Безусловная любовь.

Роберт Фробишер сидел в ванной, держа в руке пистолет, какое-то время он с некоторым непониманием смотрел на него, он хотел понять, как это изобретение человечества способно за доли секунды лишить человека жизни; жизни, к которой мы так стремимся, которой, если бы не было, не было бы ничего, не было бы и этого оружия уничтожения и самоуничтожения, получается, мы сами осознанно создаём себе то, что легко может нас самих же и уничтожить, ему показалось это где-то даже глупым, наивным и смешным, он едва уловимо улыбнулся одним уголком рта. Как глупо, всё так до безумия нелепо и глупо, и вся его короткая жизнь.., да, возможно он был в чём-то не прав, но главное он знал, что в своей жизни ему удалось познать истину, познать её вкус, который невозможно испить, познать самое лучшее, чистое и светлое чувство на земле, познать ЛЮБОВЬ, любовь в самом широком смысле этого слова, любовь к миру, к музыке и любовь к человеку, к мужчине (да, пусть это осуждаемо, но любовь всё же едина, он уверен, и нет условностей, так строго почитаемых людьми...), любовь к его дорогому другу.., к Сиксмиту... При мысли о нём к горлу подобрался тяжёлый комок, как больно, больно..., но он всё уже обдумал, его не могло остановить, пожалуй ничто и никто, он должен это сделать, должен, пусть причинит этим страшную боль Сиксмиту и самому себе, себе лишь потому, что есть Сиксмит, его Сиксмит, пока-что его... В голове ярко вырисовался любимый образ; мягкая улыбка, пряди светлых волос, так удивительно по-детски нежно падающие на лоб, и эти чудесные, лучистые глаза, в которых отражается целый мир... Роберт встряхнул головой, пытаясь избавиться от образа, чтобы уйти стало чуть легче, чтобы жгучая боль, ставшая стремительно нарастать после воспоминаний о Сиксмите, перестала разъедать его душу и разрывать на куски сознание... -Роберт? Роберт! Ты здесь? Нет, этого не может быть! Как ?.. Вряд ли этот голос - всего лишь фантазия его измученного мозга и воображения, этот голос реален.., его Сиксмит... - Фробишер узнал бы этот голос из миллиона, нет более сладкого звука во всей вселенной, но как же это? Что он делает тут? Почему сейчас? Что теперь? Роберт был в полном замешательстве, он едва успел лихорадочно выскочить обратно из ванной, когда в проёме комнаты показался Руфус в своём всё том же сером пальто и нелепой, но так любимой им шляпе... -Сиксмит...- не найдя больше слов, выдохнул Фробишер, пряча руку с пистолетом за спиной и стоя у самой ванны. Руфус молчал и напряжённо смотрел на своего более чем взволнованного друга, на его руку за спиной, на его бегающий взгляд... Повисла непродолжительная пауза. -Сиксмит, я так рад видеть тебя... - попытался улыбнуться Фробишер - в этой фразе было много больше правды, чем лжи. - Что у тебя в руке? - Сиксмит переводил встревоженный взгляд с глаз Роберта на заведённую за спину руку. -Сиксмит, пожалуйста, со мной всё в порядке, правда. - голос Фробишера на удивление себе самому стал спокойным, он понимал, что бежать некуда, что руку с пистолетом придётся показать всё-равно, что он не сможет скрыть от Сиксмита правду. -Что у тебя в руке? - настойчиво и уже более встревоженно повторил Сиксмит, не решаясь подойти ближе и узнать правду самому, уже почти догадываясь обо всём. Фробишер слегка покачал головой, не веря всему происходящему и продолжая чуть виновато и обречённо смотреть в глаза человеку, чьё существование было так важно для него, человеку, о котором он грезил все эти безумно долгие месяцы разлуки, но он не должен был быть сейчас здесь, не должен был.... Читая в глазах Роберта так много противоречивых чувств, Сиксмит наконец твёрдым шагом направился к нему, не переставая смотреть в глаза. Подойдя почти вплотную , и всё так же напряжённо глядя другу в глаза, он взял его руку и медленно вывел из-за спины... - Роберт, что это? - глаза Сиксмита округляются и в них читается непонимание и страх — Зачем?...