Заговор и наговор

Дышать в туго зашнурованном корсете получалось с трудом. Тем более, без соответствующей практики — у моего выпускного платья корсета не было. Я вообще носила платья на порядок реже, чем многие девушки, отдавая предпочтение просторным рубахам, штанам и кожаным курткам. Согласитесь, гнаться за упырями по размытому весенними дождями кладбищу куда сподручнее, когда не цепляешься подолом за покосившиеся кресты и оградки. Как, между прочим, и от оных упырей удирать. Перед большинством магов-практиков проблема выбора не стоит: от них платьев и не ждут, хотя бы потому, что на девяносто пять процентов маги-практики — мужчины. Соответственно, и с корсетом мучиться им не приходится. Оглядевшись по сторонам, я убедилась в этом с очевидностью беспощадного и горестно вздохнула. Корсет тут же впился в ребра. Другим особям женского полу, присутствовавшим на свадьбе Тьена из Шаккары и Рионы Рудничной, корсеты не мешали. Невеста так и вовсе производила невесомо-воздушное впечатление: такое неземное существо не могут смутить низменные трудности материального мира. Пифия Риона, в прошлом моя соученица, и вправду была неземной. Особенно когда входила в провидческий транс. Три с лишним года назад я самолично в этом убедилась; около года назад предсказание Рионы сбылось, а еще спустя пару месяцев на Шаккаре сменилась власть — народное восстание покончило с королевой Териллой, на острова вернулась монархия, и отважный повстанец Тьен сделал Рионе предложение. В отличие от меня, о помолвке с Лёном предпочитавшей лишний раз не вспоминать, Пифия взяла дело в свои руки. Что еще более вероятно — за дело взялась бабка Рионы, сейчас утиравшая умиленные слезы уголком кружевного платочка. От своего важного занятия почтенная дама отвлекалась только для того, чтобы в очередной раз раздать распоряжения пробегавшим мимо слугам. Свадьба удалась на славу. Праздновали ее, как водится, сначала в фамильном замке невесты, позже намереваясь переместиться на Шаккару. Расстояние для большинства присутствовавших значения не имело: как потомственные маги, Рудничные магов преимущественно и пригласили. А на свадьбе младшей сестры Рионы, Вителии, поговаривали, сам король Наум был. На свадьбу Рионы его осторожнейшее величество явиться не решилось: а ну как жених с Шаккары — подосланный наемный убийца? Мне так не казалось. Парадная повязка на глазу Тьена выглядела жутковато, придавая ему сходство с лихим пиратом (потомками коих являлись все шаккарцы через одного), но на Риону, по сравнению с ним хрупкую и едва ли не просвечивавшую, жених смотрел с искренним обожанием, кстати, взаимным. Я могла только порадоваться за них, старательно игнорируя собственное обручальное кольцо. Это было делом непростым: тяжелая золотая печатка с клановым знаком оттягивала палец и норовила потеряться на каждом более-менее подходящем постоялом дворе или кладбище. Дважды она чуть не утонула в озере, один раз — в полынье, куда я свалилась по воле несговорчивого зубаря, нечисти чуть крупнее кикиморы; а один — так и вовсе в отхожем месте, наглядно демонстрируя мне собственное отношение к свадьбе. Еще и корсет этот дурацкий... стоило проигнорировать приглашение, присланное больше из вежливости. Но Келла как раз собиралась вызвать нас с Лёном на откровенный разговор, а своей свадьбы я боялась всяко больше, чем чужой. Лён, по-моему, тоже. В том, что я люблю Лёна, а он — меня, сомнений ни у кого не возникало. Но любовь — не повод отказываться от диссертации, карьеры практикующего мага и пресловутых упырей на кладбище, к которым я, как к составляющей обожаемой работы, питала определенную приязнь. Как совместить работу и любовь, я имела весьма туманное представление. Дело осложнялось тем, что маги не живут вечно — разве что если при этом являются Хранителями, а повторно назначать меня Хранительницей Лён не спешил. Видно, и одного раза