You are my lovely prize

Знойный воздух буквально клубился вокруг ярко-красной машины, грозя расплавить ее. Солнце нестерпимо яркими бликами играло на ярком корпусе и на металлической эмблеме Dodje Challenger, а черные элементы наверняка раскалились так, что невозможно дотронуться. Впрочем, жара явно была нипочем мужчине, беззаботно затягивающемуся сигаретой, разбавляя прожженный воздух терпким дымом. Он стоял, прислонившись спиной к своему спорткару, и, казалось, совершенно не замечал прожигающего сквозь тонкую ткань майки тепла наглухо закрытого стекла. И это даже не вызывало удивления. Его знойная красота идеально вплеталась в обжигающую атмосферу курортного города, соревнуясь с самим небесным светилом. Огненно-рыжие волосы тяжелой копной падали на напряженную, крепкую спину, тягуче сверкая при свете бронзовыми переливами, и отдельные пряди так и норовили упасть на желтоватые стекла больших очков-хамелеонов, практически закрывающих половину смуглого лица. Красивые, волевые, правильные черты придавали ему столько приковывающего шарма и непреодолимого природного обаяния, что все проходящие мимо девушки невольно оглядывались на него и кокетливо улыбались. Рыжеволосый отвечал им широкой, яркой улыбкой, нахальной и самоуверенной. Простая, потертая майка выгодно выделяла статную, в меру мускулистую фигуру, словно сошедшую с обложки журнала, облигая широкую грудь, кубики пресса и открывая сильные, натренированные руки. Мужчина поднес к губам сигарету, снова затягиваясь, и создавалось впечатление, что он кого-то ждет. Но Дзингудзи просто наслаждался любимой погодой и предвкушал дегустацию всех радостей жизни. После последнего заезда пришлось залечь на дно в, мягко говоря, не самом теплом городке, лишенном каких-либо развлечений, кроме местного паба. И хоть пробыл он там отсилы две недели, сейчас с таким удовольствием и даже радостью подставлял лицо палящему солнцу, словно наконец-то вернулся на родину после десятилетней разлуки. Рен с задорным любопытством разглядывал белоснежный бок нового небоскреба, прислушиваясь к шуму проносящихся мимо автомобилей. Он просто до одури соскучился по этому городу, по местному роскошному пляжу, безумным гонкам, вокруг которых всегда вращались самые красивые девушки, баснословные суммы денег и литры алкоголя. Такая примитивная, но шикарная простота. А много ли ему надо от этой жизни? Рыжеволосый втоптал кроссовком окурок в раскаленный асфальт и, пошарив в карманах светло-голубых джинс на наличие хотя бы сотни, направился в расположившуюся на первом этаже уютную кафешку. Зайдя внутрь, он непроизвольно повел широкими плечами от контраста между жаркой улицей и почти даже холодной от работающего на полную мощь кондиционера залой. За стойкой суетилась продавщица, наливая стоящему рядом парню колу. Затем она снова подошла к нему, вручая пластиковый стаканчик и приветливо улыбаясь. Дзингудзи усмехнулся и, подождав, пока парень уйдет, подошел к ней, облокотившись на деревянную столешницу и небрежно сдергивая сонцезащитные очки. Скрытые до этого стеклами глаза сверкнули небесной лазурью, забавно сочетающейся с практически выгоревшими, но еще сохранившими рыжий оттенок ресницами. Девушка повернулась к нему и с заметно более заинтересованной улыбкой спросила: - Воду со льдом или пиво из холодильника? - Самый заурядный, черный кофе, - хмыкнул Рен, обворожительно улыбнувшись и чуть прищурившись. Продавщица была удивлена его выбором, ведь в такую жару все предпочитали прохладительные напитки, но отвернулась к кофемашине и занялась его заказом. Рыжеволосый сам был недоволен тем, что количество кофе в его повседневной жизни заметно превышает количество спиртных напитков, но впереди его ждала не менее жаркая, бессонная ночь, так что нужно было подзарядиться. И его любимой красненькой малышке тоже. Дзингудзи скользнул взглядом по длинным, прямым, убранным в высокий хвост волосам девушки, довольно недурной фигурке, едва скрытой форменной белой футболкой с названием кафе и короткими джинсовыми шортами. Не совсем в его вкусе, но это же не повод обделять ее вниманием. Она протянула ему стаканчик аля Старбакс, и Рен с едва уловимой усмешкой заметил написанный черным маркером на картонном боку номер телефона. Однозначно не в его вкусе. Дзингудзи вежливо поблагодарил ее за прекрасный кофе и снова вышел на улицу, останавливаясь на расстоянии от своей машины и в пару глотков выпивая горький напиток, морщась от того, что он безжалостно обжигал язык. В салоне он бы ни за что не стал пить или есть, так как скорее удавиться, чем позволит хоть маленькой крошечке упасть на совсем новую, еще даже приятно поскрипывающую черную кожу сиденья. Хотя с машинами Рен обращался почти как с женщинами: холил, лелеял, пылинки сдувал, но без всякого сожаления менял на новую. Правда с автомобилями прослеживалось хоть какое-то постоянство, потому что он отдавал предпочтение только одной модели. Но это вовсе не значило, что он десять лет ездил на одной и той же машине. Однако некоторые его знакомые, не считая стритрейсеров разумеется, почему-то считали наоборот. Додж? Додж. Красный? Красный. Значит, старая. Как будто не замечают, что капот сверкает и блестит, салон пропах химическим ароматом новой кожи, а на бампере нет той ужасной царапины. Мужчина метнул стаканчик в стоящую неподалеку урну и подошел к своей машине, любовно погладив ее по крыше. Эта малышка у него появилась как раз две недели назад, после того, как он выиграл последний заезд и чуть не попал за решетку. Вообще ему нужно было только сменить номера. Но, имея в кармане внушительный приз, грех было этим не воспользоваться. Дзингудзи сел в додж и завел мотор, с азартным удовольствием сжимая рукой руль и вдавливая очки в переносицу и педаль газа в пол. Он довольно резко вырулил на дорогу, просто немыслимым виражом уходя от столкновения с ехавшей позади него машиной. Водитель с ярой ненавистью нажал на гудок, выражая все свое недовольство, хотя Рен скорее назвал бы это страхом. Рыжеволосый рассмеялся и круто подался всторону, пересекая сплошную и по дуге уклоняясь от встречки, тут же исчезая в переулке. Его путь лежал к заправке, которой управлял один знакомый. Он тоже был стритрейсером, но параллельно решил сделать заправку для "своих", требуя втридорога. Но зато знаешь, с кого шкуру сдирать в случае чего. Дзингудзи, поднимая столп дорожной пыли, затормозил, чудом не задевая колонну. Он непринужденно вышел из машины, хлопнув дверцей, и стал заправлять ее, оглядываясь по сторонам. Все та же ведущая сюда дорога с небольшой ямой встороне, всего лишь два пистолета, подающих бензин, и слишком уж маленький и задрипанный магазинчик, в котором обычно и сидел владелец этого скромного безобразия. Попадая сюда, невольно