Линия жизни

Чан и подумать не мог, как быстро начнет меняться его жизнь после путешествия домой в Корею. 9 месяцев пролетели практически незаметно. За это время на него навалилось куча работы. На него наседала пресса с провокационными вопросами, потому что с женой они стали появляться на публике реже, да и все ожидали сообщения о ее беременности, почему - похоже, только Химчан не понимал. С каждым днем становилось все сложнее. Отец заваливал объемной рутинной работой. За все это время парням так и не удалось встретиться больше, чем на один день. И то это было раза три-четыре. Не готовый к такой жизни и в принципе ее ненавидящий, Чан стал сдавать позиции. Все чаще он был раздражен и несдержан. Пресса умудрилась из этого сделать "шокирующий" вывод, что Химчан нездоров. Хотя парню было удобна такая версия его дурного настроения и отсутствия фальшивых улыбок, потому он не отрицал. Только Гуку сказал, что это все неправда, и он устал. Енгук... Химчану было немного стыдно за свое поведение во время их встреч: он не мог успокоиться и большую часть времени жаловался, говорил, как ему сложно сейчас, ибо поддержки никакой, и что он сдает позиции. Встречались они постоянно в отеле, потому что у Чана была тупиковая ситуация: полюбившаяся ему пресса начала копать под их брак и подвергать сомнению "любовь" молодой семьи. А постоянные встречи с парнем и уход из дома на сутки могли дать хорошую пищу для фанатов "грязных" историй о знаменитостях, коих в мире было подавляющее большинство. И наступил момент, когда все полетело к чертям. Стало постепенно рушиться. Началось все со случайной встречи Енгука и Химчана на улице. Оказалось, Гук приехал сюда по делам, но был слишком занят и не хотел расстраивать Чана невозможностью встретиться. Неудивительно, что парни решили хотя бы на час-два бросить все дела и провести это время вместе. В отель было идти нелепо, и они просто перекусили в кафе. Не не могли удержаться от объятий и легких поцелуев. В принципе, именно Химчан был инициатор таких вещей, потому что ему было уже все равно, что о них подумают. И что в итоге? Через пару дней газеты и журналы пестрили сообщением о том, что Ким Химчан - гей, и на самом деле он уже давно встречается с другим мужчиной, обманывая всех, и свою семью в том числе. Отец вызвал его на разбирательства. Мужчина очень надеялся, что это все неправда, но Химчан решил, что с него хватит, и все ему выдал. Про то, как они повстречались с Гуком, как стали жить вместе... и что решение родителей расстроило его "настоящий" будущий брак (не мог он не приврать, чтобы позлить родных). Отец, конечно же, озверел от таких подробностей, и если бы не вовремя подоспевшая прислуга, обоим Кимам потребовалась бы медицинская помощь, ибо такой драки старый фамильный дом еще не видел. И все. Развод. Правда, только с одной стороны - со стороны невесты. Химчан исчез и не появлялся довольно долгое время. Конечно же, Енгук был осведомлен и об этой драке. Позже все немного успокоились, но Чан снова стал изгоем. Это его окончательно выбило. Он стал часто пропадать и появляться под утро. Хоть не пьяный - он Гуку обещал. И вот следующий удар. Контрольный. Как всегда, на ночь глядя, Химчан собирался уйти из дома. Никто его не останавливал - бесполезно. Эта ночь претендовала на звание последней в жизни парня, хотя об этом он не знал и не узнал бы заранее. За день до этого парень договорился с одним из новых знакомых, который имел связи с людьми, поставляющими наркотики в Китай. Точней, наоборот, видя, как убивается Лис, парень сам предложил свои услуги. Дозу. Нет, никто не планировал посадить