Метаморфозы, или Как закалялась сталь

Обнаженный Дин Винчестер лежал на животе в позе морской звезды на массивном дубовом столе. Руки и ноги его были крепко привязаны к ножкам стола тонкими пеньковыми веревками. Дин попытался освободиться, но веревки не растягивались и от движений только сильнее впивались в кожу. На его крики о помощи никто не отозвался. Устав от бесплодных попыток, Дин замер, прислушиваясь. Тишину нарушали только звуки капающей воды: где-то явно был неплотно закрученный кран или небольшая протечка. Но вот раздались шаги. Кто-то спускался по виднеющейся в дверном проеме каменной лестнице… Еще секунда - и Дин облегченно выдохнул, увидев Кастиэля: - Кас! Помоги мне! Однако что-то пошло не так. Вместо того чтобы кинуться человеку на помощь, ангел сурово свел брови: - Дин, не тебе требовать от меня чего-то! Поклонись мне, и я подумаю! - Если ты еще не заметил, я привязан. Я НЕ МОГУ! И потом, что это за религиозная хуйня? – Дину казалось, что он попал в какой-то театр абсурда. - Сие не должно остановить тебя, ибо вера... – простерев руку, Кастиэль стал неуловимо напоминать пастора Джима, читающего воскресную проповедь. Но тут же лицо его скривилось. - Да нет в тебе никакой веры. Значит, будем обучать… До Винчестера, наконец, дошло, что это - не Кас. Точнее, этот Кас не расположен быть его Чипом и спешить на помощь. И еще Дин жопой чуял, что процесс обучения займет много времени и бесследно для него не пройдет. У охотника округлились глаза, когда он увидел, что за орудия обучения начал подготавливать Богокас… - Кас, может не надо, а? - Поскуливая, с надеждой попросил пленник. - Ах, ты, адово семя, сопротивляешься благодати? Неожиданно ледяное спокойствие покинуло новоявленного бога. - Врешь — не уйдешь, - яростно хрипя и брызгая слюной, Богокас выдавил на Дина полтюбика суперскользящей смазки с вишневым ароматом и начал разоблачаться... В сторону полетели бежевый плащ, помятая рубашка, брюки… Дин начал раскачивать стол, в надежде хоть немного ослабить веревки. Это не прошло незамеченным. С тонким свистом на спину Дина лег багровый рубец от плети. - Ты торопишься, Дин? А у меня, знаешь ли, масса свободного времени. Богокас наклонился над охотником и резко вывернул ему голову, дергая за волосы на макушке. - Пора очистить твой рот от скверны. – И впился в жестком поцелуе. Такого с Дином не случалось очень давно, можно сказать никогда... если забыть тот случай в 97-ом, когда он и Джонни Mакгрегор, одевшись на Хэллоуин ковбоями, выпили весь припрятанный предками Джонни самогон и сравнивали, кто техничнее целуется ... наутро Дин проснулся без трусов, с дикой головной болью и болью в еще одном месте ... нет... не вспоминать... deletе... deletе... Сейчас Кастиэль присосался ко рту Дина, будто вантуз, выкачивая из головы все мысли и оставляя полный вакуум. Когда бывший ангел оторвался, наконец, ото рта Винчестера, буквально оттрахав его языком и не дав ни единого шанса проявить инициативу, Дин способен был только слабо прошептать: - О мой бог, что это...? - Вот видишь, Дин, мой метод обучения весьма эффективен. Ты уже признал мою божественность… На лице Богокаса блуждала усмешка: - Продолжим. - А, может, не надо? - Надо, Дин, - Бог окинул плотоядным взглядом выставленную на обозрение филейную часть в веснушках, - надо. И обошел стол, занимая стратегическую позицию сзади. Дин почувствовал, как низ живота наливается тяжестью. Ожидание ощутимо давило на психику, а проклятое тело замирало от ужаса и предвкушения. Чувствуя тяжелую горячую хватку, Дин совершил последнюю попытку повлиять на свихнувшегося Кастиэля: - Ты, проклятый комок перьев, если ты не остановишься, Сэм и Бобби найдут тебя и отомстят! - Пыхтел Дин под умелыми сильными руками, разминающими его зад. - Я... я сам тебе отомстю... Резкий шлепок прервал его нескладный монолог. - Дин, ты не в том положении, чтобы угрожать кому-либо, а тем более мне. Но я хочу тебе кое-что показать... Как по мановению волшебной палочки в комнате материализовались Сэм и Бобби. Дину было нестерпимо стыдно за свое положение, так что он не сразу заметил странность в их внешнем виде. Оба охотника, переминающихся с ноги на ногу и отводящих глаза, были закутаны во что-то наподобие шелковых расшитых покрывал... - Сэм! Бобби! Слав...но, что вы здесь! Оттащите этого озабоченного ублюдка от моей задницы! - Дин, - Сэм смотрел виновато, как побитый пудель под проливным дождем, - расслабься. Все не так плохо, как ты думаешь. - Да, сынок, уж я-то тебя не обману. Доверься Богу, ибо все в руце его. - Встрял Бобби и тут же сильно покраснел. Дин так отвлекся на ненормальный диалог, что забыл, что надо сжиматься изо всех сил, и в этот момент Богокас протолкнул в него первый палец. - АААААААА, да ты ж сука! - заорал охотник. - Это не я, это твои друзья тут суки, - флегматично ответствовал Бог, - они у нас теперь новые блудницы - одна су-фолская, а вторая, ну не знаю, пусть будет просто Сэмми-Саманта. Они уже в полной мере познали благодать. Дин собрал остатки терпения, которым Старый Бог оделил его не слишком щедро: - И какой же блудницей буду я? Импальской? - Нет, Дин, ты не блудница, ты - принесенная в жертву девственница. Ты еще не понял, на чем ты лежишь? На чьем алтаре? А потом, - Бог равномерно двигал рукой, - ты станешь главной жрицей новой веры. Дин с глухим стоном опустил лоб на мореные дубовые доски, неизвестно для чего покрытые лаком, не заметив исчезновения Сэма и Бобби. - Ну-ну, не стоит так уж сильно расстраиваться, - Кас запихнул в задницу Винчестера еще один палец, двигая ими, будто ножницами. - Может, тебе понравится... Дин мерно бился головой о дубовый стол, в надежде на скорый обморок. - И не усердствуй - помни, я могу привести тебя в чувство в одну секунду... Мммм... ты почти готов... сейчас только... ага... вот оно... Сфинктер Дина расслабился, будто под действием релаксантов. - Славно, - еще один шлепок оставил на заднице нежно-розовый отпечаток. - Еще немножечко растянем... Дин чувствовал, как в него погружается что-то гладко-прохладное, с каждой секундой увеличивающееся в размерах. Он терпел до последнего, мужественно сдерживая стоны. Но в какой-то момент сил больше не осталось - ему показалось, будто задница вот-вот расколется пополам как переспелый арбуз. - Твою ж мать, что это? - выдохнул Дин, пряча за словами болезненный скулеж. Давление на миг осталось на прежнем уровне. - Это? Японское приспособление для анального растягивания. На батарейках, стоит нажать на кнопку - и оно раздувается. Изобретательная нация, эти японцы... - Объяснение сопровождалось наглядной демонстрацией. Дин рвано дышал, кусая по очереди верхнюю и нижнюю губы и, сгорая от стыда на самого себя, прошептал: - Хватит. - Что? Я не расслышал. - Хватит, Кас, твою ж в душу мать, заканчивай уже. - Дин, Дин, Дин. А ты все еще не понял, что в процессе жертвоприношения мнение жертвы роли не играет. Дин ощутил, как холодные пальцы прошлись по пояснице, а потом один осторожно огладил до предела растянутую кожу отверстия. - Но ты прав, на первый раз этого вполне достаточно. Не будем лишать тебя совсем уж всех ощущений во время... самого акта. С этими словами давление резко упало, и Дин шумно выдохнул, чувствуя, как сдувшееся нечто покидает многострадальную дырку. После странного японского приспособления член Богокаса воспринимается им почти с радостью. Легкое жжение почти не чувствовалось. Мерные толчки заставляли елозить животом по лакированной поверхности. Дин ощущал себя медузой, покачивающейся в волнах мирового океана. Внезапно, Кастиэль остановился, извлекая из Дина свой богочлен и любуясь растянутым пульсирующим отверстием. - Дин, если бы ты только мог себя видеть... ты прямо настоящий жертвенный агнец.... - жесткие пальцы сновали внутрь и обратно, ощупывая влажные стенки. -С-с-сука, я тебя сам закопаю! - скрипел зубами Дин. -Ай-ай-ай! Экий ты злой! Ну, ничего, сейчас повторим обучающий сеанс. - В голосе Богокаса слышались смех и довольство. Пальцы вновь сменились гадкой раздувающейся штуковиной. - Н-н-нет... остановись... не надо...- Дин не смог сдержать слезы. - Попроси меня... вежливо... - Пожалуйста... - Что? - Я прошу тебя... - О чем? - Пожалуйста, трахни меня сам, ты, крылатый выблядок! - Нам еще придется поработать над твоим лексиконом, Дин, но я закрою глаза на первый раз. С этими словами Богокас выдернул расширитель и грубо ворвался в охотника. Дин издал почти звериный вопль, когда Его Божественность начал двигаться в жестком изнуряющем ритме. С каждым толчком Дин всхлипывал, давясь воздухом, и бился низом живота о поверхность стола. - Жертвенный путь - не самый легкий, - речь Богокаса была четкой, он даже не запыхался. - Ты должен смириться со своей ролью, поддаться ей, позволить божественному духу наполнить тебя… Если бы Дин мог говорить, он ответил бы, что пока его до краев наполняет божественный член, а вовсе не дух. Но на подобные заявления он сейчас уже не решался. - Что-то ты притих, Дин, ты еще с нами? Ты принимаешь активное участие в процессе обучения? В этот момент Дин мог только подвывать в такт особенно резким толчкам, но мысленно поставил еще одну зарубку - когда он спасется, а это обязательно случится, он сделает все, чтобы бывший ангел обрыдался кровавыми слезами. Кажется, Кастиэль знал, о чем думает Винчестер, и решил отвлечь его от дурных мыслей. Словно сытая пиявка отвалился он от винчестерского зада и подошел к голове пленника. Ласковым движением взъерошив колкий ежик волос и крепко ухватив за загривок, Кастиэль засадил свой член Дину в рот, пропихивая глубже, в самое горло. - Злые мысли бродят в твоей голове... Но это не страшно... скоро у тебя не будет времени, чтобы думать всякие глупости... Дин давился и пытался вырваться, ему не хватало воздуха, каждое движение Кастиэля внутрь перекрывало ему кислород. Насадив Дина ртом до самого основания и заставив его уткнуться носом в темные завитки волос на лобке, Кас на некоторое время замер, наслаждаясь трепыханием своей жертвы. Дин задыхался, слезы катились по лицу градом, из носа текло - еще секунда и он отключится... Но вот Кастиэль подался чуть назад и, хрипло выдохнув, кончил, заполняя рот Дина вязкой соленой жидкостью. Дин дернулся и сглотнул... Удовлетворенно глядя на