***
POV. Чимин Ночи в Тэгу не такие, как в Сеуле или Пусане. Небо, что было чернее чёрного, полностью поглотило сияющие алмазным блеском звёзды, скрывая их густой пеленой тяжёлых и снежных туч. Тусклый блеск, исходящий от слегка жёлтого полумесяца, проходил сквозь толстое стекло, озаряя подоконник каким-то приятным волшебным светом, что так и пленил взгляд, взывая окунуться в его таинственность. Эта луна, что медленно начинала пропадать за ватными тучами, поначалу создавала некий романтический настрой, слегка наполняя комнату теплотой таинственной ночи. Здесь всё по-другому. Этот тихий спальный район не был напичкан множеством фонарей, как, например, в Сеуле, и именно поэтому ночи здесь казались куда темнее и холоднее. Чёрное небо создавало отличный контраст светлой квартире. Словно инь и ян. Холодная и тёмная ночь и тёплая и светлая комната, наполненная приятным сопением. Юнги. Я уже и забыл, как сладко он посапывает, когда атмосфера вокруг дышит спокойствием и умиротворённостью, насылая на всех и вся дремоту. Свернувшись клубочком, обнимая подушку двумя руками, хён часто укрывается с головой, пропадая в царство Морфея. Так было всегда. Так было везде. В любой ситуации, в просторной гостинице или в шикарном номере класса ЛЮКС дорогущего отеля, даже когда нам выпадала одна кровать на двоих. Но не сейчас. Не здесь, не в этой квартире. Как человек, что был груб во время нашей первой близости, может так нежно обнимать? О эта сладкая контрастность, что зовётся Мин Юнги. Сапфирово-чёрные волосы, кофейные глаза, бледная кожа и ослепительная улыбка — разве этого не достаточно, чтобы влюбиться без памяти? И почему все считают, что Юнги — это некий несносный ленивый дед, что, то и дело ворчит целыми днями, критикуя окружающих за их бессмысленный трёп и поступки. Хён устаёт, не спорю, и отдых это неотъемлемая часть его тяжёлой работы как композитора и автора песен, но этот парень мне всегда готовит завтрак, если мы в квартире Бантан. Однажды я так крепко спал, что не слышал свой будильник и Юнги принёс мне в постель свои фирменные блинчики с дольками свежего яблока, брусничным джемом и сахарной пудрой, а так же кофе. Это было самое лучшее утро. До этого дня. Мы много раз просыпались вместе, но в такой ситуации я оказываюсь впервые. И не только это волнует. Я впервые прилетел в Тэгу к хёну, впервые у него в гостях, дома кроме нас нет больше никого. И это немного заставляет нервничать.***
В квартире царит тишина. Небо уже полностью затянулось тучами. Комната впала в глубокий сумрак и не было видно практически ничего, кроме лёгкого очертания светлой мебели. Здесь царила невероятная тишина и умиротворённость, изредка нарушаемая сладким сопением темноволосого рэпера. Лицо Юнги давно не было таким спокойным и невероятно красивым. Чёрные локоны аккуратно прикрывали глаза талантливого композитора так, что их сочетание с белоснежной кожей чем-то напоминало клавиши роскошного и дорогого рояля, такого же идеального как и сам Шуга. Притягательные и соблазнительные губы, что были словно первые цветки сакуры, слегка приоткрыты. Они манят всем своим видом, взывая к сладкому и чувственному поцелую. Светлая шея плавно перетекала в прекрасную линию плеч и соблазнительные ключицы. Крепкие руки, на которых то и дело проступают объемные фиолетовые вены, нежно обнимают светловолосого парня, лежащего рядом. Длинные пальцы по-хозяйски расположились на прессе юного вокалиста, прижимая гостя из Пусана всё ближе. Маленькая ладонь пепельного парня плавно накрывает руку рэпера, нежно сжимая и аккуратно приподнимая её, перекладывая на бедро владельца квартиры. На лице вокалиста показалась нежная улыбка, стоило ему лишь взглянуть на парня, что подарил ему незабываемую ночь несколькими часами ранее. Ноги слегка подкашивались, а голова была слишком тяжёлой, поэтому здраво мыслить и оценивать ситуацию было куда сложней. Парень, чей силуэт освещался изредка проглядывающей луной, стоял