Кима на иглу. Просто предложили. А Химчан... взял и согласился. И сейчас он шел на встречу со знакомым, который и должен был все приготовить. Парни отыскали самую пустынную улицу в городе, самую темную и неприметную подворотню, просто больше некуда было идти. Химчан наблюдал за тем, как его знакомый готовил все для дозы. Лис-то был совсем не знаток в таких вещах. Он даже толком не знал, что за вещество находилось в шприцах. От волнения руки дрожали, и ему любезно предложили свою помощь, сам бы со шприцем не справился. Химчан наблюдал, как игла медленно протыкает кожу на сгибе руки, как жидкость медленно вытекает из шприца, чтобы в следующее мгновение смешаться с кровью парня. Следом знакомый сделал укол себе. Через некоторое время Лис почувствовал, что что-то не так. Вместо ожидаемых ощущений пришла боль, а затем и слабость. Химчана затрясло. Сползая вниз по стене, Чан заметил, что с его знакомым происходит то же самое. Лис хотел наивно позвать на помощь, но из груди вырвались только хрипы а следом его сознание и вовсе отключилось. Что было потом, он уже не помнил. То, что их нашли, было чудом. Правда, Химчан уже в больнице узнал, что его знакомый умер от передозировки. А Чану просто повезло. Зато в газетах отлично расположилась новость о том, что Ким Химчан - наркоман со стажем, чуть не погибший от передозировки недавно ночью. Двери больницы чуть не слетели с петель. Енгук, перепуганный, весь на эмоциях и почти невменяемый, прилетел в Пекин как только увидел сообщение в газете о том, что случилось с его лисицей. То было в Гуаньчжоу, куда его послали по работе. Газетные прилавки просто пестрили разнообразными фотографиями и статьями нелестного содержания. Журналюги, вездесущие стервятники. Им никогда не понять того, что пережил Химчан за этот год. Открытие их тайны, всеобщее порицание, развод и драка с отцом. Его Чан слишком раним и нежен, чтобы вынести все в одиночку. А он, Гук, даже не позаботился об этом, пуская все на самотек. То, что Лис пустился во все тяжкие и попробовал серьезные наркотики, у Гука в голове просто не укладывалось. Прессе он не поверил, а решил лично убедиться в этом. С сумкой на плече, бледный и взволнованный, с залегшими под глазами черными пятнами, Енгук выяснил у стойки регистрации, где находится Ким Химчан и семимильными шагами поспешил туда. Перед дверью палаты он замер. Его чуть ли не трясло. Осторожно открыв дверь, он заглянул в помещение и, увидев знакомый силуэт, лежащий на постели без сознания, шагнул через порог, бесшумно прикрыв дверь. Не открывая обеспокоенного взгляда от парня, Гук не глядя положил сумку у порога и тихо подошел к постели. Спит. Или и правда еще без сознания. Врача он не видел, да и смысла не было. Китайского он не знал, чтобы осведомиться о состоянии лисицы. Холодными пальцами парень дотронулся до лба Химчана и взъерошил челку, а затем отступил и мешком упал на кресло, стоящее в углу у окна. Сил просто не было. Ни физических, ни моральных. А когда он осознал, что мог потерять свое чудо, ноги так и вовсе подкосились. Проклиная всех и вся, а особенно себя, Енгук устало оперся локтем в подлокотник и закрыл глаза рукой. Прошло несколько часов, прежде чем Химчан подал признаки жизни. Он судорожно задышал, медленно открывая глаза. Жив? Как же было больно. Что с ним сделали? Хотя, возможно, это он с собой такое сделал. Когда вернулась способность думать, Химчан был готов попроситься обратно в эту мини-кому. Парня била дрожь. Он продолжал, как и изначально, смотреть в потолок, а потом зажмурился. В горле появился противный ком. Енгук просидел все эти часы почти в одной