запачканное лицо, Кастиэль елозил своим членом по щекам Дина, собирая вытекшую сперму и заставляя пленника вылизать все дочиста. - Ну что ж, первый урок можно считать завершенным. - И Дин погрузился в темноту. * * * Когда Дин пришел в себя, он уже лежал не на столе, и руки и ноги его были свободны. В момент пробуждения Винчестер резко втянул воздух и сел, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Окинул взглядом окружающую его комнату и хмыкнул. Он сидел на кровати очень оптимистичного размера, в меру мягкой и упругой. Комната была светлой, но Дин не видел ни окон, ни других источников света. Казалось, сам потолок излучает мягкое сияние, наполняющее все вокруг светом без теней. Отбросив легкое покрывало, Дин досадливо сморщился - на нем не было ни единой нитки. "Что, так и буду здесь хуем трясти?",- с раздражением подумал Винчестер. Пятнадцать минут спустя ему пришлось признать поражение - во всей комнате не нашлось ничего, хоть как-то отдаленно напоминающее одежду. Зато за единственной дверью оказалась шикарная ванная комната с огромной кремовой джакузи в металлических бляшках водяных дюз. Так как ему не удалось, попинав стены, найти ни намека на выход, а в просто, но добротно меблированной спальне не было ни телевизора, ни ноутбука, Дин решил для начала как следует вымыться, тем более что он ощущал себя жутко грязным как изнутри, так и снаружи. Набрав горячей воды, Винчестер с довольным вздохом погрузился в нее по самую шею, смыв предварительно засохшую божественную сперму со щек. Потом, наконец, он решился себя потрогать. Скользнув пальцами по расселине между ягодицами, он осторожно ощупал болезненно чувствительное анальное отверстие. Судя по тому, как легко скользнул мокрый палец внутрь, времени со встречи с Богокасом прошло немного. Дин сполз еще чуть ниже, погружаясь в теплую воду, и рассеянно погладил себя между раздвинутых ног, проходясь несильно сжатым кулаком по полувозбужденному члену. Дрочка всегда помогала ему отвлечься, и к этому испытанному способу он прибегнул по привычке. Вскоре в ванной стал слышен мерный плеск в такт с движениями мускулистой руки и все ускоряющееся шумное дыхание. Дин совершенно забыл об окружающем его хаосе, позволяя жаркой волне возбуждения, что поднималась от низа его живота и расходилась по всему телу, унести себя далеко от странной комнаты, когда две узкие прохладные ладони легли ему на плечи: - Расслабляешься? - громом прозвучал над его ухом голос Богокаса. От неожиданности Дин неловко дернулся и соскользнул под воду. Вынырнув и отплевавшись, Дин зло уставился на Кастиэля. - Чего тебе от меня надо? - Какой ты непонятливый. - Богокас, казалось, веселился вовсю. Но, тут же посерьезнел. - Вылезай! Пришло время для второго урока. Дин задохнулся от возмущения: - Нет! - И что ты за глупая зверушка? Все равно ведь будет по-моему - не тебе перечить Богу! Дин попытался еще что-то возразить, но неведомая сила толкнула его под воду, удерживая и не давая всплыть. Дождавшись, когда на поверхности появился последний пузырек воздуха, Кастиэль извлек почти бессознательного Винчестера из ванной и, перекинув через небольшой топчанчик в углу ванной, начал интенсивно сношать в зад. Дин только и мог, что кашлять водой, а позже шипеть от боли и унижения. Кончив, Богокас удовлетворенно осмотрел поверженного Дина: - Вот таким тебя люблю я... вот таким тебя ценю... Но чего-то не хватает... ага... - Сотворив из воздуха приличных размеров анальную пробку, Богокас вставил ее в зад Винчестеру. - И не пытайся ее вытащить - не получится! С этими словами он шлепнул многострадальный Динов зад и испарился, оставив пленника в одиночестве. От такого обращения Дин готов был на стену лезть. Только бесполезно - стены были гладкие, выкрашены в пастельные тона, и никаких зацепок ни в прямом, ни в переносном смысле на них не было. После того, как Кастиэль покинул его, Дин сначала врезал кулаком по топчанчику, а потом, несмотря на предупреждение, попытался извлечь затычку из своего зада. Но как он ни тянул, та, казалось, становилась только больше и еще плотнее сидела в анусе. Отчаявшись, Дин упал на кровать. Потом опять решительно положил руку на член - Кастиэль не дал ему довести себя до разрядки, и яйца теперь болели и ныли. Винчестеру понадобилось совсем немного времени, чтобы кончить - анальные мышцы сжались в момент оргазма, и это опять напомнило ему о том, что за последние несколько часов он превратился из охотника на нечисть в сексуальную игрушку свихнувшегося ангела с неограниченными возможностями. Если бы только была возможность связаться с братом. Пока же Дин не видел ни единого способа, как ему спастись из проклятой комнаты. От переживаний он чувствовал себя совсем разбитым и поэтому провалился в тяжелый беспокойный сон практически сразу, как кончил. * * * Пробуждение в этот раз было куда как менее приятным. Дин опять очнулся в неизвестном ему месте - в большом полутемном зале. Прямо перед собой Винчестер увидел обнаженного Сэма, стоящего на полу на коленях, с покорно опущенной головой. Рванулся к брату, но наткнулся на невидимую преграду. - Сэм! Ты как? Ты в порядке? - Вполне, Дин, - ответил вместо Сэма появившийся Кастиэль. - Сэм осознал, какая роль ему предназначена и чувствует себя полностью довольным, не так ли, Сэм? - Да, - сказал Сэм, не поднимая головы. - А теперь, Дин, ты получишь еще один наглядный урок повиновения. На примере своего брата - он уже хорошо выучил свое домашнее задание. С этими словами Кастиэль подошел к младшему Винчестеру. Ангел выглядел так же, как и всегда: та же рубашка, те же брюки, тот же нелепый галстук. Только привычного тренча на нем не было. Подойдя к Сэму, он на удивление мягко поднял его лицо за подбородок и практически ткнул себе в промежность. Сэм, даже не попытавшись шевельнуть руками, послушно начал зубами расстегивать брюки, нащупывая языком "собачку" молнии. Все это время Кастиэль, не отрываясь, смотрел Дину в лицо. - Ты, сука, отойди от моего брата. Клянусь, я тебя на куски порву, если ты его только тронешь... - Да? И как ты планируешь это сделать, Дин? Пока что это я могу рвать тебя, как мне заблагорассудится. И не только тебя, в чем ты сейчас убедишься. Во время разговора Сэм успешно справился со штанами и стянул черные боксеры Кастиэлю на бедра. Истекающий смазкой, полностью возбужденный член покачивался прямо перед его лицом в такт дыханию бывшего ангела. - Я так долго не знал, что я теряю. Столько потраченного времени, столько упущенных возможностей. Пришло время наверстать. С этими словами Богокас ткнул головкой члена Сэму в губы, и тот послушно заглотил все, что ему давали. На Дина он даже не оглянулся. Дин почувствовал исчезновение преграды и кинулся было на Кастиэля с кулаками, но не смог сделать и шага, а только упал с размаху головой вниз, расквасив нос до крови об натертый паркет. Ноги будто бы приклеились к полу суперклеем. -Ай-ай-ай! Какой ты неловкий! - Голос Кастиэля сочился притворным сочувствием. - Но так ты пропустишь все представление, и труды Сэма будут напрасны! А мы ведь этого не хотим! Теплый поток воздуха перевернул Дина, поднял и зафиксировал в положении стоя. Дин еще подергался, но не сдвинулся с места и на пару сантиметров. Ощущение воздушной стены вокруг него усилилось, отдаленно напоминая аэродинамическую трубу. Оставалось только пускать носом кровавые пузыри и материться, наблюдая, как Сэм старательно отсасывает пернатому извращенцу. Младший брат тщательно полировал языком член Богокаса, по-щенячьи преданно заглядывая ему в глаза, крутя задом и тихонечко постанывая. Богокас потрепал его по щеке и, с усмешкой поглядывая на Дина, спросил: - Чего ты хочешь, Сэмми? - Выеби меня... - прошептал тот, облизывая влажные губы. - Что? Скажи громче! - Выеби меня! Засунь в меня свой здоровый хер и оттрахай так, чтоб я ходить не смог!! - Проскулил Сэм, потираясь об Кастиэля всем телом, словно течная сука. - С удовольствием! Посреди комнаты материализовалось роскошное кресло-трон, в которое опустился Кастиэль, усаживая Сэма на колени спиной к себе. Заставив того закинуть ноги на подлокотники и слегка приподняться, Кастиэль начал медленно проникать внутрь. - Эй, Дин, тебе хорошо видно? Сэмми, прибери яйца, чтобы старший брат смог полностью насладиться зрелищем! У Дина отнялся язык, он мог только молча смотреть, как младший брат сгребает в пригоршню свои причиндалы, открывая взгляду сжатое розовое отверстие, в которое тыкалась головка члена Богокаса. Пара поступательных движений и член проникает в Сэма, заставляя его стонать во весь голос, яростно насаживаясь на Кастиэля. - Оооо, да-а-а-а... ох... вот здесь... а-а-а-а... еще... сильнее... Дин зарывает глаза, чтобы не видеть это завораживающее в своей извращенной притягательности зрелище. Он хотел бы еще заткнуть уши, чтобы не слышать вздохов, хрипов и стонов, которые издает Сэм, и этого отвратительного хлюпающего звука, с которым член его бывшего ангела выходит из задницы его брата, но руки по-прежнему не слушаются. - Ты, похоже, заскучал... Непорядок, сейчас я тебя развлеку... - зловеще шипит Кастиэль, и в тот же момент Дин чувствует, как анальная пробка внутри него меняется, увеличиваясь в объеме и длине, и начинает двигаться в такт движениям Касового члена. Кастиэль смеется - он одновременно ебет двух Винчестеров. Каждый толчок - это удар по самолюбию, по гордости. Каждый толчок - это порция бензина в костер ненависти, которая переполняет Дина. И еще, каждый толчок - это всплеск чистого наслаждения, и именно это ранит Винчестера больше всего. Кастиэль явно знает, что делает. Он отмечает, что братья дышат в одном ритме. Как бы ни сдерживался Дин, его тело предает своего хозяина. У него каменный стояк и все, о чем он может сейчас думать, это о своем желании прикоснуться к себе, закончить это издевательство. Но руки по-прежнему скованы плотным, словно резина, воздухом. Сэму повезло больше: он гладит себя, не сдерживаясь, и Кастиэль чувствует, как напрягаются его мышцы в приближении оргазма. - Ш-ш-ш, Сэмми, не спеши, - Кас шепчет ему прямо в ухо, но не сводит при этом глаз с Дина, - ты же не хочешь бросить своего брата на полдороге. Железной хваткой он пережимает Сэму основание члена, одновременно приказывая старшему: - Открой