на кухне у окна, держа в руках невысокий стакан. Такие часто используют для крепкого алкоголя, к примеру, для виски или рома, но сейчас там была обычная питьевая вода, которую так лениво потягивал вокалист. — Сейчас ты выглядишь очень сексуально, Пак Чимин. — Хён… — Без тебя стало немного прохладно. Не спится? — парень приблизился к столешнице. — В горле пересохло. Я тебя разбудил? — На этой столешнице ты так громко стонал, — рэпер провел рукой по поверхности, что была испачкана смазывающим прозрачным веществом, что еще не до конца подсохло. — Не хочешь повторить? — Хочу, но не сейчас. Парень аккуратно поставил стакан на подоконник, ощущая на своих бедрах такие до боли знакомые холодные и длинные пальцы. По спине тут же распространились мурашки от обжигающего дыхания, что пронзало воздух рядом с шеей вокалиста. Влажные губы рэпера медленно опустились на нежную кожу светловолосого красавца, даруя приятный поцелуй в плечо. Такое чувственное и возбуждающее прикосновение, что перед глазами начинает темнеть, а ноги предательски не держат, сгибаясь в коленях от малейшего напряжения. Каждая клеточка организма содрогалась, заставляя в памяти прокручивать те яркие сцены, что были столь грубыми на кухонной столешнице и более приятными на мягком разложенном диване с пастельным бельем, которое источало приятный запах цветов благодаря дорогому кондиционеру, что был куплен пару месяцев назад. Светловолосый парень лишь повернул голову в сторону, слегка прикрыв глаза, кусая свою нижнюю губу. Чимин сделал короткий, но достаточно глубокий вдох ртом, тем самым освобождая нежную кожу цвета спелого персика от плена белоснежных зубов. На щеках вокалиста появился малиновый румянец и спасало лишь то, что в темноте Юнги не смог разглядеть его смущение. — Пойдем спать, — репер аккуратно взял за руку молодого вокалиста, медленно разворачивая обнаженного тонсена к себе лицом. — Через часа три или может четыре уже должно начать светать, а я, как ты знаешь, не люблю ходить и страдать весь день от недосыпа, — Юнги медленно прошёлся глазами по всему телу пепельного красавца, останавливаясь на участках, освещённых лунным светом. — Хён, что-то случилось? — тихо произнес парень, изучая реакцию рэпера. — Ты, черт возьми… Чимин, засранец, что же ты делаешь со мной? Рэпер быстро подхватил тонсена за бедра, приподнимая мелкого над полом, тем самым прижимая к себе, заставляя того обхватить ногами свою талию. Руки Чимина быстро обвили шею талантливого композитора, а мелкие пальчики попытались ухватить концы иссиня-черных прядей. Пепельный красавец ощущал на своей груди обжигающее дыхание своего хёна, прерывающееся короткими поцелуями, от которых оставались характерные багровые отметины. С каждым новым прикосновением телу становилось все жарче и всё внутри просто трепетало, но одновременно и содрогалось от болезненных ощущений, что остались после первого, но такого бурного и грубого секса. Юнги желал снова протолкнуться сквозь узкое и напряженное колечко мышц, заставляя своего тонсена ощущать движения своего твердого и горячего полового органа внутри. Коридор, соединяющий кухню и комнату, хозяин квартиры, держащий повисшего на нем гостя, что-то и дело постанывал и выгибался, возбуждённо и тяжело дыша, очень быстро преодолел, направляясь прямиком к разложенному дивану.Парень медленно наклонился, аккуратно опуская своего тонсена на мягкое одеяло, что оставалось скомкано с прошлой ночи не лучшим образом, но всё же пребывание на нем было куда комфортнее, чем на твердой и холодной кухонной столешнице. Рэпер лишь повис над обнажённым телом юного вокалиста, устанавливая с мелким зрительный контакт. Юнги сейчас не такой, каким он был тогда, на кухне, когда всё и началось. Парень был абсолютно другим. В его взгляде читалась некая нежность, забота и ласка, словом, всё то, чего так не доставало Чимину в его первый раз. Бледно-розовые и слегка влажные губы с любовью накрывают персиковые, даруя