позе, не вставая. Бодрствующий почти двое суток мозг, измученный тяжелыми мыслями заторможено отреагировал на пришедшего в себя Химчана. Енгук медленно поднял голову и убрал руку с глаз, всматриваясь в Лиса. Закашлявшись, Чан медленно повернул голову и замер, увидев Енгука. Гук здесь. Он же Химчана прибьет сейчас. Енгук сверлил в Химчане дырку, замерев. Вот сейчас он действительно разрывался между двумя желаниями: как следует треснуть этого идиота, чтобы выбить всю дурь из башки и подлететь к нему, обнять и прижать к своей груди. Но он не сделал ни того, ни другого. Медленно поднявшись, парень подошел к постели. Химчан снова закрыл глаза, понимая, что ничего не может сделать. Просто не получается. Даже пошевелиться. Даже банальную фразу сказать какую-нибудь. Нет сил. Енгук присел на край кровати и просто взял и навалился на парня, обняв. Ну, как, обняв, как сумел, так и обнял. - Дурак... - тихий шепот. - Я больше так не могу. Мне больно, - с трудом прохрипел Химчан. - Забери меня отсюда... И все-таки он был рад, что Енгук здесь. - Теперь я не оставлю тебя. Никогда. Увезу домой и плевать мне на твоего отца. Ну какой же я дурак... - парень прижимался к груди Лиса. - Мне тоже... Честно. И ты не дурак. Это я идиот... - Нет. Надо было сразу послать свадьбу к черту. - Енгук отстранился, всматриваясь в любимое лицо, которое сейчас было едва отличимым от белоснежной больничной простыни. - Мы с тобой думали, что оно само как-нибудь разрешится. Вот оно и разрешилось. Парню вдруг пришла в голову мысль, что он теперь снова свободен, как и до примирения с родителями. А значит, теперь они с Гуком могут сами распоряжаться своими жизнями. На губах заиграла легкая улыбка. - Я тебе сейчас вмажу, - вполне серьезно проговорил Енгук, нахмурившись. Разрешилось. Да он бы подождал столько, сколько нужно, лишь бы не случилось того, что случилось. - Прости за это всё... Это было в первый раз. И последний. - Лиса аж передернуло, когда он вспомнил то, что пережил. - Как ты себя чувствуешь? - Енгук старался успокоиться, ведь сейчас жизни Химчана ничего не угрожает. Впереди восстановление. Он ладонью погладил щеку парня, большим пальцем обводя скулу. - Это нереально передать, - Химчан невольно улыбнулся, закатив глаза. - а что про это все написали в газетах? - Не надо тебе это знать. Сам ведь догадываешься, что журналисты не привыкли раздавать лавры. Наверное, стоит позвать врача. - Догадываюсь... Врача? А, да... Наверно. - Химчан был задумчив, оттого и тормозил. Гук хоть и не хотел покидать парня, но для него было бы лучше, чтобы врач его осмотрел. Енгук нежно и неторопливо поцеловал Химчана и вышел в коридор. Через пару минут он вернулся уже с врачом. Врач осмотрел Химчана и сказал, что парень должен быстро поправиться. Чан, год проживший в Китае и подтянувший китайский язык, перевел все это Гуку. Врач еще какую-то лечебницу порекомендовал. Для наркоманов. На что Химчан поморщился и сказал, что это переводить не хочет и вообще, он не наркоман. Енгук не стал приставать, а просто снова уселся рядом с Лисом, придвинув стул. Химчан долгое время молчал, что-то обдумывая. - Я хочу переехать. За границу. Чтобы нас больше никто не достал. - Куда бы ты хотел? - Енгук не отрывал взгляда от лица Химчана. Соскучился он по этим лисьим глазам и губам-бантикам. Их так и хочется поцеловать. Словно испытывая Гука, Химчан закусил губу. - Понятия не имею. В Америку или Европу. Лучше в Европу, там интереснее... Наверно. - А в Америке, - не замечая, что он палится пристальным рассматриванием губ, Енгук коротко облизался и невозмутимо продолжил, - разрешены однополые браки. - Да, я слышал. Счастливые люди. Не то, что у нас, - Лис невольно улыбнулся, заметив "палево" Гука и теперь ненавязчиво соблазнял его закусыванием и облизыванием губ. - А в Европе не везде. Но если хочешь именно в Европу, мы поедем туда. Куда скажешь, мне...