Пять раз, когда Куроо признавался Тсукишиме в любви, и один раз, когда Тсукишима признался Куроо.

1. Жизнь Куроо Тетсуро полетела под откос в один прекрасный весенний день. Ничего не предвещало беды. Некома впервые за долгое время устраивала товарищеский матч с Карасуно. Тренер рассказывал про их перспективных первогодок и приказал (именно как приказ это и звучало) не расслабляться. Когда они наконец увидели Карасуно, Куроо скользнул взглядом по игрокам и буквально споткнулся о высокого блондина в очках. Он понял, что на его лице тоже что-то отразилось, когда Кенма дернул его за рукав и прошептал: - Выглядишь, будто призрака увидел. - Ангела, - одними губами произнес Тетсуро. Ангел оказался саркастичным центральным блокирующим - первогодкой с выражением полного равнодушия на лице, иногда сменяющегося презрением. Он был почти одного роста с Куроо, но явно еще рос. Они с Тетсуро несколько раз за матч находились совсем рядом (через сетку), и как только это случалось, Куроо едва мог держать себя в руках. Он бесконечно залипал на ресницы, губы и, о боги, пальцы этого парня. С каждым новым взглядом на него Куроо все чётче понимал, что его жизни пришел конец. Как только матч окончился, Куроо позорно сбежал в угол площадки. Там его и нашел Кенма. - Капитан, вы бы постыдились. Странно, что Тсукишима не заработал моральную травму из-за вас. - Кто?.. А. Так его Тсукишима зовут, - пробормотал Куроо. Кенма вздохнул. - Если бы вы не таращились на него во все глаза, может и услышали бы. - Что, так заметно было? - Да нет, что вы. Только те заметили, кто был в спортивном зале. Вы не видели, как Тсукишиму передергивало всего? Я бы на его месте судебный запрет поставил. Куроо сполз по стенке и опустил голову на колени. - Меня можно понять, ясно? Я увидел явление Ангела господня. Кенма тихо хмыкнул. - Тогда вам стоит покаяться, потому что он идет сюда. - Что?! – Куроо резко вскинул голову. Кенма уже смылся, а в его сторону и правда двигался этот… это прекрасное создание. Тетсуро с нового угла оценил его ноги, сладко вздохнув. Он был готов принять любое наказание. Тсукишима подошел и остановился в паре метров от Куроо. - Не могли бы вы встать? Так мне неудобно говорить. Его голос звучал спокойно, не выражая никаких эмоций. Самый прекрасный голос из всех, что Куроо слышал. Сейчас Тсукишима возвышался над ним, глядя сверху вниз, и Тетсуро мог предложить тысячу лучших ситуаций для такого положения. - Куроо-сан? - Думаю, я люблю тебя, - выпалил Куроо раньше, чем смог подумать. Тсукишима изогнул бровь. - Вы думаете? - То есть, я уверен. Куроо ждал, что Тсукишима выдаст что-то насмешливое и уйдет, велев больше так себя не вести, но он вдруг присел рядом, и их лица оказались неожиданно близко. - Я подумаю над вашим предложением, - произнес он тихо. И тут же встал и медленно пошел обратно. Тетсуро сидел с открытым ртом, отдаленно слыша выкрики игроков своей и чужой команд. - Капитан, вы рот-то прикройте, а то ворона залетит. - Она уже! Его игроки покатывались со смеху, разглядывая своего капитана. - Ээээй, Тсукишима! Ты чего такой самодовольный? Думаешь, захомутал некомовского капитана и всё можно?! – орал Савамура. Жизнь Куроо налаживалась заново. 