забываешь, что все еще находишься в черте города, а не в какой-нибудь дикой прерии, настолько невзрачный, запыленный был вид. Даже вывески с названием нет. Рен покачал головой, захлопнул крышку и пошел к магазину, желая выведать у Джека не предвидится ли новый заезд. Этот сорокалетний мужчина со спутанными курчавыми волосами и извечной небритой щетиной был просто википедией в мире гонок. Над дверью тускло звякнул старый колокольчик, Дзингудзи в очередной раз вздрогнул от этого неприятного дребезжания и наткнулся на Джека, как всегда с журналом в руках и с ногами на столе. Хоть что-то в этом мире неизменно. - Сегодня в девять у пристани, - сходу выдал хозяин заправки и поднял глаза от журнала, усмехнувшись и протянув руку. - Давно тебя здесь не видел. - Привет, - хмыкнул Рен, пожимая в ответ руку. - Сам знаешь, не мог приехать. Просто истосковался по неоправданному риску. Спасибо за информацию. - Будешь? - поинтересовался Джек, кивком головы указав на жестяную баночку пива. - Я за рулем, - усмехнулся Дзингудзи и подхватил с прилавка стеклянную бутылку любимого сорта пива, ловко открывая ее об пошарпанную столешницу и отпивая немного. - Еще есть какие-нибудь новости? - Ну, не то, чтобы прям новости, - задумчиво протянул мужчина, кинув журнал на стойку и одним глотком осушив банку наполовину. - Скорее приятные известия. У нас появился новый спонсор. - О, как! Это кто так расщедрился? - недоуменно вскинул бровь рыжеволосый. Чтобы в кругах стритрейсеров крутились большие деньги на выигрыш, они должны откуда-то появиться. То есть кто-то должен вложить свой собственный капитал, причем в не самую выгодную сферу, и таких желающих было ой как не много. В честь каждого даже устраивались вечеринки с размахом, почестями и прочей мишурой. И естественно и они в свою очередь имели прибыль от этого. На бескорыстных началах никто не вкладывается. - Некто Хидзирикава. В наших краях совсем недавно. Я имел удовльствие встречаться с этим спонсором, и впечатление у меня довольно неоднозначное. Весьма своенравная красотка со странными синими волосами и явными излишками в денежных средствах. И причины подобного их применения пожалуй неизвестны даже там, - Джек красноречиво посмотрел на потолок и снова сделал пару глотков пива. Дзингудзи последовал его примеру, прокручивая в голове столь интригующую своей бездетальностью информацию. Было бы интересно познакомиться с этой особой. Джек поглядывал на него с плохо скрываемой насмешливостью, явно все-таки что-то утаивая. Ничего, и без него разберется. Рен допил пиво и в очередной раз за день достал из кармана деньги. Наверное, стоит обзавестись кошельком. - Триста пятьдесят, - отчеканил хозяин заправки, снова уткнувшись в журнал. - Ты шутишь?! С чего вдруг столько?! - возмутился Рен, нахмурившись. Нет, все-таки на редкость алчный человек. Хоть и друг. - Ну ты же пиво пил, информацию получил. Все имеет свою цену. Ничего личного, - хмыкнул мужчина, пожав плечами. - Да черт с тобой! - фыркнул Дзингудзи, бросив деньги на столешницу и вышел из магазина, попутно таки скинув надоевший колокольчик. Рен плюхнулся в машину, снова заводя ее, уже с полным баком, и улыбнулся, вспомнив о следующем пункте его маршрута. А именно - прекрасном пляже! Солнце, море, песок! Рыжеволосый буквально сорвался с места, желая поскорее там очутиться. Поскольку пляж все-таки место общественное, непосредственно возле него скорость пришлось сбавить, а потом и вовсе остановиться перед шлагбаумом платной парковки. Все эти мелкие расходы ни капельки не омрачали настроение мужчины, потому что он отлично знал, что вечером завоюет еще десяток миллионов и с лихвой окупит все эти затраты. А еще минутой позже начнет безбожно спускать выигрыш в трубу. Но в конце концов, имеет право! В своей победе он не сомневался никогда, даже во время его самого первого заезда, оправдывая поставленные на него ставки. Он ничего не боялся и с головой нырял в водоворот скорости, риска и адреналина, словно каждый раз соревнуясь с самой судьбой. Заезды были отнюдь не каждый день, и каждый раз Рен стремился выжать по максимуму того драйва, кайфа, чтобы прожить на этом заряде последующие несколько дней, а то и недель. По сути, Дзингудзи жил от гонки до гонки, тратя вынужденные перерывы на подготовку к следующей. Новость, что заезд будет сегодня, кружила голову и возбуждала уже за несколько часов. А во время самой гонки напряжение будет колоссальным, сосредоточенность максимальной, так что сейчас нужно использовать запас времени, чтобы немного расслабиться. Мужчина достал из багажника плавки и направился к берегу. И вот перед ним раскинулись потрясающие просторы, так и манящие к себе. Песок был таким светлым, почти белым, буквально сверкая на солнце, а местами погружаясь в тень от многочисленных зонтиков и лежаков, мелким, ноги утопали в нем как в пушистом ковре. По краям возвышались пальмы, покачивая на горячем ветерке ядрено-зеленой, жесткой листвой. И конечно же море. Бескрайнее, ослепительное, играющее множеством оттенков, с прозрачной, теплой соленой водой, мерно вздымающейся невысокими волнами. Оно было просто великолепно! Никакие слова не могли передать все его необъятное величие и неспокойный нрав. Рен чуть ли не бегом спустился к нему, на удивление быстро находя свободный лежак и скидывая на него майку. Правда прилюдный стриптиз он не был готов устраивать, поэтому быстро разулся и не совсем пафосно поскакал босыми ногами по раскаленному песку до ближайшей кабинки для переодевания. Нацепив плавки, он с довольным видом направился обратно, по дороге проводив заинтересованным взглядом двух девушек в откровенных купальниках, подчеркивающих красивые очертания. Уже теплее. Хотя судя по их ответным взглядам все еще слишком легко доступно. Дзингудзи конечно льстило, когда какая-нибудь красивая девушка сходу обвивала его шею, ненавязчиво намекая на ужин за его счет и приятное ночное времяпрепровождение. Но ни о каких продолжительных отношениях тут и речи быть не могло. Ему хотелось завоевывать, чтобы любовь была заслужена как приз в гонках, через серьезный риск и непреодолимое стремление заполучить во что бы то ни стало. А зачем все это, если откровенно на колени садятся? Так что Рен пошел дальше к морю, наткнулся на свой лежак, сбросив на него одежду и очки, и поспешил окунуться в шикарную воду. Едва он лег на неравномерно плещущиеся волны, весь остальной мир просто растворился, оставив его наедине со своенравной стихией. Рен плыл вперед, усиленно гребя руками, словно стремясь доказать, что он сильнее, что ему нипочем накатывающая вода, грозящая накрыть его с головой. Он пару раз нырнул, хоть и не особо много увидев без специального оснащения, но удовольствие получал неописуемое. Вынырнув, Дзингудзи