6. О проверке мебели на прочность

Проложик Наконец-то, обычный нормальный день. Никаких дворцовых интриг, никаких демонов и подосланных убийц, никаких таинственных эльфийских зеркал и потайных реальностей! В Скайхолде, как всегда, все было спокойно и шло своим чередом. «До обеда смотаюсь в палаточный лагерь, а уж вечером устрою себе выходной!» - Эвелин твердо решила сегодня наплевать на свою работу. - Слушай, Босс, - Железный Бык деловито сгребал со стола на блюдо черничные и лимонные пирожные, - ты, конечно, дама горячая, но я хотел бы попросить тебя перестать палить своими огненными шарами, когда я рядом. Ужасно неудобно драться, когда всё вокруг горит. Жарко! - Неженка какая! – фыркнула Тревельян, поёрзав на жестком деревянном стуле. - Ладно, приму к сведению. - Кстати, ты давеча посох искала. Ну, тот с красным драконом. Так это я его взял... э-э... для личных нужд. Но я верну! Я его почистил... - О, - Эвелин застыла с куском пирожного, так и не донеся его до рта, - Не, не! Можешь оставить его себе! Дарю. - Круто! – Бык потянулся за фарфоровым чайничком и заворчал. - Ох, ты ж блин... - Кто тебя так? – спросила Инквизитор, указывая кивком на здоровый фиолетовый синяк у кунари на боку. - Каллен врезал, - довольно улыбнулся Бык. – Шикарный удар получился! Хватка у него все сильнее... Ты там что, совсем не стараешься? Чай полился не в то горло и Эвелин закашлялась. - Не старается в чем? – полюбопытствовал плюхнувшийся за стол командор. Железный Бык налил себе какао в большущую чашку и добавил молока. - В сексе, - непринужденно брякнул он. - Ч-что? – не понял Каллен. - Ну, есть такая штука... полезная для здоровья. Я тебе потом объясню. Командор смущенно зарделся. - Встретимся у конюшен, Босс, - кунари тем временем весело отсалютовал чашкой, подхватил тарелку с пирожными и потопал на улицу, звонко отхлебывая напиток. - Ой, вкусняшка!.. – донесся возле самого выхода его довольный бас. - Старый добрый скромный Скайхолд, - пробормотала под нос Эвелин. – Как же я люблю сюда возвращаться!.. Воспоминания Сегодня у нее был выходной! Она отворила дверь и незаметно прошмыгнула в его кабинет. Эвелин встала у стены, наблюдая за тем, как Каллен раздавал распоряжения солдатам. Воистину завораживающее зрелище. Настоящий генерал Инквизиции. Её Инквизиции. Уверенный, сильный, смелый, мужественный. Эвелин могла бы до утра перечислять все его достоинства. Она восхищалась им. Его выдержка, его скромность, его способность вести за собой солдат служили для нее примером. Любуясь им, Эвелин попыталась вспомнить свои первые впечатления о командоре. Кажется, это было так давно! Помнится, после возвращения из первой поездки в Вал-Руайо, она сидела с Варриком на берегу замерзшего озера за воротами Хэйвена и, зябко кутаясь в воротник куртки, потягивала горячее вино из глиняной кружки. Варрик тоже пил, а потому настроение у него было расчудесное, и Эвелин таки удалось развести его на рассказ о последней битве в Киркволле. Гном рассказал все, вплоть до путешествия через Недремлющее море. Варрик тогда поинтересовался, как ей работается с тремя, нет, все-таки с четырьмя - Кассандра – не менее важное лицо - главными представителями Инквизиции. Эвелин ответила, что с Жозефиной ей очень легко, даже несмотря на патологическую одержимость леди посла этикетом и политикой. Лелиану она, как ни странно, совсем не боялась. Кассандра же, по её мнению, была и вовсе милейшим созданием. Варрик долго смеялся, а потом спросил, что она думает о Кудряшке - так он прозвал генерала их армии. Эвелин презрительно фыркнула тогда и сказала, что он – типичный храмовник, пускай он и оставил орден, угрюмый и язвительный. - Он многое повидал в жизни, Вестница, - сказал тогда Варрик. - Он меня боится! - Тебя почти весь Хэйвен боится. А ещё пол-Ферелдена и пол-Орлея, - парировал гном. - Я - человек, Варрик! А не какой-то там монстр. Я получила сносное