не принципиально, - не, ну Лис остается Лисом даже в таком состоянии и последнее слово Енгук произносит уже на вдохе, припадая к манящим и всегда аппетитным губам жадным поцелуем. - А зачем тебе страна, где разрешены однополые браки? Тебе ведь не нужно это все, - удивительно, как Химчан умудрялся вести серьезный разговор и соблазнять Енгука одновременно. Он с удовольствием целовал его, соскучившись по вкусу любимых губ. - Как раз хотел сказать... - в поцелуй бормотал Гук, а затем разорвав его, заглянул Химчану в глаза, - Выходи за меня? Химчан на несколько секунд завис, внимательно глядя на Енгука. - Где подвох? - Его нет. Енгук был спокоен и уверен в своем решении. Если они узаконят свои отношения, никто не будет вправе их разлучать. - Ты вот... серьезно сейчас... меня... за тебя...? - в смятении пробормотал Чан, не веря своим ушам. Немного помолчав, он наконец выдал: - Ты надо мной здорово поиздевался в свое время. Но... Да. Я согласен. Енгук еще никогда не был столь серьезен по поводу брака. А сейчас, видать, дорос и созрел. Двадцать пять скоро. Пора бы уже. - Ну, значит, решено, - едва заметно сверкнув белыми зубами, Енгук коротко чмокнул лисицу и подавил смешок, ибо вспомнил, что... - Только тебе бы развестись для начала. - Это просто, надо только документы на подпись подать. - в другой день Химчан бы намного более бурно отреагировал на предложение, но сейчас он понимал, насколько устал и был опустошен. В голове столько мыслей по поводу того, что нужно сделать, что они вытесняли остатки эмоций. Чан искренне надеялся, что Енгук поймет. Енгук и понял, только чуть по-другому. Но в пользу Химчана. - Тебе бы отдохнуть. Ты бледный такой. И, вижу, слабость не отпускает. Хочешь есть? Я тебе принесу. - Нет, нет, все хорошо, спасибо. Я не голоден. Только поспал бы немного... - Лис и правда чувствовал еще и слабость. Ничего, пару дней, и он оживет. - Поспи. Я побуду тут, окей? - не хотел Енгук оставлять лисицу. Он лучше посидит рядом, тихий как мышь. - Да, не уходи... Только не смотри на меня слишком пристально, я стесняюсь, - Химчан весело улыбнулся и закрыл глаза. Сейчас он заснет, и будет не больно. И Гук рядом. Что еще можно желать. - Постараюсь, - облегченно улыбнулся Енгук и пересел в кресло, - Но ничего не обещаю. Чан расслабился, довольно улыбаясь. Но стоило парню заснуть, как дверь осторожно приоткрылась, и в палату вошел глава семейства Ким собственной персоной. Вместе со своей женой, конечно. Отец и мать явно пришли навестить своего сына в первый раз. Если учесть, что он тут не первый день. Женщина выглядела обеспокоенной и явно бы пришла раньше, если бы не муж. Оба настороженно уставились на Енгука, пытаясь оценить, кто он такой и что тут делает. Енгук пребывал где-то на грани между сном и явью и не сразу заметил гостей. Открыв глаза, парень так же уставился на мужчину. Почему-то именно к нему приковался взгляд. Надо бы им всем выйти, а то Химчан проснется. А ему спать надо. Енгук кинул мимолетный взгляд на кровать и тихо встал. Женщина не стала ждать, когда кто-то что-то сделает, и тихо подошла к постели сына. Ким-старший, просверлив Гука взглядом, вышел. Узнал. Почувствовав приближение великого пиздеца, Енгук вышел следом. - Странно, что я сразу не обратил внимания на тебя, когда вы приехали в первый раз. - негромко, но как-то напряженно проговорил мужчина, засунув руки в карманы. - Вы были слишком заняты, чтобы обратить его на такого как я. К черту рамки. Гука все достало. Химчан многое вытерпел из-за эгоизма этого человека. И хоть бы извинился. - Очень жаль. Тогда бы я успел забрать его раньше. - Думаете? Мы уже тогда были...