***
Светлый солнечный день. Иду через парк домой. Кругом детишки, бегающие друг за другом, улыбающиеся взрослые. Смех, веселье, зеленая листва и цветы-все это делает мое хорошее настроение еще лучше. Да и плохо грустить в собственный День Рождения. Я иду из Сахарного Уголка, забрав с собой испеченный Пинки Пай торт. Какой же он вкусный и красивый! Сам — голубенький, с малиновой начинкой. А еще на нем рельефом изображен истребитель, на крыле которого написано « С Днем Рождения РД, будущий пилот)». С раннего возраста хотела стать летчиком и управлять этими быстрыми и маневренными машинами. Полет на огромной высоте внутри истребителя высшего класса, ощущать себя гигантской птицей с мощными стальными когтями и клювом — нет ничего прекраснее этого для меня. Скоро я закончу школу и поступлю в летную академию, буду давать представления, автографы, будет личный самолет… В этих сладких мечтах я дошла до дома. В руках был тортик Пай, поэтому я позвонила в дверь. Один, два, три раза. Ну ладно, заняты, наверное. Кладу Его на одну ногу, упираюсь ей в дверь и достаю из кармана джинсов ключи.« Вот так, так, давай, ну давай же… Наконец-то» Вваливаюсь в квартиру. « Да уж, давно пора поменять замок, а то скоро вообще заест или, того хуже, застрянет». Прохожу на кухню и ставлю торт посередине, на свободное место. Пока ходила за главным угощением праздника, который, к сожаленью, бывает только раз в году, все уже накрыли. Салаты, бутылки шампанского для всех, мой любимый сидр, -великолепная картина. Скоро придет Твайлайт, ЭпплДжек, Пинки, Рэрити и Флатти. Оглядываю всю кухню взором и улыбаюсь. « День с родителями, которые наконец отдохнут от работы, подругами. » Звонок? Мобильник в спальне. Забыла взять с собой. — Да, мам? — С Днем Рождения, Деши! — слыша эти слова, всегда представляю перед собой маму с доброй улыбкой.- С Днем!!! Уху!)- а вот и папа подключился. — Мам, пап, а вы когда домой придете? — Э… Мы насчет этого и звонили. Нас задержали на работе, сказали, что кроме нас работать некому. -… — Деши? — Ваш приятель, как его,… Боб? Да, точно Боб. Он же должен был вас подменить. Почему не сделал этого? — Рейнбоу, не будь так строга с людьми. У него обстоятельства… — Напился? -перебиваю предков.- Напился, да? А вы его замещаете, да? — Да, милая, только не сердись, пожалуйста… — Мам, я на вас не сержусь. Но какой же Боб тогда вам друг! Вы всегда его выручаете, а он вам ничего не делает. Ни дня без виски! Даже сегодня, вы ВПЕРВЫЕ сказали ему, чтобы не пил, а он… — Так, довольно с меня. Он — наш друг и не смей про него так говорить. — Хорошо. Я люблю вас) — Вот так лучше, -ворчит папа для строгости, — еще раз с Днем Рождения, мы вечером приедем)) Повеселись с подружками. — Есть, мой генераль. — Хватит дурачится. Нам работать пора. До вечера, Деши. — До вечера, мам, пап. Удачи на работе.