с головой хватило. Сам Лён, как любой вампир, да еще Повелитель, собирался жить лет триста как минимум, из которых пока прошло семьдесят шесть. Я не была уверена, что смогу с ним потягаться. Лет через двадцать, если я к тому времени не замедлю процесс старения, нас с ним будут принимать за мать и сына, через сорок — за бабку и внука, а потом... дальше я старалась не загадывать. Не то чтобы мне было дело до мнения посторонних — в Догеве все примут и поймут. Но что, если это мнение имеет значение для Лёна? Он же Повелитель. И должен обеспечить своей долине, Догеве, хотя бы одного наследника без примеси человеческой крови. Мне красочно представился Лён, униженно просящий Вельку поделиться рецептом создания идеального мужчины с поправкой на идеального Повелителя: что Лён женится на той же Лереене, верилось еще меньше, чем в собственную свадьбу. Гомункул — единственный выход. Правда, с Вельки станется случайно налить в колбу с будущим Повелителем капель для похудания, и вампирский монстр с обостренным чувством голода Белории обеспечен. Я до того увлеклась живописными картинами будущих разрушений, которые услужливо подбрасывало воображение, что едва не подскочила, когда кто-то помахал у меня рукой перед глазами. Проклятый корсет тут же сдавил излишне прыгучую ведьму — эффективнее тисков оказался. — Госпожа Вольха Редная? — вежливо осведомился незнакомый маг, пока я шепотом костерила корсет сквозь зубы. Больше в ту лавку с платьями ни ногой!.. Или не стоило так туго затягивать? Но тогда какой вообще прок в корсете? — Я — Керрен Шаккарский, — представился незнакомец. То, что он с островов, моментально определялось по загару и произношению. Больше меня насторожило другое: синие глаза и волосы, будто бы с проседью. Только не серебристой, а темно-серой. «Друг жениха», — отметила я мысленно. А еще — представитель шаккарской династии магов-оборотней, начало которой было положено во время Противостояния. — Позвольте познакомить вас, — Керрен учтиво поклонился, — Вольха Редная — Шелена. Шелена — Вольха Редная. Я перевела взгляд на невысокую женщину рядом с магом... и чуть не взвыла от досады. Вместо платья с корсетом на госпоже Шелене был практичный кожаный костюм. Брючный. Туфлям на длинных шпильках, с которых я не падала только чудом, женщина предпочла дриадские сапоги, а из-за ее плеча выглядывала рукоятка даркана; проходившие мимо дамы время от времени бросали на нас негодующие взгляды. Похоже, я ошиблась — корсет не у меня одной засел в печенках... в любом из смыслов. Бьюсь об заклад, приглашения на свадьбу, с непременной припиской «дамы в платьях», составляли по наущению бабки Рионы. За корсетными мыслями я не сразу обратила внимание на не менее животрепещущий факт: стоявшая передо мной госпожа Шелена была оборотнем. Чистокровным. Выходит, косились на нее все-таки не из-за одежды. Я перевела взгляд с Шелены, насмешливо прищурившей глаза, на Керрена, и обратно. — Только не говорите, что вы тоже решили заказать свою бабушку. — Тоже? — Керрен несколько озадачился. — Пятью минутами ранее мне было предложено засунуть в кувшин перед вон той дамой, — я кивнула в сторону бабки Рионы, — ужа. С заверениями, что этот кувшин все равно никому не нравится. — А дама? — уточнила Шелена. Я дипломатично промолчала. Младшему брату Рионы, пострельцу по имени Дарлай, не нравилась не так бабка, как чары, наложенные ею на туфельки Рионы. И чары, и туфли мальчишка мог снять самостоятельно, но бабка точно бы почувствовала нарушение своей волшбы. Если только не отвлечь ее ужом — по слухам, увидев нечто подобное, почтенная дама напоказ теряла сознание. Незаметно подсунуть ужа в кувшин Дарлаю не удалось, вот он и решил прибегнуть к помощи постороннего лица. У парнишки было врожденное чувство на пакостников: в любое другое время я охотно поддержала бы его затею и даже поучаствовала бы в разделе трофейных