Пирожок с повидлом

Юра неспешно шел по улочке, натянув на голову капюшон и спрятав руки в карманах теплой куртки. На плечах висел рюкзак, что тянул назад своей тяжестью и заставлял то и дело поправлять лямки. Парень, только что вышедший из центрального рынка, что пестрил яркими палатками с разнообразным товаром и оглушал всеобщим гомоном торговцев и покупателей, устало вздохнул. Дедушка сказал съездить на рынок и купить продуктов на вечер. Такая просьба была весьма неожиданна, ибо обычно они вместе ходили за покупками по выходным и набирали достаточно, чтобы всю следующую неделю не беспокоиться о том, что в холодильнике может повеситься мышь. Да и список необходимого был весьма специфичен, но вдаваться в подробности Юра не стал. - Еще яблок возьми у тети Нюры! - крикнул Николай вслед убегающему подростку. Тетя Нюра, что торговала у палатки с фруктами, была женщиной миролюбивой и общительной, общительной настолько, что Плисецкий за их непродолжительный диалог, пока та неспешно взвешивала ему яблоки, успел узнать слишком много не очень-то полезной и нужной информации. На рынке с ним и его дедом любила поболтать не только она. Николая они знали, как постоянного клиента, что не только умел, но и любил поддержать незамысловатый разговор и заинтересовать собеседника интересной историей молодости или остроумной шуткой. Многие торговцы уважали его и нередко делали скидку или откладывали "кусок получше". На Юру же внимание они обратили не так давно. Он, обычно маячащий с тяжелыми сумками в руках за спиной деда, однажды заявился на рынок с небольшой картонной коробкой, застеленной теплым стареньким пледом. Заинтригованные зеваки, что в тот день, не имея притока клиентов, устали топтаться на месте, поглядывали на коробку, откуда тихо пищали котята. С того момента Юрочка перестал казаться мрачной тенью, что не особо жаждет контактировать с людьми. Торговцы, в чьи души запал мальчик, раздающий котят, начинали интересоваться им, спрашивали Николая, если вдруг его внука не оказывалось рядом. Подобное, правда, происходило крайне редко. Плисецкий даже с болезнью, будь то кашель или что похуже и посерьезнее, упрямо топтался в прихожей, ожидая дедушку. Советская закалка, однако, все равно побеждала юное упрямство и твердолобость. В тот день Юра познакомился не только с рыночными бабульками, но и с человеком, что стал для юноши другом и последние недели занимал его мысли. Отабека он видел и до этого, тот часто появлялся на рынке, но лично с казахом знаком не был. Парень подошел к нему, когда Юрий уже не чувствовал озябших, покрасневших от холода пальцев. Двоих котят из четырех на тот момент уже забрали, а двое оставшихся все никак не могли найти себе новый дом. Бека забрал малышей, а заодно и Плисецкого, которого затащил в гости и отпаивал горячим чаем, попутно фыркая на неподходящую к тогдашнему морозу одежду. Как Юрочка стерпел осуждение незнакомого, на тот момент, человека? Он и сам не помнит. Помнит только, как грел окоченевшие руки о кружку, над которой белесым облачком клубился пар. Помнит, как завязался незамысловатый разговор, за которым быстро пролетело время. Помнит, как стемнело и окна соседних домов зажглись желтыми огнями. С того дня завязалась их дружба. Разговоры обо всем, вечерние посиделки и тепло, что разливалось внутри каждый раз, когда они были вместе или когда Юра просто думал о парне. - Подвезти? - раздается сзади знакомый голос, вырывая из воспоминаний, сопровождаемый ревом мотора. Юра кивает и широко улыбается, оглядывая Отабека, что притормозил у тротуара, но с байка не слез, ожидая ответа. Ответ, впрочем, был положительным и Плисецкий ловко запрыгнул на мотоцикл, надевая предложенный Бекой шлем. Тот всегда имел при себе запасной. - Держись крепче. - просит казах и