2. - Вы очень проблематичный, Куроо-сан, - в голосе Тсукишимы было столько недовольства, что им можно было бы заполнить мировой океан. - Я знаю, - Куроо напустил в голос побольше сожаления, - прости меня, Тсукки, но это правда единственный выход. - Когда вы уже поймете, что я не ваша мама, чтобы каждый раз проверять, все ли вы собрали перед отъездом? - Оу, я отлично знаю, что ты не моя мама, - Куроо подвигал бровями, забыв, что Тсукишима его не видит. - Давайте без пошлых намеков. Я ведь могу и не приехать. - Да ладно тебе, Тсукки, я все компенсирую, - Куроо забыл о чувстве вины, нагло улыбаясь, что Тсукишима прекрасно слышал в его голосе. - Это первый и последний раз, Куроо-сан. Я сяду на вечерний поезд, протрясусь в нем три часа, вы встретите меня на вокзале, я отдаю вам эти, цитирую, абсолютно бесценные конспекты, ни у кого таких нет, я за них чуть душу не продал, Тсукки. И тут же сажусь на обратный поезд. Все понятно? - Да-да, спасибо, я твой должник до конца дней наших. - Вы и так мой должник. - Я люблю тебя, Тсукки. - До свидания, Куроо-сан. Тсукишима отключается, но Куроо все еще держит телефон у уха, довольно улыбаясь и глядя в потолок. Однажды Тсукишима узнает, что конспекты эти не такие и уникальные, и Куроо спокойно мог взять у Акааши точно такие же. Но это вряд ли случится скоро, так что пока можно не беспокоиться. 3. К приезду Акитеру они готовились очень основательно. Тсукишима несколько раз провел с Куроо «предупредительную беседу». Так что Куроо её уже заучил. - Мой брат кажется легкомысленным, но он будет вслушиваться в каждое твое слово и запоминать, что было что ответить маме. Следи за тем, что говоришь. Никаких пошлых шуточек! Не спрашивай его о… - … волейболе. И о личной жизни. Не спрашивать о твоем детстве и так далее. Тсукки, я отлично всё помню, может хватит уже? Они стояли на вокзале, ожидая Акитеру. Поезд должен был вот-вот подойти. Тсукишима нервно дернул плечом. - Ты прав, ладно. Скорей всего он сразу налетит на меня с объятиями, поэтому не делай как в прошлый раз. Хорошо? Куроо испытал легкий укол совести. Прошлый раз – это когда он пришел посмотреть на первую официальную тренировку Кея в волейбольной команде его университета. Оказалось, что там же учатся Ушиджима Вакатоши и Сатори Тендо. Сатори на Тсукишиму отреагировал очень эмоциально, повиснув у него на шее. Куроо не успел подумать, как осознал, что держит Сатори, заломив ему руку за спину. Разъяренный Кей выставил Куроо из зала, велев больше там не появляться. - Да ладно тебе, Тсукки, это твой брат, а не чокнутый из Широтаридзавы. - Тц. Сатори-сан давно не учится в Широтаридзаве. Тут объявили, что поезд из Сендая прибывает, и они подошли ближе к платформе. Почти сразу после открытия дверей из вагона вылетел Акитеру, и как и предсказывал Тсукишима, крепко его обнял. - Кей! Я так рад наконец увидеть тебя! Да ты подрос? Как университет? А команда? А где твой парень? Хулиган этот что ли? - Брат, мы всего месяц не виделись, я не мог вырасти. Университет нормально, команда тоже. Не называй Куроо-сана хулиганом, это оскорбительно. Ты думаешь, я стал бы встречаться с хулиганом? – на последнем слове голос Тсукки немного дрогнул. Когда Куроо слышал такие нотки, старался тут же загладить свою вину. Но Акитеру только махнул рукой и рассмеялся. - Прости-прости, - затем он повернулся к Куроо и протянул руку, - Тсукишима Акитеру, можешь называть меня братишкой! Тетсуро ответил на рукопожатие. - Куроо Тетсуро. Как скажете, братишка. - Видел, Кей? А ты вот ни разу меня так не назвал! – Акитеру хлопнул Куроо по спине, - Молодцом, Тетсуро-кун. Тсукишима хмыкнул. - И не собираюсь. Может пойдем уже? Сколько можно на платформе торчать? Через полчаса они добрались до квартиры, которую снимали Тсукишима с Куроо. Акитеру вошел и тут же начал комментировать: - Неплохо-неплохо. Чисто, как