Мечты

– ...И тут он такой внезапно прижимает тебя к стене, впивается в губы страстным поцелуем, заставляя почти задохнуться и обмякнуть в его объятиях. А потом, медленно и мучительно, не прерывая поцелуя, проводит по щеке вниз и от ушка по шее тонкими пальцами, спускаясь к воротнику формы... Он расстегивает молнию и касается майки под кителем, плотно обтягивающей твою грудь, ненароком задевая сосок, от чего тебе становится еще жарче... И ты таешь окончательно, когда его ладони, натренированные рычагом не одного мобильного доспеха, сначала нежно, а потом все уверенней сжимают и массируют твои округлости... Его язык умело исполняет танец страсти в твоем рту, а руки продолжают исследовать тело, обжигая и распаляя вас обоих... А потом он приподнимает край твоей юбки, проводя ногтями по бедру и поддевая край чулок, после чего... – Всё, Мейрин, хватит, пожалуйста! Лунамария сейчас по цвету лица могла составить достойную конкуренцию ЗАФТ-овскому кителю, с которым так небрежно и неуважительно обошлась ее сестра в своих фантазиях. Иногда Мейрин ее пугала – откуда она могла набраться подобного опыта или прочитать о таком, Луна предпочитала даже не думать. – Но сестричка, разве тебе не хотелось бы окунуться в омут страсти? Ведь это же не абы с кем, это ведь со знаменитым пилотом Иггиса и Джастиса, героем прошлой войны... – Мейрин, он же наш командир, как ты можешь вообще о таком думать! Тебе не стыдно? Не то чтобы Лунамария сама не думала об Асуране в несколько неуставной форме, но до подобных фантазий она явно еще не дозрела. А теперь, после столь красочных описаний возможного развития событий, завоевать внимание командира Зары казалось куда более заманчивым. – А самой-то не стыдно за ним бегать по всей "Минерве"? – Что? Я не бегала! – Да неужели? Спор грозил затянуться надолго и закончиться если не вырванными клочьями волос, то чем-нибудь разбитым уж точно. И хорошо, если не о голову соперницы. Асуран застыл под дверью каюты памятником самому себе, чуть не выронив из рук папку с описанием предстоящей миссии. Разговор он расслышал где-то с середины описания страстей, и за эти минуты успел покраснеть, взять себя в руки и побелеть напрочь, когда понял, что обсуждаемым объектом интереса является не кто-то абстрактный, а непосредственно он. Ему отчаянно захотелось вернуться назад на Землю. Но совместная работа на корабле только начиналась...