вместе. Может на площадку выйдем? - кивнул Гук в сторону лестничного пролета, - Коридор - не место для разговоров. Лишние уши. Мужчина кивнул и, не дожидаясь Гука, отправился туда. - И давно вы вместе? - Больше года. Почти полтора. - Енгук шел сзади, на шаг дальше от Кима-старшего. Он по возможности будет спокоен. Ради Лиса. - Да уж, куда я смотрел, - хмыкнул. - нельзя было его вообще отпускать после аварии. Как же низко он опустился. - Низко? Что же низкого в том, что человек хочет жить по-своему? - Ничего. Но у него жизнь другая... Не как у... таких, как ты. - Таких как я, - тихо повторил Гук, невесело усмехнувшись и перегнувшись на перилах, - Ну да. Конечно. Я не такой, сам говорил. И знаете? Я этим горжусь. - Я не в праве говорить тебе что-то о твоем образе жизни. Но лучше бы тебе оставить нас. - Чтобы Химчан снова сорвался? Никогда. - Мы ведь взрослые люди. Ты же понимаешь, что у вас ничего не может быть. Химчану пора привыкнуть к своей жизни. - Иными словами, привыкнуть плясать под вашу дудку. Он - человек. Отдельная личность со своими взглядами и убеждениями. Енгук помолчал немного, обдумывая, что рассказать, а о чем умолчать. - Когда мы жили вместе, в Сеуле, он готовился поступать в университет. На факультет медицины. Чтобы позже устроиться на престижную работу. И все было хорошо. Химчана будто подменили. Он стал спокойным и поумнел. Повзрослел. Его не тянуло пойти среди ночи шляться по переулкам, о наркотиках и речи не было. Пока вы не вмешались, чтобы насильно женить его на незнакомой девушке. Скажите, ВЫ женились по любви? Или тоже по расчету? Енгук постепенно начал словно трещать по швам. Столько накопилось. - Хочешь сказать, во всем этом моя вина? Мы растили его не для этого. Он должен продолжить мое дело. - Вы не ответили на вопрос. Гук готов был сейчас же побиться лбом о бетонную стену больницы. Какой же слепой Ким Джонхен. И глухой, к тому же. - Да, по расчету. Это что-то меняет? - Да, меняет. Теперь я хотя бы могу понять, почему до Вас не доходит. И как Вам живется в духовном плане? Одиноко, да? Черствый бизнесмен, - Енгук перестал следить за языком, - отдаленный от детей. И жена холодна к Вам. Так? Или нет? Райская жизнь? Я понимаю только одну причину, почему однополые браки осуждаются обществом. Они не несут демографической пользы нашему маленькому социуму. Остальных причин я не вижу. - А кто права тебе давал так разговаривать со старшими? - мужчина испытал дежа вю. - Чего ты успел добиться? Засветиться в неприятной истории с моим сыном? - Я многого добился. - Енгук ни капли не смутился и, естественно, не испугался влиятельной персоны. Пер напролом как баран, - Вам и не снилось, через что мы с Чаном прошли и неприятная история с вашим сыном - это еще цветочки. Я только хочу сказать, что вы не добьетесь моего исчезновения из жизни Химчана. Я сделал ему официальное предложение. Парой часов ранее. И он согласился. Если Гука сейчас скинут через эти самые перила, он не удивится. Мужчина не выдержал и схватил парня за ворот рубашки. - Не слишком ли много ты на себя взял? Он ведь женат, - буквально шипел Джонхен. - Интересно, как вы собрались жениться? Насколько я знаю, ни здесь, ни в Корее это невозможно. Парень и ухом не повел. - Как? Уж как-нибудь мы с этим сами разберемся. А насчет развода, его жена уже подала, разве