***
<right></right> Голова. Она раскалывается. Единственное что помню — сидр, сидр, сидр. Подругам пришлось долго звонить. Потом через минут 20, я открывала дверь с вопросом « А вам че… ик… здесь это самое… надо?! Ик?» План состоял в том, что я сначала праздную с родителями, а потом с подругами. В итоге 6 часов я провела в компании ящика сидра, дивана и фильмов ужасов. На часах 19.32. Спала где-то 1,5 часа. На тумбочке рядом с кроватью стоит стакан с аспирином. Спасибо, Эпплджек. Ты то точно знаешь, что мне нужно после хорошего сидра. Выпиваю стакан залпом. Немного шатаясь, иду на кухню. — Ты уже протрезвела? На рекорд идешь? — с сарказмом спросила ЭпплДжек. Все подходят, дарят подарки. Твайлайт-раритетную книгу Деринг Ду, Пинки-еще один тортик, Флатти-фуражку. И Эпплджек. Она дарит несколько ящиков сидра. — А где Рэрити? -спрашиваю я. — У нее сегодня собеседование… — Не важно, -перебиваю я, — и без нее повеселимся.***
Мы повеселились. Еще как. Все начиналась мирно. Разговоры, несколько стаканов сидра и шампанского. Наигравшись в игры и напившись до должной степени, наш лагерь разделился. Я с Джек пошла смотреть ужастики, а Твайлайт, Пинки и Флатти стали играть в бутылочку. — Что смотреть будем? спросила ЭйДжей. — Не знаю, давай наугад. По моему предложению, мы свалили диски в кучу и наугад вытянули. — У тебя что? У меня Звонок. — А у меня вообще комедия. — С чего это ты взяла? — Написано с задней стороны. Поставили мой фильм. Никогда не боялась ужастиков, а тут вдруг что-то разоралась. Мне было страшно от каждого шороха и скримера. Хотя лучшего скримера чем пьяный сосед в своей жизни не видела. Он однажды вломится в квартиру хотел. В итоге ему отец вломил. Битой. По его красной роже. Но это уже было, когда папа домой пришел. А так я в 7 лет полдня просидела в шкафу. Как сейчас помню. Папа пришел, обнял меня и сказал, что все хорошо. Ну, я отвлеклась. После просмотра мы пошли проверить девчонок. Мы увидели очень странную картину. По-крайней мере встать на руки на столе не кажется мне здравой мыслью. — Флатт, вставай, ну же, — требовала Пинки, — мое желание — ты встаешь на руки. — Сама попробуй для начала, — советую я ей, — а потом уже к Шай преставай. — Оки доки локи. И она встала на руки. — Видишь, Деши, в этом нет ничего опасного, — попыталась убедить меня перевернутая Пинки. — Для тебя — ничего опасного, а другие шею могут свернуть. — Девочки, не ругайтесь, давайте лучше потанцуем, — предложила Твайлайт. И все стали танцевать. Кроме меня. Не люблю танцы.***
Вечеринка прошла хорошо. Остаток дня все танцевали, а я сидела и пила сидр. Все было чудесно. Но за все хорошее приходится платить.***
Вы когда-нибудь думали о том, что один звонок может изменить всю вашу жизнь? Сейчас ты — счастливый, беззаботный человек, шутишь с друзьями, пьешь, веселишься, а через секунду, через холодный разговор по телефону ты становишься другим. В тебе как-будто срабатывает пружина, щелчок-и ты-не ты. Потеряно все в одно мгновенье. Все, чем ты дорожил ушло безвозвратно и навсегда. Как же глупо. Но самое страшное-ты остаешься наедине с самим с собой и, поверьте, нет ничего опаснее в эти моменты чем твои собственные мысли. Тебя гложет изнутри вина, тоска, обида, боль, раздражение, ярость, безумие. Все тебя жалеют, кроме тебя самого.***
