Не отдамся

- Юра, я давно говорил тебе написать заявление в полицию! Это не может больше продолжаться. А если он действительно...? - Яков!!! Ради Бога, не читай мне морали, - блондинистый дьявол явно был не в настроении. Уже целую неделю Фельцман докучал ему тем чертовым маньяком, который позарился на драгоценного Юрочку. Нет, ну надо же, наглый какой — " я поимею тебя так, что неделю на коньках стоять не сможешь". Мечтай, петушок. Но в какой-то мере докучливые нотации старика не остались незамеченными. Плисецкий больше не шлялся вечерами по тёмным подворотням и снимал наушники, выходя на улицу. Да и в общем смысле стал осторожнее. Как не крути, а нужно смотреть правде в глаза: он 15-летний паренек, не блещущий горой мускул. Скорее даже наоборот — "русская фея" была чрезвычайно хрупкой, хоть и дерзкой, и хамовитой. Фигурист всей душой возненавидел голубых после того случая с Никифоровым и Кацудоном. Чертовы гомики... Негодование сжигало юношу изнутри, заставляя то и дело пнуть что-то, а иногда и кого-то. Очередной несчастный телефон был расхреначен спортсменом в приступе... ревности? Мило улыбающиеся и явно счастливые, Виктор и Юри взорвали всю Инсту оповещением о своей свадьбе. Бомбануло и блондина. С тех пор Юра и слышать ничего не хотел о лазурных. А тут еще этот... маньяк хренов. Но парень твердо решил - отыметь себя не даст. Он и сам кого хочешь раком нагнет, если понадобится. Наверное. Может быть. Чёрт! Ну ладно, не нагнет. *** Очередной изнурительный день тренировок. Яков давно ушел, пообещал же своей благоверной непременно быть к 6. А вот Плисецкий остался, решительно намереваясь добить очередной супер-офигенно-мать-его-так сложный элемент. Гибкость и пластика никогда не были его проблемой, но в последнее время тело отрицало существование слова "гнуться", воспринимая его угрозой на свой счёт. Матерясь как сапожник, блондин в очередной раз оступился, теряя равновесие и с грохотом ушибаясь об лёд. Мда, пожалуй на сегодня хватит. Обозленный на весь мир, блондин подъехал к бортику, поспешно снимая коньки и направляясь в раздевалку. В помещении царила тишина, нарушаемая редким потрескиванием накаляющихся ламп. Парень успел только стянуть гольф, когда возле двери послышался шорох. Сторож? Но он ведь никогда не заходит внутрь. Поддаваясь инстинктам, Юра скользнул в проем между шкафчиками, застывая в ожидании. Дверь открылась, и в раздевалку вошёл парень. Высокий, на вид довольно крепкий и хорошо сложенный. Лицо не видел - незнакомец мастерски скрыл его капюшоном. Он тихо вошёл, то и дело оглядываясь, словно кого-то искал. "А вот и ты, насильничек хренов" Не зря ведь говорят, лучшая защита — нападение. И похоже, фигуристу пришлась по вкусу эта тактика. С одного точно рассчитанного пинка блондин вынес парня, заставляя того распластаться на холодном полу. Затем не медля завел руки за спину и насел сверху, не давая шанса вырваться. - Ну что, здравствуй ЛАПУЛЯ, - вьедливо прошипел он, зло ухмыляясь, - так сильно хотел меня увидеть, что даже на каток пришёл? Надеялся, что я расплачусь и отдамся? Хер там, не угадал. Прижатый к полу парень попытался что-то сказать, но из горла вырвался только хрип и кашель. В прочем, его и не собирались слушать. В голове светловолосого вызревали всевозможные планы наказания этого горе-маньяка. Отпустить? Слишком просто, да и не безопасно. Полицию вызвать? Ну и. А дальше-то что? Последняя мысль оказалась безумной, но почему-то именно она показалась фигуристу идеальной. Воспаленный мозг, ещё не успевший очнуться от обиды предательства Никифорова и внезапных событий отказывался здраво мыслить. Юра хмыкнул, запуская руку под толстовку. Широкая спина, хорошо очерченные лопатки, приятное ощущение горячего тела. Да? Да. Это был тот момент, когда маньяк сам превратился в жертву. Незнакомец явно пытался возразить, что-то надрывно хрипя, но попытки были тщетны. Он попытался освободиться, но блондин лишь сильнее прижал весом, скручивая руки ещё изощренней. Кто бы мог подумать, что миниатюрный парниша неплохо владеет самозащитой. Тело под ним неохотно вернулось в прежнее положение. Фигурист довольно ухмыльнулся, срывая с несчастного брюки. Сейчас он был похож на безумного