долгий и страстный поцелуй. Языки быстро сплетаются в бурном танце, несмотря на то, что вокалист всё ещё немного неумело отвечает рэперу. Юнги нагло хозяйничает в чужом рту, проходясь по нёбу и иногда по зубам своего тонсена. Длинные холодные пальцы темноволосого парня быстро переместились с узких бёдер пепельного красавца на грудную клетку, сначала якобы нечаянно задевая, а потом откровенно дразня соски пусанской булочки. Тело само выгибается и Чимин уже становится не в силах сдерживать себя. Из его рта начинают вылетать сдавленные стоны. Парень мычит в поцелуй, словно прося своего хёна о глотке воздуха, который сейчас становится ему так необходим, но Юнги лишь хитро улыбался глазами, давая понять, что мелкий снова вляпался и просто так всё оставить не получиться. С каждым новым движением длинных пальцев рэпера тело вокалиста судорожно вздрагивало, словно через него пропустили разряд тока. Бледная ладонь медленно спускается вниз, поглаживая внутреннюю сторону бедра, а сексуальные губы наконец отстраняются, давая вокалисту сделать глубокий глоток воздуха одновременно с глухим и немного хрипящим стоном. — Хён… Я не… — Тшшш… Расслабься, — голос рэпера звучал непривычно успокаивающе. — Сейчас я сделаю небольшое исключение в своих предпочтениях. Только из-за тебя. Нежные прикосновения губ жаркой дорожкой прошлись по шее, спускаясь к ключицам, задерживаясь возле яремной впадины и снова поднимаясь выше. Длинные пальцы рэпера жадно сжимают ягодицы пепельноволосого парня, слегка приподнимая бедра тонсена над смятым постельным бельём. Одно аккуратное движение, один плавный толчок и Чимин вновь изгибается, приподнимаясь на лопатках, вынося грудную клетку вперед. Маленькие аккуратные пальцы вокалиста с силой сжимают белоснежные простыни, пытаясь на вдохе сообщить своему партнёру о том, что он испытывает боль. Слова заглушаются хриплым стоном, что вырывается из губ пепельноволосого красавца. Очередной плавный толчок заставляет Пака слегка зажмуриться, справляясь с той неприятной болью, что то и дело разносится по всему телу, напоминая о недавнем бурном, но грубом сексе. Глухой выдох и шумных вдох, граничащий со стоном, снова вырывается из рта вокалиста и это служит своеобразным сигналом к продолжению для Юнги. Молодой рэпер аккуратно сжимает пальцы на пояснице Чимина и плавно двигает своими бёдрами, медленно наращивая темп. Движения быстрые, не грубые и не резкие. Юнги старательно сдерживает свои порывы, это дикое желание сорваться, чтобы жадно вдалбливаться в тело своего притягательного гостя, овладевая им целиком и полностью, проходясь жгучими поцелуями по каждому участку, оставляя багровые отметины. Чимин должен принадлежать лишь ему и никому больше, словно Мин властный хозяин, а Пак драгоценное сокровище. Маленькие аккуратные пальчики вокалиста изо всех сил сжимали простыни, а сил сдерживать пошлые стоны просто не было. Парень был готов кричать от наслаждения так громко, что его бы сладкий голосок разбудил бы соседей не только за стенкой, но и тех, кто жил через пару этажей. Рука невольно тянется к уже давно отвердевшему и сумасшедше пульсирующему половому органу, чтобы получить еще больший оргазм, а затем и разрядку. Рэпера в какой-то степени умиляла данная картина: застенчивый Чимин так ёрзает и выгибается во время их близости, что хочется смотреть на это разгорячённое тело, что молит о большем, вечно. Юнги медленно сбавляет темп, наблюдая за реакцией своего партнёра, что был явно не доволен такому повороту событий. — Теперь сам, Чимини. Рэпер аккуратно вынул свой половой орган из тела молодого вокалиста и аккуратно устроился рядом с светловолосым парнем, слегка приподнимая гостя за бедра, медленно усаживая на себя. Теперь Чимин контролирует Юнги. Парень аккуратно опускается ровно на половину, а затем привстает так, что член рэпера практически покидает упругую задницу пусанского танцора. Пепельный красавец проделывает эту схему еще пару