Однажды я напишу роман

      Тогда в этом романе ты полуляжешь перед камином в твоём чудесном кресле-мешке. Будет кромешная тьма, и единственным источником света будет мерцание камина. Ты будешь залипать в телефон, а мне это будет не нравиться, и я буду тебя пытаться всячески отвлечь.       И так как отвлечь от телефона тебя довольно сложно, я буду обнимать тебя сзади, обхватывая вместе с креслом, и бесконечно кусать за мочку уха, чтобы ты обернулась и обратила на меня внимание       Но ты, естественно, не обратишь. Поэтому придется наклониться ближе и целовать в шею, запуская руку тебе под футболку, под которой, конечно, ничего не будет.       И я пересяду сбоку и продолжу целовать в шею, и буду гладить тебя по животу (потому что раньше ты мне не разрешала) и крепко обнимать другой рукой, чтобы ты не увильнула. И ты уже начнёшь предполагать, что можно бы и бросить уже свой телефон, но зависнешь, потому что рука под футболкой поднимется выше, а мой голос у самого уха, естественно, будет рассказывать, какая у тебя потрясающая грудь, доказывая это медленными, но сильными движениями.       Твое дыхание участится, а я сяду лицом к тебе, стягивая футболку, и больше на тебе ведь ничего и не будет. Ты стянешь в ответ мою, всегда стягиваешь, подашься вперёд, но я толкну тебя обратно в позицию полулёжа, и ты откинешь голову назад, и будешь видеть только стык потолка и стены, а я начну дорожку поцелуев сверху, начну медленно двигаться вниз, не останавливаясь до того самого момента, как ты слегка вздрогнешь, потому что я доберусь до ложбинки на груди, и ты снова подашься вперёд.       Я поцелую тебя чуть ниже груди, прямо туда, где сильнее всего чувствуется твоё сердцебиение, и подниму на тебя глаза, и ты подашься вперёд, но я снова верну тебя в прежнее положение и продолжу дорожку поцелуев вниз, понемногу сползая с кресла, пока в конце концов не коснусь губами резинки трусов. И они, конечно, будут сегодня лишними, и я стащу их с тебя, и ты, конечно, поддашься, потому что эта пытка тебе по вкусу. И я брошу их в сторону и мягко приподниму тебя, перекладывая на пледик, которым ты прежде укрывалась, но расстеленный теперь возле камина, уложу тебя головой к камину, так, что на тебя будет дуть горячий воздух, а на твоё лицо падать свет от камина. И я наверняка поцелую тебя в губы, чуть кусая за них, и ты обхватишь меня руками и точно пропустишь мой язык себе в рот. И я чуть разведу тебе ноги бёдрами, и ты начнёшь беспокойно двигаться подо мной, но, конечно, ещё будет рано, потому что ты мучалась недостаточно, и я буду водить рукой по твоим бедрам, целуя тебя в шею, пока с твоих губ, наконец, не слетит глубокий выдох, очень смахивающий на стон, а твои бёдра не приподнимутся от пола навстречу моим. И вот тогда будет можно, хотя можно было бы и помучить ещё.       Но тогда я, конечно, не буду мучить тебя сильно, потому что твоя вина только лишь в том, что ты не хотела бросать свой телефон ради меня, а потом наказание будет, может, и не быстрым, но максимально приятным. Я перенесу весь свой вес на левый бок, моя левая рука будет под тобой, прижимать тебя к себе, когда ты будешь подаваться вперёд, явно ожидая этого, и я буду продолжать целовать тебя в шею, в то время как правая рука будет уже внизу, мягко и медленно надавливать на все известные мне точки, ведущие к твоему оргазму. И ты начнешь медленно извиваться, подаваясь вперёд, призывая меня войти глубже, но я сегодня не так милостива к тебе, так что нарочно чуть отодвигаюсь, чтобы ты всё-таки застонала.       Но и ты, конечно, будешь стойкой, когда ты так легко поддавалась на провокации? Улыбка тронет уголки твоих губ, и я естественно, не выдержу и поцелую тебя в уголок рта, вместе с тем медленно проникая в тебя одним пальцем, так, чтобы ты каждой клеточкой тела почувствовала меня внутри тебя. И ты наверняка наконец застонешь сквозь губы и откинешь голову назад, а я улыбнусь и уткнусь тебе в шею, повторяя своё движение ещё раз, и ещё. Но тебе будет не хватать, и ты снова подашься вперёд, и я позволю себе пойти у тебя на поводу и двинусь сильнее, и ты застонешь уже в голос. И я тоже задышу быстрее, потому что это чертовски возбуждает, и с нашим учащающимся дыханием будет возрастать и темп. И ты наверняка уже будешь стонать в ритм с каждым толчком, а я осторожно проникну в тебя вторым пальцем. И ты, наверно, даже не поймёшь, но с низким и глубоким выдохом медленно двинешься, пропуская пальцы внутрь на полную их длину, и крепче хватая меня за шею.       Ты, конечно, не выкрикнешь моего имени, это было бы слишком дёшево, но по движению твоих бёдер я пойму, что ты уже готова кончить, и быстро задвигаю пальцами внутри тебя. И ты обязательно будешь стонать всё громче, а потом на несколько мгновений задержишь дыхание, всегда задерживаешь, я почувствую напряжение каждой мышцы в твоём теле, прижму тебя к себе, ты последний раз застонешь, цепляясь за мое плечо, и резко расслабишься.       Я, конечно, оставлю пальцы в тебе ненадолго, наслаждаясь тем, как сокращаются твои мышцы, но потом всё-таки обниму тебя обеими руками и накрою уголком пледа, на котором ты лежишь. И ты уткнёшься мне в плечо, а через время твоё дыхание восстановится, и ты заснёшь от лёгкой усталости и царящего спокойствия. A.