Что ты делаешь? - вынимая из ладони друга оружие Сиксмит вопрошающе смотрит на него и его подбородок начинает дрожать. Он с невинностью ребёнка отводит выдающие волнение глаза в пол и несколько отступает от Сиксмита - Не нужно, Сиксмит, прошу тебя, не спрашивай меня ни о чём, просто давай забудем.., это. - Забудем? Это?! - лицо Сиксмита исказила гримаса отчаяния, возмущения и боли, в ту же секунду он отбрасывает пистолет на пол. - Я все дни думал о тебе, я мечтал, как мы встретимся, как я снова взгляну в твои глаза, услышу твой голос, вдохну твой запах.., слышишь меня?! - Сиксмит шагнул к Фробишеру и чуть резко развернул его к себе - Твой голос, твой запах.., твои глаза... - срывающимся и стихшим вдруг голосом повторил Сиксмит, и из его глаз выступили слёзы. - Смотри же на меня, чёрт тебя подери! - снова повысил он тон. Роберт был в растерянности, он не в силах был сопротивляться, ощущая так близко тепло любимого тела , совсем недавно бывшее лишь в мечтах, как он думал - последних и несбыточных, и поднял на Сиксмита глаза... В тот миг всё вокруг исчезло; его Сиксмит, он снова тут, он рядом, и он, Роберт, причиняет ему нестерпимую боль, но в этот миг ему показалось, что всё так и должно быть, что это тот самый последний подарок судьбы - ещё раз увидеть любимое лицо, любимые глаза.., пусть и при таких обстоятельствах... -Ты слышишь? Слышишь меня? Я не хочу потерять тебя... - почти шептал Сиксмит, дыша Роберту куда-то в ухо - Я так люблю тебя... - он взял в ладони лицо Роберта и впился поцелуем в его губы, тут же почувствовав отклик. По его лицу медленно побежали слёзы, это были слёзы радости и боли, Сиксмит не мог справиться с нахлынувшими чувствами, всё разрывалось внутри и пело одновременно. Он оторвался от губ Фробишера, держа его лицо в руках, только чтобы буквально взмолить его об одном - Обещай, обещай мне, что никогда не сделаешь этого! Я не смогу жить без тебя! - слёзы уже не переставая текли по щекам, а сердце прожигала щемящая тоска и рвущаяся наружу любовь. Фробишер был почти обезоружен эмоциями друга , его слезами, он никогда не видел его прежде таким, и не знал, как вести себя, хотя внутри него происходили не меньшие волнения, слёзы друга жгли его щёки и душу, и ему самому вдруг нестерпимо захотелось выплеснуть всё наружу, но он сдержался, почти.. А сейчас ему придётся пообещать. - Любовь моя, Сиксмит, я обещаю тебе, я буду жить, правда, жить для тебя, творить для тебя, всегда, всегда.... - Он нежно коснулся пальцами его лица, стирая не унимавшиеся слёзы, и в этот раз первым коснулся губами его губ, он помнил их вкус, только теперь они имели привкус соли, но оттого не менее желанные и нежные, он пил их, как измученный жаждой странник, вдыхал аромат его кожи и волос, как истосковавшийся по первым весенним запахам после долгой, морозной зимы... - Я люблю тебя, Руфус Сиксмит, будь моим, прямо сейчас... - прошептал Фробишер, ослеплённый своими нахлынувшими эмоциями и будучи не в силах им сопротивляться, он снова накрыл губы Руфуса поцелуем. Фробишер оторвался от губ Руфуса, чуть улыбнувшись, и подал ему свою ладонь, Сиксмит не отрываясь глядя на него и шумно дыша, покорно вложил свою руку в его. - Роберт - на мгновение остановился Руфус, переводя сбившееся дыхание - избавься от него, сегодня же, сегодня же... - Он мог бы сделать это сам, или заставить Роберта выбросить ненавистное оружие прямо сейчас, у себя на глазах, но чувства, выплёскивающиеся чувства после долгой разлуки давали о себе знать, страсть перехватывала дыхание и он с головой отдался её всепоглощающей власти. Постель оказалась холодной, Сиксмит особо ощутил это, потому как упал на неё спиной уже без верхней одежды, которая валялась прямо тут, около кровати, тем не менее Роберт умудрился заботливо повесить пальто и шляпу на вешалку. Сиксмит лежал на спине, чуть запрокинув голову назад и прикрыв глаза, в то время, как Роберт торопливо, будто боясь не успеть насытиться, покрывал его шею короткими, но такими жаркими поцелуями, скользнул языком к уху, отчего Сиксмит издал короткий стон, который заставил Роберта только сильней и жарче прикасаться губами и языком к этому месту. Сиксмит подался навстречу, запустил руки в смоляные, вихрастые волосы.., как долго он мечтал об этом моменте! - Стой! - прерывисто дыша, Сиксмит чуть отвёл голову друга от себя, окинул его полным любви взглядом, остановился на глазах, волосах, губах... - Остановись так, дай мне посмотреть на тебя сейчас..., ты