глаза, Дин, если не хочешь, чтобы я лишил тебя век. Против воли Винчестер открывает глаза, и развратная картина во всех подробностях подобно клейму отпечатывается в памяти: запрокинув голову и судорожно вцепившись в подлокотники, Сэм, развратно раздвинув ноги, сидит на коленях у Богокаса, мерно вбивающегося в раскрытое тело. Четкий ритм и рваные вдохи при каждом толчке завораживают. Неожиданно Дин ловит себя на мысли, что он предпочел бы быть на месте Сэма, чувствовать дыхание Каса на своем затылке, его руку на своем члене, чувствовать, как живая плоть таранит его нутро, а не дурацкая резиновая штука. И от этих мыслей он злится на себя в стократ больше, чем до этого на новоявленного Бога, хотя это, казалось бы, невозможно. Кас укоряет движения, и фаллоимитатор в Дине следует ему незамедлительно. - Давай, Дин, отпусти себя, ведь ты же хочешь этого, - голос вкрадчив и мягок, - давай, а то бедняжка Сэмми скоро лопнет от напряжения. Помоги своему брату, Дин, ведь это то, что ты умеешь делать лучше всего на свете. Дин ощущает тяжелый жаркий комок, который зарождается где-то внутри его живота, и он все растет от каждого яростного толчка, раздуваясь, как воздушный огненный шар, наполняющий его зноем. В тот момент, когда сперма подобно потоку пламени из сопла ракеты вырывается из него, Богокас убирает руку с Сэмова члена и братья кончают одновременно, сливаясь в едином зверином рыке, переходящем в тяжелое загнанное дыхание. Кастиэль чуть приподнимает уголки губ, что должно, по-видимому, изображать довольную улыбку, и одним движением сметает Сэма с колен, удаляя его из комнаты. Потом встает и подходит к Дину, неся свой фаллос пред собой подобно скипетру. Воздушная преграда исчезает и Дин, совершенно не желая того, падает на колени перед Богокасом. - Вот и умница! - тяжелая рука ложится ему на плечо.- Видишь, ничего страшного не произошло, когда ты стал передо мной на колени и выказал немного уважения. Дин хочет возразить, но он не в себе и слишком устал. Кастиэль подхватывает его на руки и бережно переносит на уже знакомую кровать, осторожно опуская на прохладные простыни. Дин чувствует сильную слабость, ноги и руки стали как будто ватными, а язык - тяжелым и неповоротливым. Кастиэль опускается на Дина, накрывая его всем телом и аккуратно проникая внутрь. Он делает это так бережно, и до Дина не сразу доходит, что Богокас снова его пользует. Мягкие тягучие толчки обезоруживают, Дин ощущает себя мухой, застрявшей в вязком теплом меду, из которого не спастись. Так что он смиряется (на время конечно!), отдаваясь медленному ритму целиком и полностью. Когда Кастиэль целует его, это похоже на глоток воды в пустыне. Дин всхлипывает, бессловесно моля о продолжении, и получает то, о чем просил и даже больше. Оказывается, Кастиэль может и совсем по-другому. Не врываться ураганом, ломая все преграды, а скользить томным ветерком, лаская разгоряченную кожу, даря отдых и прохладу. У Дина нет в данный момент ни моральных, ни физических сил, чтобы сопротивляться, и это в корне меняет поведение нового бога. Хотя у Винчестера весьма обширный опыт по части ласк и поцелуев, но никогда еще его не целовали с такой бережной и нежной страстью. Кас не закрывает глаза, следя за малейшими переменами в лице человека и читая их как раскрытую книгу. Он то наступает, глубоко проникая языком Дину в рот, не оставляя ни одного сантиметра без внимания, то отодвигается, давая возможность вдохнуть, прийти в себя, чтобы в следующее мгновение начать игру с начала. Дин не замечает того момента, когда начинает робко отвечать, пока еще даже не пытаясь проявить инициативу. Неожиданно Кас прерывает поцелуй: - Вот видишь, Дин, все может быть совсем иначе, если ты позволишь мне направлять тебя. Теплые нежные руки ложатся Винчестеру на лицо, нервные пальцы скользят ото лба ниже, ощупывая каждую впадинку и выпуклость - обводя брови, очерчивая линию скул, медленно спускаясь по щекам к подбородку. За руками следуют губы, покрывая кожу сетью бесчисленных, легких как трепет крыльев бабочки, поцелуев. Дин прикрывает глаза, чувствуя, как истома наполняет измученное тело, пробуждая желание позволить взять себя всего без остатка. Кастиэль мягко отодвигается и выскальзывает из охотника. Приподнявшись на колени, он гладит плечи, грудь, живот... Дин чувствует теплое дыхание на коже, когда ангел начинает шептать, перемежая поцелуи словами: - Такое прекрасное тело... совершенное... идеальное... чудо творения... А что ты с ним делаешь? Травишь алкоголем, позволяешь уродливым шрамам портить его. Сейчас мы это исправим. Когда Богокас ведет раскрытой ладонью по коже раскинувшегося на кровати Дина, будто стирая что-то, тот ощущает легкий зуд. Он не видит, как исчезают многочисленные шрамы и отметины, которыми наградила его охотничья жизнь. Кастиэль мягко переворачивает человека на живот и повторяет своеобразную косметическую операцию. Под легкий шелест слов "Теперь они тебе больше не понадобятся", исчезают даже защитные татуировки. Лишь отпечаток ангельских ладоней на плечах остается, подобно клейму, обозначающему принадлежность. Кожа на спине Винчестера приобретает небывалую чувствительность, когда бывший ангел спускается ниже, вылизывая поясницу и приближаясь к истерзанному предыдущими уроками отверстию. Под мягким нажимом проворного языка Дин перестает сжиматься и расслабляется, чувствуя, как боль и жжение внутри и снаружи растворяются и исчезают. Руки Каса раздвигают упругие ягодицы, освобождая поле для деятельности. Все эти манипуляции заставляют член Дин вздрогнуть и напрячься, что вызывает в нем легкий всплеск удивления - ему казалось, что он никогда больше не сможет возбудиться после всего, что было. Кастиэль приподнимает его за бедра и подсовывает пару подушек, чтобы было удобней. Теперь молодой человек лежит в самой развратной позе, какую только может себе представить, выставляя себя на обозрение, отклячив зад и упираясь щекой в матрас. Богокас давно уже избавился от сковывающей движения одежды, но в этот момент у него в руке из ничего появляется тюбик с лубрикантом. По спине и ногам Дина бегут зябкие мурашки, когда холодный гель проливается прямо в расщелину и течет по мошонке. Это не укрывается от внимания Каса, который немедленно начинает растирать смазку, приговаривая: - Ничего, потерпи, Дин, сейчас станет лучше... И Дину действительно становится лучше, от трения он ощущает, как кровь приливает к низу его живота, заставляя член затвердеть окончательно. Человек не удивляется, чувствуя, как нечто упруго-твердое вжимается ему промеж ягодиц, преодолевая сопротивление мышц. Он расслабляется, насколько возможно, впуская Каса в себя, по опыту зная, что любое, даже малейшее сопротивление, будет немедленно и жестоко сломано. Головка Касового члена проникает в шелковистое нутро, и ангел замер, давая Дину возможность привыкнуть. Дыхание Винчестера ускоряется, когда он пытается справиться с неприятным распирающим чувством. Кас не только убрал шрамы с его кожи, он восстановил все тело в первозданной нетронутости, как сделал это уже однажды несколько лет и целую вечность назад, и проникновение ощущается как в первый раз. Повременив, Богокас медленно подался назад и сразу же движется обратно, чуть надавливая и расширяя проход, после чего продолжает осторожно толкаться внутрь, постепенно увеличивая амплитуду. Дин елозит щекой по гладкой простыне, прикусив нижнюю губу, сдерживаясь до последнего. Однако стоит Касу скользнуть рукой по животу человека, обхватить член и пару раз пройтись кулаком по всей длине, как громкий стон непроизвольно вырывается у охотника. Сочетание мерных уверенных толчков и ритмичных движений руки напрочь вышибают у Дина из головы остатки разума, превращая его в сгусток похоти. Богокас удовлетворенно кивает, чувствуя, как человек под ним отзывается на ласки, как начинает вскидывать бедра, раскрываясь и разрешая проникать в себя до предела. Кас ни на секунду не сбивается с ритма, доводя Дина до очередного оргазма, и позволяет себе расслабиться только в тот момент, когда Винчестер зубами впивается в простыню, заглушая собственный крик в момент наивысшего наслаждения. Подобная всполоху пламени сперма Каса обжигает Дина изнутри, разливаясь в глубине покоренного тела. Одновременно Кастиэль чувствует, что Дин излился на его руку. Совершенно опустошенный, Дин не находит сил, чтобы сменить позу, когда Богокас покидает ложе. Но один вопрос все-таки волнует охотника сильнее, чем опасения навлечь на себя очередную вспышку божественного гнева, поэтому он с усилием все-таки поворачивает голову и хрипло произносит: - Где... Сэм? Уже полностью одетый Кастиэль, стоя в центре комнаты, отвечает спокойным холодным тоном: - Не беспокойся, Дин, с ним все будет в порядке. Если ты не будешь делать глупостей. Ты еще обязательно встретишься со своим братом! - Кас! Кас, пожалуйста, дай мне с ним увидеться! - Ну, даже не знаю, ты был очень строптив во время наших уроков и пока не заслужил награды. - Кас! Я тебя умоляю! Я… я буду… послушным… - выдавливает из себя Дин, с трудом сдерживая подступающую тошноту. - Что ж, будем считать это авансом. – Кас проводит рукой по стене и на месте божьего прикосновения образуется дверь. – Когда Сэм и Бобби будут свободны от своих основных обязанностей, они смогут приходить к тебе… Но лишь до той поры, пока ты будешь мне покорен! – Веско произносит Кас, после чего беззвучно исчезает, оставляя Дина в уже знакомой комнате одного. * * * Хрюкнув, очередной клиент кончил и, натянув штаны и наколов талончик на одно сношение на гвоздик, отчалил. Сэм с трудом поднялся на ноги. Казалось, толстый боров отдавил ему все внутренности своим пузом. Поморщившись и вытерев тряпицей вытекающую из анального отверстия сперму, Сэм осторожно выглянул из-за занавески. В коридоре топталась еще пара типов бандитской наружности, но явно не к нему. Облегченно вздохнув, он одним быстрым движением перевернул табличку с «Открыто» на «Закрыто». Потом споро подмылся холодной водой и вытянул из-под матраса полиэтиленовый сверток, по виду напоминавший колбаску. Поставив ногу на кровать и отклячив зад, Сэм на выдохе начал заталкивать сверток в себя поглубже. Справившись, он походил недолго по комнате, убеждаясь, что из зада ничего не вывалится, и, накинув