Риониных туфелек, а заодно и полагающегося за них выкупа. Но сегодня мой разум был отягощен мыслями о собственной свадьбе, а тело — корсетом. — Есть разговор, — деловито сказала Шелена. Керрен раскланялся, стоило «бабушке» покоситься на него краем глаза, и ушел на противоположную сторону зала, общаться с друидским послом. Похоже, кое-кто и на свадьбе не забывает о политике. Работать на нежить мне еще не доводилось, так что я заинтересованно подалась вперед. Хотя истинных оборотней нежитью можно назвать едва ли: они превращаются не только в полнолуние, а когда захотят, в любой ипостаси сохраняя человеческое сознание. По-хорошему, их давно стоило причислить к Разумным Расам. Хотя вампиров вон причислили — а толку. Ведьминское чутье не обмануло: речь шла именно о работе. Утянув с проносимого мимо подноса кусок копченой колбасы и задумчиво его прожевав, Шелена сообщила: — Ходит тут один... знакомый. Пахнет собой, магию не излучает — не заклинание, не морок. Но быть его здесь не может. — Не пригласили? — я последовала примеру Шелены и горько об этом пожалела. Колбаса была вкусной, а корсет — тесным. — Он мертв, — Шелена облизнулась на следующего слугу, вернее, поднос. Бедняга этого не знал и предпочел вильнуть, обойдя нас десятой дорогой. Я со вздохом шевельнула пальцами; левитация сработала как надо, и у меня в руках оказалась тарелочка с нарезкой. — Угощайтесь. Нежить? Условно живая, зомби, призрачная? — В том-то и дело, что нет, — Шелена воодушевленно принялась за содержимое тарелки. Похоже, она, как и я, до сих пор не наелась досыта. — Нежить я бы сразу учуяла. У меня по спине прошел холодок. Вампиры тоже безошибочно чуяли нежить — за одним вырвавшимся из Ведьминого Круга исключением, стоившим жизни многим хорошим людям. И нелюдям. Ложняк? Я нахмурилась, прикидывая, где раздобыть жгучеяд. Можно, конечно, и Смолку в торжественный зал завести, пусть хоть кто-то наестся... но вряд ли гости обрадуются. — А давно ваш знакомый... умер? — Лет сто. Я облегченно выдохнула. Столько ни один ложняк не протянет — у них все характеристики на уровне людей, даже если вселились в оборотня. — Он был магом, — колбаса исчезала как по волшебству. Магом? Точно не ложняк. — Верес Шаккарский, вы, должно быть, слышали. Я регулярно использовала изобретенное им заклинание, отражающий щит Вереса, о чем не преминула сообщить. — Причем никто, кроме меня, его не видел, — Шелена огляделась, видимо, в поисках места, куда пристроить опустевшую тарелку. — А он, как меня заметил, не шибко обрадовался и поспешил скрыться во внутренних комнатах замка. Где и пропал — вместе с запахом. — Телепортировался? — предположила я. — Нет. Там не было магии. Кер посоветовал вас как самого непредвзятого специалиста из присутствующих. Он помог бы и сам, но, увы, занят общением с послами, — Шелена, воровато оглядываясь, поставила тарелку на пол и замаскировала портьерой, после чего с чувством выполненного долга отряхнула руки. Как Верховной Ведьме Догевы, одной из двенадцати вампирских долин, да еще и невесте Повелителя по совместительству, непредвзятости мне и вправду было не занимать. — Сколько? — Двадцать кладней, — предложила Шелена. — Но ловить будем вместе. Мы ударили по рукам; на свадьбе предвиделось кое-что поинтереснее ужа в кувшине. *** К ловле приступили немедля, начав с комнат, в которых пропал «Верес». На входе в первую я сбросила туфли и дальше пошла босиком, благо, ступать по пушистым коврам было одно удовольствие. Еще бы с корсетом разобраться... Следов магии тут действительно не чувствовалось, во всяком случае, свежих. Я на всякий случай использовала поисковый пульсар — и удовлетворенно хмыкнула. В шкафу неподалеку кто-то был. Судя по хищному взгляду Шелены, чутье оборотня сказало ей о том же; переглянувшись, мы двинулись на приступ — я с ловчим пульсаром наготове, Шелена — с выпущенными довольно