Зкаска

Машенька Безбашенка Это не сказка, это, можно сказать, почти быль. Недавно это случилось, только вот неизвестно где приключилось. Точно, что не в нашем царстве, депутаты бы такое обязательно законодательно запретили, безо всяких там поправок, но и ни в каком другом государстве, там общественное мнение такого просто не позволит. Ну, ни в каком другом такое, уж точно, произойти не могло. Там вам и суд гадский сразу же в карман полезет, и нервопарламент оболтусменов на вас натравит, сплошная проза жизни, и ничего сказочного. Жили-были в городе, хуторского типа, старый - престарый, старик со своей, совсем ещё не старой, старухой, сказочными словами: дед да баба. Жили-были дед да баба, ели кашу с молоком… однако, про их семейные разборки, давайте я вам расскажу в другой раз. Почему это в другой раз? А потому, что в этот раз, это не сказка, а так, присказка. А сейчас сказка начинается, страшная, как объективная реальность, данная всем нам в ощущение. Эта история жуткая пойдёт об их потомстве. Было у деда и бабы, нет, не угадали! Не три сына, и даже вообще ни одного. Во-первых, это чтобы меня в половой дискриминации никто не обвинил, а во-вторых, потому что это сказка новая, не пользованная. Поэтому-то, вопреки Вашим ожиданиям, дорогие мои деточки, а также их родители, эта кошмарная, просто кровь леденящая и стада мурашек мичуринских в за пазуху загоняющая, история не про нашего любимого национального героя, а про две дочери. Впрочем, младшая – Маша вполне достойно продолжила череду, можно даже сказать славную династию, наших любимых сказочных персонажей. Имя второй дочери история не сохранила, да нам и неинтересно. Ну, согласитесь, кому сегодня интересен нормальный, здоровый человек? Живёт как-то, выживает, если и не благодаря, то уж вопреки, пыхтит, работает, иногда даже налоги платит. В новостях о таких и полслова не скажут – неинтересно, пока их, этих людей нормальных, не убьют какие-нибудь психи ненормальные. Сплошная проза жизни, она же, без крови и сексуального насилия, никак не то что на сказку не тянет, а даже в новостях ни разу не упоминается. Не верите? Да вспомним тот же триллер Колобок! Там главного героя вообще, в итоге, сожрали. А потребителю хочется нервишки-то пощекотать! Тянет его на солёненькое, жаждет он чего-нибудь этакого, диковинного, ну вообще невероятного. Инопланетян ему подавай, полтергейст…. Вот именно по этой причине у нас на экране сплошь честные прокуроры и бесконечные ментовские войны. А звёздно-полосатые Юсы всё блокбастеры про годзил сорок последнего размера, или про супер-пупер черепашек, потомков старой шахидки, старухи Тротилы, той самой, что дубовому выпускнику ПТУ золотой разводной ключик подогнала. Как он потом всех с тем ключом разводил! Хоть и дубовый, а не дурак! Сразу в шоу-бизнес подался… так, что-то меня не туда занесло. По этой причине и перехожу я плавно к главной героине, к той самой Машеньке. Вот теперь вам станет страшно! С Машенькой, которой односельчане дали, говорящее за себя, прозвище – Безбашенка, вечно приключались всевозможные если и не страшные, то просто невероятные, истории…. Началось всё ещё в совсем невинном возрасте. Началось с бесконечных, отнюдь не сказочных, лесных похождений. Ну, ходит себе деточка в лес и что? Криминал в чём? И в том! Каково родителям выслушивать, от участкового, вечные сказочные истории, с дщерью любимой, в главной роли. А в качестве подтанцовки – жуть! С хроническим попаданием в лапы к самым разным медведям! Вот только политику мне не шейте! Медведь он сперва в сказках и фильмах, для детей советских, режиссёром Роу снятых, прославился, а уже сильно потом, в другом государстве, его в гербы партии назначили! Больше всего наделала шуму, и доставила радости кумушкам городским, самая первая история, с медведем Втыкачом. Уже гораздо позже, после снятия грифа секретности, из протоколов допроса, активисты Грин Писа всю его нелёгкую биографию реконструировали, и даже