откинул мокрые, тяжелые волосы назад и слизнул с губ солоноватый привкус, щурясь на ярком солнце и широко улыбаясь. Затем и вовсе лег на спину, блаженно прикрывая глаза и плавно покачиваясь на волнах, приятно ласкающих разгоряченную кожу. Вдоволь наплававшись, Рен вышел на берег и развалился морской звездой на лежаке, намереваясь высохнуть до начала заезда. Он даже позволил себе немного подремать, не опасаясь, что солнце подправит его золотистый загар. Дело уже шло к вечеру, и оно не палило с такой убивающей мощностью. Затем неспешно переоделся и пошел обратно к машине, неся кроссовки в руке и зарываясь пальцами в теплый песок. Состояние было такое ленивое, безмятежное, что впору было еще поспать. Но стоило ему снова сесть за руль, словив в отражение зеркала отблеск очков, и вдавить педаль газа, он был абсолютно готов к гонке. Дзингудзи неспешно подъехал к привычному месту старта, встретившего его множеством знакомых и не особо лиц, десятком новеньких гоночных машин, призывно блестящих отполированными боками, и баром в шаговой доступности. Чтоб далеко с выигрышем не уйти. Солнце еще не зашло, но жизнь тут уже била ключом, шумела и гудела. В гонке участвовали далеко не все, но абсолютно все хотели знать ее исход. Так что здесь собралось много стритрейсеров со всей округи, споря о том, чья машина лучше и быстрее, и делая ставки, кто же сегодня победит. Вокруг них, точнее, их спорткаров, вились больше раздетые, чем одетые девушки, привлекая внимание глубоким декольте или вовсе одним лифом и длинными, открытыми модельными ногами. И они не меньше самих гонщиков хотели знать, кто же выиграет. Как будто это еще было открытым вопросом! Рен ухмыльнулся и подошел ближе, обмениваясь крепкими рукопожатиями с "коллегами". Он заявил о своем участии, и количество спорщиков заметно поубавилось. Дзингудзи вполне заслуженно носил титул одного из самых лучших гонщиков, не выигрывая только в тех заездах, в которых не учавствовал. И его мало волновали эти постоянные терки. Он вспомнил о словах Джека и решил найти ту загадочную синевласку, скользя по окружающим взглядом из-за стекол очков. Среди стоящих возле машин девушек никого похожего не наблюдалось, а спрашивать как-то не хотелось. Но внезапно он ее увидел. Заправщик назвал ее красоткой, но это определение и в меньшей мере не передавало, насколько божественно прекрасным было это хрупкое существо. Нежное, тонкое лицо было таким непривычно бледным, даже белым, словно выполненная искусным мастером фарфоровая маска. Но оно не казалось неживым, равнодушным. Красивые глаза магнетического цвета индиго с изящным, истинно восточным разрезом испытующе, проникновенно изучали все вокруг, так и скользя цепким взглядом по малейшей детали, хоть и без особого любопытства. Невероятные длинные, черные ресницы притягательной каймой бросали тень на радужку, отчего она казалась еще темнее, загадочнее. На правой щеке, почти возле самого глаза приковывала внимание очаровательная родинка, до которой так и хотелось дотронуться, провести пальцами по выступающим скулам. И коснуться просто сводящих с ума бархатных, манящих губ, сексуально обхвативших такую же ярко-алую соломинку. Короткие, прямые пряди в самом деле были удивительного темно-синего цвета, переливающиеся сапфировыми бликами и легкой волной касающиеся белой кожи. Но больше поражало то, что эта умопомрачительная красавица была парнем. Однако его завораживающая красота была выше гендерных стереотипов, в ней не было вычурности и не было простоты. Его хрупкая, стройная фигура не отличалась третьим размером, но в ней было столько изящества, грациозности, что это казалось только плюсом. На нем была забавная темно-красная футболка с изображением пингвина в сонцезащитных очках и салатовые шорты, все-таки подлиннее трусов, но не скрывающие длинные, шикарные ноги. Изящную стопу оплетали ремешки кожаных зеленых босоножек, подчеркивающих тонкие лодыжки. Парень стоял в тени под навесом, оперевшись плечом о столб и неотрывно потягивая какой-то молочный коктейль. Рен даже непроизвольно обаятельно улыбнулся и неспешно направился к нему, притянутый этой невозможной красотой, и одновременно опасаясь ее спугнуть. Синеволосый заметил его, но не пошевелился и даже не выпустил соломинку. Лишь взгляд стал более пристальным и напряженным и по мере его приближения поднимался все выше. Все-таки разница в росте на полголовы. Дзингудзи подошел совсем вплотную, медленно скользнув рукой по деревянной поверхности столба и чуть подавшись вперед. Парень недоуменно вскинул бровь, но так и не перестал пить свой коктейль. Он был так близко, что даже не надо было особо протягивать руку, чтобы коснуться его. Но между ними словно мгновенно выросла каменная стена, мешая подступиться. И Рен намеревался во что бы то ни стало преодолеть ее. - Ваша роскошная красота пленила меня и свела с ума, - приглушенно, даже вкрадчиво промолвил Рен, желая завладеть его вниманием и заодно узнать его реакцию. - И вам здравствуйте, - наконец опустив стакан, произнес синеволосый. Его голос был таким мелодичным, приятным, негромким, словно легкий плеск волн, но в нем так и сквозили ироничные нотки. Дзингудзи уронил голову на грудь и рассмеялся, цокнув языком. Ему определенно очень нравилась эта красавица. Даже слишком. - Ладно, не с того начал. Здравствуйте, я Дзингудзи Рен, - уже обычным тоном сказал он, еще шире улыбнувшись и протянув руку. - Хидзирикава Масато, - парень явно расслабился, и уголки его губ слегка приподнялись в едва заметной улыбке. Он отставил стакан на столик рядом и аккуратно вложил свою тонкую, хрупкую кисть в его ладонь. - Я наслышан о ваших подвигах. Неужели и в этот раз надеетесь получить звание победителя? - Естественно. И буду очень признателен, если вы будете меня поддерживать, - хмыкнул Дзингудзи и осторожно поцеловал его руку, касаясь губами тонкой, шелковистой кожи, даже чуть прикрывая глаза от удовольствия. - С чего вдруг? - иронично протянул Масато, чуть вздернув подбородок и отняв кисть. - Я слышал, что вы являетесь новым спонсором. Думаю, вам будет выгоднее, если ваши деньги попадут в мои руки и вы получите больше прибыли, - пожал плечами Рен, с усмешкой поглядывая на него. В сапфировых глазах промелькнул какой-то огонек, приятно интригуя. Этот парень был совсем не прост. - Десять. Миллионов, - задумчиво отчеканил синеволосый и неожиданно протянул руку, осторожно снимая с него очки и пристально заглядывая в глаза. - Это цена вашей жизни, мистер Дзингудзи? Рен был поражен его словами, да и действиями. Темный взгляд проникал в самую душу, в самые отдаленные уголки сердца, выуживая на свет то, о чем он даже не подозревал. Этот странный вопрос каким-то осадком осел внутри, невольно заставляя задуматься, а