психа с горящими глазами и дьявольской ухмылкой. Штаны, стянутые до колен, безвольно валялись на полу, обнажая упругие мышцы бёдер. Будучи довольным результатом, он прошелся ладонью по коже, словно изучая рельефы. - А ты не плох. Так и быть, подарю тебе себя. Или точнее тебя себе... Одним резким движением он лишил парня боксеров, с нескрытым любопытством разглядывая подтянутый зад. Упругий, как и все остальные мышцы. Блондин словил себя на мысли, что подобная картина ему даже нравится. Тело не заставило себя ждать, и Плисецкий начал возбуждаться. Опыта у пятнадцатилетнего агрессора не было, поэтому каждое движение и ощущение казалось неповторимо приятным. Незнакомец, все ещё не смирившийся со своей судьбой, вновь попытался скинуть парня с себя, и это ему почти удалось, но в последний момент Юра вновь крепко впечатал того в кафель. Решив не затягивать, он ещё раз огладил ягодицы, пропуская в колечко мышц юркий пальчик. Тело под ним прогнулось в спине, рассыпаясь мелкой дрожью. Юноша же неумолимо проталкивался вглубь, растягивая мышцы. Движения были тугими, и парень снизу то и дело вздрагивал. Из жалости, или же из собственного интереса, блондин извлек палец, разглядывая припухшее отверстие. Он неспешно смазал слюной пальчик на другой руке, вновь проталкивая внутрь. Теперь продвигаться было намного легче. Вскоре к одному добавился второй, и третий, откровенно трахая незнакомца. Нельзя было сказать, что теперь тому совсем не нравилось — напротив, он тихо постанывал, невольно выпячивая попу. Фигурист оскально улыбнулся, вынимая пальцы из разработанного отверстия. Звенькнул ремень, и спустя секунду Юра с самозабвенным желанием проникал внутрь пульсирующей дырочки. Внутри было невыносимо жарко,и всё равно узко. От неожиданного толчка мышцы инстинктивно сжались, заставляя Плисецкого тихо зарычать, проталкиваясь ещё глубже. Несколько толчков – и он вдалбливался в податливое тело, то и дело увеличивая амплитуду. Маньяк под ним лишь сдавленно хрипел, постепенно сдаваясь на милость победителю. Когда фигурист с протяжным стоном кончил, в последний раз проникая так глубоко, как мог, из кармана толстовки неизвестного выпал телефон в... в том самом чехле, который Юра подарил Алтыну на День Рождения. Безвкусный леопардовый чехол с ушками был с благодарностью принят парнем. Дрожащими руками светловолосый взял телефон, включая его. На заставке стояло до боли знакомое селфи. Он не помнил, как одним рывком сдернул с парня капюшон, наблюдая знакомый затылок. Отабек повернулся к фигуристу, сдавленно дыша через повязку. Теперь понятно было, почему "маньяк" не смог ничего сказать. Он заболел. - Я, конечно, слышал, что русские немного заносчивы и грубы,но не думал, что настолько, - только и смог прохрипеть парень, освобождаясь от захвата. Плисецкий смотрел на него глазами, полными виноватых слез, а потом и вовсе бросился в объятия. - Бек.. Прости. Прости, я думал, что это маньяк. Понимаешь, Яков.. Но ему не дали договорить. Алтын нежно целовал "русскую фею", прижимая к себе за талию. - Если заболеешь — я оплачу твой больничный, - тут же оправдался парень, отстраняясь от блондина. Но тот, похоже, вовсе не собирался сердиться. - Мы сможем остаться друзьями? - с надеждой глядя в глаза фигуриста спросил Юра. Но ответ был неумолимым. - Боюсь, что после всего, что сегодня произошло, я уже не смогу смотреть на тебя, как на друга. Ты возьмешь ответственность за свой поступок и мы начнём встречаться, - после небольшой паузы добавил он, глядя в сияющие от счастья глаза блондина. - Бека, как же я тебя люблю, - улыбнулся юноша, ещё крепче обнимая брюнета, - мы ведь... повторим? Алтын ещё долго смотрел на него немигающим взглядом, а потом, наклонившись к уху подростка, прошептал: - Я не знаю, за что тебя нарекли русской феей, потому что в постели ты кровожадный тигр. И знаешь... таким ты нравишься мне всё больше. Щеки светловолосого полыхали от смущения, но он сумел взять себя в руки. - Так что ты здесь делал? - Яков попросил забрать тебя, чтоб не подвергать опасности идти домой одному. - Однако пострадал совсем не мой зад, - хищно улыбнулся Плисецкий. - Больше не отдамся... - Ну Беееека! - ТЦ.. Молчи, негодник. Будь по-твоему.