воспитание, занималась наукой, я даже какое-то время сама читала лекции... я, между прочим, детишек учила! - Как-то мне сложно это представить. Ты... немного не похожа на скромную библиотекаршу, обложившуюся книжками. - Ну... - она замялась, - это было сто лет назад. А вообще я и умная и красивая, если ты не заметил. Но я сейчас не об этом! Я вижу, что командор мне не доверяет. Кажется, дай ему волю, он бы ко мне караул приставил. - Это у них профессиональное, - хмыкнул Варрик. - Это не повод смотреть на меня волком, ожидая, что я в любую секунду вскрою себе вены. - С такой задницей, что здесь у нас, на это сейчас многие способны, - гном явно не магию крови имел в виду. - Гребаная безнадега, - процитировала Тревельян Сэру. - Вот потому все эти дела с Брешью нужно поскорее сворачивать. И если он не в моей команде, то пускай, по крайней мере, не мешает. В общем, Эвелин тогда выразила безграничную радость от того, что их пути с командором пересекаются лишь около военного стола в ставке командования. Она попыталась вспомнить, когда же она по-другому взглянула на него. Когда произошёл тот переломный момент. Кажется, Эвелин тогда сидела в «Поющей деве» и пила эль с Варриком и недавно присоединившимся к их компании Стражем Блэкволлом. Пили за знакомство, весело шутили, обсуждали погоду и особенности типичной фауны (такой, как, например, контрабандисты и полоумные отступники) Внутренних Земель. Эвелин заметила командора, когда тот подошёл к Флиссе. Судя по всему, ему нужно было что-то у неё узнать. Он дружелюбно улыбался и говорил весьма приветливо. Тогда Эвелин ощутила первый еле заметный укол ревности. Почему с ней он никогда не говорит в подобной манере? Почему с ней он всегда такой черствый? Теперь она невольно стала прислушиваться к его словам, к тому, как он общается с другими людьми. Её догадки подтвердились. С ней он вел себя нарочито вежливо, как и со всеми аристократами, с которыми ему приходилось общаться. Ее это сильно задевало. Как-то раз они сидели за одним столом в церкви. Он пытался переписывать чей-то рапорт, а она пыталась писать собственный. На самом деле у них завязался спор о том, стоит ли просить помощи у чародейки Фионы, которая давеча в Вал-Руайо пригласила агентов Инквизиции в Редклиф для переговоров. Командор довольно скептически отзывался об этой затее, уверяя Эвелин, что до храмовников ещё вполне себе можно будет достучаться. Преисполненная подозрений, она поинтересовалась, имеются ли у него какие-то претензии касательно лично неё. Каллен вежливо ушел от ответа. Мол, все надеются на Вестницу Андрасте, в том числе и он; люди верят, что она их не подведет. Эвелин рассердилась и спросила тогда, что будет, если она не оправдает его надежд. Он вовсе не ответил. Она видела, что тема одержимых была ему неприятна, но ей почему-то захотелось поддеть его еще больше. - В конце концов, вы – храмовник, хоть и бывший. Лириум творит чудеса! – словно бросая вызов, едко заметила Эвелин. Каллен внезапно как-то странно посмотрел на нее и отчего-то нахмурился. Эвелин показалось, что она только что ступила на опасную черту. - Вы же сможете утихомирить меня, если я вдруг стану буянить? – она попыталась перевести все в шутку и многозначительно улыбнулась. - Надеюсь, буянить вы не станете, - холодно пробормотал командор и, уткнувшись в копию отчёта, более не поднимал на нее глаз. Его реакция тогда и вовсе сбила Вестницу с толку. Она понимала, что была неправа, но извиниться сейчас означало бы переступить через свою гордость, чего она, конечно же, делать не собиралась. Тем не менее, оставшиеся пол вечера Эвелин, стараясь проявлять осторожность, искоса наблюдала, как Каллен делает пометки на бумаге. Она уже знала его почерк – с легким наклоном влево, прямой и всегда немного небрежный, будто командор вечно куда-то торопится. Он был совсем не похож на её – размашистый, стелющийся. Она обратила внимание на его испещренные