ненавистное шелковое покрывало, посеменил к выходу, покидая Центр Анального служения Новой вере. * * * Когда Сэм вошел в покои старшего брата, Дин возлежал на кровати, поедая апельсин, в то время как два его прислужника, напоминавших по виду домовых эльфов из фильма про Гарри Поттера, делали ему педикюр. - О, наконец-то, эй вы – брысь отсюда! – Дин радостно поприветствовал брата и пинком отослал слуг. – Ты как? Все прошло успешно? - Не части, Дин. – Тяжело вздохнув, Сэм опустился на краешек кровати и цапнул дольку апельсина. – Я голодный как волк – с утра, кроме хуев, во рту ни черта не было! Есть чего пожрать? - Только фрукты! – Дин скривился, будто от зубной боли. – Помнишь этого припадочного шамана из Масачусетса? Он напел Богокасу, что я неправильно питаюсь, и сегодня у меня фруктовый день. - Пиздец! – посочувствовав брату, Сэм потянулся к блюду с фруктами и впился зубами в дольку ананаса. – Бедный ты, бедный! - И не говори! – флегматично дожевывая апельсин, ответствовал Дин, но тут же оживился. – Принес? - Да! - И где? - А сам как думаешь? - Фу! Ну, иди, быстрее доставай, через полчаса прибудет Бобби и начнем! Сэм ухватил еще один кусочек ананаса и отправился в ванную - извлекать контрабанду. Когда он вернулся в комнату, Бобби был уже на месте. Сдвинув шелковый персидский ковер, старый охотник малевал странные символы прямо на паркете. Дин зажигал свечи и расставлял их вокруг. - Привет, Сэм, - пропыхтел Бобби. – Все есть? - Все! – Сэм прошел прямо в центр мазни и поставил на пол поднос. На нем были какие-то корешки, кости и травы. Бобби придирчиво осмотрел ингредиенты и даже обнюхал некоторые из них, проверяя аутентичность: - Вроде бы все в порядке… Начнем? - Начнем! Уделаем пернатого ублюдка! Оба Винчестера и Бобби сели вокруг подноса и, взявшись за руки, стали читать заклинание. Ингредиенты на подносе начали тлеть, испуская отвратительное зловоние и едкий черный дым. Сэм изо всех сил сдерживался, чтобы не чихнуть, но в самом конце чтения не выдержал. Оглушительное «Апчхи!» поставило в конце заклинания жирную точку. Когда дым рассеялся, Сэм увидел, что соучастники смотрят на него, выпучив глаза. - Ну, как вы думаете, сработало? Что? Что такое? – Сэм переводил взгляд с Дина на Бобби и обратно. Дин хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, а глаза его, казалось, еще чуть-чуть и вылезут из орбит. Бобби был более спокоен – он просто жевал свою кепку, издавая сдавленное мычание. В конце концов, справившись с собой, Бобби оторвался от кепки и, глядя куда-то поверх Сэмовой головы, просипел: - Знаешь, сынок, оно-то сработало, только не так, как мы хотели… - А? – резко качнув головой, Сэм ощутил странные колебания сверху и кинулся к зеркалу. Жуткий крик разнесся по покоям. Что-то явно пошло не так. На голове у младшего Винчестера, кокетливо выглядывая из растрепанных волос, торчали две красивых, в меру больших женских сиськи. * * * Кастиэлю нравилась идея с собственным дворцом. Не зря же говорят, что храм - это жилище божества. Многофункциональность огромного здания позволяла одновременно считать его и прибежищем, и местом отправления культа нового бога, и тюрьмой, и много чем еще, по надобности. Особенно нравилось ему правое крыло, которое он отвел своим любимым служителям. Среди них Дин занимал, однозначно, самое важное место. Сколько бы силы не поглотил Кас благодаря душам из Чистилища, избавиться от определенной сентиментальности по отношению к Винчестеру он так и не смог. Однако терпеть наглые выходки далее тоже был не намерен. Потому и придумал курс обучения молодого жреца, который включал в себя подчинение моральное, достигаемое через подчинение физическое. Кастиэль с теплотой подумал о мятежном Маркизе де Саде, который так наглядно описал в своих произведениях весь процесс обучения. Люди никогда не умели ценить живущих среди них пророков. Конечно, Кас мог бы переместиться прямо в центр комнаты Дина, но решил пройтись по коридору, чтобы оценить работы художников, расписавших стены фресками, восславляющими подвиги Господа Кастиэля. Однако, еще не дойдя до двери в комнату Дина, он ощутил колебания эфирных волн, явно указывающих на творящееся в данный момент заклинание. Проникнув всевидящим взором сквозь толщу стены, он увидел знакомую троицу вокруг подноса с магическими ингредиентами. Что там у них - аконит, позвонки святого, немного крови, еще какие-то корешки. И все вокруг исписано знаками божественного имени. Надо же, похоже, они твердо решили для начала разрушить его сосуд. Ну что ж, пусть думают, что все удалось и, что ошибка кроется в проведении церемонии. Пока они заняты, времени на настоящее сопротивление у них не будет. Кастиэль щелкнул пальцами в тот момент, когда Сэм оглушительно чихнул, и сотворил пару приятно округлых полушарий парню на голове. Пусть теперь походит в лифчике. Кас отметил нечленораздельные вопли из-за стены, удаляясь и давая заговорщикам для начала "насладиться" ситуацией, стерев по ходу дела пару малозаметных символов, которыми Бобби неутомимо украшал все доступные поверхности. Вот ведь граффитист недоученный. * * * После осмотра и ощупывания Сэмовой головы никаких идей, как избавится от неожиданного украшения, ни у Бобби, ни у Дина не возникло. Сэм отправился в свою комнату, стыдливо прикрывая голову краем покрывала и шарахаясь от каждого шороха. Бобби решил спросить совета у одного из постоянных клиентов, который пока не отказывал ему в помощи по добыче магических ингредиентов и подходящих заклинаний. Правда, ни одно до сих пор не подействовало… Дин с тоской размышлял, что, придется, видимо, опять подлизываться к божеству, стараясь избавить брата от дополнительных частей тела. И как объяснить их появление, он пока тоже не знал. * * * Бобби сидел на корточках, потупив взгляд, в ожидании клиента. Гвоздик для погашенных талончиков был практически пуст, что означало вторую смену в этом гнезде разврата и содомии. Бобби вздохнул – он был одним из наиболее старых (хотя сам он называл себя зрелым) служителей Богокасу и довольно часто не отрабатывал необходимую для смены норму. Не то, что Сэм. Тот вырабатывал двойную, а в праздники - и тройную норму, за что был награжден на профсоюзном собрании почетной грамотой, абонементом на массаж простаты и богохуем, отлитым в бронзе. Грустные размышления охотника были прерваны очередным, жаждущим ласк, геронтофилом. Ужом скользнув внутрь, он остановился перед Бобби, давая тому возможность рассмотреть свое отражение в отполированных носках лакированных пижонских ботинок. - Как господин меня желает? – Проскрипел Бобби, прикусывая нижнюю губу. – В рот или в зад? - Конечно в зад, дорогуша. Если я буду ебать тебя в рот, как же мы сможем обсудить наши грязные делишки и планы по свержению власти сам-знаешь-кого? - Осклабившись, Кроули начал расстегивать ширинку, демонстрируя полувставший член. Подрочив немного свой хер и добившись более-менее устойчивой эрекции, Король Ада запустил руку в корзинку со средствами контрацепции. – Вряд ли ты залетишь, но чем крылатый не шутит! – Выбрав понравившийся презерватив, Кроули надорвал упаковку и принюхался. – М-м-м-м, банановый, мой любимый! Раскатав кондом по члену, он ухватил предусмотрительно ставшего раком Бобби за бока и с размаху засадил. - О-о-о-о, как же славно… не могу не оценить замысел нашего всемогущего… а-а-а-а… да-а-а-а… двигайся давай, мой медвежонок, не будь говорящим бревном… Бобби выдыхал сквозь сжатые зубы каждый раз, как Кроули вставлял ему поглубже, на движении назад стараясь сказать как можно больше: - Что-то пошло не так… не знаю… ингредиенты были в порядке… может, мы ошиблись читая… заклинание или… когда рисовали символы… поищи что-нибудь еще… - Да-а-а-а… я поищу… о-о-о-о-о… кстати… что пошло не та-а-а-ак… а-а-а-а… - У Сэма отросли сиськи… на голове… надо чего-то с этим сделать… - Ах-х-х, - кончив, Кроули сполз с Бобби и развалился на матрасе. – Сиськи говоришь? Экзотично! Надо будет навестить его на днях… Но я засиделся. Пойду! Дела-дела…Надо следить за адом, сам понимаешь! * * * Младший Винчестер зашивался на работе - в последние дни клиенты шли сплошным косяком, а самые активные требовали продления его рабочего дня у Старшего над священными дырками. Все проклятые сиськи виноваты! С самого первого клиента, заинтересовавшегося, что там он скрывает под тюрбаном, поток не иссякал, а Сэм, в особо тяжелые моменты, подумывал отпилить внезапно образовавшиеся лишние части своего тела тупой ножовкой, что была припрятана в ножке кровати… - Ух ты – и правда, Сиськоголовый! – С улыбкой олигофрена на Сэма наступал новый клиент, протягивая к его голове свои здоровенные ручищи. Ухватив за сиськи и зарывшись в них лицом, клиент восторженно зарычал. Сжал соски мозолистыми пальцами, покатал их, добившись твердости, а после присосался к левой груди, как оголодавший стокилограммовый младенец. Слюнявя и причмокивая, он засасывал Сэмову грудь, будто стараясь ее проглотить. Правую же он сжимал железной хваткой, да так, что, казалось, еще чуть-чуть и оторвет ее к черту. Сэм морщился и кривился, ощущения были довольно болезненными. Клиент, видно, как-то просек, что такие манипуляции Сэму не слишком нравятся, а, может, просто надоело, - но сменил подход. Ухватив обе груди и сдвинув их в кучу, по-другому Сэм не мог назвать то, что с ними проделали, клиент высунул язык и начал елозить по обеим соскам одновременно. Острое удовольствие пронзило Сэма, он выгнулся, простонав что-то отдаленно напоминающее «Давоттакеще», и заелозил, стараясь потереться низом живота о шелковую подушку. Клиент отстранился, рывком расстегнув джинсы, и достал довольно большой остро пахнущий член. Пристроив его у Сэма на голове между грудей и сдвинув их так, чтобы создать достаточное трение, он начал трахать Сэма между сисек, одновременно большими пальцами стимулируя соски. Буквально через пару минут Сэм позорно кончил, даже не притронувшись к себе. Клиент тем временем, почувствовав приближение оргазма, сунул член Сэму в рот, спустив прямиком в горло. Откашливаясь, младший Винчестер не успел даже обтереться, как очередной питекантроп замаячил на пороге. * * * У Дина сердце разрывалось смотреть на затраханного по самое не могу брата. Поощрения - поощрениями, но работать по 