раз, а затем опускается практически до самого конца. Он внимательно наблюдает за реакцией Юнги, но рэпер лишь медленно прикрывает свои глаза от наслаждения, и это означает, что «добро» на свои действия Чимин получил и может смело продолжать свой план, если такой имеется. Сейчас Чимин контролирует всё: темп, стоны, оргазм и приближающуюся разрядку, которая уже очень необходима двум парням. Хочется двигаться быстрее, но длинные холодные пальцы, обвившие талию молодого вокалиста, не дают этого сделать. Чимин лишь думает, что контролирует процесс, но на самом деле всем до сих пор заведует Юнги. Его руки не дают молодому и энергичному пареньку переходить заданные границы, о которых знает только сам рэпер. Сдерживаться больше просто нет сил. Длинные пальцы черноволосого парня сжимают упругие ягодицы сильнее с каждым толчком. Теперь Юнги полностью владеет ситуацией и Чимином. Парень быстро наращивает темп, яростно вдалбливаясь в своего партнёра. — Хён, я больше не могу… — пепельноволосый парень, еле дыша, не успев закончить фразу кончает, слегка откидываясь назад. — Прости… Хриплый, но такой родной голос звучит совсем рядом. Рэпер следом изливается, не успев выйти из молодого парня. Вязкая и горячая жидкость наполняет еще совсем недавно девственную задницу пепельноволосого красавца. Чимин не находит в себе сил, чтобы сдвинуться с места. Он падает рядом с Юнги, как только тот вынимает свой член из упругой задницы своего партнера. Ноги сводит судорогой, но это ощущение настолько сладостно, что остаётся лишь неподвижно лежать, довольно улыбаясь, и восстанавливать дыхание. Правильным решением сейчас бы стало принять горячий и расслабляющий душ, но сил не хватало даже для поднятия какой-нибудь конечности. Юнги аккуратно притянул к себе разгоряченного светловолосого паренька, которого слегка потряхивало после бурной ночи в два захода. Такой «марафон» был очень непривычен совсем ещё недавно девственному телу, которое наглым образом использовал рэпер в своих целях, как хотелось лишь ему: сначала грубо и несдержанно, а затем нежно и аккуратно, боясь сорваться и сделать что-то не так. Пак лежал спиной к улыбающемуся рэперу, что медленно перебирал шелковистые прядки, похожие на серебристые нити. Это заметно расслабило молодого вокалиста ещё сильней. Веки медленно опускались, а царство Морфея так и манило к себе в гости Чимина. Сопротивляться сладким грёзам уже не было никаких сил, поэтому сознание медленно проваливалось в мир сновидений, едва дав парню пожелать спокойной ночи тому, кто прижимался сзади всем телом. Хозяин квартиры аккуратно приобнял своего гостя, нежно касаясь губами бархатистой шеи, даруя лёгкий поцелуй и пожелание сладких снов.***
Приятный запах, что уже как минут десять доносился с уютной кухни, заставил молодого парня приоткрыть глаза. Слегка причмокивая, он аккуратно потёр глаза своими малюсенькими ладошками, прогоняя остатки сна. Солнце за окном уже давно встало и комната наполнилась ярким светом, исходящим от окна. Холодное помещение, выполненное в бело-серой гамме, что изредка бликовало легкой голубизной некоторых деталей, озарялось золотистыми лучами зимнего солнца. На полу была разбросана одежда. Парень медленно приподнялся, потягиваясь, осматривая помещение в поисках хозяина данной квартиры. Пак надеялся, что темноволосый сидит где-то рядом и дожидается пока спящая красавица, чьё имя Пак Чимин, соизволит проснуться. Но этого не произошло. Светловолосый парень находился один в просторном помещении. Мысли о прошедшей ночи моментально пробираются в голову вместе со слегка болезненными ощущениями, что приходятся режущей болью по коже рядом с колечком мыщц и по нему в том числе. В животе урчит от голода и это становиться решающим фактором для путешествия на кухню, следуя за шлейфом ароматов. Подобрав с пола какую-то футболку и отыскав в рюкзаке чистые боксеры, Чимин покинул гостиную комнату. — Доброе утро, соня. Как спалось? — послышался