действительно ли игра стоит свеч? Наверное, прорываясь к финишу с таким азартом, бесстрашием, отчаянием, через даже смертельный риск, ему действительно хочется увидеть более стоящее вознаграждение. И это закравшееся сомнение не пришлось ему по душе. - Я побеждаю не ради чемодана денег, а ради себя, ради тех ощущений, что я испытываю, петляя по этой чертовой трассе на сумасшедшей скорости, - уже серьезно промолвил Дзингудзи, скрестив руки на груди и с вызовом встретив его взгляд. - Я понимаю, - мягко произнес Масато и отложил очки на столик. А еще отлично видел его сомнение. Видимо, он хотел деморализовать его, чтобы Рен отказался от гонки и заодно отстал от него. Мило. Только не на того напал. - Я вижу. И пожалуй ты прав. Надо поднять ставки, - усмехнулся рыжеволосый и снова наклонился к нему, так что даже смог уловить легкий йодистый аромат моря, въевшийся в белоснежную кожу. - Предлагаю пари: если я выиграю, то ты станешь моим. Пришла очередь Хидзирикавы удивляться. Он явно не ожидал подобного поворота. - Интересно, почему я должен спорить на себя? К тому же, ты уверен, что одна ночь со мной стоит риска? - недоуменно спросил синеволосый, иронично вскинув брови. Дзингудзи теперь уже было не остановить, и он не собирался отступать. Столь внезапно пришедшая в голову идея пари горячила кровь. И дело было не только в разгоревшемся азарте. Его сердце отчаянно билось в стремлении заполучить этого странного парня, в груди распалялся необъяснимый пожар. - Во-первых, я уверен, стоит. А во-вторых... Кто говорит об одной ночи, красавица? Я хочу, чтобы ты стал моим весь без остатка, жил со мной, делил, как говорится, горе и радость, до конца дней. Это моя цена, - Дзингудзи снова перешел на приглушенный тон, положив руки на его локти и плавно скользнув вниз к запястьям. - Ты можешь назвать свою в случае моего проигрыша. - Просто немыслимо... - пробубнил про себя Масато, отведя взгляд. Но затем снова посмотрел ему в глаза и уверенно произнес. - Ладно. Тогда если ты проиграешь, твоя машина достанется мне. Плюс ты превратишься в пешехода и активного сторонника общественного транспорта. Всего на год. Но на всю жизнь откажешься от заездов. Сурово, но справедливо. Все или ничего. Вот теперь победа обещала быть сладкой. - А можно мне аванс? Ну, гарантию, что ты не передумаешь, - хитро прищурился Рен. И под авансом он естественно подразумевал что-то приятное. Масато понял его намек и несколько обреченно вздохнул, но потянулся к нему и мягко поцеловал в уголок губ, шепнув: - Удачи тебе. - Спасибо! - искренне поблагодарил его Дзингудзи. Его легкое прикосновение было таким приятным, но недостаточно сильным. Рен запустил пальцы в шелковые индиговые пряди и накрыл его губы своими, плавно сминая их. Поцелуй дарил столько неземных ощущений, поднимая в душе волну чувств, что уже ради этого стоило одержать победу. Он нехотя отстранился и хмыкнул. - Дашь отмашку? - Я думал, это ее обязанность, - указал на сидящую неподалеку брюнетку Хидзирикава, стремясь скрыть некоторое замешательство от неожиданного поцелуя. - Сегодня твоя, - улыбнулся рыжеволосый. Масато фыркнул и пошел к отправной точке заезда. Дзингудзи подошел к своей машине, сел в нее и подъехал к стартовой прямой, где его уже поджидал соперник. Незнакомый, но мужчину это сейчас абсолютно не волновало. Стимулов к победе у него было более чем достаточно. Маршрут достался довольно трудный. Сначала еще по доскам пирса, это ладно. Но потом полоса пляжа, а колеса с песком не особо дружат. Затем по дорогам города, но богатым на крутые повороты. И немноголюдным. Как-то не хочется, чтобы случайные пешеходы наматывались на колеса как зимняя шина. И приблизительно так же обратно. Рен вытянул из-под майки цепочку, на которой висело золотое кольцо с надписью "Vedi, vidi, vici", его своебразный талисман, и поцеловал его. Носить кольцо на пальце он не мог, ему бы это сильно мешало. Хидзирикава встал между ним и его соперником, даже раздобыв где-то эти флажки, разрисованные как шахматная доска, и бросил взгляд на Дзингудзи. Рыжеволосый крепче стиснул руль и кивнул. Масато махнул флажками, и соперник сорвался с места, поднимая клубы пыли. Рен замешкал на долю секунды, желая убедиться, что синеволосого не задело, и резко вдавил педаль газа в пол, стремительно нагоняя Mitsubishi Eclipse. В гонке, подобной этой, каждая миллисекунда дорогого стоит, и если ее упустить, соперника будет догнать все сложнее и сложнее. Дзингудзи скользнул пристальным взглядом по местности, ища возможность обойти, и желательно пока они еще не заехали на полосу песка. Это не так уж невозможно, главное, приз цел и невредим. Мысли о той превосходной награде, что ждет его в случае победы, разжигали азарт, как спичка бензобак, вызывая поистинне хищную и чертовски самоуверенную улыбку, а по венам кровь растекалась подобно горючему, стоило только представить, как белые, тонкие, изящные руки оплетают его шею, и в темной синеве глаз Масато появляется радость за его успех. Все сомнения вдавились колесами в землю еще на старте. Для него даже противник практически перестал существовать, Рен лишь отмечал его положение краем глаза. Остались только он и его цель. Действительно, с более высокоми ставками и игра куда интереснее. Дзингудзи сдал немного вбок, обгоняя наконец серебристую машину соперника, хоть для этого ему и пришлось сделать немыслимую петлю. Теперь главное было не допустить, чтобы Митсубиши снова завладела преимуществом, потому что по песку ее будет просто нереально обойти. Мужчина буквально вылетел на прибрежную полосу, совсем не изящно бухнувшись на пустой пляж. От подобного приземления Рена мотнуло вперед, но он ни на мгновение не выпустил руль и не сбавил скорости. Лучше побыстрее преодолеть это песчаное безобразие и выбраться на нормальный асфальт. Дзингудзи даже чувствовал, насколько мягкой была поверхность под машиной. Те, кто организовывают проведение заездов, явно не щадят машин и не хотят, чтобы кто-то добрался до финиша. Но Рен не был бы Реном, если бы каждый раз не совершал невозможное. Он выжимал из себя и из машины все по максимуму, чтобы достичь своего, и получаемый при этом адреналин настолько захлестывал с головой, что иногда становилось страшно. Вкупе с предельной сконцентрированностью на каждой мелочи на его пути, тело практически разрывало от зашкаливавшего уровня напряжения. Похоже, милому Масато придется мириться с тягой к этим ощущениям его спутника жизни. Дзингудзи усмехнулся и крутанул руль, заходя на поворот перед уже асфальтированной дорогой. Колеса буквально заскрипели в песке, зад машины сильно занесло вбок, так что рыжеволосый практически оказался нос к носу с летящей в его сторону Mitsubishi. Это заставило его слегка поднажать, но