внушительными когтями, светящимися глазами и скрюченными пальцами. В шкафу что-то зашуршало, потом чихнуло. Мы замерли, опасаясь спугнуть злоумышленника, и едва успели посторониться, когда дверцы шкафа распахнулись. Вместе с парочкой молей из вышеозначенного предмета мебели показался Дарлай Рудничный, младший брат невесты. — Ты что здесь делаешь? — прошипела я. — Ужа ищу, — признался парнишка. — Он уполз куда-то... Мы обменялись взглядами, но выдыхать было рано: пришла очередь Дарлая становиться в боевую стойку. — А вы тут зачем? — Вора ищем, — вместо меня ответила Шелена. В каком-то роде это было правдой: не всякому удастся запросто украсть облик сто лет как покойного мага. Вот именно, что украсть. Я с нехорошим подозрением уставилась на Дара. — А ну, наколдуй что-нибудь. В следующую секунду ловчий пульсар размазался по злополучному шкафу; мальчишка удирал сломя голову, на ходу крича что-то о «вампирьей невесте» и «злобном оборотне». Мы с Шеленой переглянулись снова, с куда большей симпатией, и бросились вдогонку. Бегал «Дарлай» явно не так, как положено обычному мальчишке, даже обладающему магией. Магию, кстати, не применил ни разу, а что на стены порой забегал — так это за счет удлиняющихся на манер валдачьих нижних конечностей. Моя память о ложняках, вселяющихся в тела людей и животных, была столь свежа, что я думать забыла об обычных метаморфах. Тогда как на тысячу людей один такой метаморф встречался в обязательном порядке. Их причисляли к Разумным Расам и считали вполне безопасными. Редкий талант копировать чей-либо облик после единственного взгляда на портрет делал метаморфов воистину незаменимыми — сильные мира сего охотно нанимали их в качестве двойников. Правда, сами метаморфы нанимались далеко не так охотно и от иных правителей, переживших по двадцать покушений, бегали как мракобес от ладана. Или как «Дарлай» от нас с Шеленой. В замке оказалось на удивление пустынно — даже слуги были или на кухне, или в праздничном зале, так что мы гонялись за метаморфом в свое удовольствие: я — в полете, чтобы лишний раз не беспокоить корсет, Шелена — наполовину трансформировавшись. Погоня шла с переменным успехом: то метаморф задержится у картины Лессы Шаккарской, испугавшись изображенной там гарпии, точно пополам разрубленной бравым рыцарем, то у меня волосы в люстре запутаются, то Шелена в последний миг затормозит, чудом не вписавшись в антикварную вазу восьмого века по старминскому летосчислению. Я пару раз воспользовалась ловчими пульсарами, сшибла стоявшие в коридоре рыцарские доспехи и полку с металлическими кубками, но на шум никто не прибежал. Судя по рыку Шелены, ей это тоже показалось странным; метаморф тем временем, окончательно выдохнувшись, завернул в праздничный зал. Сдуру последовав за ним, мы очень быстро поняли, почему он не побежал сюда сразу. В зале шел бой не на жизнь, а на смерть. Отряд наемников смешанного происхождения сцепился с немногочисленными стражниками; Тьен с Шаккары пятился, теснимый несколькими мутными типами. Из-за его спины вылетела парочка издыхающих пульсаров, потом мелькнула светлая прядь — Риона помогала чем могла. За Рионой лежало бессознательное тело, в котором я, присмотревшись, опознала Керрена. Бессознательным состоянием отличался не только «внук» Шелены: практически все маги, присутствовавшие на свадьбе, спали непробудным сном. Перейти этому сну в вечный не давали усилия оставшихся защитников замка, магией не обладавших, да нескольких непонятно почему бодрствующих представителей Ковена. Им, впрочем, тоже нашлись достойные противники: магов среди наемников хватало. Наши, возглавляемые бабкой Рионы, держались вопреки здравому смыслу. Среди них я заметила настоящего Дарлая, посла друидов, магичку Далену Топаз, находившуюся на последнем месяце беременности, и свою бывшую преподавательницу оборонной магии, Ванедду Заславскую. Длинное