Я считаю тебя шлюхой

Утром её волосы так романтично лежали на нежно-розовой подушке, а вечером я был готов вырвать их вместе с кожей. Уже этим вечером. Кто мог знать, что такая банальная, такая, можно сказать, повседневная встреча с подругами приведёт к моему разорванному сердцу и её оторванным клокам волос. На самом деле, я заметил что-то неладное ещё в прошлом месяце, когда Вика поставила пароль на свой телефон. Кто-то скажет, что это ничего не значит. Я тоже так думал. В этот чертов день я как всегда собирался на работу. Работал я бухгалтером в одной ничем не примечательной компании. Зарабатывал хорошо. Содержал себя и свою девушку. Нам часто удавалось летать на море, где мы прекрасно проводили время вдвоём. Вика же не работала с октября. Её уволили с должности официантки из кафе. По какой причине она так мне и не сказала, а я и спрашивать не стал. Видел, как она целую неделю убивалась по этому поводу. Но несмотря на потерю работы, у Вики почему-то появлялась новая одежда, и, стоит заметить, не столь дешевая. На мои вопросы о происхождении денег девушка осведомила меня, что её родители выслали ей немаленькую сумму денег. Я не поверил этому. Откуда у её родителей, живущих в однокомнатной квартире старой пятиэтажки могут быть такие деньги? Надо было мне тогда об этой девушке справки навести, да как-то не думал я, что она на дурные вещи способна. Работа в последнее время становилась невыносимой. Эти бумаги и деньги уже надоело видеть. Лица, что работают со мной, тоже надоели. Уволюсь, честное слово, уволюсь. «Хорошо, что хотя бы с девушкой мне повезло», — думал я тогда. Ах, как я мог так ошибаться! Придешь домой, бывает, хмурый весь такой, уставший. Звонишь в дверь, а тебя встречает твоя девушка в одном нижнем белье. Не успеешь ты даже раздеться толком, как она уже в спальню манит. Ложишься на кровать и знаешь, что Вика сейчас сама все сделает. Какой же минет она делала! Сначала языком облизывала головку члена, потом нежно целовала, затем брала так глубоко, как только было это возможно. И где она этому научилась?.. Будним вечером меня уже ни на что не хватало. Я был в полной власти Вики. У меня было немного партнерш за мои 26 лет — всего три. Но две предыдущие были просто ничто в сексе по сравнению с Викой. Эта девочка умела просто все. Она меня многому научила, если быть честным. Я считал её идеальной девушкой. Хотя единственное, что она не умела делать, это готовить. То пересолит, то недосолит. Но я закрывал на это глаза. В далеком, как мне казалось, феврале, я хотел сделать ей предложение. Все грезил о том, как её глаза заблестают, она посмотрит на меня и скажет короткое «да», услышав которое, я надену на её тонкий палец кольцо, на которое так долго копил. Хотел её порадовать, поэтому выбрал самое красивое колечко в ювелирном магазине. Оно кстати, было там одним из самых дорогих. Этим днём я чувствовал себя неважно. Ещё утром почувствовал, что что-то не так. Голова как-то раскалывается временами. Делать абсолютно ничего не хочется. Сейчас бы к Вике… Оторвавши свой потухший взгляд от монитора, я посмотрел на часы, что висели около окна. «Обед через две минуты.» — вспомнил я и полез в свою сумку за едой. В контейнере лежала котлета с салатом. Начать я решил с салата, понадеявшись на его приемлемую вкусовую структуру. — Никит, что морщишься? Опять Вика пересолила что ли? — услышал я голос Ромы. Он был старшим менеджером в нашем отделе. Работал здесь уже лет пять. Его вечно зализанные волосы и рыжие усы меня раздражали, но человеком был он неплохим. — Да, перепересолила даже, я бы сказал. — ответил я. Рома посмеялся, пожелал мне приятного аппетита и ушёл. Салат был действительно мерзким. Я отодвинул его к краю контейнера. Попробовав котлету, я почувствовал, что она ужасно сухая. Вика когда-нибудь научится готовить? Выбросив содержимое контейнера, я направился на первый этаж к автомату в надежде все-таки пообедать сегодня. Около соседнего автомата с кофе я увидел своих старых знакомых — Эдика и Вадима. Два закадычных друга. Часто проводили время вместе как на работе, так и в выходные дни. Никогда не звали с собой ни меня, ни кого-либо из отдела, что ставило под вопрос их ориентацию. Увидев меня, оба помрачнели. Разговор шёл ни о чем, как вдруг Эдуард выдал такую фразу: — Никит, я тут, знаешь ли, выбирал себе девушку на ночь и увидел одну, которая мне очень напомнила Вику. — И что? В Москве много девушек живет с длинными каштановыми волосами