не смыло насмешку с лица. Рен вырулил наконец на асфальт, ощущая, как дорога податливой лентой потянулась под колесами доджа. Но расслабляться было рано. Еще ехать и ехать до заветной черты. Да и Дзингудзи не хотелось терять эти клокочущие эмоции, вызывающие даже какую-то радость. В черте города он чувствовал себя как рыба в воде, ориентируясь в нем чуть ли не с закрытыми глазами. Это существенно помогало ему при маневрировании на поворотах, да и вообще четкое знание пути придавало еще больше уверенности в своих силах. Соперник сидел на хвосте и упорствовал, явно не желая сдаваться просто так. Рен вполне его понимал, но победитель бывает только один. Mitsubishi сдала в противоположную сторону, что очень удивило Дзингудзи, ведь на повороте подобное увеличение радиуса даст рыжеволосому фору. Однако в следующее мгновение серебристая машина резко подалась в его сторону и подрезала его машину, буквально отталкивая к тротуару. Рена вместе с машиной мотнуло вбок, и он ударился головой о спинку соседнего сиденья, на время теряя контроль. Додж с его слабым управлением полетел на тротуар, грозясь протаранить все на своем пути. Мужчина выпрямился, мертвой хваткой впиваясь в руль и чисто рефлекторно стараясь уйти от столкновения. Ему казалось, что еще немного, и он зубами вцепиться в руль или оторвет его вообще. Удар дезориентировал его, и даже не возникло желания обматерить этого ублюдка, но одновременно боль отрезвила его. Сейчас первостепенно было не развалиться вместе с машиной на запчасти. Бетонные столбы ограждения с омерзительным скрежетом разодрали бок машины, наверняка оставляя внушительную царапину и вмятины. Дзингудзи огромным усилием выровнял машину, но даже и не подумал остановиться, с новой силой вжимая педаль газа. Судя по тому, что ему удалось сделать это без всяких проблем, повреждения были не сильные. Он стиснул зубы, когда перед ним замелькал серебристый бампер Mitsubishi, и еле подавил жгучее желание отомстить. Повторного такого трюка его додж не перенесет. Да и впереди показалась уже прибрежная полоса. Придется обгонять эту сволочь по песку. Невозможно? Вот еще! Очередной поворот, и Дзингудзи снова едет бок о бок с соперником. Стрелка спидометра мельтешила как сумасшедшая, трясясь на отметке 200. По песку он немного сбросил скорость, чтобы не встрять в нем, но по деревянному настилу снова гнал вперед, подбодряемый приближением финишной прямой и обгоном соперника. Замаячили огни бара и стоящих рядом машин, уже были различимы крики людей. Рен прибавил скорости, стремясь поскорее добраться и не дать послабление Mitsubishi, и пролетел через условную линию финиша, тут же ударяя по тормозам и уходя на разворот, чтобы никого не задеть. Хотя место вокруг предусмотртельно пустовало. Додж остановился, и Дзингудзи уронил голову на руль, тяжело дыша, а руки бессильно повисли вдоль тела. Все. Он победил. Послышался визг покрышек, оповещавший о приезде его соперника. Вот теперь можно и поговорить. Рен выпрямился, откинув со лба пряди, и вышел из машины, аккуратно захлопнув дверь. Она плохого отношения совсем не заслужила. Не обращая внимания на столпившихся людей, он решительным шагом направился к чертовой Митсубиши, из которого как раз вылезал его соперник, и тут же, схватив за ворот, впечатал мужчину в его машину. - Ты совсем с катушек слетел, ублюдок?! - Это заезд. Здесь правила не действуют, - усмехнулся соперник, явно недооценивая свое положение. - А, ну тогда на меня они тоже не рапространяются. Закопаю тебя в песок прямо здесь, никто и не вспомнит, - оскалился Дзингудзи и со всего маху врезал ему кулаком в челюсть, так что его голова впечаталась затылком в машину. Собравшиеся были шокированы произошедшим и не понимали, за что победитель ударил проигравшего. Рен метнул на них злой взгляд и заметил среди толпы взволнованное лицо Масато. Того, ради кого он так отчаянно сражался, вырывал победу, находясь на краю если не гибели, то серьезных травм. Он рисковал ради него и уворачивался от риска ради него. Дзингудзи неожиданно даже для себя улыбнулся и снова повернулся к мужчине. - Знаешь, мне об тебя руки марать даже неохота. Я думаю, моя победа - самый лучший ответный удар тебе. И я не собираюсь портить себе и другим празднование этого события. Рыжеволосый выпустил его ворот и обернулся к Хидзирикаве, протягивая ему руку. Парень нерешительно приблизился и вложил свою тонкую кисть в его ладонь. - Что у тебя с щекой? И что с машиной? Почему ты ударил его? - засыпал его вопросами Масато, нахмурившись и недоуменно поглядывая то на него, то на мрачного соперника. - Все ради тебя, my lovely prize, - улыбнулся Рен и, обхватив его за ноги, приподял над землей, так что синеволосый невольно вцепился в его плечи, ахнув от неожиданности. Дзингудзи прижал его к себе крепче и впился в его губы жадным поцелуем. Затем отстранился и слегка дернул уголком губ в усмешке, невесомо поцеловав свое заслуженное счастье в шею. - Я победил, красавица. И завоевал тебя. - Поздравляю. Ты так рисковал собой ради нашего скромного пари. Думаю, тебе вполне можно уже вручить награду, - лукаво шепнул Масато, скользнув рукой по его плечу и ласково вплетая пальцы в огненные пряди. От этих слов в груди разливалось приятное, волнующее тепло, а голову дурманило предвкушение близкого знакомства с этой бесценной наградой. Он напрочь забыл об окружающих людях, о злом сопернике, о заезде. Рен в самом бездарном смысле сгорал от нетерпения, желая только поскорее оказаться наедине с парнем, чтобы никто не встревал в их стремительно разгоняющиеся отношения. Хидзирикава приглушенно, переливчато рассмеялся, явно почувствовав это, осторожно выскользнул из рук и направился к его машине, соблазнительно покачивая бедрами. Дзингудзи рванул было следом, но на него тут же накинулись люди, засыпая поздравлениями, вопросами, навязчивыми предложениями отпраздновать. - У меня сегодня своя программа праздничного мероприятия, - усмехнулся рыжеволосый и протиснулся сквозь толпу к доджу, отмахиваясь от прилетавших в его сторону ехидных комментариев. Масато сидел на месте водителя, спиной к разгулявшимся стритрейсерам и их спутницам и боком к спинке сиденья, изящно закинув ногу на ногу и покачивая носком босоножки, взметая легкую, едва заметную пыль. Рен ухмыльнулся и уперся ладонью в крышу, низко наклоняясь к нему: - Милый мой, ты дверцой не ошибся? - Может, мне вообще уйти? - иронично вскинул бровь Хидзирикава, изогнув губы в легкой, хитрой улыбке. - Нет, ты теперь от меня никуда не уйдешь. Ты мне стал так дорог, - жарко выдохнул Дзингудзи, огладив другой рукой его оголенное острое колено. И дело было не только в том, что он буквально захватил это право вот так свободно касаться этого очаровательного создания. Сама