотрели старые эпизоды фильма. С Хайденом было сложнее. Кристенсен — еще не взрослый, но уже не маленький. Его поведение вообще было сложно объяснить кому-либо. Стоило всем перестать обращать на него внимание — он начинал буянить и вести себя весьма отвратительно, напоминая своего героя, но по щелчку пальцев Джорджа и по восклику «мотор!» Хайден становился потрясающим актером с великолепной выдержкой и терпениям для съемки сорока дублей. Сло-о-ожно. Кристенсен вылез на две секунды из своего укрытия, чтобы взять лежащий на столе веер, затем залез обратно. Юэн тупо пялился на себя в зеркало, забыв, что он хотел собрать волосы в хвостик. — Хайден, — позвал осторожно Юэн, зная, что сейчас он его или пошлет нахуй, или очень грубо пошлет нахуй. — М? — совершенно спокойно ответил Хайден, не отрываясь от обмахивания себя веером. — Ты уже в порядке? — Юэн осторожничал, хотя знал, что с ним может разговаривать как захочет. Разница у них в возрасте была достаточной, чтобы если Хайден внезапно задрал нос, Юэн мог щелкнуть по нему. — Я думаю, я веду себя, как придурок, — усмехнулся Кристенсен и сложил веер, закрыв глаза. — Сегодня все давит мне на виски, я чертовски устал. Но это не повод мне срываться на других, — Хайден поднялся с пола, кинул веер на стол и подошел к Юэну. — Юэн МакГрегор, вы простите мне мое поведение? — Прощу, все прощу, тебе одному все прощу, Хайден, — засмеялся Юэн и пригладил бороду, завивая колечком ус. Хайден завороженно смотрел на него. — Но ты все равно слишком горячий, Юэн, — шепнул Кристенсен, наклоняясь к МакГрегору. — Слишком горячий, чтобы быть не античным божеством. — А эта прическа все-таки делает из тебя педика, — хмыкнул Юэн, наблюдая за широкой улыбкой на блестящем от пота лице Хайдена. — Правда, я сам такую носил, что ставит под вопрос и мою ориентацию, но...ты тоже горяч, Кристенсен. Я не удивлюсь, если ты нагрел воду в этой канистре. Я еще не знаю, кто из нас горячее... Хайден облокотился на спинку кресла Юэна и повернул его к зеркалу. Кристенсен откровенно пялился через зеркало на МакГрегора, жадно пожирая взглядом его отражение, раскрасневшееся от духоты лицо, влажную от испарины бороду, стянутые в неровный хвостик волосы, мощную шею и взмокший ворот джедайской туники с красивым треугольным вырезом. — И ты утверждаешь, что ты не горячий, да, МакГрегор? — Хайден оставил смазанный поцелуй на щеке Юэна и стер выступившие на висках капли пота носом. — Ты просто огненный, как Мустафар, как Татуин, как... — Энакин, — шепнул Юэн. Мужчины разразились хохотом и отпрянули друг от друга. Думаете, такие ситуации были редкостью между ними? Отнюдь. — Чертов Кристенсен, я ищу тебя по всей площадке, — Натали наконец позволили снять ее платье и облачиться в легкую ночнушку. В планах Лукаса сегодня была сцена судьбоносного сна Энакина, в котором умирает его мама. — Ищи сухие штаны и пошли. Портман часто разговаривала со своим партнером по фильму в такой манере, и Юэну с Хайденом стоило бы уже привыкнуть, но они все-таки не сдержались и засмеялись. Натали фыркнула и подошла к Хайдену. — Я уже ищу штаны, только не волнуйся, — Хайден подошел к своей вешалке и принялся перебирать джедайские костюмы и накидки. Его мокрое от пота лицо было сосредоточенным, и Юэн не мог не пялиться на него. — Лукас имел в виду светлые или темные пижамные штаны? А рубашка нужна? — Да, и тонкий поясок, — напомнила Натали, помогая Хайдену поскорее напялить на себя сухую хлопковую мягкую рубашку. — Юэн, не хочешь прогуляться с нами? На съемочной площадке кругом вентиляторы, тебе стоит немного охладиться. — Да, Юэн, пошли! — сначала беззаботно поддакнул Кристенсен. — Видишь, даже Натали считает тебя мега-горячим, МакГрегор. На их приглашения Юэн