денег, через Интернет, на грев узнику Моск… ой, то есть столичного, зоопарка много тысяч иностранных валют набрать ухитрились. Писали они, слезу скупую, у пользователей неравнодушных, выжимая, что с младенчества несчастный Топтыгин, оставшись круглым сиротой, был вынужден добывать свой хлеб насущный таким обильным потом и кровью, что чуть нечаянно в человеки не произошёл, пусть минуя личиночную стадию обезьяны, но, зато, в полном соответствии с вольной интерпретацией теории эволюции. Годы трудился он на пару с фотографом, снимаясь, на тёплом побережье, в обнимку с клёвыми тёлками и крутыми быками. Потом страна изменилась, и всё чаще пришлось Потапу фоткаться с разными козлами, а это уже совсем не те деньги. Тут фотографу на водку не хватает, а растущий медвежий организм каждый день свежих килокалорий требует и на «чудо лечебного голодания» никак не ведётся! Долго думая начал уже наш Мишенька, с интересом гастрономическим на бизнес-партнёра коситься, да башкой мохнатой вертеть, в поисках тщетных. Но убедился бедолага быстро, что сыто место ни свято, ни, тем более, пусто - не бывает. Конкуренция везде, где сытно кормят, особенно если ты без диплома, просто зашкаливает! На его беду кочевал тут совсем мимо, в сторону Бессарабии, но вдоль берега, очень шумною толпою, цыганский табор. Быстро уболтали хитрые представители фараонова племени наивную фотомодель, прельстив глупое животное посулами сладкими, да брехнёй красивой, на тему о вольном быте последних кочевников. Да ещё под гитару да песни заунывные. Жаль только, что житейская реальность, в очередной раз, оказалась куда гаже обещанного. Долго рассказывать нечего, но ни кумачовой рубахи с карманами, ни сапог хромовых, со скрипом, медведь от ушлых работодателей так и не увидел, зато увидел, как погрузили их, всем таборм, в спецтранспорт, в рамках очередной, ежегодной, антинаркотической операции «Мак 2000 с чем-то». Вот тут Топтыгин хоть человеком и не стал, зато поумнел резко! Дошло до болезного, что лично ему светит не адвокат, а реальный срок, если не должность прикроватного коврика. В свете озарения внезапного, взревел зверь дико, да в бега кинулся, больно укусив, по ходу, кого-то, а точнее кое-кого, но очень похожего, из преследователей. Понимая, что покушение на должностное лицо, находящееся при исполнении, даром ему с лап не сойдёт, забился беглец в такие дебри, что там даже браконьеров не водилось. Не верите, что такие места на нашей планете ещё остались? Я тоже, но это же всё-таки сказка, пускай и не такая фантастическая, как отчёт о проделанной работе, или чья-то декларация о доходах, но жанр просто обязывает, и вынуждает меня, врать. Нашёл он в дебрях, где ветры бушевали, логово одичавшего лесника, заборол свирепого хозяина, выгнал того прочь и начал обустраиваться на временно оккупированной территории. Обустраивался всерьёз и надолго, как советская власть. Разбил делянки, где и посадил то, что в бегах, по сильно пересечённым просторам, сберёг. И вот как пришла пора ему урожай собирать и появилась Машенька. Медведь, вот ведь идиот какой, сэксист недобитый, ничего умнее не придумал, как взгромоздил на нежные плечи гостьи проблемы по хозяйству и обустройству своего холостяцкого быта. Ну, Машенька и развернулась… В первый же ужин попотчевала она хозяина кашей отменной! Какой кашей? Той самой, что сварила из малой толики урожая, ещё не до конца собранного, что вырос вокруг избушки медведя. Каша вышла такой забористой, что на диво просто! Конкретно сглючило несчастного Потапыча. Чуть ли не месяц мотался, бедолага, по чащобе, с красными глазами навыкате, мордой настолько покрытой пеной, что хоть в рекламе для бритья снимай, да голосами потусторонними, звучащими в голове! Стоило несчастной скотине попытаться приткнуться, где-нибудь в укромном местечке, как тут же, в его башке начинало завывать замогильно: «Не садись на пенёк, не ешь пирожок! Высоко сижу, далеко гляжу! А-ха-ха-ха!». Всё бы