судьба толкнула его выдвинуть такую ставку, и он ни капельки не жалел о своем спонтанном порыве, ни тогда, ни тем более сейчас. Особенно утопая в этих блестящих, темных глазах. - Только сдвинься пожалуйста. - Ладно, - наигранно-смиренно протянул Масато, томно поглядывая на него из-под опущенных ресниц, и удивительно ловко перекинул ногу на ногу, так что рука Рена оказалась зажатой между его бедер. - Но сначала принеси мне тот же коктейль. Я так за тебя переживал, что в горле пересохло. - Ага. И пока я буду ходить за ним, ты беспалевно сбежишь, - хмыкнул Дзингудзи, опустившись перед ним на корточки и стинув пальцами стройные, сексуальные ноги. Ему совершенно не хотелось так глупо упустить свое счастье. - Ты честно выиграл в гонке. Не вижу смысла мне нарушать условия. Я в накладе не останусь, - произнес Хидзирикава с нотками игривости в голосе и чуть наклонил голову, медленно проведя длинными, тонкими пальцами вдоль контура проступающей под майкой цепочки, задержавшись на груди возле кольца. - Я мало того, что остаюсь при своих деньгах и даже, считай, получаю твою машину, так еще и в моем полном распоряжении такой мужчина. Просто грех жаловаться. Сам не взвой. - О, не волнуйся, с тобой мне повезло еще больше, - улыбнулся Рен и подался вперед, мягко прихватывая губами его верхнюю губу. Он буквально светился от удовольствия, выхватив из его слов мимолетный комплимент. Но придется теперь выполнять малейшую прихоть этого коварного чуда. Дзингудзи нехотя отстранился и поднялся, плавно высвободив руку. - Я мигом. Рыжеволосый помчался к бару чуть ли не быстрее машины, стремясь поскорее принести ему этот коктейль и уехать наконец отсюда в более подходящее место. Масато своими словами и легкими прикосновениями заставил его уже выпить такой коктейль из нежности, страсти и подкатывающего возбуждения, что тлеющие ощущения от заезда как-то испарялись, освобождая место в груди новому пожару. А именно - любовному. Дзингудзи за считанные секунды раздобыл напиток, подхватив по пути оставленные очки, и вернулся к доджу, отметив, что Хидзирикава уже сидит на соседнем с водителем сиденье, предусмотрительно пристегнувшись и рассматривая валяющиеся в бардачке диски. Рен улыбнулся и плюхнулся на свое законное место, бросив очки в бардачок, протягивая ему пластиковый закрытый стаканчик с трубочкой и молясь, чтобы он не пролил на новенькую кожу. Масато дернул уголками в усмешке, словно считав его опасения, облокотился на дверцу и обхватил соломинку губами, крайне пошло, как сейчас казалось Дзингудзи. Рыжеволосый с трудом оторвал взгляд от этого жеста и завел машину, неторопливо отъезжая от места шумной гулянки и плавно вдавливая педаль газа в пол. Он конечно не собирался гнать во весь опор с таким драгоценным пассажиром, но и совсем отказаться от скорости совершенно не мог. К тому же Хидзирикава на постепенно нарастающую скорость отреагировал даже меланхолично, явно не боясь возможных последствий. Рен даже позволил себе помечтать, что это от внезапно возникшего к нему доверия. Почему бы и нет? Дзингудзи плавно съехал на дикий пляж, останавливаясь чуть ли не возле самой кромки воды и заглушая мотор. - Приехали, - негромко усмехнулся он и обернулся к Масато, метнув на него крайне недвусмысленный взгляд. Синеволосый проворно отстегнул ремень безопасности, скинул прямо здесь босоножки и выскочил из доджа, хлопнув дверцей и обогнув машину. Рен даже умилительно улыбнулся и тоже вылез, облокотившись на крышу. Парень сел на капот и оперся позади себя руками, глядя на раскинувшееся перед ним темнеющее в сгущающейся ночи море. Короткие волосы, тягуче переливающиеся как и волны глубокой синевой, легко трепал приятный, ласковый бриз, а в глазах играли легкие отблески звезд и отдаленных огней города. Бледная кожа буквально светилась, и в целом Хидзирикава казался таинственным, мистическим существом. Дзингудзи с минуту любовался этой нереальной картиной, а затем подошел к нему и обвил руками его тонкую талию, жадно припадая к нежным, бархатным губам. Масато дернулся, убирая руки, и тут же оплел его шею, страстно отвечая на поцелуй. Он с томным вздохом приоткрыл рот, позволяя проникнуть внутрь языком, и Рен окончательно погрузился в эту окутывающую чувственность и податливость, словно пропитавшие каждый участок этого роскошного тела. Дзингудзи все настойчивее толкался языком глубже, слизывая сладковатый привкус коктейля с нотками мяты, буквально вжимая парня в машину и безотечно, страстно лаская его бока, бедра. Доносящийся плеск волн сливался в какую-то безумную мелодию с гулким шумом крови, отдаваясь приглушенным эхом в ушах. Хидзирикава щекотно царапал ногтями кожу и комкал майку, самозабвенно отдаваясь во власть поцелуя, сталкиваясь языками. Дзингудзи гортанно рыкнул, резко отстраняясь и рвано вдохнув, так что перед глазами заплясали разноцветные круги, и быстро откинул со лба пряди, встретившись с ним взглядом. Такой темный, томный, с плескающимся в глубине желанием, он затягивал в омут, сводя с ума. Рен тут же прижался губами к его нежной шее, находя артерию и прихватывая в этом месте кожу, ощущая сумасшедше бьющийся пульс. Масато сдавленно ахнул и запрокинул голову, вцепляясь пальцами в волосы на затылке, притягивая еще ближе. Дзингудзи опалил его шею горячим дыханием и влажно провел языком к уху, слегка посасывая мочку. Его сводила с ума эта жгучая покорность в каждом мимолетном жесте парня, в самом его существе и хотелось выпить ее до дна, чувствуя ни с чем не сравнимую власть над ним. Рен скользнул языком по ушной раковине, уловив судорожный вздох, и неожиданно спустился ниже, едва не бухнувшись в песок, прикусывая кожу на внутренней стороне бедра. Синеволосый приглушенно застонал и скользнул рукой к кромке шорт, с глухим стуком откидываясь на капот. Дзингудзи снова укусил его, одновременно перехватывая запястье и сжимая. Затем снова приподнялся и накрыл своим телом гибко, жарко выгнувшееся под ним тело Хидзирикавы, утопая в их возбуждении. Масато цеплялся пальцами за ткань его майки и практически захлебывался стонами от того, как Рен поводил бедрами, вжимаясь в него, а взгляд уже черных от расширившихся зрачков глаз слишком откровенно и пошло просил о большем. Сквозь красную ткань футболки отчетливо проступали контуры напряженных сосков, и рыжеволосый накрыл рукой выступающий бугорок, потерев его. Хидзирикава с глухим стоном впервые назвал его по имени, а изящные руки уже до лопаток задрали его майку, поглаживая подушечками разгоряченную кожу. Дзингудзи рывком стянул с него футболку, отбрасывая ее куда-то в сторону, и уже губами прихватил сосок, оглаживая руками выступающие ребра, сам уже готовый стонать от всех этих страстных, чувственных ощущений. Масато обхватил его ногами