нет? Это дело трех секунд. - Ты напрашиваешься на неприятности. Мне ничего не стоит сделать так, чтобы ты исчез из нашей жизни. И если не хочешь сделать это добровольно, я тебе с удовольствием помогу. - Я могу Вам только пожелать удачи. Серьезно. Я не боюсь ваших штучек. - Енгук резко отцепил от себя руки Джонхена. Сдержанность давала трещину. На мужчину странно подействовало это резкое движение. Он буквально набросился на Гука, норовя столкнуть с лестницы, ударить или что угодно еще. Только бы сбить с него раздражающую наглость. Нельзя сказать, что Енгук не ожидал подобного. Он и не вздрогнул. Уж что-что, а драться он умел. Именно поэтому старался особо мужчину не травмировать. А лишь уклоняться и контратаковать с минимальной силой. Хотя как хотелось подраться всерьез. Пар выпустить. Но Гук уже подумывал, что придется драться в полную мощь. Ибо мужчина, похоже, психанул. Ким-старший с каждой минутой распалялся все больше. Не раз уже он чуть не столкнул Енгука с лестницы. Пару раз мощно довольно ударил. Что интересно, лестничная площадка была пуста. Как специально. Енгук, порядком уставший еще в самолете, сейчас сдавал позиции. Собрав всю волю в кулак, он как можно жестче и сильнее ударил мужчину в скулу и, как делал это с другими противниками, заломил руку за спину, прижав к стене. Надоело. Он тяжело дышал и пытался связать мысли в предложения. - Послушайте. Я Вам не враг. Нас объединяет Химчан, как бы это дурно не звучало. Хотя бы ради него, может, закончим этот цирк? Мужчина тяжело дышал, но молчал. В глубине души он понимал, что этот странный наглый парень прав. Химчан пострадал не потому, что он такой идиот, а потому, что его просто довели. Гук переждал с пару секунд и, помедлив, отпустил отца Химчана. Отойдя на пару шагов назад, Енгук тыльной стороной ладони вытер кровь с губы. Папочка неплохо его потрепать успел. Был бы это не папочка, Банг бы сейчас стоял невредим, над бессознательном телом. - Что же в тебе такого, что мой сын сдуру делает такие вещи? - красноречиво выделив "такие вещи", мужчина поинтересовался совершенно спокойно. Словно не было драки никакой. Парень ничего не ответил. Ему показалось, что вопрос скорее был вовсе не вопросом. Потрепаный и тяжело дышаший Енгук просто стоял и спокойно взирал на Кима-старшего. А что он еще скажет? Все слова куда-то делись. На площадке стояла тишина. - Допустим, я отпущу его. И что? Что вы собираетесь делать? - его, похоже, действительно волновал этот вопрос. - Жить. Именно жить. Разве это так страшно, что надо привязывать сына к себе? - Дело не в "страшно". Дело в том, что... Ах, черт, ты все равно будешь гнуть свою линию, забирай его, и уезжайте куда хотите, - под конец не выдержал Ким-старший и отправился к палате Химчана. Енгук так и замер. Как каменное изваяние. Не веря своим ушам, парень приклеился к перилам. На лице постепенно растянулась улыбка до ушей. Да он же сейчас лопнет от счастья. Химчан проспал недолго, а как проснулся, увидел, что рядом сидит мама. Он обеспокоенно огляделся и совсем не удивился, когда увидел, что они тут вдвоем. Гук с отцом разговаривает, значит. "Надеюсь, они не поубивали друг друга", - подумал парень. Когда слегка помятый отец зашел в палату, Лис снова не удивился. Интересно было, что они решили. Химчана удивило, что отец вернулся, а Гука еще нет. Он успел надумать такие вещи... В голове укрепилась мысль, что отец сделал так, что Енгук уехал. От этого Лис стал еще белее, чем был. Но отец, да, именно отец, успокоил его. - Химчан, пока ты спал, я поговорил с твоим... молодым человеком, - последние слова дались ему особенно