прекрасен, прекрасен.... - он не моргая смотрел на Роберта. - Ты не менее прекрасен - чуть улыбнувшись, прошептал Роберт - особенно сейчас, когда ты такой.., с тебя можно писать портрет, ты сводишь меня с ума, я безумно хочу тебя.., Руфус... Фробишер накрыл его губы жадным поцелуем, от которого Руфус просто задохнулся. Наконец он оторвался от губ и стал спускаться вниз, минуя ямочку на шее, задержавшись и осыпав поцелуями грудь и соски, которые теперь напряглись, и наконец нежнейшими прикосновениями скользнул языком по животу друга и ниже, касаясь обнажённой плоти. Ласки сладкой истомой разлились по телу Сиксмита, разрывая грань между чувствами и разумом, он выгнулся под ними, не сдерживая стона; глубокого, страстного, волнующего, Роберт мог бы сравнить этот стон с большой волной, накрывающей тебя и заставляющей погружаться в неё снова и снова, бесконечно.... - Роберт.., люби меня.., пожалуйста.., я так скучал по тебе.., так долго.., пожалуйста.., сейчас.., сейчас.... - как в бреду, едва слышно шептал Сиксмит, останавливаясь на каждом слове, переводя дыхание от оглушившего и затмившего его рассудок желания, оставались только слова, стоны, дыхание, страсть, любовь, любовь..... Фробишер и сам не мог больше сдерживаться, слыша стоны и мольбы Сиксмита, чувствуя жар его тела, запах его тела, сводящий с ума, окутывавший его сладкой негой и всегда делавший его послушной марионеткой, откликавшейся на любое желание Сиксмита, любую прихоть любимого. Роберт приподнялся вверх, нежно обхватил Сиксмита за талию, притянул к себе и несколько секунд вглядывался в его лицо... О, как он был красив в тот миг! Роберт невольно улыбнулся, ему хотелось утонуть в глазах Сиксмита, ставших теперь влажными от недавних слёз и тёмными от страсти, манящими, божественными, он хотел запомнить его таким, запомнить... Роберт развернул Сиксмита к себе спиной, продолжая держать за талию, а второй рукой стал нежно и медленно массировать проход, но на это не потребовалось много времени. - Роберт.., люби меня... - хриплым, почти осипшим, грудным голосом выдохнул Сиксмит. Фробишер ловил каждый звук, произнесённый Сиксмитом, его частое дыхание, переходящее в стоны, было для него сейчас слаще всего на свете, оно звучало для него подобно его секстету, его музыке, музыке для него же, для Сиксмита, и он не стал больше ждать... Толчок.., Роберт на мгновение остановился, услышав, как Сиксмит вскрикнул, но этот крик медленно перешёл в стон, полный благодарности, стон, жаждущий продолжения, уносящий их обоих куда-то слишком, слишком далеко отсюда, прочь из этой реальности... Второй, третий, ещё, ещё.., Роберт подхватил ритм дыхания и стонов Сиксмита, рукой он крепко обхватил его плоть, отчего стоны Сиксмита усилились и Роберту показалось, что сейчас он просто потеряет сознание, он буквально ощущал это их слияние, нет, не только физическое, слияние их душ, слияние дыхания и звуков сердца, образующее музыку, которая взвилась в воздух, и вот-вот оглушит и потрясёт их своим финальным аккордом... Они изголодались друг по другу - обострённые эмоции, обжигающие чувства, язык их слившихся тел, всё говорило об этом. Жизнь моя, моя любовь, Сиксмит... - пробормотал Фробишер, не переставая ритмично двигаться сам и также ритмично двигать рукой. Сиксмит казалось не слышал его, всё, что он чувствовал сейчас, можно было назвать одним единственным словом - «Жизнь», он чувствовал, что любим и любит, он чувствовал, что именно сейчас он ЖИВЁТ. Сердце Сиксмита выпрыгивало из груди, забившись в волне приближающегося финала, он вцепился в спинку кровати - Роберт.., Роберт.., я.., я так люблю тебя!.. - хрипло простонал он, срываясь на сдавленный полу крик... Роберт, ощущая Руфуса каждой оголившейся клеткой,каждым нервом вдруг почувствовал, как его глаза наполняются слезами, в этот момент он до боли ясно осознал, что это последний раз, когда он чувствует своего любимого, ему хотелось впитать его в себя, захлебнуться, раствориться и умереть в нём.., навсегда..... - сделав последний толчок, и ощутив судорожно напрягшееся тело Сиксмита, Роберт так же судорожно подался назад, теряя над собой контроль, изливаясь в Руфуса, но не отпуская твёрдой плоти любимого, он почувствовал, как по его руке брызнуло горячее семя, до его потерянного в этот момент наполовину слуха донесся столь сладкий стон Руфуса, что казалось, время исчезло, исчезло всё, оставались лишь они, одни, вне времени и пространства, ставшие единым целым и поглотившие друг-друга, разбившиеся друг о друга и воскреснувшие вновь, наполненные друг-другом, наполненные прекрасной симфонией, мигом, вспышкой, озарением, триумфом любви! И нет условностей!.. ...