за талию, совершенно бессовестно вжимаясь в него. Где-то на задвижках сознания Рена промелькнула мысль переместиться на мягкие, кожаные сиденья салона, но она мгновенно затерялась там же, стоило синеволосому стащить с него майку, со стоном наслаждения скользнув руками по широкой груди, напряженному прессу. Дзингудзи подался вперед, позволяя ему тоже исследовать его тело, и снова впился в губы, яростно сминая, нацеловывая, сталкиваясь языками, параллельно нашаривая застежку шорт. Он буквально заставил себя оторваться от желанных, слегка припухших, алых губ, чтобы стащить с него оставшуюся одежду. Жемчужная кожа вмиг покрылась мурашками от контраста жара разгоряченного тела и легкого ветерка с моря. Хидзирикава уперся лопатками в машину и раздвинул ноги, сексуально, но при этом так беззащитно, что Рен пораженно выдохнул, мягко касаясь губами подтянутого живота. Рыжеволосый осторожно скользнул пальцем между ягодицами, совсем невесомо проведя по краям пульсирующей дырочки. Масато зажал себе рот рукой, томно, бессильно закрывая глаза. Дзингудзи отвел его руку и успокаивающе, нежно поцеловал, позволяя ему обхватить свою шею и аккуратно вводя один палец. Хидзирикава больно укусил его за губу, запрокинув голову и застонав в полный голос. Рен покрывал легкими поцелуями шею, осторожно разрабатывая Масато под себя. Мелодичные стоны синеволосого растворялись в шуме разбивающихся о берег волн, и это было так красиво, необычно. Дзингудзи казалось, он никогда в жизни не слышал ничего более прекрасного, чарующего, и даже пение русалок не могло с этим сравниться. Рен аккуратно вытащил пальцы и поспешно расправился со своей одеждой, прижимая парня к себе и начиная двигаться. Хидзирикава сорвался на крик, сдавив коленями бока и насаживаясь, прогибаясь в пояснице. Рыжеволосый накрыл его губы своими, толкаясь в горячее нутро и впиваясь пальцами в подрагивающие бедра. Ему было ошеломляюще хорошо, и он старался доставить то же наслаждение любимому. И, судя по тому, как стоны сменились откровенно томными, страстными, ему это удалось. Дзингудзи вошел на всю длину и не сдержал рыка, зарываясь пальцами в короткие, шелковые пряди и сцеловывая протяжный стон. Масато тяжело дышал и скользил ногами по капоту, жарко, чувственно, сумасшедше отвечая на поцелуй, словно стремясь передать через него все свои ощущения. Рен накрыл рукой его возбужденную плоть, едва касаясь, но этого хватило, чтобы синеволосый бурно кончил, с наслаждением прикрывая глаза и одаривая его расфокусированным, жгучим, но таким лукавым взглядом, что Дзингудзи отпустил себя следом же, напоследок вжимаясь в него всем телом и осторожно отстраняясь. Хидзирикава довольно замычал, распластавшись по капоту и раскинув руки. Рыжеволосый натянул джинсы и навис над ним, ласково провел рукой вдоль его красивого, обнаженного тела, которого так же легко касался далекий отсвет звезд и бликов воды. Самое прекрасное зрелище, что он видел в своей жизни. - Рен, - тихо, почти беззвучно позвал его Масато. - Рен! Дзингудзи вздрогнул от неожиданности, довольно бесцеремонно выдернутый из своих фантазий. Перед ним стоял Масато, весьма недовольно хмурясь и покачивая в руке наушниками, которые сдернул с него. Рен даже не заметил, как именно. - Ну наконец-то! С возвращением на грешную землю! - фыркнул синеволосый, откинув наушники на диван рядом с ним и скрестив руки на груди. Дзингудзи невольно улыбнулся, отмечая, что даже с сердито сведенными к переносице бровями и скрещенными руками он все равно выглядит так сексуально. Тем более в его любимом шелковом халатике, едва доходящем до середины бедра. - Ты вообще помнишь, о чем я тебя просил полчаса назад? - Мм... Победить в заезде? - поинтересовался Рен, почесав затылок и вспоминая последние события. Мозг усиленно подставлял безумную гонку и жаркий секс на берегу моря. Брови Хидзирикавы удивленно взлетели вверх, а во взгляде сапфировых глаз ясно читался вопрос, не сошел ли его возлюбленный с ума. - Однозначно нет. Хотя ты умудрился выиграть, несмотря на все мои попытки помешать, - хмыкнул Масато, указав большим пальцем на телевизор позади себя. На экране светилась заставка гоночной аркады и крупная надпись [You win]. - А, то есть та авария это твоих рук дело? - хитро прищурился Дзингудзи, уже смиряясь с тем, что это были лишь его фантазии, навеянные любимой игрой, которую откопал как раз сегодня во время... Выражение его лица тут же сменилось на виноватое. - Точно. Пылесос. Прости, немного увлекся. - Ты попал в десятку! - усмехнулся Хидзирикава, уперев руки в бока и чуть подавшись вперед. - И да, если бы ты не разбрасывал под ногами свои провода, я бы не спотыкался о них и твои машинки не летали бы. - Выходит, зря я на мужика накинулся, - задумчиво протянул рыжеволосый, посмотрев на потолок. - Ладно, черт с тобой. Выходи из своего астрала и подключайся к серым будням, - обреченно вздохнул Масато, вскинув вверх ладони, и вышел из комнаты. Рен невольно улыбнулся: его чудо обладало талантом ворчать совершенно беззлобно и даже никогда не обижалось. Поразительные черты, столь редкие в реальном мире. Он встал, выключил телевизор, убирая все в коробку, и выглянул в окно. Естественно никакого солнца, моря и уютных кафешек. Только однотипные серые многоэтажки, голые деревья, обильно припорошенные далеко не кристально белым снегом, увязшие в этом безобразии машины, включая его родной Dodje Challenger 70-ого, в отличие от доджа 2015 в игре. И монотонный, темный, сплошной сгусток туч над всем этим безобразием. Пожалуй, солнцезащитные очки ему не понадобяться. Дзингудзи услышал доносящийся из соседней комнаты гул пылесоса. Он зашел и увидел преинтересную картину: Масато старательно пылесосил под кроватью, при этом умудрившись залезть чуть ли не на половину под нее. Короткий халатик задрался от подобных упражнений, открыв взору красивую, подтянутую задницу, обтянутую белой, почти в тон кожи, тонкой тканью трусиков, а слегка расставленные колени упирались в широкий прикроватный коврик. Все бы хорошо, если бы не одно существенное но. - Если я сказал, что пропылесошу, значит, пропылесошу, - усмехнулся Рен и ногой выключил этот несносный аппарат. Хидзирикава высунулся из-под кровати, несколько удивленно посмотрев на него, и фыркнул: - Полчаса, Рен. Я не начал раньше только потому, что другие дела были. - Не переживай. Сделаю все в лучшем виде, и даже больше, - улыбнулся Дзингудзи и медленно обвел взглядом его соблазнительно выгнутое тело. - Только не сейчас. Он наклонился и подхватил коврик за уголки, дергая на себя и сдвигая вместе с удивленным парнем. Затем опустился на корточки рядом с ним и положил руку на его поясницу, комкая шелковую ткань. Масато ахнул, выпустив из рук пылесос и оттолкнув его, и хотел