и у Кея в комнате раньше. - Он иногда позволяет себе оставить кружку на столе с ноутбуком или на тумбочке у кровати, - заговорщицки произнес Куроо. На лице Акитеру отразилось неподдельное удивление. - О? Правда что ли? Никогда такого не видел. - Не было такого, - сказал Тсукишима. Акитеру рассмеялся. - Значит, правда! В целом, остаток дня, по мнению Куроо, прошел очень даже неплохо. Они попили чаю, поговорили (избегая тем, о которых предупреждал Кей), посмотрели фильм. Ближе к ночи решили, как будут спать. Акитеру настоял на диване, так как «нельзя разлучать возлюбленных». После этого Куроо стал симпатизировать старшему брату Тсукки ещё больше. Когда Тсукишима ушел за постелью для Акитеру, тот отвел Куроо в сторонку. Его лицо было очень спокойным. - Так, Тетсуро-кун. Думаю, ты поймешь меня, потому что я обязан попугать тебя. Серьезно, это приказ матушки. Так вот, Тетсуро-кун. Если ты хоть когда-нибудь как-нибудь обидишь моего маленького братишку, тебе не жить. Ясненько? Куроо совершенно серьезно кивнул. - Полностью с вами согласен. Акитеру тут же вернул прежнее выражение лица. - Отлично! Вот тебе награда, - он показал Куроо экран своего телефона. Тетсуро пару минут просто глазел на то, что увидел. Тсукишима вернулся и подозрительно посмотрел на них. - Вы что там делаете? Куроо поднял на него взгляд и дрожащим голосом произнес: - Тсукки, ты и правда был рожден ангелом? - Что? Брат… Ты же не показал ему то фото? – Тсукишима угрожающе нахмурился. Акитеру рассмеялся. - Но Тетсуро-кун заслужил его! Иии, я уже отправил фоточку ему! - Когда вы, черт возьми, успели обменяться номерами? Куроо-сан, немедленно дайте мне свой телефон. - Ну нет, теперь это моё сокровище. Куроо умчался в спальню, успев услышать, как Кей шипит на Акитеру. Он появился в спальне через пару минут, хмуро разглядывая Куроо. - Я действительно не хочу, чтобы у тебя было это фото, Тетсуро. - Почему? Это же всего лишь маленькая очаровательная версия тебя. - Зачем оно тебе, если перед тобой оригинал? Куроо задохнулся от восхищения. Тсукишима смотрел в сторону, скрестив руки на груди, и в полутьме комнаты казался таким неземным, что хотелось упасть перед ним на колени. - Господи, Кей, я так тебя люблю, ты себе просто представить не можешь. Тсукишима что-то пробормотал, но Куроо не услышал, сгребая его в объятия. 4. Куроо выдохнул сквозь сжатые зубы и толкнулся ещё раз. И ещё раз, и еще. Тсукишима под ним тихо простонал, кусая собственные пальцы. Второй рукой он цеплялся за плечо Куроо, отчаянно пытаясь схватить, притянуть к себе. Тетсуро ускорял темп, не в силах перестать смотреть на Кея. Как он выгибается, вжимаясь бедрами в бедра Тетсуро, комкает в искусанных пальцах простынь, хрипло выдыхает имя Куроо по слогам. Когда Кей откидывает голову, Тетсуро не выдерживает и наклоняется, чтобы длинно провести языком от ключицы до скулы. Тсукишима, кажется, этого даже не замечает, но чувствует, что Тетсуро стал ближе и пользуется возможностью, крепко обнимая и не позволяя отдалиться. Куроо подхватывает его за спину и поднимает. Теперь Тсукишима сидит на нем, и это не очень удобно, но Тетсуро знает, что так Кей получит ещё больше удовольствия. Тсукишима запускает пальцы в волосы Куроо, сжимая пряди и тянет на себя, целуя так, что губы болят. Теперь он сам задает темп, поднимаясь и опускаясь на Тетсуро. Куроо закрывает глаза, отдаваясь удовольствию, и совсем скоро его накрывает наслаждением. Он падает на кровать, Кей содрогается и опускается сверху, тяжело дыша. Это одна из тех вещей, которые никогда не надоедят. Каждый раз Тетсуро, как и Кей, отдается полностью. - Хей, я люблю тебя, Кей. А еще ты, фуф, тяжелый. Тсукишима скатывается с него и выдает в ответ смазанное «ятжмхх». Куроо улыбается, подгребает его к себе и решает, что можно засыпать. За окном встает солнце. 