Звонок. Странный номер. Незнакомый. — Девчонки, я отойду мне звонят, -говорю я. — Кто звонит? — Не знаю… Я отойду. Иду в свою спальню. На всякий случай. Если какой-то пьяный мужик-все ему выскажу. Девочки не любят слышать мою ругань. Да я и сама ее не люблю. Но надо делать вещи, которые не любишь, если необходимость приставила тебя к стене и душит. Некоторым людям без мата не обьяснишь. Отвечаю на звонок. — Здравствуйте, кто вы? — Здравствуйте, Вас зовут Рейнбоу Деш? — Да… О чем вы хотели поговорить? — я начала волноваться. Что-то не понравилось мне в тоне этого парня. — Значит Вы-дочь погибших? — Вы что-то перепутали. У меня никто не умирал. -… — Алло? — Вам еще не звонили? — Нет. А насчет чего мне должны были звонить? — Мой коллега должен был это сделать часа два назад. Рассказать, что случилось. Похоже, придется мне. В 20.00 произошло ДТП. Двое пострадавших. Прибывшие на место аварии врачи извлекли из помятой тяжелой фурой малолитражки двух еще живых людей. Также были найдены их паспорта, по которым установили их личности. Мужчина умер во время пути в больницу. Женщина в тяжелом состоянии была доставлена в реанимацию. К сожалению, у нее были несовместимые с жизнью раны. Врачи были удивлены тому, что она не умерла на месте. По базе данных мы нашли Вас. Завтра, Рейнбоу, Вы должны прийти на опознание. До свидания, адрес Больница 364 в 12.00. Всего Вам доброго. — До свидания. Нет, не, не, не. Это не могут быть ОНИ. Только не они. Это ошиблись. Просто ошибка. Но чем больше я думала, тем больше понимала, что нет никакой ошибки. Паспорта. Номера. Мой номер.***
Где я нахожусь? Что происходит? В голове мелькают хаотичные мысли, ничего не понятно. Это похоже на состояние опьянения. Только оно не проходит час, два, три спустя. К горлу подкатывает тошнота. Все крутится передо мной, вертится. Дикая боль разрывает внутренности и мозги изнутри. Вдруг, минута прояснения. Вижу перед собой разбитое зеркало, а в нем-обезумевшую девушку с узкими зрачками. Из носа течет кровь. Бледная восковая кожа. На правой щеке виден широкий порез. Кровь струйкой сочится из него. В руке-осколок зеркала. Даже думать не хочу, что могло случится. Ведро рядом со мной. А в нем содержимое моего желудка. В комнате погром. В приступе ярости или злости я, по видимому, ее разнесла. И только сейчас доходит до меня, что произошло. Мамы и папы больше нет. А завтра мне придется пойти в больницу. Смотреть на их мертвые, холодные, завернутые в простыни тела. Я не знаю, как это перенесу.***
Я шатаясь выхожу к девочкам. Надо их выпроводить, чего бы мне это не стоило. — Рейнбоу, что с тобой? И зачем у тебя в руке этот кусок стекла? -спрашивает Твайлайт. — Уходите, вечеринка окончена, -я стараюсь сохранять спокойствие. Не хочу, чтобы кто-то видел меня расстроенной. Нет, неправильное слово. В депрессии. Подавленной, раздавленной, ничтожной. Но голос подводит. Он срывается и хрипит.- Вам пора идти, правда. — Мы некуда не уйдем, пока не расскажешь, -упорствует Твайлайт, -Тем более ты в таком состоянии… И тут я не выдерживаю. — Выметайтесь, отсюда живо! Не хочу вас видеть! Голос хрипит, надрывается и срывается на тонкий визг. — Деши, успокойся, что случилось? -спрашивает Пинки. — Завтра… все… расскажу. Провожаю их до двери. — Мы ведь завтра увид… Я прерываю реплику Флаттершай, захлопывая дверь перед лицами девочек. Потом медленно оседаю на пол. Слезы льются не переставая. Мне больше не надо себя сдерживать, я могу выплеснуть свои чувства наружу. Перед глазами гаснет свет. Или мое сознание подвело меня и решило потухнуть. Но это не важно. С каждой секундой я погружаюсь во мрак, и он становится частью меня. Или я — его.***
Резко, словно от толчка, просыпаюсь. Спина ноет. На часах 09.27. Так, надо подниматься. Аккуратно поднимаюсь, но ноги не держат и я падаю. С третьей попытки мне удалось встать. Меня до сих пор подташнивает, так что я принимаю решение не есть. Иду в ванную и умываюсь. Черт, порез виден. Придется заклеить. Одеваюсь просто-джинсы, толстовка. Ну и кроссы, конечно. Куда же без них. Приезжаю в больницу. На всякий случай, паспорт у меня с собой. Мало ли что. На часах 11.53. С облегчением вздыхаю, не опаздала. Я не знаю, куда идти. Подхожу к регистрационной стойке. — Здравствуйте, меня зовут Рейнбоу Деш. Я приехала на опознание. Мне