было развернуться, но Рен не позволил, встав на колени, и нависнул над ним, прихватив зубами его загривок. Дзингудзи оттянул ворот халата, проследив губами контур остро выступающего позвоночника, и медленно, влажно обвел языком. Хидзирикава замер, сдавленно выдохнув, и запрокинул голову, смерив его тягучим, насмешливо-недоуменным взглядом. Рыжеволосый усмехнулся и накрыл его губы своими, жадно сминая их и проникая языком между зубов. Масато без всяких вопросов принял его игру, слегка прикусывая кончик его языка, и завел руку, зарываясь пальцами в огненно-рыжие пряди. Рен ласкал его небо, толкался все глубже, одновременно яростно оглаживая и сминая упругие ягодицы. Синеволосый отстранился, жарко выдохнув и уронив голову на грудь, и сильнее прогнулся в пояснице, подставляясь под его ласки. Какими бы яркими и шикарными ни были бы фантазии Дзингудзи, этот Масато живой, яркий, удивительно упрямый и податливый одновременно, в меру чувственный и спокойный. Просто идеальный. Рен зарылся носом в его волосы, скользнув ладонями по обнаженным бедрам и вжимаясь в ягодицы, так что голова шла кругом от этой сводящей с ума близости. Рыжеволосый стянул халат ниже, оголяя плечи и острые лопатки, и приник губами к тонкой коже, то прикасаясь в совсем легком поцелуе, то оставляя рацветающую алым метку. Хидзирикава закусил губу, выгибаясь и тяжело дыша. Дзингудзи плавно скользнул рукой по спине, опустив взгляд на яркую татуировку. На левой лопатке распустился пламенно-красный мак, поразительный символ вечного покоя и сна, вечной красоты и молодости, вечной любви и верности. И такой же противоречивый и дурманящий, как сам Масато. Рен обвел пальцами контур цветка и поцеловал в самую серединку, прикрывая глаза. Затем отстранился и приподнял голову синеволосого за подбородок, плавно, ласково прихватывая верхнюю губу, так же нижнюю и обводя языком. Хидзирикава слабо застонал, притягивая ближе к себе и буквально вынуждая целовать его жарче, настойчивее, отчего нежные губы пылали, обжигая ответным поцелуем. Дзингудзи отстранился, ведя руками вдоль его стройного, гибкого, соблазнительного тела и сминая тонкую ткань, и приник губами к пояснице. Он дразняще медленно стянул трусики, задевая пальцами выступающие тазовые косточки и скользя по бедрам. Масато томно выдохнул и по-кошачьи прогнулся, припадая грудью к ковру и упираясь в него локтями. Так красиво, соблазнительно, старательно, что просто нельзя не наградить. Рен улыбнулся, мягко огладив ягодицы, и осторожно раздвинул их, обведя языком края дырочки и чуть скользнув вглубь. Хидзирикава удивленно охнул, запрокидывая голову и практически разъезжаясь на обессиленно подрагивающих коленях, а длинные, бледные пальцы впились в пушистый ворс ковра, яростно сжимая в кулаке. Дзингудзи коснулся увлажненного места сразу двумя пальцами, осторожно расстягивая и проникая в горячее нутро, и аккуратно согнул, поглаживая тонкие стенки. Синеволосый приглушенно застонал, слегка поведя бедрами и восхитительно облизнув губы, прикрывая глаза. Рен обласкивал взглядом, горящим обожанием и желанием, каждое его движений, каждый изгиб тела, лишь слегка прикрытого бирюзовым халатиком, чувствуя, как в груди поднимается жар любви к нему, а низ живота тягуче, сладко сводит. Он подался вперед, толкаясь внутрь. Масато выстанывал его имя, снова заводя руку назад и спутанно пытаясь нашарить его. Дзингудзи плавно переплел пальцы, целуя в фарфоровое, покрытое испариной плечо. Шелковая ткань скользила между их разгоряченными телами, лаская и еще сильнее возбуждая. Рен запустил пальцы в переливающиеся морской волной волосы и чуть потянул на себя, впиваясь в бархатные, алые губы и не переставая двигаться. Хидзирикава дернулся, когда Дзингудзи на последнем толчке излился в него, и страстно застонал, скользнув рукой по животу, но рыжеволосый перехватил его запястье. Рен осторожно отстранился и перевернул его на спину, сталкиваясь с совершенно мутным, желанным взглядом. Индиговые пряди разметались по светло-бежевому ковру, губы маняще приоткрыты, а на обычно бледных щеках вспыхнул легкий румянец. Халат скомкался где-то на спине, совершенно не скрывая стройную, грациозную фигуру и уж подавно бесстыдно возбужденную плоть. Рен обвел взглядом эту нереальную, но такую живую красоту и крепко прижал Масато к себе, с упоением нацеловывая губы, шею, ключицы и прихватывая губами тонкую кожу. Хидзирикава обхватил его руками за шею и застонал, едва он коснулся пальцами напряженного соска, массируя его. Дзингудзи подхватил парня под бедра и придвинул к себе, снова прижимаясь к уже готовой принять его дырочке. Синеволосый скрестил ноги на пояснице, практически сам снова насаживаясь, и царапая ноготками смуглую, сильную спину. Рен резче, хоть и все равно осторожно, снова вошел на всю длину, обвивая рукой талию Масато и жадно целуя в подставленные, разомкнутые в глубоком стоне губы. Он легко кончил второй раз, отстраняясь и устраиваясь в широко раздвинутых ногах. Хидзирикава все равно несколько удивленно посмотрел на него и тут же запрокинул голову, застонав в полный голос от прикосновений губ Дзингудзи. Рыжеволосый, не разрывая с ним зрительного контакта, скользнул губами вдоль всей напряженной плоти, несколько раз сглотнув. Масато этого с лихвой хватило, чтобы бурно кончить, толкнувшись в его рот. Рен сглотнул, сыто облизнувшись, и поцеловал его, передавая горьковатый привкус. Затем расслабленно откинулся на ковер, поглядывая снизу вверх на парня, судорожно пытавшегося отдышаться. Хидзирикава аккуратно лег на бок, подперев кистью щеку и рисуя пальцем узоры на его груди. - Знаешь, мне уже начинает казаться, что видео-игры не так уж и вредны, - мурлыкнул синеволосый, наклонившись и невесомо поцеловав Дзингудзи в висок. Рен усмехнулся и провел рукой по обнаженному бедру, с любовью и теплом глядя в сверкающие лукавством и легкой иронией сапфировые глаза. - А давай съездим на море, - неожиданно даже для себя предложил он, ласково пропустив сквозь пальцы темные, шелковые пряди и коснувшись родинки. В самом деле, почему бы и нет? Естественно без сумасшедших гонок, но вполне может быть с сексом на пляже. Масато в который раз был удивлен его словами, что мгновенно отразилось на очаровательном, кукольном личике. Затем Хидзирикава хмыкнул и поднялся с пола, легко скидывая на Дзингудзи халат и направляясь к выходу из комнаты, плавно покачивая бедрами. - Не раньше, чем ты закончишь уборку. Рен улыбнулся, провожая взглядом его стройную, грациозную и совершенно обнаженную фигуру, и приподнялся, упираясь лопатками в прикроватную тумбу. Он просто обожал этот город за то, что в нем есть простая серая многоэтажка, с довольной заурядной двухкомнатной квартирой, в которой живет счастье всей его жизни.