тяжело. Химчан замер, ожидая продолжения. - Не знаю, как мой сын умудрился связаться с ним... причем так, чтобы теперь этот самый Енгук читает мне мораль о том, как несправедлива наша семья по отношению к тебе. - Ты был слеп. - Да, я был слеп, потому и упустил этот момент... но я все же решил, как бы наверно вы выразились, "оставить вас в покое". Химчан забыл, как дышать. Отец, всю жизнь навязывающий ему образ жизни, сейчас берет и просто отпускает их с Гуком с миром? - Но пойми, что я делаю это с тяжелым сердцем и не одобряю путь, который ты выбрал. Не заставляй меня жалеть о моем решении. - Ты не пожалеешь... обещаю. - ну да, Лис с Гуком уедет за океан, и никто о них не вспомнит, к счастью. - спасибо. Отец ничего не ответил. Видимо, исчерпал запас добрых фраз. Потому он отошел к окну, и в палате снова стало тихо. - А где Енгук? - Он остался на лестничной клетке. - И не приходит? Что-то случилось. Химчан обеспокоенно сполз с кровати и, отмахиваясь от родителей и не давая себя поймать, босиком и в больничном халате выперся в коридор в поисках Гука. Енгук как раз подходил к палате и на ходу закинул парня на плечо. - С ума сошел? Чего вскочил? - Банг с пинка открыл дверь и занес лисицу в палату, возвращая в постель, - Еще не хватало, чтобы ты простудился. Не привыкшие к такому зрелищу родители рты пораскрывали. Химчан закапризничал. - Я подумал, что с тобой что-то случилось, потому что ты не приходил, и я испугался. - Что со мной может случиться? - Енгук бесконечно улыбался, не смотря на разбитую губу. - Мы просто говорили с твоим папой. Вот и все. - Я вижу, - Химчан с улыбкой протянул руку и мягко погладил здоровый участок губы парня. - вот не можете по-другому. Я слышал... - Чан посмотрел на отца, а затем снова перевел взгляд на Гука. - ...я слышал, нас "благословили". - Ну да. Типа того. - говорить, почему-то, при матери парня Енгук...Стеснялся? Возможно. Химчан немного помолчал, чувствуя себя неловко. Он успел рассказать матери почти то же самое, что Гук говорил Киму-старшему, но явно в более мягкой форме. Она была спокойна. Химчан посмотрел на мать, не зная, что делать или говорить. - Мы разберемся с твоим разводом, - негромко проговорила она. - ты поправляйся... Чана совсем не грызла совесть за то, что вся "детская" любовь была посвящена только матери. И сейчас он совсем не жалел. Мама всегда старалась поддержать его. Даже жаль было бросать ее тут. - Тогда мы пойдем, - хрипло произнес Ким-старший, не в силах смотреть на эту "идиллию". Хоть он и позволил сыну на 25-м году жизни выбирать, чем заниматься, одобрять это Джонхен явно не торопился. Просто не выдержал. Мама, и так сказавшая мало, просто подошла к Чану, и тот не поленился сесть и крепко обнять ее. Явно ревнуя, отец поторопился выйти в коридор. Вскоре помещение покинула мама, и Лис явно вздохнул с облегчением. Вот и решилось все. Енгук все это время молчал, а проводив родителей взглядом и подождав, пока дверь закроется, повернулся к Химчану. И улыбнулся. Вот такая довольная физиономия побитого кота. - Ты напоминаешь мне 16-летнего парня, подравшегося во дворе за девчонку, - с тихим смехом произнес Чан, разглядывая довольного Енгука. - это так мило. - Твой папа меня приятно удивил. Оказывается, он умеет драться. И взрываться. - Приятно? - удивленно переспросил парень. - тем, что пытался, как я понимаю, прибить тебя? - Ну, не прибить. Всего лишь столкнуть с лестницы. - невинно ответил Енгук, будто ни о чем таком не сообщил, - А приятно, потому что бумажки его полностью не поглотили. - Типа, эмоции на месте, да? Тогда согласен. Химчан замолчал, что-то