Роберт нежно гладил по светлым, растрепавшимся и мокрым волосам уткнувшегося ему в шею Сиксмита. - Ты - чудо, ты сам не знаешь, какой ты.., Сиксмит..., ты - само совершенство... - улыбаясь, он смотрел на него и, казалось, ещё никогда не чувствовал столь яркого и будоражащего чувства, что он испытывал прямо сейчас, вдыхая аромат любимых волос, пахнущих влагой и им самим. Руфус лишь благодарно улыбнулся в ответ и поднял на Роберта чуть сонные глаза, он всегда слишком быстро засыпал после того, как всё случалось, и Фробишер мог подолгу любоваться спящим Сиксмитом, продолжая целовать его лицо одним только взглядом. Сиксмит прикрыл глаза, забыв казалось обо всём, помня только жаркие ласки и чувствуя упоённость любовью, длинные ресницы слипались под тяжестью век, а Фробишер продолжал гладить его волосы, тем самым убаюкивая его ещё сильней. - Любовь моя, мы обязательно встретимся, я обещаю тебе, я уверен в этом, как уверен в том, что мой секстет будет жить и будоражить воображение ещё ни одного поколения.., люблю тебя, навсегда... - чуть слышно прошептал Фробишер, сидя уже одетым на постели и не сводя взгляда с любимого лица. Сиксмит по-прежнему крепко спал, когда Фробишер поднялся и ещё какое-то время скользил взглядом по его разметавшимся волосам, нежным губам, изящной шее, слушая его ровное дыхание, и преодолевая в себе дикое желание прикоснуться, прикоснуться в последний раз.., в этой жизни.... Боль сжалась и сосредоточилась, не давая сделать полноценный вдох, она разрывала его так, что казалось, сейчас взорвётся и убьёт его изнутри прямо тут, на месте, освободив от поступка, что он намеревался совершить. Почувствовав, что больше не в силах сдерживать подступающих слёз, он медленно ступил назад, ещё шаг, ещё, каждый шаг отдалял его от мирно спящего, дорогого Сиксмита, возможно видящего сейчас во сне как-раз его, Фробишера... Он вспомнил, как уходил тогда, в Кембридже, выпрыгнув в окно и умчавшись навстречу лучшей жизни, жизни в этом мире - Роберт грустно улыбнулся этому воспоминанию.., теперь же он уходил с надеждами на лучшую жизнь в ином мире, и он был уверен, что она есть, бесконечность жизни, сводящая с ума, и одна, единственная, безусловная любовь, не имеющая никаких граней и недозволенностей... Пройдя в ванную, он решительно поднял оружие и положил в карман пиджака, затем ступил в комнату, где лежало письмо Сиксмиту, возле которого ненадолго задержался. Он обязательно поймёт его, поймёт и сумеет простить, он сможет... Стоя на крыше отеля, Фробишер, едва прикрыв глаза, шумно вдыхал свежий, сырой воздух, который расправлял его лёгкие и казалось, делал боль чуть менее острой. Урывками вспоминая свою жизнь, свой «Облачный атлас», своего Сиксмита, он улыбнулся и медленно присел на корточки. Боль покидала его, уступая место и давая расправиться чуть сквозящему горечью чувству любви. Фробишер прислонился спиной к железному ограждению и достал из кармана пистолет. Рука не дрожала, скорее наоборот была тверда, как никогда. Сейчас, когда его переполняла любовь, разбавленная затихающей болью, он был полон уверенности в том, что делает всё правильно, абсолютно всё... Дуло пистолета уже во рту, и нет страха, есть только любовь, только свет, только вера.., и только приглушённый хлопок, заставивший чуть всколыхнуться застывший в сумерках воздух Эдинбурга... Стайка птиц, испуганная выстрелом, взметнулась ввысь.., в тот самый миг Сиксмит едва заметно улыбался, он видел себя и Роберта, они снова были вместе, улыбались друг-другу где-то на краю вселенной, где низко-низко над ними проплывали изумительно белые облака, а откуда-то сверху лилась чудесная музыка, музыка, которую хочется впитать в себя и поделиться с нею окружающими, музыка, проникающая в самую глубь сердца, музыка...