5. - Итак, это была плохая идея. Признаю. - Ну еще бы, - фыркнул Тсукишима, - никто не посчитал бы эту идею хорошей. - Бокуто посчитал! – возразил Куроо, тут же поймав скептический взгляд. - Вы с Бокуто-саном – близнецы, разлученные при рождении. Он не считается. Куроо отвернулся, недовольно поджав губы. - Всё, чего я хотел – это порадовать тебя. Разумеется, Кей не выдержал и мягко обнял его со спины. - Я рад, хоть и не видно, что ты пытался написать. Тетсуро недоумённо обернулся. - Что непонятного? Конечно же здесь написано «Кей, я тебя люблю!», - произнес он, указывая на красующееся на асфальте огромное белое пятно. Тсукишима немного покраснел. - Вот как, кхм. Теперь понятно… Куроо рассмеялся и обнял его, сжав со всей силы. - Если бы не чертов дождь, это и в космосе было бы видно! - Да-да… кхх… только отпусти уже, дышать не могу. Тетсуро расслабил объятия и оглядел Кея. Раскрасневшиеся щеки и сползшие очки делали его слишком милым. - Черт, Кей, люблю-люблю-люблю тебя! +1. Тсукишима врывается в палату как раз в тот момент, когда Куроо открывает глаза. Он сразу бросается к кровати и замирает в метре от неё, шаря глазами по Тетсуро. Открывает рот, но не издаёт ни звука. Его плечи опускаются, и Кей падает на стул, все так же молча рассматривая Куроо. - Чего ты так смотришь? Столько трагедии на лице, боже. Тсукишима смотрит ему прямо в глаза, и Куроо затыкается. Из-за двери раздается какой-то шум и Тетсуро мерещится бокутовское «о-хо-хо». Кей угадывает его мысли и говорит: - Бокуто-сан приехал почти сразу после меня. Но врач разрешил только одного посетителя. - И Совень не возникал? - Я не спрашивал. Снова наступает тишина. Тсукишима раз за разом оглядывает Куроо с головы до ног, до тех пор, пока не успокаивается окончательно. Он вытягивает ноги и опять смотрит Куроо в глаза. - Говори. Тетсуро старается не показать пробравшей его дрожи. - Я просто слишком расслабился. Настроение было такое хорошее. Решил устроить тебе сюрприз. Романтика, всё такое. Полез украшать балкон. Не мог дотянуться до верхней балконной балки. Притащил стул, тот самый, у которого ножка шатается, забрался на него. Ну ножка и не выдержала. Пока летел, думал, хорошо, что мы на четвертом этаже живем, а бабуськи все кустами внизу засадили. Отделался двумя ребрами и сотрясением. Ну и тысячей царапин. Тсукишима молча уткнулся лбом в руку Куроо. - Как выпишут, полезу в кусты искать коробочку. - Что? – спросил Кей, пощекотав пальцы Куроо дыханием. - Она у меня в кармане была, теперь нету. Видимо вылетела. Я весь город перерыл, но нашел такую, какую хотел. В виде волейбольного мяча. Вот. Уши Тсукишимы заалели. - Боже, какой же ты идиот. Непроходимый болван просто. Но я все равно тебя люблю, - выдохнул он в ладонь Куроо. За дверью послышался наигранный всхлип, и в палату вошел Бокуто, смахивая несуществующие слёзы. - О-хо-хо-хо, дети мои! Я так рад! Хей-хей-хей, Акааши, чего мнёшься там? Входи давай! - Вообще-то врач запретил, - спокойно произнёс Акааши, кивая Куроо и Тсукишиме. Бокуто что-то ещё говорил, а Акааши невозмутимо отвечал. Кей объяснил им, что случилось, и в конце Бокуто, разумеется, захохотал на всю палату. Куроо не слушал, ощущая, как внутри него звенит счастье.