16 часов в сутки на ниве храмовой проституции - это все-таки перебор. А тут еще и пернатый перестал залетать, так что развлечься Винчестеру кроме как составлением изощренных планов мести и ежедневным массажем было, в общем-то, нечем. Кроули притащил Бобби еще несколько свитков с заклинаниями и даже какой-то специальный жезл, который с трудом удалось выдрать из задницы бородатого контрабандиста, но и они ничего не дали. Дин ежедневно обновлял хитровыебанные пентаграммы, енохианские знаки подавления и еще какие-то хуюмбулы, перерисованные собственной кровью с разваливающихся от старости папирусов, но на Богокаса это никакого влияния не оказывало. Дин стал опасаться заработать малокровие, тем более что массачусетский шаман посадил его в целях очищения организма от шлаков на бессолевую вегетарианскую диету и прописал ежедневные лечебные клистиры по методу Швейка. Поэтому, когда Дин преклонил колени (предварительно прокляв божественное чудовище), молитва его о явлении была все же исполнена искреннего желания видеть Кастиэля. Тот не замедлил материализоваться на удивление оперативно, держа в руках кипу каких-то свитков и листов с различными графиками. - Здравствуй, Дин. Взывал? - Богокас даже не оторвал глаз от одного особо длинного текста, дочитывая последний абзац. - Кас, какими судьбами? Я уже думал, что не доведется мне лицезреть твою божественность. Бывший ангел устало поглядел на изощряющегося в остроумии охотника: - Если ты намерен и дальше "прикалываться", - Богокас попытался изобразить кавычки пальцами и растерял большую часть бумаг, - то у меня есть дела поважнее. Дин прикусил язык, в конце концов, он хотел кое-чего добиться, и раздражать Каса пока не стоило. Поэтому он даже поднял с пола все упавшие бумаженции и свалил их грудой на столик. Потом приобнял бога за плечо и затараторил: - А ты усталым выглядишь, Кас, никак, плохо небесная канцелярия работает? - Да нет, хорошо работает, но за всем нужен глаз да глаз. Одних отчетов и графиков выполнения плана каждый день целую кипу присылают. Я уже устал подписи и резолюции ставить... - А ты расслабься, надо же и перерывы иногда делать. Сгоришь на работе аки Феникс. Кас, казалось, не замечал подвоха, и позволил подвести себя к удобному креслу. Дин усадил его и засуетился, собирая угощение: - Извини, у меня только бананы, яблоки и пророщенные зерна. Сегодня разгрузочный день... Бог задумчиво взял предложенный банан и попытался откусить, забыв очистить кожуру. Дин мягко отобрал фрукт и присел на подлокотник. - Кас, ну давай просто отдохнем, - соловьем запел он, - давай расслабимся, давай я тебе массаж сделаю... ног. Несмотря на такой откровенный подхалимаж, Богокас даже бровью не повел. Дин стянул с него ботинки и носки и начал разминать узкие бледные ступни. Потом Винчестеру пришла в голову идея получше: - Слушай, а ты можешь наколдовать еду? Ну, типа взбитых сливок или шоколадного сиропа. Чтобы можно было намазать куда-нибудь и слизать? - Куда намазать? - Ну, - Дин на мгновение смутился, но все же продолжил, - на тебя, например. - Зачем? - Это приятно, когда кто-нибудь слизывает с тебя что-нибудь… На лице Богокаса выразилось недоверие, но сегодня у него явно не было настроения спорить. Кажется, заездили божественного сивку небесные и земные административные горки. Дин все еще немного фигел от того, как быстро Кас порой действует. Вот и сейчас, не успел он и глазом моргнуть, а полностью обнаженный бог уже лежал на кровати. - Так что надо? Сливки? - Ну, это так, к примеру. Можно паштет мясной, икру, еще начинку для пирога... Таким не особо толстым слоем. Кас щелкнул пальцами, и Дин рванул на одуряющий аромат настоящей еды. Грудь бывшего ангела покрывал слой нежнейшего паштета из гусиной печенки, на животе были узоры из черной и красной икры, а член был явно задуман как десерт - весь в вишневой пасте, с шапкой взбитых сливок и еще засахаренной вишенкой сверху. Впервые Дин получал такое удовольствие, лаская кого-то языком. "Посмотрим, кто тут будет вести здоровый образ жизни", злорадно подумал он, губами собирая каждую икринку. Кажется, Касу такой рьяный подход к делу нравился, по крайней мере, десерт значительно увеличился в размерах к тому моменту, когда Дин до него добрался. Но на это Винчестер в обиде не был, скорее наоборот. Он начисто облизал все, что было, и удовлетворенно откинулся на кровать. Впервые за несколько недель его желудок был полон настоящей пищей. Кас, закинув руки за голову, задумчиво посмотрел на парня: - Ну, и что дальше? - Тебе не понравилось? - Вполне. Но пять минут облизывания вряд ли могут меня удовлетворить. Дин засопел. Надо придумать что-то, что приведет этого божественного чинушу в хорошее расположение духа. - Как насчет минета? - Не совсем уверенно предложил он. - Ну, если для начала и добровольно... - покорность Дина забавляла Богокаса, - только, боюсь, этого будет мало, Дин. - Чего ты хочешь? - буркнул охотник. - Искренности. Вот когда созреешь, тогда и поговорим. Дин начал медленно звереть, но старался пока сдерживаться. - Ну, так чего ты хотел, Дин? - Кас щелкнул пальцами и оказался в одежде возле столика, собирая свои свитки. - Сэм... у него на голове... - Да, знаю. Это была замечательная идея, он, несомненно, станет работником месяца, а если так дальше пойдет, то и года. - Он сдохнет раньше, его же затрахают! - Служение требует отдачи, Дин. Но хорошо, за твое рвение сегодня стоит сделать тебе маленький подарок. С этими словами ангел исчез. * * * Очередной клиент как раз пристраивался засунуть Сэму в глотку, тиская его наголовные полушария, когда сиськи вдруг испарились без следа. Мужик разочарованно присвистнул и резко потерял интерес к происходящему. Сэм неверяще потянулся к голове, не чувствуя больше уже ставшей привычной тяжести, и, так как поза располагала, молитвенно сложил руки, прошептав: - Спасибо, Господи. Где-то в небесных чертогах Кас улыбнулся, на миг оторвавшись от ноутбука. * * * Сэм несся на всех парах, спеша поделиться с братом радостной новостью. Вбежав в покои, он остановился в недоумении – в комнате не было ни души. - Дин? Ты где? – Неуверенно позвал Сэм и двинул в ванную, из которой доносились приглушенные чертыхания. Там взгляду его открылась картина маслом: Дин Винчестер стоял на застеленном клеенкой топчанчике на коленях, рядом с ним находилась алюминиевая стойка с большим прозрачным пакетом наверху, наполненным, по всей видимости, водой. Из пакета змеился тонкий шланг, вставленный Дину прямо в зад, а рядом со стойкой, регулируя подачу воды, стоял тот самый шаман, что мучил Дина своими глупыми диетами и клистирами. Шаман напоминал Сэму короля лемуров из мультика «Мадагаскар» своим идиотизмом, энергичностью и любовью к головным уборам из перьев и пальмовых листьев. - Десять минут! – Сказал шаман, ткнув в Сэма разноцветным жезлом, и увеличил напор. Дин пищал от напряжения, по мере опорожнения мешка лицо его приобретало нежный пунцовый оттенок. - Я в спальне подожду. – Ретировался Сэм, оценив ситуацию. Не хватало еще за компанию получить клизму – в памяти еще хранились воспоминания об очистительных настоях, которые его заставили пить вместе с Дином в прошлый визит… А пять литров воды в зад – это даже хуже тошноты и неконтролируемого метеоризма… Ровно через десять минут из ванной показался бледный, как простыня, Дин. Переставляя ноги, будто столетний дед, он доковылял до кровати, со стоном рухнув на нее. - Это просто невыносимо! Я ненавижу этого чувака уже больше Каса! – простонал Дин. – Я даже готов добровольно ебаться с Касом, только пусть уберет этого коновала! Эй! Твои сиськи пропали? - Да, сегодня днем! Я пришел, как только смена закончилась! - Круто! А я все думал, про этот ли подарок говорил Кас! – Дин, протянул руку, взъерошив Сэму волосы. – Странно без них, я уж почти смирился… Ай! Дин еле увернулся от летящего в него яблока. - Не шути так! Мне даже кошмары снились – все закончилось, а они так и остались… и пришлось мне сменить нашу работу на шоу уродов… а там я познакомился с бородатой женщиной…мы поженились, и у нас родились детки – бородатые и с сиськами на голове… Поджав дрожащие губы, Сэм встретился взглядом с братом, и оба Винчестера повалились на кровать в приступе гомерического хохота. Отсмеявшись, Дин достал из-под кровати полбутылки джина и заначенное сегодня, во время игрищ с Богокасом, блюдце с паштетом и икрой. Протянул брату, спросив: - Подождем Бобби или начнем праздновать сейчас? - А, у Бобби еще одна смена… он получил уже второй выговор от Старшего… - Ну, тогда отметим вдвоем! * * * А через пару недель случилось страшное... * * * Сэм появился у Дина совсем хмурый. Конечно, настроение было у всех не особо в последнее время: Кас практически не появлялся и не отвечал на молитвы Дина, у Сэма - резкий спад количества клиентов, с тех пор, как с его головы пропали сиськи. Бобби вообще практически никто не посещал за исключением Кроули, а на одном адовом отродье план не выполнишь. Молодая шпана заполонила Центр анальных услуг и сметала с лица Земли старую гвардию. И сколько бы позвонков и прочих святых костей они не сожгли, ничего у охотников не выходило - Кас стоял над всеми заклинаниями, что отлетали от него как вишневые косточки от стенки. - Эй, Сэм, ты чего? Че такой хмурый? Можно подумать, это ты бегал сегодня десять кругов по двору и занимался на кардиостимулирующих тренажерах, а после тебе эпилировали воском все тело. - Плохие новости, Дин. - Что? Тебя понижают в должности? Странным образом, но Дин попал в точку. Сэм вдруг с размаху упал на кровать и раздраженно швырнул в сторону брата скомканный лист бумаги. Дин, косясь на мелкого, тщательно расправил лист и попытался понять, что изображает путаница разноцветных графиков и пара десятков аббревиатур. - Это что? - Это график исполнения плана нашим отделом Центра. - И чего? - А ничего! Ты видишь, на каком я месте? Сука Хулио и еще парочка ребят имеют втрое больше клиентов, чем я. А все из-за титек! - В смысле? - Пока они у меня были, я не знал, куда от клиентов деваться. Все грамоты и награды мои были. А теперь? Хорошо, если на 80% выполняю, а то и того меньше… - Ну, это ж хорошо? Разве не ты жаловался, что просвета не видишь? - Ты не понимаешь, как там все строго… Бобби... - А с ним