В Хай-Уикоме, в полночь

      — Шах, — со значением произнесла Ирэн и лишь после небольшой паузы, до краев наполненной осознанием долгожданной победы, добавила: — И мат.       Она знала, что Шерлок совсем невнимательно следил за ходом игры, так как его, должно быть, занимали сложные мысли. За истекший год Ирэн не раз приходилось наблюдать это отсутствующее выражение вкупе с молчаливыми глазами. Свои фигуры он переставлял механически, безвольной рукой. Ему бы сосредоточиться малость — и он бы привычно обставил Ирэн в четыре хода…       — Первый ход всегда конем? — поддел ее Шерлок, на секунду оторвавшись от размышлений. — Вы не боитесь быть предсказуемой.       — К чему тянуть и надо ли бояться? — пожала плечами Ирэн.       Она смотрела, как мистер Холмс касается своих губ сложенными ладонями… Смотрела с голодным любопытством.       В ожидании вестей от внедренных агентов Майкрофта они могли только сидеть на конспиративной квартире во Всетине и убивать время по минутам. Добирались они банальным автостопом, в спешке покинув столицу, которая после разыгравшегося в местной опере светопреставления гудела, как разбуженный рой диких пчел. Ирэн шутила, что они ушли в самый разгар вечеринки, но в то же время понимала, что оставаться там без прикрытия они не могли. Да и Прага была не первым городом, из которого ей пришлось удирать сломя голову.       А здесь, в полупустой необжитой квартире, было до тошноты спокойно и тихо. И в первый день, и назавтра, и спустя двое суток. У Шерлока было достаточно пищи для разума, чтобы не замечать часов, проведенных в бетонной коробке, а вот Ирэн заскучала. Не то чтобы ей нравилось быть подсадной уткой или играть с бандитами в «поймай, если сможешь», но весь последний год сделал из нее адреналинового торчка, как ни печально было это признавать. Столичная жизнь обернулась праздником экстремальных удовольствий, а перестрелка в опере — заключительным фейерверком. Ирэн приспособилась к обстоятельствам, разрешив себе ловить кайф, какой только можно, — иначе она не впишется в ритм танго, и оба танцора рано или поздно словят по пуле.       Но теперь, надежно укрывшись от опасностей адской пляски за четырьмя стенами, Ирэн рисковала лишь в очередной раз проиграть шахматную баталию. Тем не менее она выиграла. Ее первое достижение за неделю.       Не дожидаясь, пока мысли снова утянут Шерлока в свое болото, Ирэн ухмыльнулась:       — Вы хоть помните, что должны мне одно желание?       И он прищурился, сведя на ней прицел зрачков:       — Что за глупости?       — Я победила, — доминантка кивнула в сторону шахматной доски, — а кое-кто пообещал, когда это случится, выполнить все, о чем я попрошу.       — …Не припоминаю.       Ну да, как же иначе.       — Вы разговаривали с доктором Ватсоном, пока размышляли. Я взяла на себя смелость потребовать с вас обещание от его имени. А вы и не заметили. — Ирэн присела на подлокотник кресла Шерлока и пристально взглянула на него. — Неужели наши голоса так похожи?..       О, вот она, еще одна зависимость почище адреналиновой: в таком положении она могла словно бы невзначай коснуться его волос, что и проделала с удовольствием. У них с Шерлоком разные виды наркотиков. «Я вот предпочитаю вас», — говорил взгляд Ирэн. Она уже накручивала на палец его темный локон.       Ей бы линейку в руки, чтобы замерить ширину его зрачков… Хотя бывалая доминантка и мастер сексуальных утех могла подобрать этому инструменту и другое применение. Правда, наказывать детектива пока было не за что: он не двигался, не пробовал отстраниться, не делал ничего, чтобы вызвать ее гнев. Возможно, он был таким тугодумом в личных отношениях между людьми, что просто не понимал, что Ирэн подобралась недопустимо близко.       Ее первое достижение за весь год.       — Вы жульничаете, — медленно произнес детектив, не нарушая зрительного контакта.       — Ну что вы! я выиграла честно.       — Нет, вы жульничаете, поскольку… я не помню, когда это я обещал.       — Любую прихоть, мистер Холмс, — нежным голосом воззвала к его памяти Ирэн и запустила свои изящные, гибкие пальцы в кудрявую шевелюру. — Вы кивнули раз или даже два.       Шерлок на мгновение прикрыл глаза.       — А доказательства?       — Как всегда. В моем телефоне.       — Думаю, мне известен его пароль.       Его слова заставили мисс Адлер улыбнуться с долей кажущейся печали. На самом деле она была рада, что заставила его шутить.       — Мое желание не сильно вас обременит, мистер Холмс…       Он еще не согласился, но Ирэн уже чувствовала, что он у нее в руках. Так что ей представился шанс немало его удивить. Он мог бы подумать, что знает ее желания, как и любой, кто привык заблуждаться на ее счет. Да, она мечтала оттянуть эти кудри назад, заставить его запрокинуть голову, чтобы без помех изучить губами его лицо и показать детективу, чему ее научил Бангкок. Вспомнить, как проводила ночи без сна из-за иллюзий и мороков, носящих это лицо, и отомстить Шерлоку за недосып, за разгул ее полночных фантазий. За то, что он был в семи часовых поясах от нее, а потом целый год был в семи шагах — и ничего.       Она бы мстила до самого утра.       Он бы не дважды и не трижды просил пощады.       И это была бы та еще адреналиновая встряска.       Но Ирэн попросила:       — Сыграете мне?       Шерлок явно по-детски воспринимал ее прихоти, в чем убедил ее, всего лишь нахмурив брови. Он, без сомнения, был удивлен, но с чего вдруг? Она же не гормональный подросток, чтобы играть на желание в надежде на секс. И сам Шерлок в жизни не согласился бы расстаться с девственностью по воле шахмат.       Как же смешно это звучит.       — Помнится, пару лет назад… — начала Ирэн, пользуясь его молчанием, — мы сидели в вашей гостиной на Бейкер-стрит. Вы смотрели в камин, я — на вас... Вы были погружены в размышления так же, как сейчас. Вели беседу с Ватсоном и не понимали, что он давно ушел.       Вы даже назвали его дураком. Чертовски забавно.       И у вас в руках была скрипка, на которой вы наигрывали одну и ту же мелодию, и знаете, она мне понравилась. Я не слышала ее раньше. Так что сыграйте мне ее сейчас.       В этот момент на Шерлока нашло оцепенение, вновь придавшее ему сходство с мраморной скульптурой. Это произведение искусства смотрело на Ирэн чуть ли не с… Нет-нет, должно быть, она ошиблась, неправильно прочла его эмоции. Что за человек Шерлок Холмс, если даже такое незатейливое желание Ирэн Адлер может его напугать?       Это был не испуг. Это была растерянность.       Ирэн не подавала виду, будто что-то не так. Даже глазом не моргнула.       — Скрипка у вас с собой? — задала она вопрос, в ответе на который не нуждалась, так как прекрасно знала его сама.       Он размышлял над этим добрых полминуты, но все-таки встал. Мисс Адлер без промедления устроилась в нагретом кресле, заинтересованно наблюдая, как он достает из личных вещей свой музыкальный инструмент. Шерлок не произнес ни слова, пока настраивал скрипку, привычно разместив ее на плече. Со стороны казалось, что он абсолютно спокоен… однако интуиция Ирэн твердила, что глубоко в душе он взбудоражен.       Но вот он приложил смычок к струнам, весь подобрался и вскинул голову.       Спустя невыносимо долгую секунду он заиграл ту самую мелодию, не сводя глаз со своей компаньонки. И первые же щемяще-пронзительные ноты заставили Ирэн приоткрыть бескровный рот и против воли затаить дыхание.       Она не слышала эту музыку раньше — ни разу в жизни. И, по правде говоря, не должна была услышать. Исключительно потому, что мелодия была написана для нее.