сказали вчера приехать к 12.00 — Здравствуйте, я — Паоло. Я проведу Вас. Он повел меня по узкому больничному коридору. Цвет коридора был довольно приятным-телесного оттенка. Пока мы с Паоло шли к пункту назначения, я успела разглядеть различные детские рисунки. Жирафики, мышки, кролики, кошки, собачки. Но вот и мой пункт назначения-морг. На одной стене нарисован странный человек-он худ, дистрофично худ. В руках держит баночку. И глаза. Мрачные, одновременно проницательные и отчужденные глаза. Он пугает меня. Смотрит в душу, шкрябает по ее стенкам. Я смотрела на него и не могла оторваться. Он притягивал и отбрасывал. От него веяло смертью. — Входите, мисс… Паоло пропустил меня в полутемное помещение. Белые простыни, ноги с бирками. А среди них-отец и мать. Мои. — Брайн, где номер 42 и 54? — спросил Паоло низкого, но худого мужчину, — Вчерашние где? — А вон там. А что, на опознание приехали? — Да. Мисс, вот вам бумаги. Заполните их. Кем приходитесь погибшим и тд. А я-за ними. Я села заполнять бумаги. В одной было указано, что я узнала в погибшем своего отца, Максима Деш, а во втором-мать, Наташу Деш. Заполнив бланки, я пошла за Паоло. — Вот те, кого вы должны опознать. Мои соболезнования. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы отровать взгляд от пола. Сглотнув, я посмотрела на тело. Да. Нет никаких сомнений. Это был мой бедный отец. Не буду описывать ужасные раны, дабы не травмировать вас. — Это мой отец. Все, что смогла — выдавила из себя я. — Так, одно человека признали. А женщина? — Это она. Я пыталась сдержать крик. В глубине души я верила, что это ошибка, неправда, чушь. И вот мои самые близкие люди лежат тут под покрывалами. Их тела покорежены. На пальцах — бирки. Это уже не мои мама и папа. Это все, что от них осталось. Я сдержала слезы и лишь спросила: — Когда я могу похоронить их? — Договаривайтесь с похоронным бюро. Как согласуете, позвоните. Мой номер у тебя. — Хорошо. Я могу идти? — Да, формальности улажены.***
Я договорилась с бюро. Похороны в через неделю, в пятницу. Друзьям так ничего и не сказала. Не смогла.***
— Открой!! ОТКРОЙ НЕМЕДЛЕННО!! — они уже полчаса колотятся в дверь. Да, я говорила, что не хочу разговаривать. Сейчас мне нужно побыть наедине. — Рейнбоу, открой, а то мы с тобой больше не подруги! — кричит Твайлайт. Вздох. Еще, еще один. Вроде, дыхание внорме. — Открываю, — тихо говорю я, отворяя дверь девчонкам. — Что с тобой происходит?! Несколько дней на звонки не отвечаешь, дверь не открываешь, почти не говоришь! Выпроводила нас тогда! — начала отчитывать Твайлайт. — А у меня мама и папа умерли. -… — Что молчите?! Ну что теперь молчите? — я чувствовала, что сейчас разрыдаюсь, — Трясли меня, а как правду узнали — молчите? — Рейнбоу, нам жаль, — тихо просепела ЭйДжей. На нее это не похоже. Меня стали обнимать, сюсюкаться, просить выплакаться. Мне нужно было это. По крайней мере, сейчас.***
Прошло три дня с тех пор, как узнали девочки. И семь — со Дня Смерти. Каждый день кто-то приходил и смотрел за мной. Мне было легче. Но за день до назначенных похорон я поняла-они не помогают мне. Я стала просить прекратить их сюсюканье, поговорить по душам-они не слышали. И тут меня поразило. А зачем им я? Без меня их жизнь останется прежней-семья, те же подруги, число которых немного изменилось. Я пыталась выкинуть это их головы. Но мысль застряла там. Мои разговоры стали короче, как только поняла, что меня не хотят слушать. Как ты можешь так говорить о подругах, скажете вы. А вы думаете, я не пыталась поговорить на тему моего последнего визита к родителям или о том, как разрушила свою комнату? Мне лишь говорили « Не надо, мы не хотим это слышать! Ты и так нервы себе измотала!» Это неправда. Да, мне было плохо. Но вечно плакать — не дело. Я хотела ВЫСКАЗАТЬСЯ. Мне не дали этой возможности. Я чувствую, как подруги отдаляются от меня. И это не только моя вина.***