что? - Он... Его... Короче, у него практически не было клиентов, и на собрании сегодня… - На каком собрании? - На профсоюзном. Там нам и раздали эти графики. Меня лишили недельной премии и отобрали бронзовый богохуй! А Бобби, в назидание, превратили... в осла. - Чего? - Ничего! Нет больше Бобби, есть осел с такой кличкой. Серый, с ушами! - Э-э-э-э? – шокировано пробасил Дин. - Он теперь будет работать в отделе для спецклиентов. - Что еще за спецклиенты? - Зоофилы, Дин, зоофилы! Не тупи! И знаешь, Старший сегодня сказал, что у них недоукомплектация спецотдела… не хватает лося или жирафа, и так оценивающе на меня поглядывал… - Да что ж тут творится? - Не знаю. Кажется, у нашего божественного совсем крыша потекла. И вообще, как ангел может трахать всех, кто попадется, да еще и ставить извращения во главу угла своей религии? Дин не услышал второго вопроса, он завис после слов Сэма "трахать всех, кто попадется" и ухнул в пучину сомнений и - кто бы подумал! - ревности. Сэм продолжал рассуждать сам с собой: - Он ведет себя как тринадцатилетний, неожиданно получивший неограниченную власть над миром, и реализует все, что вычитал в грязных журнальчиках, которые он прятал от мамы. Дин, что ты думаешь? Старший брат как будто очнулся: - Слушай, я тут помозгую, что и как. Попробую переговорить с Кастиэлем, может, и удастся вернуть твой фэйс на доску почета. - Давай. Придется нам пока отложить все заклинания, Кроули-то больше не будет помогать, это Бобби умел его уламывать. Сэм поднялся и, ссутулившись, направился к двери. Дин смотрел, как брат выходит, и, убедившись, что остался один, склонил голову: - Эй, Кас? Прием? Слушай, давай сюда, разговор есть... * * * Бобби стоял у кормушки и энергично жевал сено. С тех пор, как его превратили из человека в осла, жизнь его кардинально переменилась. Бобби-человек был всего лишь старпером с парой-тройкой постоянных клиентов, терпевший постоянные насмешки от коллег, получавший выговоры от начальства и время от времени переживавший комплекс неполноценности. Бобби-осел был любимчиком судьбы: каждый день - минимум восемь клиентов, уютное стойло, мягкая теплая попонка, прогулки на свежем воздухе и даже бесплатный массаж и чистка-полировка копыт! Единственное, что огорчало охотника, это невозможность поговорить с Винчестерами – ни одному из них пока в голову не пришло навестить старика, так что он коротал время, придумывая способ связи со своими безголовыми ребятками. Перерыв на обед кончился и, взяв под уздцы, Бобби провели в комнату (а на самом деле стойло) для обслуживания клиентов. Там его уже ждали. Темноволосый мужчина в черном костюме-тройке сначала долго смеялся. Потом, раздевшись, занялся с ним сексом. Заправляя ослу в зад, он попутно отхлебывал из бутылки и распевал похабные шотландские песенки. Позже, погладив осла по бархатистому носу, протянул ему краснобокое сладкое яблоко и, склонившись поближе, начал что-то нашептывать в мохнатое ухо. Осел Бобби внимательно слушал и одобрительно кивал в некоторых местах, оглушительно ревя и бья копытом об пол. * * * Кастиэль не появлялся и не отвечал на мольбы Дина целую неделю. За это время Винчестер похудел и осунулся так, что на него смотреть стало страшно. Конечно, львиная доля ответственности лежала на проклятом шамане – тот увеличил количество прописанных клизм и физических нагрузок, втрое урезав количество еды, оставив среди допустимых продуктов лишь морковь, сельдерей, шпинат и, почему-то, кору дуба… Но и переживания по поводу Кастиэля не прибавляли Дину красоты и свежести. Слова Сэма продолжали набатом звучать в его голове… «Трахает всех, кто попадется… всех… всех…» Паранойя подняла свою плешивую голову, и Дин уже с подозрением косился и на гадского шамана, и на зеленых гоблинов, что были у него в услужении. Ко всему еще и младший брат каждый вечер рыдал по потерянному бронзовому богохую, в красках живописуя свое кошмарное будущее, каждый раз заводя одну и ту же песню: «Я – лось!». От всех этих переживаний, а может от голода, у Дина стал дергаться глаз, а тело покрылось странной паршой. И вот, как раз в момент наивысшего отчаяния, когда Дин, стоя в ванной, обозревал в запотевшем зеркале свою потрепанную тушку, появился Богокас. - Дин... - в голосе Богокаса слышалось неподдельное удивление, - ты как-то странно выглядишь. - Кас, - Винчестер развернулся и неожиданно так резво рванул в сторону ангела, что тот даже попятился от бывшего охотника, - я уже глотку сорвал, вызывая тебя... - У меня дела, Дин. Огромный штат, всем нужны указания, подтверждения, разрешения... Инспекции, совещания, пятиминутки... Неужели тебе тут плохо? Я же приставил к тебе замечательных слуг, собственного лекаря... - Этот... этот... - возмущению Дина не было предела, - посмотри, что он со мной сделал! Я скоро сдохну от голода или захлебнусь во время очередной клизмы! - Какой клизмы? - подозрительно посмотрел Кастиэль на Дина, по лицу которого расползлись красные шелушащиеся пятна. - Он же должен был заняться очищением твоего организма от скопившихся свободных радикалов и... - Он и занимается... Скоро душу из меня вымоет окончательно, - проворчал парень. Кас недовольно поморщился и щелкнул пальцами. В центре ванной материализовался Малах, массачусетский шаман, дожевывающий куриную ножку. Учуяв запах, Дин гулко сглотнул. - Это что? - Кастиэль легким движением указал на Винчестера. - Пациент вошел в решающую фазу очищения кишечника! Шлаки покидают его организм через кожу. Завтра мы начнем десятидневный курс уринотерапии и к концу... Планы по поводу уринотерапии привели Дина в почти кататоническое состояние. Кастиэль поморщился и еще раз щелкнул пальцами. Пространство гулко схлопнулось на месте бесследно исчезнувшего шамана. - Где он? - опасливо спросил Дин. - Пропал. Дематериализовался. Забудь о нем. Кажется, ничего нельзя оставить без присмотра. Надо было проконтролировать... Кас задумчиво поглядел на Дина и прикоснулся к его плечу. От прикосновения зуд по всему телу пропал, и Дин облегченно вздохнул. Наглый организм отреагировал на избавление от сыпи новыми требованиями - урчание пустого желудка раздалось в ванной неожиданно громко. Кас оценил как звук, так и впалый живот и выступающие ребра, покачал головой и потянул Винчестера в комнату. Дин не поверил собственным глазам - посередине стола красовалось блюдо со свежими гамбургерами, возле него стояли три запотевшие бутылки пива, литровый стакан с колой и еще одно блюдо с пирогами на выбор. Всхлипнув, он впился в булочку, ощущая, как горячий мясной сок течет по подбородку, и смог притормозить только после третьего бигмака. Все две минуты, понадобившиеся Дину на уничтожение пищи, Кастиэль наблюдал за ним с чуть ли не материнской улыбкой. Когда охотник отвалился от стола, бывший ангел аккуратно провел пальцем по его нижней губе, стирая кетчуп и собирая крошки, а потом бесстыдно засунул этот палец в рот, облизывая. Дин завис, глядя, как розовый язык скользит по коже, ничего не оставляя. Не осознавая на все сто процентов, что делает, Дин цапнул ближайший к нему пирог и надкусил, стараясь, чтобы начинка брызнула и потекла по подбородку. Это ему удалось как можно лучше - липкое месиво тягучими каплями сползло по шее и вскоре на груди, животе и даже бедрах Дина расцвели сладкие клубничные кляксы. Он не решался посмотреть в сторону Каса, но практически кожей ощущал тяжелый гипнотизирующий взгляд и продолжал набивать рот, вовсе не заботясь о том, чтобы есть аккуратнее. Внезапно его резко схватили за плечи, и охотник совершил бреющий полет через комнату, приземлившись точнехонько на жалобно скрипнувшую кровать. Он и удивиться не успел, а Кас уже нависал над ним и медленно вел языком по сладким пятнам, вылизывая и, кажется, даже выгрызая из кожи каждую крупицу. От подобного обращения Дина вдруг повело, особенно когда Кас закончил с животом и спустился на бедра, очищая кожу в опасной близости от промежности. Винчестер задышал быстрее и раздвинул пошире ноги, предлагая себя, чем его богоангельский партнер не преминул воспользоваться. Язык развратно прошелся под мошонкой, задел анус, покружил вокруг и мягко надавил. Закинув ногу Винчестера себе на плечо, Кас терпеливо готовил его, раздвигая тугие мышцы, растягивая и разогревая. Дин никогда не подозревал, что сможет когда-нибудь вот так позорно стонать от того, что кто-то трахает его языком в зад, но именно этим он и занялся. Кастиэль скользнул выше, вычерчивая влажную дорожку через живот и грудь Винчестера, вверх по шее, пока не оказался лежащим сверху, коленями упираясь в матрас. Дин сплел ноги на его талии, ожидая проникновения, и Кас не заставил его ждать слишком долго. В этот раз он не торопился, давал привыкнуть и двигался мягко. Когда его яйца прижались к ягодицам Дина, тот удивленно распахнул глаза, ожидая знакомой уже боли и не испытывая ее. Кастиэль нажал ему рукой на лоб, поцелуем впиваясь в полураскрытые губы и одновременно начиная осторожно двигаться. Дин выгибался, рвано дыша, шаря руками по голой спине ангела, пальцами впивался в поясницу, стараясь прижать его ближе и не отпустить. Поцелуи становились все более похожими на укусы, Дин застонал, когда Кастиэль вдруг неожиданно сильно прикусил ему кожу под ухом, немедленно зализав наливающуюся темным отметину. Кас подался назад, садясь на пятки и заставляя Дина последовать за ним. Теперь Винчестер сидел у него на коленях, сильно прогибаясь в спине и подставляя грудь под губы Богокаса. Пернатый впивался в ключицы, грубовато сжимал соски между зубами, заставляя Дина морщиться от боли, и одновременно ласкал его языком, заставляя возбужденный член вздрагивать и требовать внимания. Заметив это, Кас уронил его снова спиной на кровать и, отодвинувшись, на что Дин отреагировал протестующим мычанием, сомкнул губы на влажной от смазки головке. Винчестер выгнулся дугой, пятками пытаясь найти опору и скользя по гладкой простыне. Запустив руку в густые лохмы на затылке, он попытался задать свой ритм, но Кас отшвырнул руку и продолжил мучительно медленно двигаться по твердому как камень члену. Дин мотал головой по подушке, посекундно облизывая ставшие вдруг сухими губы, отвечая на каждую ласку тихими мучительными стонами. С влажным чавком Кас вдруг выпустил член изо рта и перекинул