только махнул рукой. *** Спасением была сцена битвы с Джанго Феттом. Съемки шли под искуственным дождем, и первые две минуты Юэн просто радостно катался по зеленому настилу под холодными каплями. К нему присоединились даже гримеры и операторы, но когда время веселиться кончилось, а на площадке появился Лукас, Юэн вновь переоделся и тщательно высушил волосы, чтобы они натурально выглядели в начале сцены. Приободренные импровизированным холодным душем Юэн и Тэмуэра быстро отсняли весь нужный материал, а с помощью каскадеров Сида и Джеймса успели снять и сражение. За время съемок Юэн поменял три костюма, его волосы от мощной струи фена и настоящей жары стали липкими и ломкими, кончики пальцев сморщились от воды, но он был невероятно доволен и счастлив. Через два часа они с Тэмуэра просто валялись на мокром полу в мокрой одежде и смеялись над неудавшимися дублями, пока Лукас контролировал более затянувшийся процесс у Хайдена и Натали. Съемки были закончены, актеры вызвались помогать убирать весь беспорядок. Юэн пересек половину павильона и скрылся в гримерке, на ходу скидывая тяжелый мокрый плащ. Из теплого коричневого цвета он стал холодным землянистым. Рубашка полетела в специальную корзину для сценической одежды актеров, присев на диван, Юэн принялся стягивать штаны. В мокром белье было некомфортно, но прогретый воздух приятно холодил сморщенную от воды кожу. МакГрегор просто решил как можно скорее переодеться и решительно стянул трусы, поворачиваясь спиной к входу. — Мать моя магистр Йода, — присвистнул неизвестно откуда появившийся Хайден. — Вот это вид, десять из десяти, хлопаю стоя, дайте «Оскар» актеру года, смотрите, как натурально покраснел, бля. Юэн поспешил натянуть сухие трусы и без зазрения совести и стыда надевать джинсы. — Подкарауливать и входить без стука — плохо, — МакГрегор поджал губы и принялся застегивать джинсы. Чуть дрожащие руки плохо слушались. — Ты закончил снимать сцену? — Да, Натали там еще возится, — Хайден неопределенно махнул рукой подошел к Юэну. МакГрегор сглотнул, ощущая Кристенсена совсем близко, а Хайден словно завистливо облизнулся и протянул руки к джинсам Юэна. Его руки ловко затянули ремень и застегнули легкую серебристую пряжку. — Прямо как ты, чертов алкоголик, — его пальцы скользнули по ширинке, сначала расстегивая ее, а потом плотно застегивая. — Если ты сейчас не можешь застегнуть свои джинсы без проблем, то я не знаю, что с тобой будет завтра, — Хайден подтянул на Юэне джинсы. — А я и не жаловался, — охуевший Юэн и не знал, что ответить. Несомненно, это было приятно, но вовсе не обязательно. — Я просто устал и хочу спать. Но теперь не усну точно, — Хайден уже успел похотливо ухмыльнуться и смутиться, собираясь уходить, но МакГрегор поймал его запястье и потянул на себя. — Прости, Юэн, ты просто слишком горячий... — выдохнул Кристенсен и чуть прильнул плечом к груди МакГрегора. — Не знаю, как объяснить свое поведение. — Не объясняй, — твердо выпалил Юэн и автоматически потянулся обнять Хайдена. — Все равно уже ничего не поделать. Будем вместе с Натали терпеть тебя таким пидором, какой ты есть. Юэн цокнул языком и потянулся к Хайдену за дружеским поцелуем, но Кристенсен вместо мимолетного касания жестко вобрал в свой рот нижнюю губу МакГрегора, клычками покусывая мягкую плоть. Он наслаждался своими движениями и той властью, что обрел над Юэном. Прикрыв глаза, он медленно целовал его, скользя рукой по обнаженной груди Юэна, и МакГрегор ничего не мог сделать с этим. Он чувствовал, что ему снова становится жарко. — Вроде и горячий такой, а губы холодные, м, Юэн? — обаятельно улыбается Хайден и почему-то стремительно покидает МакГрегора, быстрым шагом вылетая из гримерки. «Точно бы отпиздил».