Пепел

      Тонкими пальчиками с уже почти стертым черным лаком на коротких ногтях молодая девушка завязывает шнурки на тяжёлых чёрных ботинках, пытаясь затянуть туже. У неё лопаются маленькие, уже начавшие заживать, трещинки на длинных пальцах, когда она с силой сжимает бледные руки в кулаки.       Девушка берет валяющийся рядом рюкзак и достаёт от туда блокнотик с потрепанной зелёной обложкой и всего одной не пустующей страницей. Она проводит указательным пальцем по строчкам. И оставливает взгляд на заголовке. «Список ублюдков смертников». Ухмыляется, прикрывает глаза. Не двигается с пол минуты. Потом всматривается в текст. Двадцать три пункта. Напротив двадцати двух — галочки.       14. Лиза Кравченко. Она помнит глаза блондинки. Помнит слёзы, текущие по щекам. Помнит как быстро билось её сердце перед тем, как Райн пустила пулю ей в лоб.       1.Макс Кривицкий. Она помнит, как он просил о пощаде. Так же, она помнит, как когда-то просила об этом его. А он не щадил. Она тоже.       Викки выдыхает. Викки не хочет вспоминать. Викки скользит глазами к концу списка. К единственному пункту без галочки.       23. Александр Плисакин. Кривым почерком, размытыми от соленой влаги буквами. Она вовсе не хотела его списывать. Викки считает, что он сам виноват.       У Виктории Райн однозначно есть стержень. Викторию Райн вряд ли можно сломать. У Виктории Райн красивый профиль и шрамы по всему телу. Виктория Райн ходит на цыпочках, отлично стреляет и курит тонкие сигареты. Виктория Райн н и к о г д а никого не касается.       Викки выходит из квартиры, заперев дверь. Выбрасывает ключ где-то на улице. Она не собирается возвращаться.       Райн заводит маленькую, старенькую машинку с поддельными номерами. Она никогда прежде не ездила с выключенным радио. Сейчас оно ей ни к чему. Она улыбается. Возможно, сумасшедшая.       Паркует машину в одном из дворов спального района. Здесь тихо и по ночам не гуляют. Нет свидетелей. Ставит на ручник и проверяет ручные часы. Сидит минут пять. Надевает перчатки. Открывает дверцу, как только мимо неё, шатаясь, проходит блондин. Правой рукой на пассажирском переднем сиденье находит кусок арматуры.       Викки подходит сзади. Викки замахивается. Викки думала, что он будет легче. С трудом дотаскивает до машины, толкает тело на задние сиденья. Застегивает на его запястьях наручники, так на всякий случай (паранойя).       Доезжает до моста. Парень приходит в сознание. Выталкивает его из машины. Викки жалеет, что не ударила сильнее. Она не хочет смотреть в глаза. Она знает, что тогда не сможет убить. Он же не конченный ублюдок Макс, и даже не безмозглая жестокая сука Лиза. Викки сможет. Викки — сильная. Викки нельзя сломать.       Она прислоняет его к машине. Он не особо сопротивляется, лишь шипя от боли в затылке. В его глазах — непонимание. В её — чёрная пустота.       Виктория Райн — пустая. Виктория Райн — подделка, такая же, как номера на маленькой грязной машинке. Виктория Райн — поддельные эмоции и чувства. Виктория Райн — всего лишь имя (фальшивое) из старой книжонки. Виктория Райн — маска, за которой прячется малышка Юля.       Юля курит тонкие сигареты, ходит на цыпочках, шарахается от каждого звука. И н и к о г д а никого не касается. Юля не держала в руках оружие и ни капельки не жестока.       Юля — пепелище, на котором родилась Виктория Райн.       Это Виктория Райн серийная убийца (психопатка), но фактически — руки в крови у Юли.       Викки понимает, что облажалась, когда слышит вой сирен за спиной.       Викторию Райн вряд ли можно сломать. Малышка Юля — давно сломана.