обдумывая. - Как ты? Не дали мы тебе поспать нормально, - парень укутал Лиса одеялом получше. Заботливый муж. - Ничего страшного, мне все равно уже лучше. Видимо, желание свалить отсюда делает чудеса. А ты? Тебя не сильно помяли-то? С лестницы хотели спустить... - Как видишь, вроде цел. Да что со мной будет? Мне ломали ребра, стреляли в легкие, душили, избивали, резали, - Енгук для эффекта еще и пальцы загибал. Шутит человек. Химчан, как ни странно, шутки понимал. И весело улыбался. - Действительно, что тебе будет, если ты проедешь по ступенькам пару пролетов. - Покатался бы зато. Только у меня нет в планах попадать в больницу. - Везде, куда мы с тобой ездили, я или ты или оба побывали в больнице. Серьезно, да? Ладно, надеюсь, в Америке, да, именно там, мне кажется, это лучший вариант, мы не будем попадать в такие неприятности, а в какой штат мы поедем, кстати? - Химчана немного понесло, потому он не считал нужным разбить поток мыслей на более простые предложения. - Ммм, в какой штат? Калифорния? Небраска? Мичиган? Техас? Нью-Йорк? Нью-Джерси? Вариантов много. Мне нравится Калифорния. А тебе? - А у меня тройка по географии, - отозвался Химчан. - потому мне понравится все, что нравится тебе. И я не против. - Но надо смотреть на вещи трезво. Калифорния довольно тяжелая в плане переезда. Поиск недвижимости и так далее. - Везде тяжело, а особенно если вспомнить, что миллионы вон в долларах - просто бумажки. Енгук, за границей я бедняк, представляешь... Хотя, у отца есть и другие счета в банках в Европе, но фиг я что у него попрошу. - Да я бы тебе и не позволил. Мы сами со всем справимся. Я откладывал все премии про запас. На всякий случай. Помнишь, мне как-то поручили задание-Х? За грамотное выполнение я получил нехилый куш. Но, ты прав, валютный курс - проблема. Придется, так сказать, подтянуть животы. - Ничего, если вспомнить, что мы пережили, переезд - сущий пустяк. - Ты, помню, однажды заскучал по конуре, в которой мы жили. Вот. Скоро все вернется. - не мог Енгук долго смотреть на лису просто так, и даже не замечал, что начал поглаживать парня по животу. Успокаивающе, сам умиротворяясь. - Скучал, да. Меня так тошнит от жизни в достатке, что я готов променять свой дом в Китае на какую-нибудь старую квартирку... Зато там уютно. От поглаживаний Гука Химчан тихонько заурчал, чувствуя приятное тепло. Только сейчас он стал понимать, как сильно соскучился по парню. Ведь они не виделись очень давно. Енгук призадумался, не прекращая милые легкие ласки. Его не пугала бедная жизнь. Он большую ее часть так и жил. С детства. Кстати, как там мама? - Вот и нашел я тебе работу. Будешь чесать мне животик, - пробубнил Лис, кайфуя. - Работа? Хм, а что мне будет за такую работу? - хитрая полуулыбка. - Вечная любовь сумасшедшей лисы и вкусная (ну надеюсь) домашняя еда, - хитро отозвался Химчан, надеясь, что прокатит. - А разве это не само собой? - подметил Енгук, прекращая свои действия. - Эм... ну тогда... я буду гулять с собакой по утрам! - выкрутился, да. - а ты не останавливайся... или ты специально?! Усмехаясь, Гук продолжил чесать свою лисицу. - С Янги и сам погуляю. Ты только поправляйся скорее. Больше мне ничего и не надо. - Поправлюсь, куда денусь. Я б хоть сейчас уже начал заниматься подготовкой к переезду, но кто меня такого отпустит... - Никто. И я в том числе. Химчан пролежал в больнице неделю. За это время его здоровье восстановилось, врачи полностью вывели из организма наркотик. Енгук, который не уезжал из Пекина ни разу за неделю, был всегда рядом с Химчаном. После выписки Банг буквально за ручку утащил парня домой, в Сеул.