голос парня, что стоял у плиты, стоило гостю перешагнуть порог кухни. — Доброе, хён! Какой приятный запах. — Не воруй! — недовольный голос Юнги заставил ещё немного дремлющего гостя убрать руки от аккуратно нарезанных ломтиков копчёного мяса. — Подожди буквально минутку. Присядь. — Эм…хён…эта столешница… — Я её уже протёр, Чимин. Следов, оставленных после нас, — Юнги повернулся, чтобы посмотреть на парня, что аккуратно присел на высокий стул и жутко смущался, — здесь больше нет. Немного жаль, конечно, что пришлось навести тут «небольшой» порядок. Парень аккуратно поставил на стол пару тарелок. Юнги часто готовил завтрак для Чимина, когда они были ещё трейни и первые года два со времён дебюта, а потом всё реже из-за постоянных разъездов и плотного графика. Им нравится завтракать вдвоём, хотя зачастую это бывает и в полной тишине. Парням не нужны слова, чтобы выразить благодарность и то, как вкусна еда. — Чимин, я могу задать тебе вопрос? — Рэпер протянул своему гостю кружку с только что приготовленным какао. Светловолосый парень одобрительно кивнул, сосредотачивая всё внимание на своём хёне. — Как давно у тебя это? — Я тебя не понимаю, хён. — Чувства ко мне. Чимин медленно опустил глаза на свои колени, сжимая в маленьких ладошках чашку горячего и ароматного какао с апельсиново-мятным сиропом. Он обдумывал свои действия, как и что сказать парню, что сидел напротив. Пак поднял свои глаза и посмотрел на Юнги. Чёрные мягкие, но слегка растрепанные волосы, узкие кофейные глаза, аккуратные и соблазнительные губы цвета первой сакуры и невероятно бледная кожа. Чимин мог смотреть часами на рэпера, восхищаясь внутри себя тем, как он прекрасен. — Чимин? — репер несколько раз щелкнул пальцами перед носом вокалиста, выводя пепельного парня из дум. — С пре-дебюта, наверное. Я долго наблюдал и был поражен твоими талантами, как только меня принял в качестве трейни Бан Ши Хёк. Но когда ты начал принимать участие в фансервисах на фансайнах, то всё стало на свои места. Для тебя это было игрой, неким дурачеством и я это в какой-то степени понимал, несмотря на то, что был наивным ребёнком. Я до сих пор ревностно отношусь к тем моментам, когда ты что-то делаешь вместе с Хосок-хёном или Намджун-хёном или уходишь с ними из нашего общежития. — Мы авторы песен, тебе ли не знать. Значит, фансервис расставил для тебя все точки над i? — Фансервис, как и ты, лишь кажется безобидным. — Поэтому я и был против. Я видел у тебя некий интерес ко мне, но втягивать во всё это дерьмо невинного мальчика мне совсем уж не хотелось. Сам знаешь и прекрасно понимаешь, что я не такой уж и идеальный, хоть ты и считаешь меня таким. Возьми, к примеру, мой характер. — Хён! Светловолосый парень топнул ножкой, явно протестуя словам рэпера, что переходили в очередной нудный диалог с нравоучениями. Чимин знал своего хёна вдоль и поперёк: его привычки, предпочтения в еде, одежде и музыке, абсолютно не «дедовский» характер, то, что любит Юнги и что не может терпеть. Человек, что не был бы в курсе того, что происходит между ними и почему они так близки, подумал бы, что Пак это некий озабоченный сталкер из Пусана, что день и ночь следит за молодым и очень талантливым рэпером-композитором из Тэгу. Но все было куда проще. Просто некая странная химия образовалась между этими молодыми людьми. — Хён…насчёт того, что было ночью… Знаешь, я не хоте… — Попробуем встречаться, Чимин? В тайне ото всех. Юнги встал со стула, медленно направляясь в сторону пепельноволосого парня. Чимин сидел на месте, смотря на свои оголённые колени. Щёки наливались ярко-розовым, а по телу пробегали мурашки стоило лишь рэперу коснуться светлой макушки своими губами. Нежные объятья заставили молодого вокалиста смущённо улыбнуться, слегка опрокидывая голову назад, высматривая темноволосого юношу. Щёки парня, что были уже изрядно покрасневшими, накрывают бледные ладони, а сам Юнги дарует сладкий и страстный поцелуй своему тонсену.