правую ногу Дина на сторону, развернул его спиной к себе и вновь усадил на свои колени. В этот раз он уже не церемонился и сразу вошел до конца, двигаясь в быстром горячечном ритме. Одной рукой он обхватил Винчестера поперек груди, прижимая ближе, второй начал дрочить Дину член, двигая кулаком в том же ритме, что и сам. Дин откинул голову ангелу на плечо, подставляя шею и губы, и Кастиэль сразу этим воспользовался. Чувствуя приближение оргазма, Дин склонился вперед, руками упираясь в матрас и максимально открываясь перед партнером. Глухое "Оооо!" разорвало тишину, когда влага оросила простыню и сжимающие член пальцы Кастиэля. Одновременно Винчестер почувствовал, как Кас замер на точке глубочайшего проникновения, и сзади раздался не менее сладострастный стон, когда бог кончил. Обессиленный, Дин рухнул лицом в подушки, увлекая Кастиэля за собой. Тяжело дыша, оба постепенно приходили в себя. Кас погладил по плечу Дина, спускаясь ниже по руке, пока не добрался до кисти и не переплел их пальцы. Дин согнул руку в локте, заставляя обнять себя, прижимаясь спиной к теплой твердой груди. Так они пролежали некоторое время, думая каждый о своем. Дина клонило в сон, но ему не хотелось отрубаться именно в тот момент, когда он вдруг почувствовал всю правильность происходящего. Кас позволил себе расслабиться и развлекался тем, что дул Дину в затылок, с усмешкой глядя на то, как парень ерзает и дергает головой. Но - обязанности превыше всего - и Богокас заторопился, чмокнув Винчестера напоследок возле кромки волос на затылке. - Ах, Дин, я совсем забыл, - вид у божества был уже вполне божественный, как будто не стонал он несколько минут назад, вбиваясь в тело охотника и бурно кончая. - Через три дня будет большой праздник. Я надеюсь, ты понимаешь важность подобных мероприятий. Пребудут как руководители земных, так и небесных епархий и государств. Я бы хотел видеть тебя в качестве хозяина приема. Надеюсь, ты будешь вежлив со всеми гостями. Я пришлю нескольких фэйри, чтобы подготовить твой наряд. Пожалуйста, не усложняй нам жизнь ненужным упорством, просто доверься модельерам. Ах да, церемония приветствия будет довольно утомительной, но придется потерпеть. Зато потом, если будешь умницей, можешь просить все, что захочешь. В разумных пределах, разумеется. С этими словами Кастиэль уперся коленом в матрас и наклонился к Дину, целуя его в уголок рта. Вместо того чтобы отдернуть голову, Винчестер повернулся, надеясь на большее, но Богокас уже исчез, оставив только гамбургеры и пиво на столе. * * * В день торжества Дину казалось, что он попал в сумасшедший дом. Нет, в последние месяцы это чувство не покидало его ни на секунду, но сегодня – усилилось стократно. Воздух звенел от напряжения. Все находились в каком-то экстатическом предвкушении, а сам Дин претерпевал ужасные муки, изобретательности которых позавидовал бы свежеиспаренный шаман. Его разбудили в четыре утра для ритуального омовения в первых лучах восходящего солнца. После, обтерев шелковыми полотнами, сделали эпиляцию горячим воском, снова искупали, натерли пахучим маслом, помассажировали все тело, привели в порядок ногти на руках и ногах, подстригли, наложили маску на лицо, искупали, сделали клизму, еще раз искупали, смазали маслом зад, вставив анальную пробку… Этому мельтешению, казалось, не будет конца, когда распорядитель праздника дал приказ одевать божьего любимца. На секунду Дина оставили в покое. Оголодавший Винчестер протянул было руку к вазе с фруктами, но тут же получил удар по пальцам. Распорядитель угрожающе помахивал увитым цветами посохом: - Никакой еды до церемонии! Бог будет прилюдно совершать с тобой ритуальное сношение! Ты же не хочешь испачкать его прекрасный божественный лингам продуктами своей жизнедеятельности?! - Я упаду в обморок от голода, - бурча, Винчестер потянул пальцы в рот. - Ай! – посох опустился на Динов зад. - Не хнычь! Ты пережил Малаха и его лечение, переживешь и пол-дня без жратвы! Дверь распахнулась, зеленые гоблины внесли торжественное одеяние «Божьей невесты». Дина облачили в расшитый серебром и стразами Сваровски белый балахон. На голову ему водрузили венок из белых роз. Шею обвила платиновая цепь толщиной с палец. На цепи болтался кулон-блюдце, на кулоне бриллиантовой крошкой был выложен лик Богокаса. Лицо Винчестера припудрили, а глаза подвели сурьмой. - Идеально! – пропел распорядитель, хватая Дина под локоток и увлекая прочь из покоев, по коридорам, расписанными фресками с деяниями Богокаса, дальше и дальше, в ритуальную залу… * * * В зале наводили блеск и добавляли последние штрихи. Стены помещения украшали алые флаги с Боголиком на всю ширь. Под самым большим флагом размещался Боготрон из золота, алмазов и изумрудов. В оркестровой яме пиликали музыканты, настраивая инструменты. Многочисленные фонтаны бурлили, извергая шампанское, виски и ром, а некоторые – благовонные масла. Гирлянды из роз, лилий и надутых презервативов украшали фигурные колонны и потолок. С потолка на цепях свисали величественные серебряные богохуи. Зеленые гоблины выстроились клином, держа над головой подносы с деликатесными закусками, анальными пробками, кондомами и тюбиками смазки. Вдоль длинной мраморной лестницы стояли работники из Центра анального служения, одетые только в губную помаду и золоченые сандалии, приветствовавшие Дина дождем из лепестков роз и нескладным пением. Вместе с людьми присутствовали также и сотрудники спецотдела. Так, в месиве из голых тел, Дин, кажется, успел заметить удава, кролика, трех розовых поросят и серые ослиные уши… Остановиться, однако, ему не дали, подталкивая и вынуждая двигаться вверх. Наверху лестницы стояло странная конструкция из мрамора, напоминающая доисторическое гинекологическое кресло. - Это еще что за хрень? - Затревожился Дин, чувствуя приближение неведомой пока подставы. - Это креселко для приветствия гостей… - И что, я должен здороваться с президентами и папами расставив ноги и выложив на обозрение хуй? - Нет, конечно! – Только Дин облегченно вздохнул, как распорядитель продолжил. – Твой, с позволения сказать, хуй, никого не интересует. Ты будешь стоять на коленях, опираясь на локти, и приветствовать гостей своим священным задом! - А чтоб тебя… - громкий трехэтажный мат дал сигнал оркестру начинать и двери приветственно распахнулись, впуская первую делегацию. * * * Спустя несколько часов Дин чувствовал себя таким измотанным, словно две недели охотился без перерыва на сон, а после окончания охоты еще три дня подряд копал… Мышцы ныли от напряжения, коленные суставы болели, невзирая на предусмотрительно подложенные бархатные подушечки. Дина слегка мутило, когда очередной гость присасывался к его дырке в почтительном поцелуе. Степень почтительности выражалась во влажности и длительности этого самого поцелуя. Слава Богокасу, хоть внутрь не лезли! Правда, в начале церемонии какой-то фанатик попытался облобызать Динову прямую кишку, но был оттащен бдительными прихожанами Касоцеркви и забит пластиковыми богохуями, что в множестве продавались внизу лестницы, на торговых раскладках… Вообще, изображение богохуя так же часто встречалось, как и изображение Богокаса. На лацканах пиджаков у всех гостей красовались значки с физиономией Богокаса и его же причиндалами. Торговцы продавали их маленькие копии в виде пирожных, магнитов на холодильник, закладок для книг и даже в виде ложек! Чуть реже встречалось изображение Диновой задницы… - Приветствую тебя, Священная Задница! Будь глубока, горяча и узка во веки веков! - Размышления Дина были прерваны очередным гостем, припавшем в религиозном экстазе к вышеназванной части тела. Терпение Божьего избранника было на исходе, но вот прозвучали фанфары и на Боготроне материализовался сиятельный Богокас. По залу прокатился почтительный гул, который немедленно сменился бурной овацией. Дину было видно, что некоторые участники церемонии упали в обморок при одном взгляде на божественный лик, кто-то катался в экстазе, царапая себе лицо. Индийская делегация выстроилась в круг и начала двигаться, притопывая и наигрывая на ритуальных инструментах, подпевая: "Харе Кассу, харе Кассу, Кассу Кассу, харе харе". Во многих местах целые группы падали на колени и бились лбами об пол. Одновременно из усилителей раздавался звучный "левитановский" бас: "Восклонитесь Господу нашему Богокасу, единому и неделимому! Его божественное величество, генералиссимус ангельской армии, победитель Люцифера, первый секретарь совета комиссаров Земли, лауреат орденов золотого Богохуя и алмазного Богокаса, врученными ему единогласным решением всех жителей Земли магического и немагического происхождения, отец всего сущего и небывалого..." С точки зрения Дина безумие продолжалось бесконечно. Кастиэль взирал на все это с обычным непроницаемым выражением лица и лишь кивал иногда на особо громкие выкрики в свою славу. Наконец накал постепенно сошел на нет. Богокас поднялся, простирая руки, и провозгласил, легко перекрывая хрипловатым голосом все звуки, что еще были слышны: - Да возлюбите друг друга! Слова эти послужили сигналом к действию. Немедленно все присутствующие пали друг другу в объятия, принимая порой такие позы, что авторы Камасутры сдохли бы от зависти, если бы не были уже давно мертвы. Дин вздрогнул, когда чьи-то руки схватили его под локти, и двое молодцев поволокли его куда-то в сторону. Он собрался было воспротивиться, но оказался в небольшой боковой комнате, где уже поджидали очередные зеленые банщики, чтобы обмыть и умастить тело перед ритуальным сношением. В этот раз Дин с удовольствием позволил смыть со своего зада все слюни, оставленные ярыми лобызальщиками. Очередной балахон ласкал кожу, белые розы сменили на алые, на руки и ноги надели широкие золотые браслеты, усыпанные драгоценными камнями. После его провели узким каменным коридором и поставили на какую-то платформу. Дин вздрогнул, когда платформа качнулась и поехала вверх. Через несколько секунд он оказался внутри гигантской лилии, лепестки которой распахнулись, являя сношающимся хозяина бала - Дина Винчестера. Кастиэль встал с трона и сделал несколько шагов к цветку, протягивая Дину руку. Винчестер, который смирился на сегодня со своей ролью, шагнул вперед и уцепился за тонкие прохладные пальцы. Вместе