платье Ванедды было надорвано сбоку до самой талии, дабы не стеснять движения; в вырезе виднелись браслеты-накопители, покрывавшие ноги до колен. Без них как маг Ванедда мало чего стоила, но с нападавшими справлялась неплохо — как и магией, так и позаимствованным у кого-то мечом. — Он подсыпал сонное зелье в вино! — Шелена, недолго думая, обнажила даркан и бросилась в самую гущу сражения, где уже успел затеряться метаморф. Я спешить не стала, тем более что обратившие на нас внимание наемники вынужденно переключились на Шелену. Действительно, метаморф мог проникнуть на свадьбу, приняв облик одного из приглашенных, и под шумок подсыпать сонное зелье — не яд, его большинство магов раскусило бы. Но сонные зелья есть вполне безопасные и даже укрепляющие. Всего-то и оставалось, что подкупить стражу или по-тихому ее снять, впустив наемников. С оставшимися, не успевшими попробовать вино или не пившими его из принципа, как я, всегда быстро пьяневшая, разговор должен был быть коротким. — За свободную Шаккару! — Из-за спин нападавших послышался визгливый мужской голос. Я пригляделась к худощавому брюнету, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Лайен, — голос Рионы обещал мутному типу мучительную кончину вернее самого изощренного пророчества. Точно! Лайен, пассия недавно свергнутой Териллы, королевы Шаккары. В его жилах тоже текла королевская кровь, правда, изрядно разбавленная. Идеальная марионетка для потенциальных заговорщиков. И замысел идеальный — вломиться на свадьбу шаккарского посла, перебить всех приглашенных, в том числе магов Ковена и послов других государств, после чего с трупами шаккарцев телепортироваться на острова, пройдя через заранее подготовленные порталы. После замка невесты праздновать намеревались у жениха — заговорщики все предусмотрели. Даже метаморфа наняли — что ему стоит выдать себя за Тьена и публично провозгласить чушь вроде «новое правительство Шаккары берет свое силой»? Тьен, в отличие от Керрена, магией не обладает, подменить его — раз плюнуть, плохо знающие люди даже не догадаются. Ну и финальная цель — подставив Шаккару, сейчас не особенно стабильную, можно свергнуть нынешнего короля Трия Первого. Заменить его на этого... Лайена. Картинка в голове сложилась практически моментально; я только лязгнула зубами, мысленно вычисляя векторы предстоящего заклинания. Сон вампиров крепок. А просыпаться иногда приходится быстро. После памятной истории с ложняками, едва не потеряв Лёна, я все думала, как бы обеспечить вампирам быструю побудку. К сожалению, на ум приходил только один способ, однажды уже сработавший безотказно. Жертвам сонного зелья он тоже вполне подходил, особенно если добавить немножечко магии. Уже выплетая заклинание, я чуть не завизжала — ко мне, не иначе как почуяв магию, на всех парах несся наемник с кинжалом. Сойти с места означало нарушить концентрацию... сейчас-сейчас, еще секундочку! Направленный пасс сбил нападавшего с ног. С руки, весело сверкнув, слетело обручальное кольцо и звучно стукнуло наемника по лбу. Я закатила глаза, но заклинание не прервала. Наемник приподнялся, потирая шишку, оскалился и дернул кистью. Я охнула. Послышался отчетливый хруст; жжение в ребрах, и до того не дававшее покоя, внезапно усилилось, по боку потекло что-то теплое. Последнее слово, последний мысленный узор — и сотни галлонов воды из ближайшего озера рухнули на присутствующих, сбивая с ног и производя эффект разорвавшейся бомбы. Не проснулся бы тут только мертвый. Бессознательные маги вскочили на ноги мгновенно, матерясь кто во что горазд. «Гхыр» и «имрюк» на фоне всего упоминаемого звучали еще прилично. Кого винить в «дождике», до магов дошло очень быстро. Хотя и неправильно. Пока сторонники «свободной Шаккары» организованно разбегались во все стороны, я разглядывала кровь, проступившую на платье. Метательный нож торчал во мне