мелкими шрамами руки. Почему-то ей тут же в голову пришла мысль о том, что у него, наверное, ладони теплые и приятные на ощупь. Эвелин тогда зажмурилась, отгоняя прочь неуместную мысль. Но чем дальше, тем она все чаще стала замечать за собой, что все с большим интересом всматривается в его черты, походку, манеру держаться. У него были красивые выразительные глаза цвета бледного теплого янтаря и четко очерченные губы, которые резко рассекала полоска шрама. Этот шрам стал вскоре ее навязчивой идеей: Эвелин все чаще представляла, как нежно проводит по нему пальцем, чувствуя каждую рваную неровность, спускается к чувственным губам мужчины, обрисовывая их соблазнительный контур; как ощущает его дыхание на своих руках и видит его завораживающий взгляд. С его шрама и его глаз началась ее одержимость им. Как же это было давно! О мебели - Конца и края нет, - устало вздохнул командор, закрывая в конце собрания за солдатами тяжёлую дверь. - Хочешь сбежать куда-нибудь подальше? - шутливо предложила Эвелин, отлипая от стены, у которой наблюдала за ним последние несколько минут. Каллен криво усмехнулся. - Я и раньше-то едва время находил... Он неторопливо направился к столу. - Эта война не будет длиться вечно, - заметил вдруг он. Тревельян, заинтересованно подняв бровь, последовала за ним. - Когда она началась, - продолжил тем временем Каллен, слегка запнувшись, - я... я не задумывался ни о чем, кроме того, как бы выжить. Но сейчас все изменилось. Он обернулся к Эвелин. - Ты о чем? - Инквизитор подошла еще ближе, чувствуя, что он намеревается сказать ей что-то особенно важное. - Мне интересно, что будет после... когда все закончится. Он на долю секунды задумался. - Я бы хотел двигаться дальше, - он внимательно посмотрел ей в глаза и нежно коснулся ее щеки. - Но не от тебя. Эвелин заворожено захлопала ресницами. Он снова запнулся и отвел взгляд, как всегда делал, когда смущался. - Но я не знаю, что ты... - командор покраснел и, вконец растерявшись, сконфуженно отвернулся к письменному столу, заваленному бумагами. - То есть, если ты... ох... - Каллен, - Тревельян поняла все, что он имел в виду. Она осторожно развернула его к себе, отрезая ему путь к отступлению. - Разве тебе нужно спрашивать? Мужчина облегченно улыбнулся. - Надеюсь, нет, - тихо проговорил он. Обстановка в кабинете резко изменилась. Эвелин, зачарованная его словами, несколько опешив, вжалась в крышку массивного стола. - Я хочу... Каллен был так близко и смотрел на нее таким взглядом, что Инквизитор опять невольно подалась назад. Локтем она нечаянно столкнула со стола винную бутылку. Эвелин вздрогнула, когда та упала, разбившись о каменный пол на множество синеватых осколков. Секунду Каллен смотрел в ее глаза, словно на что-то решаясь, а затем одним резким движением смахнул со стола все его содержимое. Письма, документы, книги - весь хлам полетел на пол. «Надеюсь, все двери заперты», - пронеслась в голове у Эвелин глупая мысль. Однако через пару мгновений это ее уже совершенно не заботило. Поцелуй произошел слишком быстро и слишком спонтанно; был слишком желанным и безрассудным. Она с силой вцепилась в его воротник, прижимаясь к нему, с восторгом чувствуя на себе тяжесть его тела, в то время как он, опираясь на столешницу, неистово целовал ее губы, шею, прикусывал мочки ушей. Сбросив перчатки, он, не прерывая поцелуи, принялся нетерпеливо расправляться с застежками на тонкой куртке. Обнажив худые соблазнительные ключицы, он в голодном порыве целовал ее нежно-карамельную кожу, словно пробуя ее сладость на вкус, а затем спустился к ложбинке между грудей. Эвелин сдавленно ахнула, резко выгибаясь под ним. От одной мысли, что это сейчас делает её вечно правильный и вечно застенчивый храмовник, её бросило в жар. - Если я что-то... - обеспокоено прервался Каллен. Его голос звучал низко и безумно возбуждал. Эвелин только и смогла, что отрицательно покачать