Вот и этот день. День похорон. Я надела платье. Впервые. Для родителей. Девочки тоже пришли. Похоже, их заботит мое самочувствие. Не хотят расстраивать сбрендевшую подругу. Я несколько часов стояла и смотрела на них. Все ждали меня. А я смотрела. Все равно, они прекрасны. Я всегда буду их любить и помнить. А вот и ямы. В них покоится Максик и Наташка. Близкие люди. Без которых будет трудно жить. Если это вообще возможно.***
Я сижу на подоконнике и улыбаюсь. Идет дождь. Люблю дождь. Он расслабляет, рассказывает тебе сказки, бормочет что-то по-своему. Хорошее существо. Не знаю, схожу ли я с ума. Чувства обостряются. Боль от потери все такая же . Но есть изменения. При чем, как в лучшую, так и в худшую сторону. Лучше-я стала больше думать и спокойно себя вести. Хуже-у меня начались припадки. Пружина сломалась. Иногда я очухивалась в последний момент, с пониманием, что я творю. Но чаще на теле появлялись ужасные раны. Самое страшное-я не помнила-откуда они. Девочки не навещали меня уже давно. Сказали, что-либо слишком умная, либо веселая. (Чтобы вы поняли: в один день я сижу и играю в игры, а в другой-просиживаю на подоконнике и размышляю.) Но однажды (спустя 8 дней после похорон) случилось то, что должно было уже давно.***
Я помогала ЭйДжей на ферме. Вдруг мне стало хреново. Перед глазами поплыли круги, стало тошнотворно, голова закружилась. Я присела и поморгала немного. Вроде лучше. — ЭйДжей, пошли в кино, как только на ферме дела закончим, — предложила я. — Я не могу. — Почему? Работу доделаем, на комедию сходим-все хорошо будет. — Рейнбоу, мы больше не можем дружить, — выпалила она. — Что, почему? — Ты стала какой-то странной. Я не знаю, что от тебя ожидать… Прости меня. Я смотрела на нее и не понимала, что она сказала. Моя подруга ЭйДжей, лучшая и первая, бросает меня. Из-за того, что странная. Что умею чувствовать. — Не хочешь общаться… Навсегда? — с какой-то робкой надеждой спросила я. — Да. А теперь уходи. Все они сказали так. Как Эпплджек. Что странная. Злобная. Припадочная. Они не хотели за меня боротся. Да и я не хотела. Они были моими последними родными душами. Их отказ , сломил меня окончательно.***
Я бегу к Великому мосту. Впечатляющее сооружение. Башенки, огромная длина. Высота 765 метров. Глубина-больше высоты. Перед ночным забегом, я отправила ЭйДжей смс. Очень хотелось попращаться. И вот я вернулась к началу. Вот как я оказалась на дне. Наверное, я слаба, что не могу дальше жить спокойно и уверенно в себе. Моя болезнь или дар прогрессирует. Сознание отключается довольно часто. Но вот я стою на краю моста. Подо мной-ночные воды главной кантерлотской реки. Я балансирую на краю. Мне нравится это чувство свободы. Я предвкушаю полет и погружение в черноту. Встреча с близкими на том свете. Я не хочу такой жизни. Я забыла сказать еще одну вещь. Так как мне исполнилось только 16,а родственников у меня нет, я должна была отправится в приют. Туда я должна была пойти завтра. Не за что. Вы меня не поймаете. Только на краю этого моста, я ощущаю себя свободной. Шрамы на руках напоминают о моем душевном состоянии. Но я жива. Пока что. И выбор предо мной. / Остаться ли в мире тьмы, где ничто меня не держит/ Иль в волны погрузится и покой обресть. Я выбираю… — Твайлайт! — Эпплджек нервно и быстро говорит, — Где бы ты не была — позвони всем-пусть бегут к мосту. Рейнбоу мне кое-что прислала. Дело плохо. Выбор сделан. Нет, я не колеблюсь. Хочу запомнить этот мост и речку такой. Погода прекрасна. Ливень. Грозовые тучи. И полная, сверкающая и отливающая желтизной луна. И бурные волны передо мной. Я улыбаюсь. Моя улыбка похожа на оскал. Вот таким я его и запомню. Небо, волны и волчья улыбка самоубийцы. Я делаю шаг вперед…