они прошествовали обратно к трону, где для Дина уже было приготовлено малое седалище, до последних деталей повторяющее Боготрон и уступающее ему только размерами. Со стоном Дин рухнул на бархатные подушки, давая отдых усталым ногам. * * * Праздник шел своим чередом, большинство участников уже исполнили свой долг и отдыхали теперь, выпивая и закусывая. Дин нервничал, наблюдая за установкой подозрительной платформы, о назначении которой он догадывался, когда в храм вломился Кроули. В растрепанном костюме, с парой кровоточащих царапин на лице, он, подволакивая левую ногу, похромал в сторону трона, на котором восседал Богокас. - О, Божественный, у меня для тебя пренеприятнейшие новости! Народ, отвлеченный от благоговейного ожидания обещанного священного богоспаривания, заволновался. Толпа поперла вперед – всем было интересно, что стряслось. В возникшей неразберихе почти никто не заметил, как задавили пару прихожан, а Кроули, покосившись в сторону празднично украшенного живыми цветами и серебряными бубенчиками серого ослика, показал ему большой палец и послал воздушный поцелуй. Кастиэль нахмурил бровь: - Что случилось? - Ну, как бы это сказать… - Король Ада сделал вид, что жутко заинтересовался состоянием манжет своей рубашки. - Не юли, змей, говори – что натворил? - Короче, я открыл Чистилище, все исключительно для того, чтоб добыть душ тебе в подарок… Такой чудный праздник… О, какие милые девочки с фруктами… это бананы? Ты такой изобретательный, Ваше Крылатство! - Ближе к делу! – Молния полыхнула и ударила в землю прямиком рядом с Кроули. - Да что ж все такие нервные сегодня?... Ну, я открыл Чистилище, только душ там не оказалось… а оказалось кое-что другое… - Левиафаны! - Да… ну и они… как бы… пришли в гости… к нам… то есть к тебе… - Бормотание Кроули стихало, будто кто-то прикручивал ручку громкости на радиоприемнике. С улицы донеслись страшные вопли и звуки рвущейся плоти. - Встречай дорогих гостей… * * * Жуткие завывания предвестили явление доисторических чудищ. Первыми шла пятерка годзилл, причем космическая Годзилла не давила лапами, а испепеляла лазерными лучами, исходящими из глаз. Далее следовали более мелкие экземпляры в виде тиранозавров. Тиранозавры внесли в зал гигантский щит, на котором находилось главное чудище обло, озорно, огромно, стозевно, издающее лай, визг, гудение зубоврачебной бормашины и вариации на тему автомобильной сигнализации. Дин окрестил его для себя БИ2, поскольку основные головы выглядели в точности как у Бибера и Билана. Такого праздничного "подарка" Кас явно не ожидал. Реки крови текли по каменным плитам, собираясь в центре в большую лужу. Некоторые мелкие левиафаны собрались вокруг и жадно лакали дымящуюся жидкость. Почему-то Кастиэль все не показывал божественную мощь и не пепелил чудищ. Дин взволнованно оглянулся на Богокаса - кажется, у того были проблемы, его божественное моджо никак не активировались. Из человеческого месива Винчестер вдруг услышал вопль Сэма: "Дин!", и это встряхнуло его. Сорвав цветочки с головы, Дин подхватил подол и прыгнул на ближайшую праздничную гирлянду, свисающую с потолка. Издав боевой клич, который заставил бы всех киношных Тарзанов побледнеть от зависти, он перепрыгнул на следующую гирлянду и делал так, пока не добрался до постамента, отведенного работникам анального центра. Сэм же отмахивался от особо рьяного левиафанчика с парой десятков тонких щупалец, который рычал и умильно облизывался, но явно старался поймать парня живьем. Дин сходу свернул зверушке шею, даже не задумываясь, откуда у него на это сила. Протянув брату руку, он закинул его на гирлянду позади себя, и оба быстро полезли по ней как по канату вверх к потолку. Там покачивался на цепях величественный серебряный Богохуй метра три диаметром. Над ним было отверстие, через которое Винчестеры проникли в небольшой чердак над тронным залом. "Рычаг, рычаг!" - билось у Дина в голове. - Эй, Сэм, подзови эту двухголовую зверушку поближе! Сэм высунулся из дыры и, рискуя сорваться, начал поливать отборной бранью музыкальных близняшек. Кажется, Левиафан был наслышан о двух джинсовых занозах в заднице вселенной и направился к источнику обидных воплей, чтобы завершить безобразие раз и навсегда. В тот момент, когда две пасти распахнулись, и раздался невообразимый рев, Дин дернул за основной рычаг, держатели на цепях разжались, и Богохуй рухнул на зверя, размозжив ему обе музыкальные головы. В тот же момент от Трона Богокаса по залу прошлась волна чистого белого света, сметая все на своем пути. Когда братья проморгались, зал был пуст. Неожиданно в полной тишине, которая после всего шума казалась оглушающей, раздался перестук копыт, и ослик Бобби вылез из какого-то укрытия, где благополучно пересидел все мочилово. Вслед ему зацокал еще один осел – на этот раз черный. Сэм и Дин скользнули по свисающим с потолка цепям на пол. - Где звери? - поинтересовался Дин у сидящего на троне божества. Кас был бледен и дышал поверхностно - кажется, финальный удар здорово истощил атомную батарейку у него внутри. - В чистилище, где им и положено быть. Эта тварь смогла меня заблокировать, - неверяще произнес бог, - без вас... - Да ладно, - Дин хлопнул брата по плечу, - два парня и старый пья... эээ, осел, еще на что-то годятся. * * * Празднество было испорчено, так что Богокас покинул здание вместе со своим избранником, оставив зеленомордых служителей прибираться. Вернувшись в уже родные покои, Дин первым делом рванул к еде, расставленной на прикроватном столике. Вгрызаясь в мясной рулет, он не сразу обратил внимание на Богокаса. Тот сидел на краешке кровати, словно в воду опущенный. - Ты чего? – Чавкая, спросил Винчестер, одновременно зубами вытягивая пробку из бутылки со столетним вином. Кастиэль вздохнул, потирая свободной рукой лоб: - Все в порядке. Устал что-то за последнее время. А сейчас еще надо будет разбираться, что делать с государственным устройством Земли. Боюсь, что все ведущие политики практически всех государств сегодня погибли из-за левиафанов. Или сгинули вместе с ними в чистилище. Самое время менять мировой порядок. Дин вдруг почувствовал странную жалость к этому вечно занятому, вечно задерганному существу, который чувствовал себя ответственным за всех вместе и каждого в отдельности. Не мог закрывать глаз, не мог заниматься своими делами, а вечно хотел сделать как лучше. Поэтому Винчестер перебрался Касу за спину, уселся, прижимаясь животом к спине, и скрестил лодыжки у богоангела на коленях. А потом принялся осторожно разминать сведенные мышцы плеч. То, как Кас покорно поддался ему, говорило само за себя. Иногда даже богам требуется отдых. - Слушай, у меня глаза слипаются. Давай уже спать. - Ложись. Мне не требуется сон. - Ага, и синяки под глазами — это макияж, потому что ты – скрытый эмо. Давай уже. Дин буквально насильно стащил с Богокаса праздничное облачение, которое отличалось от его обычного наряда лишь качеством ткани и бриллиантовыми пуговицами, а потом заставил лечь рядом, обнимая. Покрывало само взлетело в воздух и накрыло лежащих. Дин перебирал прядки волос на доверчиво лежащей на его плече голове Кастиэля и думал о том, что почему-то не испытывает больше злости. Что Кас, конечно, придурок тот еще, но лучше знакомый придурок, чем Кроули или какой-нибудь новый Люцифер. Однако на место поставить пернатого надо, а то так скоро совсем в домохозяйку обратишься. Дин решительно наклонился и первый раз сам напористо поцеловал Кастиэля. Долго праздновать победу не пришлось - Богокас оставался Богокасом, даже если он и позволил себе на пару минут расслабиться. Дин тихо ахнул, когда оказался плашмя прижатым к матрасу, а Кастиэль навис над ним, перехватывая инициативу. И уже сам обнял Дина, ясно давая понять, кто здесь хозяин. Охотник поворочался немного, устраиваясь поудобнее, подумал еще: "Ну, подожди, пернатый, завтра мы подумаем, насколько твоей божественности хватит!" и провалился в сон. Кастиэль откинул голову на подушку, пользуясь краткими минутами отдыха. * * * Сэм спал, счастливо пуская на подушку слюни и сжимая в руках непереходящий платиновый богохуй. * * * Где-то в недрах спецотдела серый ослик взбирался на черного, с вполне явными намерениями. * * * Богокас ласково смотрел на своего избранника. Завтра надо будет вернуть ослам человеческий облик и, походя, подкинуть пару идей по лишению себя божественности. Забыть, например, несколько свитков с той бредятиной, что молол шаман. Да. Только предварительно состарить бумагу. Его человеку нужно какое-нибудь дело, чтобы занять мятущуюся натуру. Так что пусть развлекается под его присмотром, а то не миновать нового Апокалипсиса… Вон как резво справился с Левиафанами… Прижав к себе Винчестера покрепче, Кастиэль погрузился в разработку плана по созданию подпольного движения Сопротивления Богокасу с Дином во главе… * * * Чак оторвался от листа с текстом и укоризненно посмотрел на Бекки: - Это что такое? - Это мой фанфик! Правда, крутой? - Бекки восторженно смотрела на автора серии романов о сверхъестественном и хлопала ресницами. - Правда, они все вхарактерные получились? Чак вспомнил сцену совокупления с ослом и неуверенно промычал что-то одобрительное. - А ты можешь вставить это в свою следующую книгу? - Наклонившись к Чаку, с придыханием спросила Бекки и облизнула розовые губы. - Это было бы... так... волнительно... В голосе ее прибавилось бархатистых ноток, а взгляд стал еще более обещающим. - Ну... я не знаю... мой редактор... он вряд ли... - промямлил Чак. - Наверное... нет... я ... - Если ты это сделаешь, я тебя отблагодарю! - Бекки придвинулась еще ближе, будто ненароком расстегнув пуговичку на кофточке. Чак завис, пялясь на сливочно-белую плоть, открывшуюся его взгляду. Они с Бекки пока только целовались, и, чем черт не шутит, может быть то, что он вставит пару сцен в следующую рукопись, поможет ему перейти на вторую базу... У него так давно не было секса... а тут такая возможность... ничего с реальными Винчестерами не сделается, это же глупый фанфик, а не пророчество... - Ну, может я и смогу что-то предпринять... - Просипел Чак, незаметно поправляя вставший член в штанах. *** Дин Винчестер очнулся. Распятый в позе морской звезды он был жестко зафиксирован на крепком дубовом столе.