и зелеными глазами. — И татуировкой красной змеи на животе? Тут я потупил взгляд, почувствовал, как горло сжимается. Не мог выдавить из себя ни единого слова. Вика любила демонстрировать свою татуировку и поэтому часто носила короткие топы. Мой прошлогодний день рождения исключением не стал, оттуда Эдик и знает про татуировку. — Ты бы поговорил с ней. — высказался мужчина, попивая свой сорокарублевый латте. Бросив на линолиум шоколадный батончик, купленный только что в автомате, я развернулся и пошёл обратно. Парни что-то крикнули мне вслед, но я не разобрал их слов. Шипение в голове разъедало мои мысли. Я не хотел, я не мог верить словам Эдика. Злость на них, на свою работу вертелась во мне, как вертится рваный целлофановый пакет в воздушном плену водоворота. Что за когнитивный диссонанс? Нет, не-ет… Это ложь, ложь! Сидя на своём рабочем месте, я все никак не мог вновь приняться за работу. Это был пик моего отвращения к ней. Не теряя даром времени, я пошёл к начальнику, чтобы отпроситься уйти пораньше с работы. Ранее я никогда не отпрашивался, поэтому проблем с этим у меня не возникло. Да и к тому же, отчёт я сдал раньше срока ещё на той неделе. Так что собрав свои вещи, я вышел из здания и, сев в машину, двинулся в путь. На часах была только половина четвёртого. Вике я решил не звонить. Хотел ей сделать небольшой сюрприз, поэтому по дороге заехал в цветочный магазин, где вновь купил ей ее любимые алые розы. Как же она их любила… Ни одни цветы не привлекали её жадный взор так сильно, как эти розы! Я дарил ей только их на все праздники, ибо других цветов и даже роз других оттенков она не принимала. Я тихо повернул ключ, чтобы она не услышала и не набросилась на меня раньше времени. Войдя в коридор, я надеялся, что эти жаркие стоны исходят из телевизора. Но голос был до ужаса мне знаком. Я опешил. Влетев в спальню я увидел то, чего больше всего боялся увидеть. На нашей кровати, на белоснежных простынях лежала моя любимая, над которой надвисал мужик лет сорока пяти с обвисшим волосатым брюхом. Он так бесцеременно совокуплялся с Викой, будто это была последняя девушка на планете, а он — последний мужчина, и им необходимо срочно восстановить людской род. Около этого мужика сидел ещё один. Тот, чей член заглатывала сейчас Вика. Теперь понятно, где она училась! Эти сволочи меня даже не заметили. Так громко стонала Вика, так громко кряхтели похотливые старики. Я не мог ничего сказать. Казалось, будто бы мне вырезали язык. Я даже чувствовал гадкий привкус железа во рту. Или это был вкус измены?.. Жирный старик обернулся, и, увидев меня, сразу же вытащил своего крохотного дружка из моей девушки, толкнул своего напарника, и те хотели было убежать. — Что происходит? - крикнула Вика ещё не заметив меня. и тут она обернулась. Что она увидела? Красного от злости парня и алые розы на полу. Что она могла сказать сейчас? — Никита, я все тебе объясню! — вопила девушка, прикрываясь простыней. Хотя что я там не видел? Я хотел было треснуть этим обоим по рожам, но посмотрев в сторону прихожей, заметил, что они уже смылись. Яд ненависти пронзал меня до кончиков пальцев. Я медленно подошёл к уже рыдающей Вике. Она подползла ко мне, имитируя верную собаку, что ждёт своего хозяина с работы каждый вечер. Я погладил её по щеке в последний раз. Провёл другой рукой по её мокрым от пота волосам, собрал их, намотал на кулак и резко дернул. Та заорала от боли, но я ничего не слышал. Гул в голове подавлял её крики. Вика пыталась вырваться, но были ли у неё шансы? Я швырнул её в угол, как надоевшую старую майку. Она разбила нос об угол тумбочки. Славно, значит, теперь мне не придётся этого делать. Я сел на неё сверху и начал вырезать все то, что накопилось все мне за весь этот день. Лицо девушки постепенно стало превращаться в месиво. Я уже не мог остановиться: закрыл глаза и бил, бил, бил, бил… Отойдя от произошедшего я открыл глаза и ужаснулся — я сидел в луже крови. Подо мной была мертвая Вика с безумно обезображенным лицом. Если бы я не знал, то никогда бы не подумал, что это она. Вокруг все было в крови: и ковёр, и паркет, и тумбочка, и дверь. Только простыни на кровати оставались белоснежными. Я не сознавал, что творил. Все произошло так мгновенно. Подойдя поближе к тумбочке, я увидел лежащие на ней пятитысячные купюры. «Элитная профурсетка», — подумал я. Мне было нечего делать с трупом. Одно её присутствие в моей квартире меня раздражало. Я позвонил в полицию.