ergo.

я писал тебе тысячи писем, отправлял их на невозможный адрес, и в этих письмах я собирал в альянсы китов нарисованных, сине-прекрасных, и я ловил в ладони, сделанные из бумаги, то, как ты, доставая из ящика письма, сжигала их до последнего. не было места на них живого, они будто даже кричали, сгорая заживо. я писал тебе тысячи писем, в которых было все про меня написано: и как, испуганно, по ночам просыпаюсь я, устав своею рукою искать посреди кварталов твою ладонь. и я писал тебе обо всем, и все же казалось мне, что этого - чудовищно мало, что никакие рассказы о Буддах, о Шивах, о солнцем сожженных крыльях и об Икаре никогда не заменят тебе старый географический атлас, в который ты, вся в мягком на ощупь ситце, тыкала аккуратным пальцем, и все казалось тебе прекрасным: любая страна казалась тебе земным раем, от Сингапура до Гондураса, и ты, с шальными глазами, собиралась куда-то ехать, ловить пальцами и ушами смех каких-то людей, совершенно чужих для тебя, но закончила ты на авиационно-строительном факультете, и по ночам просыпалась, запутавшись в собственных криках. душа хотела куда-нибудь вырваться, но вместо этого ты сжигала письма. я писал тебе тысячи писем, и в каждом рассказывал, как соскучился по тебе, по родному голосу, по стране, что стала родной для меня исключительно из-за твоего в ней присутствия, и что я теперь чуть не на стены лезу с тоски, что, с рациональной точки зрения, было глупо и очень непредусмотрительно, но однажды ты написала ответ. однажды ты написала ответ, и в этот момент я уверовал, что бог есть, что бог - в каждой капле каждого водопада, бог придет, если ты его позовешь, бог придет, если я попрошу его сохранить. я писал тебе тысячи писем, и в каждом писал, как соскучился по тебе, как мне теперь в каждом дереве видится то Одесса, то северный Питер, и я просыпаюсь, согнав с себя брызги заливов. в этом городе, в этой стране, на этой планете, не знает теперь обо мне разве что если кто очень ленивый. я пишу тебе письма, и вечер мне отвечает стуком капель по потолку, я пишу тебе письма, и в каждой веточке бамбука, в каждом цветущем цветке, в каждом прохожем в метро, случайно схватившим меня за руку, я вижу тебя. родная, поясни мне и растолкуй, если кто-то умрет, то куда после этого люди идут? что происходит с ними? я больше не молод, и больше не белокур, и если начать рассматривать смерть как повод, то чем тебе не прощальный сюжет?