головой, и вновь нетерпеливо привлекла командора к себе, впиваясь в его губы требовательным жарким поцелуем. - Создатель, я так хочу... - прошептал Каллен, обжигая горячим дыханием местечко за ухом. Эвелин блаженно зажмурилась. Она была близка к тому, чтобы окончательно и бесповоротно сойти с ума от этого долгожданного удовольствия. - Постой, - заплетающимся языком пробормотала она. Каллен немного отстранился. В его взгляде полыхало пламя. - Мы же не будем делать это здесь? - Эвелин невинно подняла брови. Командор неловко прочистил горло. - Я... я забылся... прости, - с прохладным разочарованием в голосе проговорил он. - Нет, нет! Я не то имела в виду! - тут же исправилась Эвелин, нежно проведя ладонью по его щеке. Она лукаво стрельнула глазами в сторону лестницы. - Ох... да, точно, - Каллен неловко улыбнулся. Он осторожно спустился на пол, подав Эвелин руку, и смущенно посмотрел в потолок, когда Инквизитор наскоро застегнула распахнутую куртку. - После вас, - Тревельян игриво дернула бровью. Каллен тихо рассмеялся, ухватившись за первую перекладину. Та самая ночь - Если тебе неловко, то позволь, я сделаю это первая. Эвелин с хитрой полуулыбкой стащила с себя курточку и кожаные брюки, оставшись в дорогом с соблазнительными кружевами орлейском белье. Она скромно присела на край его постели. Ещё сегодня утром, как и всегда до этого, он проснулся в этой самой постели в одиночестве, пытаясь вспомнить, что же ему снилось на этот раз. Он видел так много снов; их сюжеты переплелись настолько, что он с трудом мог отделить один от другого. И вот сейчас на этой самой кровати сидела Она, настоящая, из плоти и крови; её волосы рассыпались по спине, несколько рыжих локонов упало на грудь, скрывая её. Тревельян с неподдельным интересом наблюдала, как он снимает нагрудник, расстегивает крепления наручей, освобождаясь от тяжести стального обмундирования. Каллен снял сорочку и отбросил её в сторону. Он потянулся к застежке на ремне и остановился, немного смутившись. - О, Создатель, - потрясенно прошептала Эвелин, поднеся ладонь ко рту. - Хочу, чтоб ты знал, ты - идеален! Каллен смутился ещё больше. Ничего подобного он никогда о себе не думал. Эвелин медленно поднялась с постели и вплотную приблизилась к нему. Она провела ладонью по его груди, обводя пальчиком мелкие шрамы, и Каллен почувствовал, что дрожит. Ее рука плавно скользнула вниз, очерчивая мышцы его живота, и легла на его собственную ладонь, которую он так и не убрал от пряжки на ремне. Свет заходящего солнца, пробивающийся из окна, мягко обрисовал его лицо, которое сейчас покрылось густым румянцем. Это было самое милое, что Эвелин видела за последнее время. Его волосы немного взлохматились, и несколько вьющихся прядок упало на лоб. - Я раньше не... Он стыдливо отвел глаза. - То есть не то, чтобы я не... Я никогда... Дыхание Создателя! - Я люблю тебя. - Ох... Эвелин ласково обвила руками его шею, прильнув к его губам в сладком неторопливом поцелуе. Он тот час прижал ее к себе, запуская пальцы в длинные огненные волосы. Инквизитор томно застонала, целиком растворяясь в этих прикосновениях. Руки Каллена нежно огладили ее спину, спустились на талию, а затем с небольшой заминкой легли ниже. Эвелин негромко ахнула, когда он подхватил ее под бедра, и осторожно понес к кровати. На молочно-светлом хлопковом одеяле ее кожа отливала золотистой бронзой, а волосы жарко полыхали, разливаясь яркими языками пламени по вышитым подушкам. Из прорехи в потолке и из решётчатых окон падали отблески уходящего заката. Последние ленивые лучи солнца мягко обрисовывали каждую линию ее восхитительного тела. Каллен отчетливо видел, что оно повсюду было испещрено светлыми шрамами, и ему хотелось поцеловать каждый из них. Ему хотелось касаться ее загорелой кожи бесконечно долго. Настолько долго, насколько она бы позволила. Эвелин призывно облизала губы, когда Каллен робко провел ладонью