целиком; странно, но боль почти не чувствовалась. Впрочем, чего удивляться? Я умирала уже два раза, должна была привыкнуть. Промокший как кошка под дождем наемник, пользуясь моим временным замешательством, подобрался поближе, чтобы завершить свое черное дело... и остановился, изучая кончик даркана, показавшийся у него из груди. Шелена, тоже мокрая до кончиков волос, стряхнула кровь с лезвия, подошла ко мне, критически осмотрела и хмыкнула. — Чего стоишь? — Я, вообще-то, умираю... Шелене хватило одного рывка, чтобы выдернуть из меня нож. Вернее, из платья — лезвие прошло сбоку, слегка зацепив ребра... и избавив меня от корсета, который не замедлил сползти много ниже, чем следовало. То-то дышать стало так свободно! Беру свои слова обратно — прок от корсета не меньший, чем от кольчуги в миниатюре. Тем временем «наши» успели похватать заговорщиков и сейчас деловито вязали их. — Тут и без нас разберутся, — сказала Шелена. — Пойдем. — К-куда? — На башню. Сегодня полнолуние, — она мечтательно прищурила глаза, — тебе ведь тоже нравится выть на луну? — Откуда вы... — Вампиры и оборотни очень похожи, девочка. Не теряй, — мне на ладонь опустилась печатка Лёна. И когда подобрать успела? — С-спасибо. А как же метаморф? — спохватилась я, торопливо оглядываясь. — Он нам здорово помог, — задумчиво сказала Шелена. — Не увидь я тут Вереса и не найми тебя — все могло закончиться куда хуже. Думаю, метаморф не принадлежит к истинным шаккарским патриотам и слишком поздно сообразил, для чего его наняли. Так что я отменяю заказ. Не нужно его искать. С двадцатью кладнями можно попрощаться. Впрочем, деньги меня сейчас волновали в последнюю очередь. — А Верес... он... — Он использовал заклинания, продлевающие жизнь. Только вот на мне чаще, чем на себе, — Шелена на мгновение прикрыла глаза, потом взяла меня под руку, увлекая к башне. — И вы... не жалеете? — Я все никак не отставала. — О чем? Что могу присмотреть за нашими потомками, за Кером? Ни капельки. — А... — Жизнь с любимым человеком — счастье, — серьезно сказала Шелена. — Даже если он не человек. Так что ты зря боишься свадьбы. Не слушай всякую чушь; делай то, к чему лежит душа, и не думай о последствиях. Все самое лучшее случается незапланированно. Будто в подтверждение ее словам из покинутого нами праздничного (и полузатопленного) зала послышалась песня заезжего менестреля. Пел он действительно неплохо, мы аж заслушались. Похоже, отменять свадьбу из-за сорвавшегося заговора никто не собирался. — Кстати... твой избранник — блондин? — поинтересовалась Шелена как бы между прочим. — Ага, — я машинально кивнула, тут же встрепенувшись: — А вы откуда знаете? Глупый вопрос, наверняка кто-нибудь рассказал; но Шелена неожиданно усмехнулась: — Ты похожа на свою прабабку, Лиару. Она говорила о семейной тяге к блондинам. Прежде, чем я успела ответить, из-за угла показался крадущийся на цыпочках Дарлай Рудничный. Мы уже готовы были атаковать, когда заметили парящий рядом с братом Рионы световой пульсар. Бледно-зеленый свет позволял во всех подробностях разглядеть Рионины туфельки, которые Дарлай не выпускал из рук. Мы с Шеленой переглянулись — и двинулись за парнишкой. В конце концов, выкуп за туфли невесты можно поделить и на троих. Прежде, чем воссияло солнце, я изменил карту исчезающих звезд в песне к Тебе и вверил ее всем живущим: быстрее! Запад на пути к вечности, которая видится во сне. Космосу снятся сны о Тебе. Я перечислил все, что осталось между Нами неизменным, и поразился Нашему обещанию, пересекшему множество мостов. Исчезнувшие днем звезды Ныне отражены в поверхности реки. О, великие воды, поднимитесь, выйдите из берегов, обнимите меня, принесите меня к Тебе! Однажды, когда исчезнувшие звезды появятся снова, Мы будем смотреть на солнце и петь песню этой звездной карты, которой я вверяюсь до конца времен: «Ведь Ты и Я — одно, Ты и Я — одно»...