room 312

Это было опасно. Дыхание сковывало лишь от одной мысли, что кто-то может узнать. Я сходила с ума в этих четырёх давящих стенах, представляя себя загнанным в угол котёнком. Это было неправильно. Полумрак комнаты 317 угнетал, а в самых тёмных её углах я вдруг стала замечать фигуру Теда и его полный разочарования и предательства взгляд. Нервно сминая в руках носовой платок с моими инициалами, я каждую секунду поглядывала на закрытую деревянную дверь отеля "Maisons de Marseille". Каждый раз касаясь своих убранных назад светлых волос, я чувствовала, как дрожат холодные пальцы. Не могу. Постоянно хочется сказать себе "стоп", перестать чувствовать себя пятнадцатилетней школьницей, не умеющей контролировать себя и свои мысли при виде красивого мужского тела. Это глупо и совершенно безумно. Невероятно. Я оттянула край своей бежевой юбки и в который раз расправила её, хотя знала, что сидит она идеально. Губы были покусаны, а красная помада стерта, хотя он ещё не пришёл. Я знала, что Найл задерживается на работе, а длинные пробки нельзя преодолеть за короткое время. Важно было лишь одно: он придёт. Посмотрев в зеркало напротив, я увидела худую и загнанную в тупик женщину. В отражении ей было около тридцати, хотя на самом деле порог возраста не переходил и двадцати пяти. Убранные назад в аккуратную причёску светлые волосы, обычные серые потухшие глаза с тёмными от усталости мешками, впалые щеки и пухлые губы со стёртой помадой. Когда-то пиджак был в пору, сейчас же он висел, словно на вешалке, еле закрывая выступающие ключицы. Любимая юбка-карандаш облепляла бедра, очерчивая красивую фигуру, за которую он когда-то давно сделал свой первый комплимент. Телефон пиликнул, оповещая о новом сообщении. Сердце громко ухнуло и словно замерло на несколько секунд. Переборов себя, я всё-таки встала и подошла к журнальному столику, на котором лежал смартфон. Первым делом, увидев на экране "Тэд", я с облегчением выдохнула, после чего сразу почувствовала отвращение к самой себе. Лживая сука. Мой взгляд скользнул по обручальному кольцу, которое я сняла, переступив порог комнаты, и как всегда оставила в небольшой хрустальной чаше. Я была недостойна, чтобы его носить, как и больше не была счастлива с тем, кто когда-то на меня его впервые надел. Написав сообщение Тэду, что вряд ли буду ночевать сегодня дома, потому что хочу остаться у Мэри, я вернулась к кровати и расправила шелковые простыни, которыми она была заслана. Время шло слишком медленно. Мучительно. Словно издеваясь. Я размяла шею и плечи, закрыв глаза. Всё будет хорошо. Прошли секунды и даже целые минуты, прежде чем дверь открылась и на пороге появился он. Такой идеальный, в чёрном пиджаке и сером галстуке. Его голубые глаза смотрели на меня, и я словно таяла после многолетней мерзлоты. Словно вновь училась дышать. С губ слетело его имя, стаей мурашек разойдясь по всему телу, словно электрический заряд. — Сатин, — его голос был тихим и нежным. Найл подошёл ко мне и крепко обнял, аккуратно поцеловав в лоб. Его горячие руки согревали сквозь ткань, и даже этого было достаточно для того, чтобы просто понять насколько сильно я его любила. Это была наша тайна. Самая страшная и самая отчаянная. — Прости, что пришлось ждать, — он говорил, уткнувшись носом в мою макушку. — На работе появились проблемы, и я... — Это неважно, — я перебила его, внимательно посмотрев в идеальные глаза. — Главное, что ты здесь. Его благодарностью был поцелуй, глубокий и обжигающий. Наши встречи не были частыми, одного раза в неделю было слишком мало, но страх, что нас раскроют, был намного страшней. Он боялся потерять детей, а я доверие к себе. Жить под маской лжи было проще, чем раскрыть все свои карты, выложив их на стол перед Тедом — или Мерандой. Всё, что мы делали было неправильно и опасно. Но только так мы могли спасаться от мира, который был нам не рад. Успешная работа и фото счастливой семьи в рамке над камином — не было для нас настоящем счастьем, дающем право легко дышать. Только встретив друг друга, мы поняли, что есть любовь. И этот отель, и эта комната — наша спасательная шлюпка с тонущего корабля. И пусть эта ложь однажды погубит меня, зато я буду знать, что всё это когда-то было не зря. Я смотрела на него в полумраке комнаты 317 и не понимала, как мне с ним повезло. Его губы ласкали мою кожу на шее, а светлые волосы щекотали подбородок. Я была его любовницей. И могла слышать его дыхание, чувствовать запах его тела, могла целовать мягкие губы и касаться твёрдой плоти — и это важно. И всё страхи и сомнения вмиг улетали, стоило лишь Найлу коснуться меня, прильнуть мягкими губами и тихо прошептать: "Сатин". И пусть под его взглядом я буду смущаться, как маленькая школьница, покрываясь красным румянцем, зато буду знать, что он смотрит только на меня. Что его полный жажды и страсти взгляд обращен ко мне. А после бурной ночи в отеле, на утро я лягу на его голую грудь и буду слушать ровное сердцебиение, высчитывая удары. — Я твоя любовница. — Ты моя любовь. И неважно, что я никогда не стану миссис Хоран, что мой мир остановится на Сатин Миллер. Я счастлива сейчас, рядом с ним. В комнате 317 отеля "Maisons de Marseille".

До встречи на следующей неделе.