от шеи до ее плоского живота, слегка задев орлейский шелк. Его пальцы смяли кружево, едва касаясь смуглой кожи на ее бедре. Тревельян сладко потянулась, привлекая к себе своего неуверенного советника. - Я не хрустальная. Не сломаюсь, - улыбнулась она, царапая коготками его широкие плечи. По всему телу Каллена пробежала дрожь. - Ты прекрасна... Он прерывисто вздохнул и, наконец, не выдержав, коснулся нежным поцелуем ее соблазнительных губ. С каждой секундой поцелуй становился все жарче, все глубже, все настойчивее. Вскоре он и вовсе стал голодным и диким, а нежность превратилась в безумную страсть. С Эвелин и не могло быть по-другому. Каллен больно, до побелевших костяшек пальцев сжимал ее руки, оставляя синяки на карамельной коже, и уже не мог остановиться. Ей это нравилось. В полном забытьи она таяла под ним, будто расплавленный металл. И так же, как металл, обжигала своими прикосновениями. Орлейского шелка на ней уже не было. Теперь она была точь-в-точь, как в его снах. Каллен чуть не лишился рассудка, когда Эвелин, горячо отвечая на поцелуи, осторожно потерлась коленом о его пах. На нем все еще были кожаные штаны. Командор задохнулся и непроизвольно охнул. Оторвавшись от нее, он дрожащими руками расстегнул ремень. - Вы же в курсе, как там дальше, сэр храмовник? - поддразнила его Эвелин, дерзко высунув кончик языка. Каллен сурово сощурившись, рыкнул, и, вжав Тревельян в кровать, впился в распухшие губы долгим поцелуем. Сколько раз он мечтал вот так заткнуть ее! Инквизитор громко застонала, качнув бёдрами. Поцелуй прервался. - Эвелин, я... я... Все слова вмиг вылетели из головы. Он задыхался от желания, и остановиться уже не мог. Почувствовав ее горячие пальцы на своем члене, Каллен чуть не вскрикнул. Он судорожно выдохнул и не удержался от гортанного рыка, когда резко вошел в нее. Эвелин выгнулась под ним, запуская пальцы в его слегка влажные кудрявые волосы. Все было так, как он мечтал. И он не верил, что этот миг реален. Такое не могло происходить. Только не с ним... - Я люблю тебя! - горячо шептала Эвелин, запинаясь и постанывая. - О, Каллен! Я так люблю тебя! Командор дальше ничего не слышал. Его мир взорвался на тысячу осколков. Только в этот раз это было до невозможности приятное и сладостно восторженное блаженство. Эпиложек Скрипнула дверь. Внизу раздались тяжёлые шаги. - Командор Каллен, у меня срочное дело... Эвелин сквозь сон услышала знакомый голос. - Создатель, что здесь произошло?! Только не сейчас! Тревельян мысленно выругалась. - Командор, с вами все в порядке? - послышалось снизу. Конца и края нет, как выразился Каллен. Эвелин завернулась в покрывало и осторожно выглянула вниз. - Все с ним в порядке! - буркнула она. - Инквизитор! - Кассандра удивлённо уставилась на нее. - Что-то случилось? Что ты там делаешь? - А ты как думаешь?! - зашипела Эвелин. Кассандра прищурилась, а затем ее брови медленно поползли вверх. - О! Ооо!.. - Ну, чего там такого срочного? - осведомилась Эвелин. - Прибыла новая партия лириума, - Искательница догадалась понизить голос. - Нужно им заняться прямо сейчас. - А что, никто другой не может? - они явно издевались. Кассандра молча развела руками. Эвелин бросила беглый взгляд на постель. Кажется, Каллену что-то снилось. - Я скоро спущусь! - шепнула Тревельян. Пентагаст кивнула, бросила еще один, уже более задорный взгляд на Эвелин и покинула башню. Тревельян угрюмо вздохнула и на цыпочках поплелась подбирать одежду. Каллен хмурился и что-то бормотал во сне. Вчера он был так счастлив! Он всю ночь твердил ей об этом. А Эвелин бесконечно повторяла, что любит его. И все было чудесно до тех пор, пока долг и работа вновь не вторглись в ее сказку. Эвелин, стараясь не шуметь, натягивала штаны и недовольно сопела. Осталась куртка и сапоги. И да поможет Создатель посыльным от Гильдии, которым взбрело в голову портить самое замечательное утро в жизни Леди Инквизитора!