ничего, если б вышеупомянутого медведя не пробивало, периодически, то на сон, то на хавку. Когда, пришедший в себя страдалец понял, что он сосал, с беспамятства и голодухи, так ведь сам себе не поверил. Долго, ох долго, после этого хуторская шпана писала на заборах мелом: «Маша ела кашу», забыв на время такое близкое сердцу словосочетание как: «Фрол козёл». Но, тут с Безбашенкой приключилась история круче прежней. Подробностей новых похождений не удалось выяснить, даже, участковому – опять одни только сказки. Ходили, впрочем, по городу стадами невнятные слухи. В слухах принимали участие минимум три медведя, измятые постели, поломанная мебель…. Одно было установлено точно, и зафиксировано документально, с присвоением номера в книге «Входящее» – Безбашенка не ночевала дома. Поднялся шум и ропот. Деду этот шум был, чисто, по барабану, потому, как алкаш он был тихий, хоть и не просыхающий. А, вот, баба его, от этого народного эпоса, озверела конкретно! Тут, как говорится, погулять хочется, в свет выйти. Да куда там! Когда дочь твоя такое творит, что на тебя только пальцем кажут, да хихикают за спиной. То скажите на милость, о какой личной жизни речь идти может? Обидно, однако. Но окончательное решение созрело у неё после того, как к ним в хату припёрся побитый молью и жизнью, древний медведь, ветеран Куликовской битвы. Прихромал этот инвалид на дубовом протезе с какими-то невнятными предъявами, по поводу утраченной конечности и шерсти совокупно. Баба даже слушать не стала это его: « скырлы – скылы, бабка, отдай мою лапу!». Она, когда искорёженную сковороду за сарай закинула, то решительно так, прямым текстом, деду заявила: - Не хочу больше с Машкой под одной крышей жить! Глаза мои её б больше не видели. Вези её в город! Пусть она там б…, то есть на работу пристраивается. Чуть насмерть не заела деда остервеневшая баба! Нечего тому делать: раскочегарил он горбатый «Запор», всем хутором запихали в него брыкающеюся Машеньку, и повёз дед дочь свою, кровиночку, в самый что ни на есть дремучий город. Не знаю, как вам, а мне уже совсем страшно. Ехали они, ехали, ехали они, ехали, очень долго ехали. Некоторые ездят быстро, но эти, конкретно, ехали долго. Страшные опасности подстерегали их на пути: стаи оголодавших оборотней в погонах караулили в придорожных кустах, жаждая выписать штраф, или получить взятку. Были насмерть сбиты три бригады дорожных рабочих, проводивших ямочный ремонт и четыре автостопщика, не успевших отскочить в сторону. Не раз, и не два, пришлось уходить от банд свирепых рокеров. Всё чаще у деда возникало, с трудом одолимое, желание кинуть зверям лютым дочурку любимую, но останавливать «Запор» в безлюдном месте было опасно. Не было никакой гарантии, что этот представитель вымирающего вида вновь проявит признаки жизни. Наконец на горизонте показалась чёрная, кудлатая шапка смога и многокилометровые горы мусора, скрывающие дремучий город от простых людей. Ой, как жалко было старику дочери хоть чего-нибудь отдавать, да поделать нечего. Выделил он ей, от щедрот душевных, почти исправную китайскую зажигалку, два окаменевших, от старости, пирожка с капустой и малую толику денег. То есть, денег не дал вообще, ни полушки. После этого, пинками, высадил Машеньку из «Запорожца», ласково советуя напоследок: - Денежки, Машенька, на баловство не переводи, экономь, пирожки разогрей на огне, если разжечь сумеешь. Да дверку то, дверку, отпусти! А не то, как стукну, монтировочкой да по пальчикам! Враз на балалайке играть научишься. Давай, давай, доченька, отсюда сама, ножками, ножками, резвыми топай. Коль тебе повезёт, то ещё свидимся, а коли мне, то нет. Развернулся дед, сметя знак придорожный, и очень быстро помчался домой. Осталась Машенька на обочине одна одинёшенька. Битый час проторчала, промёрзла до дрожи, да проголодалась так, что принялась точить окаменевший пирожок, как бобёр дерево. Только, только зубки Машеньки прогрызли в борту пирожка дырочку - пробоину, как остановилось подле неё колесница иноземная, цвета мышиного. Выскочил оттуда царевич Вано, обернулся недобрым молодцем и говорит: - Дай мне, красна девица, хоть немножечко, ибо оголодал я. Может, и дала б ему Машенька, добрая она была, да только медвежьи сказки многому её научили. Вот и дала Машенька недоброму молодцу ножкой резвою, по куда не надобно, но точно, снайперски. Сомлел царевич, от подарка нежданного, а Машенька, не будь дурочкой, под горку его спихнула, да и забросала мусором в кустах придорожных, вытерла пот со лба, да и зашагала пешком в город, дура потому что, всё-таки. Шла она, шла, пока не приметила у дороги землянку на одном железном, а не курином, окорочке, за колючим частоколом и дверью железной. Огляделась Машенька, видит, в землянке она одна одинешенька. Подпёрла тогда она дверь палкой полосатой и принялась деньги считать. Какие такие деньги? Да те самые, что по карманам, сумкам и кошелям у недоброго молодца, да будут ему кусты придорожные пухом, собрала. А как светать начало, и достала она второй пирожок, слетела дверь с петель со страшным грохотом и предстали пред ней, в пыли, дыму и ругани, гоблины жуткие, все бронированные да разрисованные. Ворвались они в землянку и кричат Маше голосами страшными: - Ну, всё, красавица, туши свет! Пришли на тебя две беды неминучие – заява да объява, а за ними страшная, то есть, старшая сестра предъява! Будут, теперь, наши игры! Мы сейчас тебя ловить будем, а ты или убегай, или, лучше, сразу сдавайся! На суде зачтётся. Только не испугалась Машенька, ни капельки, и не поверила, ни на пол-столичка. Не на ту гоблины напали, это им не бабок, с цветами, у метро гонять. Ведь не в первой ей было с медведями в догонялки играть. На свечку дунула, за печку спряталась, а окаменевший пирожок в супостатов метнула с криком: «Ложись! Граната!». Стали гоблины в жмурки играть, да никак Машеньку поймать не могут. Это не удивительно: она молодая да увёртливая, между ними угрём проскальзывает, боевой пирожок подхватывает, по кусочку откусывает, да им же, по рожам размалеванным, гоблинов и охаживает. Остался, наконец, на ногах, гоблин один-единственный (не забывайте – это сказка!). Сдался он и взмолился: - Пощади меня дева неуловимая! Ибо не простой я гоблин, а сам великий бог современности ОМОН-УРА именуемый. А за милость твою, к моим внутренним органам, пришлю я тебе в подарок БТР новенький, отрядом гоблинов запряженный, с двумя коробками от ксерокса в салон положенными, так они тебя мигом домой домчат. Согласилась Машенька, глазом моргнуть не успела, а уж перед ней БТР новенький, в заводской смазке, отряд гоблинов взнузданных берцами асфальт роют, боками поводят. А дед с бабой дома сидят у голубого блюдечка с наливным яблочком, экстренного выпуска новостей дожидаются, дабы про новые Машенькины похождения узнать. И, вдруг, слышат, да не из тарелки, а из-за спины: - Тяв, тяв, тяв! Спецрепортаж Шавки из-под лавки! Старикова дочь домой возвращается, к несказанной радости всего населения дремучего города! Жертв и разрушений нет! Группа врачей психологов оказывает первую неотложную помощь родственникам пострадавших…. Завыла баба не своим голосом: - Врёшь, ты, Шавка, быть этого не может! Но тут её вой подхватили соседские собаки, соседки, соседские дети, сирены противовоздушной тревоги и автомобильная сигнализация. Это въехал в хутор БТР, запряжённый загнанными гоблинами. И предстала пред ними Машенька во всей красе, с зажатым в кулаке пирожком так и не догрызенным. Жили после этого старики плохо, но не долго, а Машенька много ещё чего натворила, на народный эпос и два уголовных дела хватило. Вот такая вот сказка получилась. А какая у неё мораль спрашиваете? Да, в принципе, почти никакой разве что совет небольшой: детям любовь родительская, да внимание ласковое, требуется, а то вот такие Машеньки, на страх властям и ужас соседям, получаются. Это ещё царь Ликург, в кодексе своём доисторическом, писал.