чувствует на талии хрупкие ладони. Юра прижимается близко-близко и от этого сердце ухает вниз. Чтобы отвлечься от жмущегося чуда, Алтын выжимает педаль газа, трогаясь с места. Водит уверенно, ловко петляя среди машин. Они быстро набирают скорость и Юрий лишь крепче цепляется за него и радуется, что шлем может скрыть покрасневшие щеки, да и что Бека слишком занят, чтобы обращать на это внимание. *** Идея завалиться к Отабеку в гости появилась спонтанно. Одному скучно, а второму домой не шибко хочется, да и продукты, купленные по указанию деда, вполне могли подождать. Слово за слово и они уже сидят на кухне съемной квартирки. - Держи. - на столе появляется кружка ароматного чая и Юра улыбается, берет ее в руки, грея замерзшие пальцы и благодарно кивает. Крепкий чай с плавающей долькой лимона приятен не только на запах, но и на вкус, согревает и бодрит легкой кислинкой. Парень довольно выдыхает, чувствуя, как внутри разливается тепло. - Вкусно. - коротко отвечает блондин, когда Бека садится напротив и тоже делает пару глотков из своей кружки. Казах не отвечает, лишь пододвигает к Юре тарелку с пирожками, а на вопросительный взгляд коротко отвечает: - Тетя Тася. Тетя Тася или же Таисия Соломоновна - жена отставного полковника и, по совместительству, соседка Отабека, живущая этажом выше. Парень как-то помог ей донести сумки до квартиры, а та, растроганная добротой молодого человека, все причитала на тему тому, что Бека худоват, да и вообще "не ест, небось, толком еды человеческой". Попричитала и повадилась носить ему пирожки раз в неделю, мол, все равно для муженька своего пеку, чего б молодого парня не накормить. Брюнет сначала отнекивался, мол, неудобно это, но, наткнувшись на стальной взгляд бабульки, угощение принимал. Юра, что был наслышан о бабульке, взял пирожок, откусывая и запивая чаем. Мягкое тесто и начинка из абрикосового повидла заставили довольно зажмуриться и прикрыть глаза. Алтын, наблюдавший за этой картиной, хмыкнул. Что-что, а готовила соседка потрясающе. Плисецкий, приоткрыв глаза и заметив такое пристальное внимание к себе, смущается и мельком оглядывает интерьер, который за свои частые посещения успел вызубрить наизусть. Квартирка, что снимает Бека, небольшая, но теплая и уютная. Больше всего Юре в ней нравилась как раз тесная кухня, что находилась на солнечной стороне и сейчас была залита оранжевым светом заходящего солнца. Взгляд невольно скользит по другу и парень замирает. У того волосы в ярких лучах блестят и переливаются черным цветом так, что юноша невольно тянется к ним, зарываясь пальцами и закусывая губу. Прядки на удивление мягкие, Юра бы даже сказал, шелковые и так приятно скользят меж пальцами, что он не сразу понимает, что творит. Только заметив удивленный взгляд, отдергивает руку, стыдливо краснея. Он не знает, как так получилось. - Юра. - тихо зовет его Бека, прерывая поток бессвязных извинений, что бормочет под нос Плисецкий, с каждым словом краснеющий все сильнее. Он встает с табуретки, опираясь одной рукой о стол, и нависает над Юрой. Аккуратно берет того за подбородок целует мягко, немного боязливо. Тот сначала дергается от неожиданности, а потом несмело кладет ладони на сильные плечи, притягивая ближе и неумело отвечая. У Беки, впрочем, от этой неопытности крышу сносит, он целует нежно, иногда покусывает сладкие от повидла губы. Юра довольно выдыхает, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди. Бека такой теплый, такой родной и отпускать его совсем не хочется. Останавливаться тоже не хочется, но Бека все же отстраняется, напоследок чмокнув Юру в губы. - Абрикос. - заявляет он, садясь на место и делая несколько глотков почти остывшего чая. Юра хлопает ресницами непонимающе, а потом тихо фыркает, хватая с тарелки еще один пирожок.